ГЛАВА XIX

ГЛАВА XIX

Приятно пахло свежей зеленью просторных пастбищ и цветами. Пестрая бабочка порхала на расстоянии вытянутой руки от воина. Где-то над головой прогремел крик охноса — самое время для охоты. Ноздри заходили подобно кузнечной мешковине хиза, с упоением втянули знакомый воздух, пропитанный слегка сладковатым ароматом цветов. Как же хорошо-то! Теплый свет лился нескончаемым потоком, согревая долину. Гухта повернулся на бок, глаза застыли на темных пещерах, видневшихся вдали. Логово проклятых кровососов, забери их Сам-Ру!

Воин поднялся, сел. В кустах по соседству засуетились куты. Земли кочевых народов без них, что деревья без листьев. Вечные соглядатаи Периферии. Кочевник поднял лежавшую рядом ветку, тихо выругался про себя и бросил в сторону беспокойных соседей. Раздалось недовольное стрекотание. Вот же, никчемные прихвостни Сам-Ру! Подстрелить бы парочку, да возиться некогда. Гухта улыбнулся, сделал глоток из фляги. Глаза воина вновь обратились к серым скалам, торчавшим острыми пиками над землями кровососов. Мерзкое логово, прислужников Сам-Ру!

— Пора, — послышалось с верхушки дерева.

Через мгновение среди листвы показался Чиу. Воин осторожно спустился, оглядываясь по сторонам. Мягко спрыгнул и подошел к мургу.

— Это верно, до темноты нужно успеть покинуть земли кровососов. Мне тут не нравится: повсюду пахнет Сам-Ру и его приспешниками. Тебе придется остаться здесь, Чиу. Возражать бесполезно — пойду один. Так мне спокойней. Не вернусь до темноты, действуй, как получиться или как велят боги. Сам знаешь, с Цабиру шутки плохи. Хоть приведи с собой всех мургов, что кочуют по эту сторону Перевала, это вряд ли для нас что-то изменит. Нет, тут надо, как-то иначе.

Тога задумался, однако возражать не стал.

— Единственное, о чем попрошу…— Гухта выждал паузу. — Постарайся сделать так, чтобы Тикитун не задержался среди живых. Я буду ждать мурга у ворот обители Сам-Ру!

Чиу усмехнулся.

— О таком можешь даже не просить, у меня с этим прислужником Сам-Ру свои счеты.

Наемник кивнул в знак одобрения, поднялся и быстрым шагом пошел к ящеру. Время поджимало. Чиу проводил взглядом товарища по оружию, а затем забрался на второй ярус раскидистой кроны, намереваясь немного вздремнуть. Гураму мирно пережевывал сочную зелень, изредка поднимая массивную голову, чтобы прислушаться к посторонним звукам, а заодно убедиться, что ему ничего не угрожает. Несмотря на внушительные габариты, эти гиганты нисколько не уступали кутам по уровню тревожности. Однако никаких звуков кроме редкого стрекотания маленьких ящеров не нарушало привычную тишину. Гураму недовольно фыркал на назойливых насекомых, круживших у самой морды и вновь погружал массивную голову в зеленую листву кустарника. Мощные челюсти интенсивно работали, пережевывая растительность. Свет играл на бронзовых бляшках седла. Ящер на мгновение прервал трапезу, убедился, что всадник для него не представляет никакой опасности, а затем продолжил.

Гухта передернул плечами, отгоняя холод пещерных коридоров. Сам-Ру бесновался внутри него, рисуя причудливые образы на стенах коридора. Пламя факельных чаш, то разгоралось, то практически гасло. Рука сама легла на рукоять саяка. Мало ли что! Идущий позади кровосос слегка коснулся древком копья руки мурга, но Гухта сделал вид, что ничего не заметил. Пусть только попробует — терять ему все равно уже, в принципе, нечего. Сам факт нахождения в пещерах Цабиру не предвещал ничего хорошего даже для мурга. Кровосос злобно оскалился на пришельца, глухо зарычал, однако больше попыток предпринимать не стал. Связываться с наемником пока не было никакого желания, хотя при случае он ему, конечно, это припомнит. Коридор постепенно расширился, факельные чаши попадались все чаще, и, вот, наконец, они вышли в просторное помещение, где на своем излюбленном месте восседал Кривой коготь.

Гухта покорно склонил голову в знак почтения, но продолжал сжимать рукоять. Цабиру нахмурился, сверкнул хищными глазами на стражу.

— Какая тропа завела мурга в мои земли?

Гухта молча отстегнул заклепки и поднял забрало, чтобы сразу исключить лишние расспросы. Цабиру сделал вид, что его не удивило появление бывшего узника на своей земле, хотя внутри кровососа все перевернулось. Лютый холод Сам-Ру прокатился по аруту вождя. Он и сам не знал, чем эта встреча для них закончиться. Но то, что появление Гухты произвело на него неизгладимое впечатление, отрицать глупо.

Коготь пристально разглядывал гостя, удивляясь про себя, как сильно тот изменился после последней их встречи. От былой исхудавшей фигуры изрезанной ужасными ранами вдоль и поперек не осталось и следа. Хорош, нечего сказать! А сколько должно быть в нем живительной крови. Цабиру непроизвольно облизнулся, представляя как жертвенный ширу вспарывает толстые вены на шее пришельца. Однако ещё слишком рано, для начала нужно выяснить причину, по которой жертва сама нашла хищника, а уж после решать. В конце концов, отправить нечестивца к праотцам он всегда успеет. Вождь утер губы и приготовился внимательно слушать.

— Мне нужно знать, что произошло с одним из моих мургов и как так получилось, вождь, что он лишился головы.

— Хм! Твоим, мургом? Насколько мне известно, наемники не ходят в одиночку, особенно к нам в гости, а ты, как я погляжу совсем один, как рог на голове ртупа? Ну, да это ладно, чего взять с нечестивцев. А вот насчет того мурга, ты не спеши. Здесь стоит, как следует, разобраться. Причина, по которой он отдал аруту Сам-Ру, мне не известна. Да и не интересно вовсе: мало ли за что вы режете друг другу глотки?! Так, что, для начала, думай, что говоришь, мург!

Цабиру занервничал, повысив голос.

— Что, правда, то, правда, вождь. Мурги и без твоего участия прекрасно справляются, но вот только никто из нас не сушит головы врага, превращая их в бесполезные побрякушки. Без вашего участия здесь явно не обошлось. Не станешь же ты это отрицать?

Левый глаз Цабиру едва заметно задергался. Мало того, что этот наглец осмелился явиться без приглашения, так ещё и пытается отчитывать его, словно мальчишку!

— Может и так, да только я не обязан отвечать за это перед тобой. Сказано: мург расстался с аруту без нашего участия! Чего ещё? Сомневаешься в честности слов Цабиру, наглец?!

Стоявшие поодаль воины, как один, нацелили копья в спину наемника. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Дипломатия явно дает сбой! Гухта примирительно поднял обе руки вверх. Краем глаза воин заметил, как кровососы сделали несколько шагов в его направлении. Тут Коготь прав — вступать в бой не разобравшись глупо и довольно легкомысленно!

— Не гневайся попусту, вождь. Я не хотел задеть или тем более оскорбить тебя. Мне всего лишь нужны ответы на вопросы, ничего более.

— Что мне-то, что с того? Скажи в чем здесь мой интерес, мург?

— Хорошо. К чему ходить вокруг да около, предлагаю услугу за услугу.

— Хм! Ваши слова, мурги, что щебет кутов — шуму много, а толку нет! Один Тикитун чего стоит! Вот, чей язык я с удовольствием запек бы в горшке. Чем ты-то лучше, этого прихвостня Сам-Ру?

Гухта мгновенно ухватился за подвернувшийся шанс. Хвала, Великой Ра-Аам! Что он до этого мог предложить кровососам, а тут такая удача!

— Не суди о дереве по одному плоду, вождь. Ты вот поведай мне, чем тебе не угодил этот мург, глядишь, и я тебе чем-то да пригожусь?

— Ха-ха-ха! — залился сухим смехом кровосос, — Ты ещё скажи мне, что мурги соблюдают кодекс тога! Ну, чего молчишь? Правильно. Хуже вас только сиронги, да и то, как посмотреть. Не надо мне тут рассказывать глупости! Я не забыл, как после Большой войны вся Периферия стонала от набегов нечестивцев Беглой Сойки. Ох и повоевали они тогда, на радость Сам-Ру! Да и нам перепал хороший кусок, чего уж тут скрывать. Поэтому сейчас не советую тратить зазря красноречия. Выбрал тропу мурга, так не виляй. Не нужно пытаться водить меня путаными тропами, я и сам путаник ещё тот. Так говоришь: услуга за услугу?

Цабиру уселся удобней, немного откинув назад голову. Сухая рука кровососа потянулась к чаше, на которой копошились жирные черви. Вождь подцепил одного пальцем и закинул в рот. По выражению лица стало понятно, что данное угощение пришлось ему явно по вкусу. Громко причмокивая, Цабиру разжевывал червяка, не сводя при этом голодных глаз с собеседника. Желание умертвить наглеца на месте боролось в нем с возможностью отомстить обидчику чужим руками.

— Что ж, хорошо, мург, я поделюсь с тобой тем, что знаю, а ты выполнишь мою небольшую просьбу. Договорились?

— Даю слово, вождь!

— Вот так-то лучше. Хотя, веры у меня к вам особой нет.

— Так что там с головой мурга, вождь?

Кривой коготь поежился после слов собеседника, небрежно закинул в рот очередного червя, затем ещё одного и ещё. Переживал, проглотил. Громко отрыгнул, после чего широко улыбнулся, демонстрируя окружающим звериный оскал. Спешка повышает риски. В общении с мургами никогда не нужно забывать об осторожности. Гухта стоял в свете факельных чаш, ощущая спиной на себе свирепые взгляды кровососов, готовых в любой момент по приказу вождя отправить аруту нечестивца к праотцам.

— Они пришли на рассвете. Большая группа мургов во главе с Тикитуном. Этот нахал, забери его аруту Сам-Ру, уже не первый раз встает на край тропы, но судя по всему — боги благоволят глупцам. И вот опять, поганец, смог таки сладкими речами, да увещеваниями убедить меня пойти ему на встречу! В этом он силен, как никто другой.

По выражению лица кровососа Гухта понял, что Цабиру довольно неприятно упоминать о данном факте.

— Да, я помнил все его прошлые авантюры, но уж больно хорошие условия предложил, поганец. Хм! Ладно. Так вот, мург, обещанной мне девчонки я так и не дождался. Больше терпеть не собираюсь. Мне нужно, чтобы ты привел к нам нечестивца. Одно условие — он должен быть жив. Покалечен, но жив! Я сам вырежу ему язык, приправлю, как следует травами и съем. А дальше …

— Так, что с Арху? — перебил Гухта.

Цабиру нахмурился, но сдержав внутри себя рвавшийся наружу гнев, все же ответил:

— Кто вас разберет, никчемный сброд нечестивцев! Ты скрытен, и он не меньше, — Цабиру проглотил червяка, выждал паузу и продолжил, — О том, как мург лишился головы, я ничего не знаю. Тикитун притащил мне ее, бросил вот на то самое мест, аккурат, где ты стоишь, попросил провести обряд, за что и обещал отдать девчонку. Видно задумал, повесить на себя для устрашения или ещё что другое, о том не знаю! Этим разве, что кутов пугать по лесам. Глупец! Да кто ж вас боится? Это там, за Перевалом, вы грозная сила, а здесь, тьфу! Плюнуть, да растереть! Ха-ха-ха! Любой мой воин легко вытрясет аруту из самого опытного мурга Беглой Сойки, скажешь не так? Вот-то то и оно, а все туда же! Вам только за кутами гонятся, да пугать девок Замбару по лесам, ну, тех, что скребками чистят под брюхом у гураму. Скажешь не прав Цабиру? Чего молчишь-то?

Вождь громко рассмеялся.

Неприятные звуки хохота заставили наемника прийти в себя. Насмешливые ухмылки на лицах, высокомерные взгляды — ещё сильнее подчеркивали унижение, которому Цабиру хотел подвергнуть его. Гухта не стал напоминать кровососу, как лично расправился с парочкой его отважных воинов, еще, не будучи мургом, к чему лишний раз накалять обстановку. Хотя, он ощущал внутри аруту непреодолимое желание выхватить саяк, и вогнать клинок в морщинистое горло вождя. Придать всепожирающему огню земли поганых убийц, а затем вырезать все племя кровососов, оставив о них лишь скудные воспоминания, на радость кровожадному Сам-Ру.

— Голову ему вернули, а вот большеглазая, от нечестивца сбежала, мои воины проверили. Надо было ещё тогда его зарезать, да видно боги воспротивились — ушёл в горы, поганый сын кута! Девчонки среди мургов действительно не оказалось. Но вот на требование явиться нечестивец ответил отказом, заявив посыльному, что предводитель мургов не намерен подчиняться приказам безумного старика. Ты подумай только, вот же, мерзость! Это я-то безумный?! Так и сказал, поганец, это мне-то, Цабиру?! — вождь перешел на крик.

Все сошлось! Примерно так Гухта себе и представлял. Получалось, что Цабиру оказался не только не виноват в том, что произошло с Арху и мургами, так и ещё и пострадал на потеху всей Периферии. Ну, Тикитун! Конечно, подобного оскорбления кровососы стерпеть не могли. Гухта почувствовал легкий холодок Сам-Ру внутри аруту при одной мысли о том, что станет с Тикитуном, если Кривой Коготь все-таки доберется до него. Воин прекрасно помнил мрачные пещеры кровососов, пропитанные запахом смерти, растерзанные тела жертв, а также лица пленных кочевников молящих Великую Ра-Аам о легкой тропе к обители Сам-Ру.

— А что с той пленницей?

— Кто её знает. Со слов Тикитуна, девица вспорола брюхо одному из мургов и умчалась прочь на его топориске. Как тебе, такое, а? Вот же, никчемные фокуру! Даже за девкой не могут уследить. Эти бездари толком ничего не заметили, а когда хватились, уж было поздно. Да, сброд он и есть сброд, чего там! Наверняка опять перебрали ругу, да уснули, знаем мы вашего брата. Тьфу! Ну как, мург — доволен?

— Что ж, Цабиру, я получил, то зачем пришел. Тикитуна приведу, как обещал, тем более у меня с ним личные счеты, вот только есть ещё к тебе одна просьба, вождь.

— Вы посмотрите на него! А не много ли желаний у тебя на сегодня? Видно совсем стар, становлюсь, размяк. Повесить бы тебя на Столб Позора для порядку, да выбить лишнюю дурь. Только боюсь, после этого не видать мне Тикитуна, как куту собственного хвоста.

Гухта сжал рукоять, это не ускользнуло от цепких глаз Кривого когтя.

— Если девчонка вновь попадет тебе в руки, вождь, не спеши лишать ее головы. Выкуплю по хорошей цене.

— Хм! Ты ещё дай мне слово мурга! — Цабиру закатился раскатистым смехом, — Повеселил. А что она тебе далась-то? Или может мурги нынче вовсе стали не разборчивы, товар-то с гнильцой? Того и глядя отправит к праотцам. С чего вдруг такое рвение?

— Это уж моя забота, договорились, вождь?

Кривой коготь насупился. Спешить не стоит — мало ли что! С трудом, но вождь все-таки подавил в себе желание вздернуть наглеца на Столбе Позора. Жажда заполучить в руки проклятого обманщика Тикитуна наконец взяла верх, а с чересчур самоуверенным мургом он разберется позже. Благо все тропы этих бродяг Периферии ведут к землям Цабиру, при определенном везении, можно и на его голову подыскать мурга. Яд, который добывали кровососы, ценился как среди обычных племен, так и среди наемников, поэтому значит рано или поздно представится возможность отомстить наглецу.

— Хорошо, приведешь Тикитуна, слово вождя, девчонку не трону. Но и ты не забудь, цена окажется слишком высокой. Очень высокой! Такая одна долго не продержится рано или поздно мурги доберутся до нее, приведут ко мне, а там дело за малым. Без хорошего махру вам долго не протянуть, сам понимаешь. Ну а все же, в чем твой интерес, мург?

— Прощай, вождь.

Гухта склонил голову, развернулся, и ни говоря больше, ни слова пошел к выходу. Он и сам не знал, зачем ему эта девчонка. Но что-то в ней было такое, что не давало аруту покоя. С тех пор как стало известно о том, что Арху ослушался приказа предводителя, стала интересовать мурга. Особенно после последних новостей. В чем-то Цабиру, конечно, прав, раздери его агато! Наемники не успокоятся, пока не изловят сбежавшую кисару и не отомстят за убитого товарища. Друг друга они режут с превеликим удовольствием, особенно в пьяных драках, но когда дело касается кочевых тога — тут вопрос решается по-иному.

Мурги всегда недолюбливали кисару подчинявшихся кодексу тога, воспринимая любое оскорбление со стороны кочевых племен как личную обиду. Воин-тога убивший мурга естественно становился врагом для всех наемников, а значит девчонке, грозила опасность. Особенно сильно страсти бушевали по эту сторону Перевала, где концентрация наемников на сотню сикелей намного больше приграничной. Нет, специально Тикитун искать ее, естественно, не станет — слишком много чести! Тем более, что там, где земли Беглой Сойки уступают по силе, разве что Кривому когтю, долго у нее скрываться вряд ли получится. Рано или поздно их тропы пересекутся и тогда одному Сам-Ру известно, на что отважиться аруту коварного наемника.

Гухта вскарабкался на горбатую спину ящера, и, неспешно, тронулся с места, не обращая внимания на презрительные взгляды кровососов. Соплеменники Цабиру не слишком жаловали мургов, особенно тех, кто ещё совсем недавно был у них в плену. Воины Кривого когтя неохотно расступались по сторонам, пропуская наемника, Гухта прекрасно понимал, что отдай сейчас Цабиру команду к нападению и ему пришлось бы нелегко. Одной Ра-Аам известно, чем все это могло закончиться! Ехать в земли кровососов без надлежащего сопровождения довольно рискованно, но на это Гухта и сделал ставку. Смелость, пусть даже и безрассудная, иногда дает определенное преимущество перед соперником, особенно когда дело касается самых кровожадных прислужников темного божества во всей Периферии.

Кривой коготь, вопреки опасениям Гухты, так и не показался из своей пещеры, наемник продолжил путь, однако ни на мгновение не позволял себе расслабиться, пока не покинул темные земли Сам-Ру и не добрался до лагеря, где его возвращения дожидался Чиу. Поделившись с товарищем полученной от вождя информацией, и поведав о планах на будущее, Гухта отправился спать, оставив кисару наблюдать за тропой. Внутреннее напряжение вскоре спало, однако смутное предчувствие надвигавшейся беды не покидало аруту ещё очень долго. Хрупкое соглашение могло рухнуть, как только Цабиру получит более выгодное предложение, а такое со слов Чиу бывало не раз. Необходимо было срочно разобраться с мургами — через Перевал, со слов бродячего хиза, прорвались сиронги, а это беда куда посерьезней, будет, причем для всех обитателей этой части Периферии.

С рассветом они направились на поиски наемников. Нельзя было допустить, чтобы Тикитун добрался до Беглой Сойки. Всеобщее признание мурга действующим предводителем шайки повлечет более масштабные последствия. Доказывать своё право перед вожаками других группировок у него не было ни малейшего желания, да к тому же обещание данное Цабиру придется нарушить. Вызвав на поединок врага, он будет обязан убить Тикитуна, а злобный кровосос пожелал видеть мурга у себя живым и здоровым. Ах, ты ж, никчемное охвостье кута!

Ехать пришлось без длительных привалов, делая лишь короткие передышки, когда оказывались близь ручья или небольшой речушки. Напоив животных и перекусив вяленым мясом мелкого ящера, они вновь тронулись в путь. И так до тех пор, пока не гас свет Великой Ра-Аам. Через пару рассветов им, наконец, удалось напасть на след группы Тикитуна. Как оказалось, у наемника получилось выторговать хороший заказ у одного из местных вождей кисару. Воин повел мургов в долину, где должен был выкрасть дочь вождя соседнего племени. Между жрецами произошёл сговор, однако упрямец наотрез отказывался слушать служителя культа. Заручившись поддержкой богини, вождь решил прибегнуть к услугам наемников, дабы не задеть честь тога племени, которые довольно скептически смотрели на брачные затей подобного рода.

Когда шайка добралась до земель, на которые надлежало совершить набег, она уже оказалась под прицелом Гухты. Оставалось дождаться удобного момента, для того чтобы разобраться с мерзким прислужником Сам-Ру. Сидя на одной из веток секвойи, воин внимательно наблюдал за копошившимися в низине мургами. Сам-Ру подталкивал на безумный поступок, но Гухта упорно сопротивлялся давлению темного божества. Как бы не был коварен Сам-Ру, следовало дождаться сумерек и, только после этого выкрасть мурга. Наемники не должны знать, куда и благодаря кому пропал предводитель. Похищение освобождало от поединка, а также лишних объяснений и ответов на неудобные вопросы. А они точно у них появятся. Мурги довольно своенравны. Появление нового претендента Гухту не беспокоило, рассчитавшись с Кривым когтем, он с легкостью вернет себе расположение наемников, даже несмотря не мнение вожаков Беглой Сойки.

Гухта детально продумывал план похищения, ощущая, как где-то глубоко внутри аруту тлеет ненавистный огонек беспокойства. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Сила, проникшая за Перевал пугала даже больше чем угрозы Цабиру способного любого кочевника заставить трепетать при одном упоминании о землях кровососов. Сиронги! Непобежденный бич Периферии, с которым отдалённым землям Перевала только предстоит столкнуться. Гухта посмотрел на Чиу сидевшего на спине гураму — на раскрашенном лице тога играла презрительная ухмылка. Совсем немного и они устроят серьезный переполох среди мургов, но выстоит ли этот кисару при встрече с Ситуст-Рой?! Гухта снял шлем, положил рядом, размял пальцами кожу головы, на мгновение закрыл глаза, приводя мысли в порядок, затем откинулся на крепкий ствол секвойи, чтобы продолжить наблюдение за мургами. Свет Великой Ра-Аам постепенно отступал, сдавая позиции кровожадному Сам-Ру.