47. Убить дракона

Космос

Звезды. Пугающая вечность, превратившаяся в рутину. Ты можешь творить миры, формировать туманности, взрывать, сжимать, растягивать, в общем, как угодно менять космос когтистыми своими лапами. Драконы почти не разговаривают. Эта поразительная, звенящая высь настолько прекрасна, что тишину ее нарушить даже совестно. Хаталь сначала изумлялся свету в полной черноте, процессу творения.

Звезды.

Миры.

Он не сразу нашел Килору. И вовсе не сразу понял, как на нее спускаться. Драконья гора — разлом в мироздании. На единственной, может, планете во Вселенной. И еще поэтому так жаждал Алтасаф уничтожить ее. Желание спускаться портит демиургов. Рано или поздно оно возникает. Непреодолимая страсть снова почувствовать себя человеком. Демиург — это работа. Но что, если вы заняты работой несколько миллионов нукаров?

Он искал ее на Килоре. Вернее, не понимал, что ищет, пролетая над Аталом, снова и снова вглядываясь в шпили белых башен. А Атал почему-то неуловимо менялся. За столицей, в пустыне, построили посадочную площадку для космолетов. Новенькое асфальтовое покрытие смотрелось в окружающих древних песках странно. Потом в Рор-Халид стали пребывать корабелы со всей Килоры. Лучшие мастера. И на пустом месте возникали верфи. Когда же рядом со зданиями Кайдара в столице была расчищена огромная площадь и появились фундаменты будущих башен, Хаталь наконец понял, что Рианони здесь.

Пусть ее и нет на Килоре.

Демиург нашел Геянсу. И еще — способ наблюдать, не спускаясь в мир. Он ходил за ней тенью, путаясь ветром в ее волосах. Он вплетался в ее пальцы струями воды из ручья, он умолял ее подняться хоть раз в космос, к нему. Но Рианони избегала звезд.

И людей. Ее здесь сторонились и побаивались. И смеха, звонкого смеха своей взбалмошной риану он не слышал ни разу. Дни тянулись медленно. Она редко отвечала на эмоции эмоциями. Не жила — функционировала.

В суть пришлось вникать недолго. Хаталь понял, что большую часть своего дня Рианони учится, когда впервые увидел класс, утыканный стульями и столами, услышал вещающего лектора. Рианони не реагировала на однокурсников и почти не реагировала на преподавателей.

Спокойная почти до состояния камня. Такой он ее еще не видел и, честно говоря, видеть не хотел. Рианони задумчиво теребила массивное украшение, висящее на шее. Хаталь едва не завыл, когда понял, что это Акелар.

Первый полет своей риану на Килору дракон воспринял как праздник. Вился вокруг космолета, старался отогнать от него даже мельчайшую пыль, не говоря уж о метеоритах. До чего же хотел ее видеть здесь, у себя.

— Что ты за ней летаешь? Твори! — зарычал на него темный ящер с дымно-зелеными глазами, стремясь призвать к порядку.

У Рианони тоже — зеленые. Не раздражает. Даже вот Алтасаф — не раздражает.

— Я хочу спуститься. Дотронуться...

— Ты не можешь. Все потеряно, Хаталь. Она умрет от одного твоего взгляда.

Он рванулся вверх.

Вроде просто, вроде он все знал, и сам выбрал, а ничегошеньки не выходит. Да и риану ли тому виной? Может, еще возможность чувствовать ветер на коже, брызги воды, лучики Эды. Сталь в руках. Простые, совсем не божественные радости. Хаталь упал камнем вниз.

Да к демонам вечность.

Неправильно, нехорошо спускаться в мир не через разломы. Никто так не делает, даже Хатта. А он несказанно могуч. Этого дракона почти нельзя увидеть, он огромный и золотой. Но маг однажды видел. И главное, почувствовал, что в нем вибрирует сквозь наносное величие. Сожаление.

Килора. Атал

Убить дракона почти невозможно. Убить в себе дракона — и подавно. Но он попробует.

И откуда в нем взялась эта бесшабашная веселость, когда падал сквозь облака? Даже когда стали гореть крылья, когда все тело сжало невыносимой мукой, даже когда заалел угольком кончик хвоста — не усомнился. Удар должен быть страшный. Но в последний, кажется, миг его поддержало золотое крыло огромного дракона… Чтобы тут же отпустить. У поверхности планеты. В нескольких десятках сарлегов.

Почти теряя сознание, запутавшись в переплетенных ветках арага, Хаталь сначала повис на дереве, а потом рухнул вниз, на мох. Плюхнулся в мокрое. Боль разлилась по телу, распластав его под своим жутким прессом. Над головой — звезды. Далеко. Хорошо-то как. Мокро. Вода ледяная. Мокро и холодно. И больно. Как же это здорово! И запахи гнилья. Ужасное место! Да! Как же это замечательно!

Недалеко забегали какие-то точки, захлюпали в жиже чьи-то ноги, в морду сунули огонь. Факел, видимо.

— Ох, ну и чудище. На ящерицу похож. Смотрите, господин, шевелится. Может, доложить аэллэ?

А потом раздался капризный голос:

— На ящерицу? Что, в этом затхлом лесу есть что-то интересное? Несите-ка сюда.

Они попытались. Вчетвером. Но чешуя слишком острая. И ничего, разумеется, не вышло. Тогда господин сам встал от костра, шипя на болото и передвигаясь не очень уверенно, по кочкам, он поднял над Хаталем огонь.

— Ах ты синенький. Мне о тебе, кажется, говорили.

Господин спрыгнул в болото, забыв о чистоте, и наклонился над Хаталем.

— Ты же будешь хорошей ящеркой, верно?

Килора. Атальский императорский дворец

В следующий раз Хаталь пришел в себя, уже глядя в каменный высокий потолок. Кто его нашел, куда он попал?

— Да, похоже, действительно, Хаталь, — тихо сказала женщина с черными, как вороново крыло, волосами. И маг узнал голос.

— Зиэрта...

— Вот видите, — женщина наклонилась над постелью. — У меня плохие новости, маг. Крылья сохранить не удалось. Самое удивительное, почти не переломался. Пара ребер. Тебе вообще крупно повезло. С такой-то высоты упасть.

— Хатта...

— Ну да, не помешает помолиться.

— Хатта помешал грохнуться как следует. Ему хотелось, чтобы кто-то исполнил… чего сам не смог.

— Он бредит. Но говорит вполне отчетливо. Император, выйдите, вы здесь не пригодитесь, — скомандовала Зиэрта.

О, да, эта халидэла запросто так и с императорами.

— Какой… нукар? — хрипло спросил маг.

— Десять тысяч двести тридцать шестой.

— Хорошо. Значит, не прошло и одного… нукара. А Рианони? Она тут?

— Недавно улетела. На Геянсу.

Хаталь окончательно откинулся на подушки.

— Хорошо.

Зиэрта рассмеялась.

— Ну я бы не сказала, что все хорошо, Хаталь. Но тебе виднее. Ты постарайся не дергаться, а то уже третий матрас чешуей рвешь.

— Погоди… Чешуей? Я все еще дракон?

— Уже не совсем, наверное. Скорее, ящерица. Чуть выше обычного человека. Ты ведь понял, что тебя сюда внесли? И на постели уместился. Говорят, драконы большие.

— Чем сильнее, тем больше, это правда.

Хаталь приподнял руки, вернее, лапы, синие, чешуйчатые, с острыми массивными черными когтями. Снова протяжно застонал.

— Я — урод.

— Нет, ты вполне симпатичен.

Хаталь завозился, пытаясь сесть, под ним на лоскуты порвалась простынь, почувствовал, как разъезжается матрас. Снова застонал.

— Как теперь до меня дотронуться… Ей ничего не говорили?

Зиэрта пожала плечами.

— Нельзя… Нельзя ее обнадеживать. Она же… Хочет своего мага, а не...

— А еще, ты очень неуверенная в себе ящерица.

Зиэрта весело рассмеялась.

— Я сейчас позову Дохорна. Полагаю, у него к тебе разговор.

***

— Ты от меня убежал! В джунгли!

Валайяр ну нисколько не пристыженно разглядывал свои ногти, совершенно не обращая внимания на Дохорна, порядком истоптавшего ковер в собственной спальне. Вообще, со времени присутствия здесь бывшего президента ковры приходилось чистить постоянно. И по углам тереть. Дохорн прекрасно знал, что каждая служанка искренне желает смерти чистюле Валайяру. Причем некоторые даже не отказались бы его сами потыкать вилами в живот.

— Ну не кипятись. Зато какой я тебе подарок привез!

— Подарок? Я чуть с ума не сошел. Трое суток! Ты, между прочим, еще хромаешь. И костер развести не можешь. И с твоей любовью к цивилизации… Там болото, Валайяр!

Бывший президент Содружества усмехнулся.

— А здесь — ты. Не хуже иного болота, между прочим.

— Что?

— Дохорн, ты меня достал, как ни одна Ринон не может. «Милый, тебе поправить подушку? Ты что-то бледен, наверное, нужно еще поесть? Мне кажется, тут жарко. Пригнать тебе служанку с опахалом? Не вставай, тебе вредно. Не утруждайся, я сам. Надо вынести тебя в сад, подышать свежим воздухом». Вынести! Аааа! Ну вот я… и не вынес.

— Но ты действительно болен.

— Очень. Отсутствием деятельности я болен, Дохорн! А твое императорское величество вместо того, чтобы использовать мои мозги по назначению… подушечки поправляет. Сам виноват, что от тебя убежать хочется.

Вовремя раздавшийся стук в дверь отвлек императора от дальнейших препирательств со «светом очей своих». Что-то часто его стало посещать желание выколоть себе глаза. Надо сказать, Валайяр любой из девочек Райндана даст фору в упрямстве.

Вошедшая Дорат улыбнулась императору. Несмело. А то вдруг еще этот ревнивый кот заметит?

— Мой император, ваш гость вполне способен разговаривать, мастер Зиэрта сообщает.

Дохорн выдохнул. Потер пальцами лоб под диадемой властителей. Сколько нукаров уже носит, все равно чешется.

— Хорошо, Дорат. Я скоро буду.

Служанка спешно покинула спальню.

— Ты будешь сообщать Рианони? — спросил Валайяр.

— Пока, наверное, нет. Вдруг он куда-нибудь захочет уйти снова? Для начала я его в Атале попробую оставить. Хочу предложить ему место во главе Кайдара. Уверен, он до сих пор умелый маг, к тому же уже спас и нас, и Геянсу. Он заслуживает всех мыслимых почестей.

Валайяр хмыкнул.

— Старый жук ты, Дохорн. Ты не Хаталя, ты Рианони привязываешь к Аталу. И тебе очень нужно благоразумие этой ящерицы.

***

Когда вошел Дохорн, дракон разглядывал себя в отнятое у Зиэрты с помощью угроз зеркало. Да, страшноват. Синяя морда ящерицы, оскал из длинных зубов. Хаталь чуть не завыл от отчаяния. Он шел сюда, чтобы снова стать человеком или пылью. А вышло как? Разбить стекло? Что толку? Хаталь отложил зеркало, повернул морду к Дохорну. Попытался хотя бы голову склонить. Да мало что вышло. Все же отбило сильно, качественно. Вот кстати, был бы человеком, и не собрать костей, пожалуй.

Дохорн присел на постель. Волна растрепанных синих волос упала перед глазами. Да и свет заслонила — для Хаталя. Они такие же. Только в эти вплетены невесомые белые нити. Как полюса у Камнах. Император Атала не знал его до сего дня. Из присутствующих его вообще мало кто знал. Почему же он тут? Как-то все слишком сразу произошло.

— Вот значит ты и есть Хаталь.

— А как вы узнали об этом? — спросил наконец ящер.

— Ну, земля слухами полнится. А драконы не каждый восход с неба падают. Не жалея крыльев.

Ну да, он же весь чешуйчатый, бронированный. А крылья чешуей защищены не были. Вот им больнее всего и досталось. Хаталь усмехнулся. Значит, он все еще ящерица, потому что только так мог сохранить себе жизнь? И кто-то хочет, чтобы он продолжал?

Хатта?

Алтасаф?

Дохорн улыбнулся, снова знакомо, задев внутри что-то гораздо больнее выломанных крыльев. К боли можно привыкнуть, Хаталь уже прекрасно это знал. Но всему, как выяснилось, есть предел.

— Рианони. Не говорите ничего Рианони. Ей не нужно.

— Нужно, — ответил Дохорн. — Но раз ты так хочешь, не скажу. Но только с одним условием. Прими мое предложение. Хотя бы ненадолго.

— О каком предложении ре...

Договорить Хаталь не успел. Его скрутило болью настолько, что не смог даже вздохнуть. Засветились руны на правой руке, там, где в чешую врос Акелар. Ящер сжался и захрипел. А еще на руках проросли, разрывая одеяло, шипы, пальцами стало сложно двигать из-за наростов. Снова покрылся драконьей броней… Как будто она творит магию.

— Ирилие… за что?

Геянса. Дом советника Райндана

Затащил таки меня на тренировку. Артеон улыбнулся. Красные глазки злобно сощурились.

— Вы все же пришли, Рианони.

Он подошел ко мне. Неспешно. Каждый шаг когтистых ног — эхом по всему залу. Хорошая акустика. Металламин. И пустота. Ровный и квадратный, зал в папином доме идеален для фехтования. Помнится, тут он с Валайяром раньше и развлекался. Тут мне впервые показали оружие.

— Начнем.

В отличии от меня, одет Артеон как раз по сезону и по ситуации. Сверху на мощных черных плечах едва держится белая майка, снизу — штаны с широким поясом. Он силен и хорош собой. Обнажает клыки, улыбаясь, видя, как я его разглядываю. С интересом.

Вручает мне почти полутораметровый деревянный шест.

— Не.

— И все же. Это же учебная тренировка.

Ну что делать? И оружие — тоже учебное, да? Только я — совсем даже не учебная. Сейчас вот упаду в состояние… В то состояние. Похоже, все случится быстро.

Я замахнулась, и тут же пришла ярость. Зал расчертился на ровные квадраты, знакомо запахло страхом. Но цель отпрыгнула, легко отбив атаку. Ого! А если вот так? Я закружилась, нырнула под его оружие, вынырнув у учителя за спиной, и даже почти успела занести шест над ним. Почти. В этот момент Артеон ускорился, развернулся и ударил меня по животу.

— Если бы это был меч, то тут бы уже половинки валялись по полу. Знаете, в чем соль? У вас проблемы с самоконтролем.

Я закашлялась, сгибаясь.

— Ну. На этом все сегодня?

— Нет, — я разогнулась. — Тренировка вроде с трех до четырех.

Артеон довольно сощурился и закусил губы.

— Мне нравятся упрямые, Рианони. Но вы нарываетесь на то, чтобы быть побитой.

А дальше я напала. И еще долго пропускала удары. Артеон каждый раз терпеливо рассказывал мне, в чем ошибка. И бил, бил, бил. В какой-то момент я потеряла счет синякам и стала шататься. Правда, с противника градом тек пот. Но никто из нас и не думал прекращать. Артеон неожиданно сделал тот самый обманный ход, который я хотела использовать в начале занятий. Нырнул под оружие, а вынырнул — уже за спиной. Но у него все вышло. Я не успела развернуться, палка легла со всей демонической силой вдоль моего позвоночника. Кажется, захрустело...

Заорав, я покатилась на пол, неожиданно задев рукой висящий на шее Акелар и разорвав цепочку, на которой он висел все это время. И безжизненный до сего момента браслет покатился по полу, а я увидела, как на нем зажглись руны.

И ни палка, ни Артеон, ни зал уже не занимали меня нисколько. Встать не смогла, поэтому доползла до браслета, победно сжав его в пальцах, и с невероятным удовольствием продела руку в каменное кольцо. Зал озарился мгновенной вспышкой силы. Артеон за моей спиной тихонько присвистнул.

— Ничего себе, связь артефактом. Надеюсь, тот, кто на той стороне этой связи, остался жив.

***

Два дня я танцевала со своим Акеларом, прыгала, бегала и излучала спокойствие и радость. Ну вот и все, мой маг. Раз браслет сомкнулся, то ты жив. Разомкнулся он, когда ты улетел, значит, ты вернулся. Только куда? Как ты и где?

Установить связь, но как? Соображала я недолго.

Межгалактическая закашлялась вместе с Дохорном.

— Прости, дорогая, кого тебе прислать?

— Мне нужен учитель магии, — повторила терпеливо. — Артеон говорит… Артеон Демонович, учитель фехтования, говорит, что у меня проблемы с самоконтролем. А уж с контролем магии — тем более. Так что давай мага. Если хочешь из Шакира кого прислать, я с Варатом сама поговорю.

— Нет, думаю, мы справимся и без Шакира. У нас новый глава Кайдара, Рианони.

Я отмахнулась. Очередной седовласый идиот с посохом в руках, с которым нужно считаться и бла-бла-бла… О, боги. Сейчас включу язву.

— Ну и славно, а то ты после самоубийства Ранхо обыскался. Этот дольше протянет, как думаешь?

Дядя снова закашлялся.

— Знаешь, небезосновательно полагаю, что зависит от тебя.

— Ааа. Ну то есть, я не планирую устраивать на Килоре инквизицию, если только твой верховный — не блондин с синими гла… впрочем, о чем я, они ведь все как один — блондины. Седые то есть.

Я показала Дохорну язык. И тут же стала серьезной.

— Кстати, как там у нас строительство университета? Ты помнишь, что на следующей неделе первый корабль на воду спускаем? Я не могу приехать, у меня сессия. Так что по срокам?

Дохорн добродушно улыбнулся.

— Мне всегда нравилась эта черта твоего отца — сохранять холодный рассудок и решать проблемы через миг после того, как вдоволь насмеялся. Так что не собьешь с толку, я привык.

Заставил улыбнуться.

— Уел. Так что с кораблем?

— Почти готов.

***

В парке при космопорте роботы разгребали облетающие с экзотической растительности листья. Еще немного, и ноябрь. На Килоре тоже, наверное, дожди. Я присела на влажную скамейку, ожидая приехавшего мага. Если какой-нибудь нудный старичок в мантии, убью дядю. Я не обратила внимания на фигуру в длинном синем платье с меховой оторочкой, которая вот сейчас приближалась, кажется, именно ко мне. И только когда женщина встала напротив скамейки в двух метрах, поняла, что не ошиблась.

Красавица с черными, как уголь, волосами. Боги.

— Храню в сердце, риану. Простите, что заставила ждать себя в саду. Я — Зиэрта.

Белая, словно снег, кожа гостьи давно покрылась мурашками. И следовало, конечно, пригласить лекаря в эйет и показать город. Но она — Зиэрта! И это — единственное женское имя, которое я слышала от Хаталя. Боже, до чего красива. До чего прекрасны эти спокойные серые глаза. Тонкие и правильные черты лица. Да. Напоминает Таонтора.

— Храню, — механически ответила я, вставая. — А почему мне прислали лекаря?

— Есть общие основы магии. Их нужно изучить любому, и мы начнем с них. Так распорядился Верховный.

Она вдруг улыбнулась.

— А еще он очень просил вас не трогать… в полную силу.

— Нет, это возмутительно. Почему из Атала мне присылают лекарей? Я же просила учи...

Договорить не успела. Меня не очень ласково приложило щекой о скамейку. Причем, что за заклинание использовала Зиэрта, осталось загадкой. Что ж за период у меня такой в жизни? Все бьют!

Я встряхнулась и попробовала подняться. Сфокусироваться. Действительность качалась. Сонное, да? Зиэрту нашла взглядом с трудом. Уже не разбираясь, послала в нее шариком льда. О, с какой легкостью магичка отбила неумелую атаку. Причем в меня же. Разумеется, увернуться не успела. Снег пополам со льдом приземлился на нос.

— Хорошо! Очень хорошо, — закричала Зиэрта.

А мне в уши словно ваты набили. И еще — в глаза. Из носа закапало. Похоже, я сейчас грохнусь в обморок.

***

— Ой.

Дядина реакция на мою физиономию, наполовину синюю, с залепленным пластырем носом, однозначна. Межгалактическая охнула. Мне так хотелось помех! Но изображение на экране слишком четкое.

— Может… учителя поменяем?

— Упала, — мрачно соврала я. — Так что никаких замен. Так что с кораблем? На прошлой неделе обещал ведь.