49. Жечь цветы

Килора. Атал

Над песками — ни облачка. Спуститься по длинному трапу, скрывая тошноту. Снова укачало. Но на этот раз я риану. И коса заплетена подобающим образом, и улыбка маскарадная надета сами знаете, куда. В смысле, конечно, на лицо натянута: от уха до уха. А глаза все равно косят в сторону неба. Не пролетали ли тут недавно драконы, а, дядя Дохорн? Большие и синие. В основном.

Чуть засветились руны на Акеларе. Он тут. Я снова вглядываюсь в небо. Сопровождающие дядю маги нервируют, закрывая собой вид на новенькую посадочную площадку. Тут бы космопорт поставить. Но это все потом. А то Дохорн меня выгонит еще до окончания церемонии посвящения. С ним, то есть с космопортом, не мудрено отсюда будет убежать. Это сейчас тут суда раз в пятнадцать дней. За две недели кого угодно можно уговорить остаться. Даже Валайяра.

Ага, а вот и он! Сидит, конечно, в тенечке под натянутой наскоро на палки тканью. На манер ну очень кривого зонтика. Ругается со служанками, указывая что-то на песке. В общем, нормальная такая рабочая атмосфера нашего чистюли-мучителя. Хорошо хоть встречать приехал.

Впрочем, на то должны быть серьезные причины. И вот уж точно мнение дяди Дохорна в круг этих причин явно не входит. А что входит? Не нравится мне, что и возле Валайяра маги околачиваются.

Интересно, кто этот вот, высокий? Я направилась было к тому кривому зонтику, но меня перехватил, стиснув в объятьях, дядя Дохорн. Лицо моментально укутало его волосами, растрепанными так некстати и ниоткуда налетевшим ветром. Почти искусственным. Акелары засветились ярче.

— Малыш, как я тебя ждал! Представить себе не можешь!

Смешно.

Что, Валайярчик достал? Ну он кого угодно за пять минут при желании достанет. Дохорн развернул к своему избраннику спиной. Да что такое?

Не пустили в выбранном направлении. Дядя вдруг стал прямо тут, не отходя от космолета, знакомить со своими халидэлами. Конечно, наибольшее внимание я уделила Радналу, мужу Зиэрты. Красивый, и такой же мощный, как дядя Дохорн, он поклонился особенно низко.

— Храню в сердце, риану.

— Храню. Так я вроде еще не аэллэ, как-то вы меня не по титулу встречаете, — заметила я, краснея.

— А вы, риану, у Зиэрты же учились. Я, знаете, видел, как она учит. Мне не надо объяснять, кто тут будет аэллэ.

Дохорн усмехнулся.

— Вот видишь, Рианони. Растишь их, растишь, а они тебя вот так при собственной наследнице.

Император погрозил Радналу кулаком, притворно нахмурившись. Ну что ж, один халидэл у меня есть. Наконец повернувшись к убежищу Валайяра, я не обнаружила ни его, ни самодельного зонтика.

Килора. Атальский императорский дворец

Всю дорогу до атальского дворца мы почти не разговаривали. Меня одолевали воспоминания, а дядя все время перешептывался со своими советниками. Наконец въехали в город. Белоснежные башни Атала снятся неискушенным туристам. На закате мы и въехали в императорский дворец. Первое, о чем сообщил дядя: к моему приезду перекрашено северное крыло, даже мамина зеленая спальня на четвертом этаже. Разумеется, я захотела посмотреть.

Кажется, комнатами занимался Валайяр — лично. По крайней мере, здесь — обилие экранов межгалактической и откровенно геянсанский стиль: без всяких там излишеств вроде балдахинов над кроватями и лепнины на потолках.

В моей спальне все задвигается, убирается, кровать прижата к стене, стол можно нехитрым усилием повесить рядом. И только одно смущает: цвета. Голубой, серый, немного серебра, и вот еще тот самый сине-зеленый, цвет морской волны. И потолок… Голубое небо и разукрашенные золотом звезды.

Выглядит великолепно.

Хочется резать вены.

Подойти что ли к окну, там вид на сад и белые ашту. Они как раз цветут. Подошла. Закусила губы до боли. Нет, ашту действительно тут. А под ними — синее море аветов. Интересно, кому пришло в голову сделать мне такой прекрасный подарок?

— Я хочу завтра в Рор-Халид, дядя.

— Думаешь посмотреть корабли? Далековато до Рор-Халида. Три восхода, если на лошади.

— Да брось, я видела у тебя в саду новую остроносую птичку.

— Без сопровождения не отпущу.

Я улыбнулась.

— Дай мне халидэла Раднала.

Дохорн покачал головой.

— Тебе понравился этот наглец?

— А что, он недурен собой. Почему бы и не понравиться?

— Смотри, вражда с Зиэртой тебе ни к чему.

— Ну если у нее красивый муж, что с того? От того, что красив, он ее мужем быть не перестанет.

***

Раднал вел себя крайне достойно. От ремней безопасности отказывался ровно до подъема на приличную высоту. Потом сжал подлокотники побелевшими пальцами, сжался, но не проронил ни звука. Но как только приземлились, я ни разу не пожалела, что взяла его с собой. Халидэл неутомимо таскался со мной по всему халиду, давал толковые советы, рассказывал про строительство кораблей, да и вообще обнаружил себя крайне приятным в общении и полезным для риану.

А вот я не рассчитала. Паруса, разрезающие небо, корабли, полосующие океан. Я видела это уже, но в другой жизни. Интересно, что бы мой дракон сказал, увидев все это? Нет, не так. Что мой дракон скажет, увидев все это?

Килора. Пещера Хаталя

— Святая матушкина борода. Что ты творишь, Хаталь? Сначала едва не выдал себя у самого космолета, я уж даже думал по привычке, я же всегда слишком хорошо думаю о гуманоидах, так вот, я думал, ты решился. Но нет. Теперь вот стены от ревности грызешь, с Радналом она уехала. Да глубоко ей наплевать на Раднала. Если только он не халидэл, жену которого она знает. Рианони хочет уцепиться за Атал, и права, что тянет тех, кому имеет основания доверять. А ты что делаешь?

Ящер стукнул кулаком в стену. Посыпались мелкие камни. Кажется, нескольких приступов гнева его пещера может и не выдержать. Валайяр взглянул на совершенно сломленного, больного верховного мага. Не узнав в нем того, кто с легкостью распоряжался еще вчера едва ли не всем Аталом.

— Я не могу.

— Как хочешь. Но ты ее сам толкаешь к другому, она же не железная.

Еще один удар по стене.

— Ну хорошо, допустим, не к другому, но больнее точно ты ей делаешь.

Еще удар.

Валайяр с неудовольствием выудил из кармана тонкую пилочку. И все же не решился задеть Хаталя в четвертый раз.

— Никуда не годится этот ваш килорский маникюр, — проворчал он, меняя тему.

А дракон подошел к висящему на стене обломку зеркала. Сокрушенно вздыхая, как всегда, стал рассматривать себя. И только ему самому, придирчивому Хаталю, отражение показалось страшным. Валайяр, давно привыкший к виду мага, теперь даже различал выражения… хм… ладно, пусть глаз. Однако сегодня с ящером что-то произошло. Толстая чешуя словно тоньше, руки — чуть белее, и то, что у него было вместо лица уже почти год… как-то не поворачивался язык мордой назвать. Носовая часть укоротилась, скулы приобрели очертания человеческих. И вот глаза стали совсем другими. А еще, на макушке неожиданно появились золотистые тонкие прядки.

— Эй, Хаталь. Я, возможно, не скажу тебе новости, но риану Атала изволили уже не только приехать, но и перевернуть вверх дном дворец и убыть в Рор-Халид. Я вообще от Дохорна смотался… Едва уговорив не тащить тебя к ней силой. Он может. Хаталь! Ты слышишь? Так и будешь прятаться?

Ящер вздохнул.

— Валайяр… но… Но я же урод.

— Ай, — отмахнулся Валайяр. — Ты не урод, а идиот — это разные вещи. Не путай жидкое с теплым.

Хаталь расширил свои необыкновенные синие глаза. Валайяр жалостно вздохнул. Вот вечно этим Наджелайна достается все самое лучшее. Ну ладно, положим, Дохорн — тоже Наджелайна, а уж ему-то точно досталось сокровище. То еще сокровище.

Нет, маникюр, конечно, ни к черту. Опять подпиливать.

— Даже идиот в квадрате, милый мой Хаталь. Сначала выбрать себе в пару Рианони — а это настолько извращенное самоубийство, знаешь… А потом еще скрываться от нее под мнимыми предлогами. Учти, Дохорн там долго держать оборону в одиночку не сможет. А у нее интуиция. Чутью этих маленьких чудовищ любой хищник позавидует. И она будет жать на императора, пока тот не озвереет сам и не вытащит тебя из подземелья. Впрочем, если успеет. Пещера, оно, может, и хорошо. Ай! Палец царапнул. Ваши примитивные пилки… В общем, лично я ставлю дней на десять. Через семь у нее посвящение. Ты, конечно, специально не придешь — что ей душу травить, да? И вот я тебе точно говорю, что на восьмой — девятый день галопом поскачешь. Продержишься одиннадцать, я тебе должен бруга из личных запасов.

Валайяр махнул рукой. А потом вдруг резко встал.

— Не, не продержишься. Ладно, пойду успокою своего пока не седовласого императора. У нас еще впереди армагедд… обряд инициации, я хотел сказать. Надеюсь, ритуальных хороводов не будет? А то от вас всего можно ожидать...

***

Рунки на Акеларе засветились неожиданно. На лестнице, ведущей из северного крыла в сад. С каждым шагом вниз они загорались чуть ярче, и я поневоле позволила им вести себя ровно до того момента, как увидела под лестницей массивную деревянную дверь. Могу поклясться, раньше ее тут не было. Толкнула, и она поддалась. И я немедленно очутилась в темном коридоре, уводящем вниз. Темно. Только рунки светлее. Но этого недостаточно. Я шепнула короткое слово воздуху — зажечь магический огонек, и тут же услышала вдалеке сдавленный стон. И звук такой, словно шлепнулось что-то тяжелое… книга?

— Хаталь?

Магия, точно, магия, нельзя делать больно. Дуреха, все забыла. Я поспешила вниз, по каменному коридору, причудливо изгибающемуся. Тишина заставила занервничать. Огонек… Ему же должно быть плохо. Почему молчит?

— Хаталь!

А тишина словно внутрь проросла. Слышать только собственные шаги — жутковато. Ну вот и пещера. Увидев свет, я зашагала быстрее. И даже неважно, что там. Руны все ярче. Ярче… И дыхание перехватывает. Что я сейчас увижу? Может, просто сознание потерял. Ну пожалуйста, пожалуйста… Шуршат камешки под ногами.

— Риану, что вы здесь делаете?

Передо мной вырос будто из-под земли Валайяр.

— Любопытно стало. А что это за пещера такая?

Бывший президент улыбнулся и отошел от входа в светлый зал, полный ковров и книг. И еще вот мантии лежат в углу. Льняные. И сложены они — аккуратнее некуда. А поверх — тонкие, свитые вручную веревки. И что-то мне не нравится тут. Особенно — чернеющий в другом конце зала выход и стремительно бледнеющие руны на моем Акеларе.

Я оттолкнула Валайяра.

— Рианони, ты куда? — он поймал меня за руку.

Попытка вырваться успехом не увенчалась.

— Где мой маг?

— Какой маг? Ты бредишь. Это вообще пещера верховного нашего.

Больше не стараясь сдерживаться, я села на ближайший камень и закрыла лицо руками. Хотелось выть.

— Валайяр, вы правы, брежу. Все эти полунамеки, море аветов, дверь в пещеру, веревочки, синее небо. Все это, верно, только я вижу.

Неожиданно вспомнив, что раскисать нельзя, я — риану и у меня через несколько дней посвящение, встала и направилась к выходу, не говоря ни слова.

— Рианони?

И не оборачиваясь:

— Все хорошо, Валайяр.

***

Дохорн распахнул двери в собственную спальню, совершенно ожидаемо увидев там не только Валайяра, но и мага, согнувшегося в три погибели у окна. Он сжался так сильно, что, казалось, выдавит себя. Каждая вспышка магии — бешенством боли в нем. Но теперь — только боли. Никаких изменений тела.

А за окном полыхал пожар.

— Что она делает?

— Жжет цветы.

— Надо ее остановить, — Хаталь поднялся, опираясь на стену, и даже сделал шаг, прежде чем очередной взрыв силы заставил упасть на колени со стоном.

— Да, много ты тут наостанавливаешь. Ладно, успокоится, проплачется. Дату, Хаталь. Или мне придется все же выполнять угрозы. Я хочу дату.

Маг закрыл глаза. Главное, не в храм, не во время посвящения. Чтобы глупый спор не связал ее с ним окончательно. Чтобы не было так: ужаснулась, увидев, и не может, все равно не может уйти.

— Следующий совет после посвящения. Любой.

— Смотри, я его прямо через восход после церемонии назначу. Не придешь — приведут.