Свобода выбирать / Перфильев Максим Николаевич
 

Свобода выбирать

0.00
 
Перфильев Максим Николаевич
Свобода выбирать
Обложка произведения 'Свобода выбирать'

       Слабая, маломощная лампочка, висящая под потолком, по мере своих невеликих сил, освещала темную, сырую, холодную камеру. Покрытые плесенью стены отражали тусклые голубовато-зеленые блики на грязный, усыпанный крошками черного хлеба, пол, по которому изредка пробегали серые мокрые крысы, стараясь в свою очередь остаться незамеченными.

        Я сидел в углу на каком-то клочке сена и смотрел на массивную железную дверь, которая как будто сливалась с камерой, и трудно было поверить, что она, вообще, способна на какие-либо движения. Сейчас она казалась самым прочным и неприступным местом во всем замке. Наверное, легче было прорыть туннель сквозь каменный пол, чем попытаться ее открыть. Однако я точно знал, что скоро это все-таки произойдет, и в камеру войдут двое охранников, чтобы молча, без лишних замечаний, проводить меня в последний недолгий путь. Но это все позже, а сейчас я сидел на мокром холодном полу в абсолютной тишине и старался прожить эти последние мгновения не так быстро, как все предыдущие. У меня было достаточно времени, чтобы остановиться и подумать над тем, над чем я раньше не успевал подумать. Или, может быть, не хотел, и потому устраивал все так, чтобы у меня не было на это времени.

        Я наклонил голову между колен и уставился в пол. Его тяжелая каменная материя неожиданно стала прозрачной и подо мной открылась невероятно ужасная и вселяющая трепет картина. Это был ад. Жаркое, уничтожающее пламя поглощало человеческие души. Они корчились от боли, визжали, пытались выбраться наружу из этой бездны отчаяния и страданий, но не могли. Они горели. Но они продолжали жить. Пространство, переполненное стонами и воплями, казалось, не могло больше удерживать все это и отдавало наружу – в мой, физический мир. Тысячи рук тянулись вверх и молили о помощи. Они кричали. Они пытались что-то сказать мне.

        – У тебя есть еще шанс. Ты не должен попасть сюда. Спасайся. Ты можешь этого избежать, – яростно кричал кто-то, но его быстро захлестнуло огненной волной.

        Я спокойно закрыл глаза и поднял голову вверх. Это было не единственное видение в моей жизни. У меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к подобным вещам. И я знал, что нужно делать. Но я не собирался.

        Человек может отказаться от многого. Но сложнее всего ему отказаться от своих убеждений, от тех принципов, по которым он жил много лет и которым неустанно следовал во всех своих делах и поступках. Признать свою вину – значит признать правоту чужого. Единственный принцип, которому я следовал всю свою жизнь – никто не в праве управлять мной, никто не в праве устанавливать мне свои правила. Именно поэтому я сейчас находился здесь, в этой грязной, вонючей, сырой камере, с головы до ног покрытый гнойными наростами, пытаясь отбиваться от клопов и крыс, жаждущих моей плоти. Поразительно, насколько низко может опуститься человек.

       На протяжении всего дня меня сопровождали различного рода видения. Я видел преисподнюю, демонов, ангелов. Я видел старый деревянный крест. Забавно, сколько мне уделялось внимания в последние минуты – наверно, компенсировалось его отсутствие ранее. Я должен был признать свою жизнь неправильной по отношению к неким критериям истины. Но у меня были свои критерии. Именно поэтому я сейчас ожидал смертной казни в одной из самых неприступных и хорошо охраняемых тюрем.

      Наконец, за стеной послышались чьи-то шаги, прозвучало три гулких щелчка, массивная железная дверь тяжело заскрипела, и в камеру вошли двое здоровенных охранников.

        – На выход, – скомандовал один. Я встал и поплелся в коридор, волоча за собой тяжелые цепи.

        – Лицом к стене. Руки за спину, – охранник закрыл камеру, – Вперед, не оборачиваясь, – на этом наше общение было законченно.

        Пройдя сквозь длинный, узкий коридор, мы оказались на улице. Еще несколько тяжелых шагов, и я уже стоял, прислоняясь спиной к деревянному столбу, и чьи-то сильные руки стягивали веревки вокруг моего тела.

        Я поднял голову к небу и неожиданно увидел метающегося надо мной из стороны в сторону демона. Его темно-красные пупырчатые крылья закрывали и без того блеклое солнце, длинный острый хвост стегал в воздухе, а зеленые вытаращенные глаза жадно пожирали мое тело.

       – Ну что, детка, иди сюда, ко мне. Скоро мы с тобой повеселимся, – прорычал он в предвкушении. Сердце заколотилось, в ногах появилась большая слабость. Я отвел взгляд в сторону… Ко мне приближался священник.

       – У тебя есть возможность искупить перед смертью свои грехи. – заговорил он, – Пожалуйста, сделай это.

       Я смотрел в его коричневые, наполненные любовью глаза. Они блестели светом и искренностью. Он знал, во что верил и знал, о чем говорил. Мне нечего было ответить ему.

        – У тебя еще есть шанс спасти свою душу. У тебя есть возможность все исправить. Ты не представляешь, что такое ад, – проговорил он.

        Я улыбнулся, посмотрел на землю, сквозь которую яростно полыхали языки пламени, и нежно ответил:

        – Знаешь, я понимаю, о чем ты говоришь. Я понимаю, что такое ад. И, возможно, лет через двести, триста я изменю свое мнение. И я понимаю, что будет поздно. Но я прожил эту жизнь так, как хотел. И я не жалею. Я отвечаю за свои действия, и я считаю себя правым. И я сам делаю свой собственный выбор.

       Прозвучала команда “целься” и отливающая металлическим блеском сабля с позолоченной ручкой тяжело опустилась вниз.

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль