Глава 72.

Пройти путь до конца! Знать бы еще, куда он ведёт, этот путь? Они не знала. Она понимала только, что надо двигаться вперёд и помогать идти друзьям, если те в этом нуждаются.

Собственно, в помощи нуждался только профессор Сай. Первое время старика по очереди несли Андрей и дядя Огги. Было бы больше толку, если бы можно было нести его сразу вдвоём, но без носилок такое проделывать крайне неудобно, а сделать носилки в пустыне не из чего.

Однако через двое суток старый учёный начал приходить в себя, и даже вызвался идти самостоятельно. Ходок из него был неважный, и он основательно задерживал всю компанию, но теперь помогать ему при ходьбе могли не только мужчины, но и девушки. Правда, малышка Миу увивалась в последнее время вокруг Андрея. Её привязанность к старику быстро уступала место интересу к новому сильному представителю мужского пола. Что же касается Они, то в её присутствии, лучшим чувством, которое отражалось на лице старика, была покорность судьбе.

Хуже всего было то, что воды в единственном кувшине становилось всё меньше. Его свойство, заново наполняться живительной влагой, до сих пор проявлялось лишь два раза, и неизвестно было, случится ли это ещё когда-либо. Огнеплюй утверждал, что у самого кувшина нет особых свойств и секретов. Если путешественники желали видеть его снова полным, то это зависело от них самих, но что при этом надо делать, никто не знал, в том числе и мудрый дядя Огги.

Вечерами Огнеплюй подолгу беседовал с профессором. Вместе чертили они на земле какие-то формулы, подсчитывали что-то понятное только научным умам, о чём-то спорили.

Миу в таких случаях играла с Андреем. От девушки-кошки было не так-то легко отделаться. Прогнать от себя столь милое существо, мог бы только человек без сердца, а Андрей таковым не был. Вскоре ему стало нравиться общение с необыкновенной, любопытной, наивной и легкомысленной, но, по-своему, умненькой нэко. Хоть их игры и напоминали кошачьи забавы, всё же Миу была больше чем кошка. Когда она уставала прыгать, пытаясь поймать лоскут ткани на верёвочке, которую держал Андрей, то начинала задавать ему вопросы. И тогда Миу вела себя, как настоящая почемучка. Постепенно лётчик втянулся в эту игру вопросов-ответов, и привык проводить время с любознательным фантастическим существом.

Они осталась одна. Справа и слева от неё были друзья, она могла присоединиться к любой компании, и вовсе не оставалась в полном одиночестве. И всё же она чувствовала себя одинокой. Её вечера проходили в молчании, да и днём редко удавалось перекинуться с кем-нибудь хотя бы словом.

От этого в голову лезли всякие разные мысли, от вполне безобидных до самых дурных. Правдой было то, что с Елизаром ей было интереснее и легче. Когда этот парень отказался от своей манеры подкалывать её на каждом шагу, то выяснилось, что он хороший друг и надёжный товарищ. А ещё, он был умён и сообразителен. А ещё… внимателен к ней, к Они, заботлив и нежен, как… как влюблённый!

Вот ей говорили, что Андрей любит её. Что ж, возможно. Но быть влюблённым он не умеет. Самая большая ошибка влюблённого, это оставить девушку без внимания. Но, может быть, ему интереснее общаться с Миу, чем с Они? Ладно, Они не ревнива. Если это так, то пусть играет с этой кошечкой в своё удовольствие!

Дядя Огги тоже хорош! Ему-то должно быть известно, что одинокая Они, это опасная Они. Ясно, что беседа с учёным человеком доставляет удовольствие учёному дракону, но уделить племяннице минуточку внимания, это не такая уж большая жертва с его стороны!

В этот вечер Они было особенно грустно. Днём состоялся тяжёлый переход по участку, усыпанному битым камнем. В крепких башмаках-то по такой земле ходить мало удовольствия, а каково босиком? Хорошо Миу — она вообще не знает что такое обувь, так-как выросла на деревьях. Но даже нэко после часа путешествия по проклятым камням, загрустила и нахмурилась.

Андрей предложил Они свои ботинки, но та только фыркнула, изобразив брезгливую гримаску. На самом деле брезгливость была не причём. Просто, тогда от трудной дороги страдали бы двое, ведь он совсем не умел ходить без обуви, а она только мучилась бы в ботинках, которые ей на несколько размеров велики. Когда парень стал настаивать, Они ответила резко и даже грубо, так что он обиделся, хоть и старался не подавать вида. Более непосредственная Миу, почувствовав негативную реакцию Они, откровенно зашипела на неё. Это окончательно взбесило и без того раздражённую девушку, и она демонстративно стала держаться так, чтобы между ней и Андреем с Миу всегда кто-нибудь был. Нэко это вполне устроило, а вот лётчик шёл мрачнее тучи.

У самой Они кошки скребли на душе. Она совсем не хотела быть грубой, и не собиралась никого обижать, но попробуйте сдержаться, если каждый шаг причиняет боль, а тут ещё пристают с нелепыми предложениями! Добавим к этому перспективу одинокого вечера, и дело сделано — настроение хуже некуда.

Вечер вполне оправдал ожидания. Дядя Огги и профессор Сай затеяли научный диспут, а Андрей и Миу принялись скакать, будто тяжёлый переход для них ничего не значил. Они видеть не могла, как эта глупая нэко прыгает, стараясь поймать лоскуток, привязанный на верёвочке к концу посоха Андрея, а тот играет с ней и радуется!

Правда, эта девица с кошачьими ушками такая милая, что даже в плохом настроении ею хочется любоваться. Что же касается её физических способностей, то не слабенькой и спортивной Они далеко до этой живой пружины, не знающей усталости! Миу без разбега подпрыгивала на высоту, превышающую её собственный рост, и выделывала в воздухе кульбиты, которые не снились профессиональным гимнастам. Зато Они сидела снова одна одинёшенька и до боли в рожках ревновала и завидовала!

Чтобы хоть как-то развлечь себя, девушка встала и отправилась на соседний невысокий холм, похожий на гигантский череп, по брови вросший в землю. Зачем она туда решила забраться, Они не знала и не задумывалась над этим.

Её ухода никто не заметил. Просто до сегодняшнего дня в пустыне не было замечено никакой опасности. Крупных хищников здесь не водилось, а людей и вовсе не было видно, даже не встретилось ни одной караванной тропы.

Холм, хоть и не был высок, но края имел крутые, и взбираться на него пришлось, цепляясь за пучки травы, почему-то очень похожие на волосы. Однако Они вскарабкалась на эту вершину и немного постояла, оглядывая окрестности, но темнеющая пустыня была не интересной. Тогда она легла на спину и стала смотреть на звёзды.

Невообразимо огромный купол неба был не чёрным, а тёмно-тёмно синим и кристально прозрачным. Звёзды, висящие на разной высоте, наверное, можно было бы потрогать руками, если бы холм был чуть выше. Вот только жаль, что не было видно ни одного знакомого созвездия. Где Дракон? Где Кот с Мышами? Где Вечный Кубок, изливающий бесконечный поток?

Это были звёзды иного мира, складывающиеся в иные созвездия, которые имели, наверное, свои названия. Удивительно, но «своих» звёзд над головой, остро не хватало, а до чужих не было дела. Не хотелось знать, как называются эти звёзды и эти созвездия. Просто, было не интересно, и всё!

Они закрыла глаза и попыталась успокоить сердце, колотившееся о рёбра. Нервы!.. Это просто расшатанные за последнее время нервы. Надо что-то с ними делать, как-то успокоить себя, привести в состояние равновесия. Раньше она умела это делать. Без такого умения нельзя браться за трансформацию, иначе можно трансформироваться в какую-нибудь каракатицу, и застрять в нелепом теле, не имя возможности стать нормальной. Но сейчас она не чувствовала в себе сил, чтобы сбалансировать собственное состояние, как не могла без риска трансформироваться...

— Что ты хочешь?

Вопрос прозвучал так просто и обыденно, что Они даже не удивилась. Странен был вопрос сам по себе. Что она хочет? Да, много чего! Они с удовольствием искупалась бы в прохладной воде, съела бы что-нибудь не похожее на корешки местных трав и выспалась бы вволю на чём-нибудь мягком. Она хочет домой! Она хочет, чтобы Елизар был жив и Адские угонщики тоже! Она хочет снова стать собой, полностью владеть своим телом, трансформироваться в дракона, с такой же лёгкостью, как и раньше, чтобы летать за облаками и выше!..

— Многовато сразу, — сказал невидимый некто. — Я исполню самое горячее желание, а остальное приложится.

Они поняла только, что над ней больше нет звёзд. Девушку вдруг окружила непроглядная темнота, которая вскоре закончилась. Серебристый свет, проливавшийся откуда-то сбоку, осветил просторную комнату с высоким сводчатым потолком. Стены и потолок были каменными, сверху помещался какой-то обруч, висящий на цепях, а по бокам висели портреты. Большие портреты в полный рост.

Они лежала на чём-то мягком. Пощупав рукой, она решила, что это ковёр, покрывающий пол. Значит, она лежит на полу...

Они не испугалась, и даже не слишком удивилась. В её жизни чудеса были делом, если не обыденным, то частым. Что же касается событий последнего времени, то они были вообще из ряда вон выходящими. Так стоит ли удивляться?

Девушка села и огляделась вокруг. Место было знакомое. Старинная обстановка, тяжёлая мебель грубоватой отделки, портьеры на стенах, портьеры… Они ахнула — на портьерах были не люди! Дамы в пышных платьях, мужчины в роскошных камзолах, а порой в доспехах при оружии. Но поверх кружевных, бархатных и стальных воротников были видны не человеческие, а… козьи и козлиные головы!

Они едва не расхохоталась! Она в Козляндии! Вот это номер!..

До сих пор ей всего пару раз доводилось бывать на родине предков, в мире разумных коз, и теперь она точно знала, где находится. Портреты и мебель были отгорожены хромированными металлическими столбиками с натянутыми между ними бархатными шнурами. Ковры, хоть и изображали старинные изделия, но имели современное происхождение. От люстры-обруча под потолком тянулся к двери тонкий электрический провод. Значит, вместо свечей в старинном изделии были вмонтированы электрические лампочки.

Всё ясно — она в музее Рогелло Бодакулы, который был основан и учреждён особым указом Её королевского величества Козауры I. Вот только, что Они здесь делает?

Девушка поднялась на ноги и огляделась ещё раз. Судя по всему, сейчас здесь была полночь. Сквозь узкое створчатое окно, застеклённое ячеистым стеклом, светила полная луна, высеребрившая своим светом, и сам замок, и его внутренние покои, и леса вокруг замка, казавшиеся бескрайними.

Так, припомним, что случилось до того, как она оказалась здесь. Заблудившиеся в мирах путники, среди которых была Они, шли через пустыню и остановились на ночлег среди невысоких круглых холмов. Они забралась на один из них, что был чуть выше остальных, и любовалась звёздами, лёжа на спине, когда кто-то невидимый спросил, чего она хочет? Это было странно, так-как девушка ни к кому не обращалась ни с просьбами, ни с жалобами, ни с пожеланиями того или этого.

Просто ей в тот вечер было грустно и одиноко. (Ещё одна странность — ей казалось, что всё это было давным-давно, хоть на самом деле прошло, наверное несколько минут, если считать от того момента, когда погасли звёзды.)

Они почему-то не удивилась вопросу, прозвучавшему… в голове, и мысленно произнесла сразу несколько желаний. На это ей пообещали исполнить только одно, но самое горячее. И что? Что такое исполнилось, от чего она оказалась здесь?

Шаги… Они только сейчас обратила внимание на открытую настежь дверь, за которой был тёмный, как сама ночь, коридор. Впрочем, не совсем тёмный — в глубине коридора мерцал и дрожал огонёк. Он совсем ничего не освещал, и только видно было, как он приближается, вздрагивая в такт шагам — цок, цок, цок!

Они никогда не была трусихой, но не судите строго — когда на вас из темноты надвигается невидимое нечто, не грех немного оробеть и подумать о ретираде!.. Впрочем, отступать было некуда, разве что прыгнуть в окно!.. Нет, оно заперто, а ячеистое стекло, вставленное в стальной переплёт, не уступавший крепостью тюремной решётке, выдержит, наверное, удар тарана...

Девушка всё же отступила к стене, лихорадочно соображая — не вооружиться ли ей одним из металлических столбиков, потому как больше здесь взять в руки было нечего. В это время огонёк приблизился к самой двери, и остановился в шаге от входа в комнату.

— Они, — прозвучал из темноты скрипучий старческий голос, обладатель которого явно старался говорить мягко. — Пожалуйста, не бойся меня! Я не сделаю тебе ничего плохого...

— Кто вы? — проговорила девушка, у которой почему-то волосы поднялись дыбом на затылке.

— Я… — замялся стоявший за дверью, — я здесь, э-э, смотритель.

Это была явная ложь, которая рассердила Они.

— Кто вы? — спросила девушка с нажимом, и в голосе у неё прозвучал металл.

— Я тот, благодаря кому ты носишь вон то двойное украшение на своей прелестной головке, — ответил невидимка. — Прости, я не хочу тебя пугать, как это случилось при нашей встрече с твоей матушкой! Если хочешь, я совсем уйду, и не буду тебе докучать...

— Нет, — почти прошептала Они, по спине которой заструился холодный пот. — Прошу вас, пожалуйста, не уходите… Покажитесь, так мне будет легче… к вам привыкнуть!..

— Вот и хорошо! — рассмеялся призрак графа Рогелло Бодакулы, выходя из мрака под серебряные лунные лучи. — Ты привыкнешь, внучка! Твоя матушка привыкла, хоть и была совершенным человеком, а тебе это легче дастся, ведь в тебе моя живая кровь, Они Бодакула!

— Драговски-Бодакула, с вашего позволения! — поправила его девушка с улыбкой.

............................................................................

— Это просто — ты пожелала оказаться дома, и попала сюда. Здесь ты дома!

— Но...

Они замялась, подыскивая слова. Да, она действительно имеет прямое отношение к роду Бодакула и к этому замку, ведь её настоящий отец — Барбарус Бодакула, сын знаменитого графа Рогелло Бодакулы, призрак которого сидит сейчас напротив. Нда, дедушка...

— Понимаю твои сомнения, внучка, — проговорил призрак, разглядывая что-то в своём хрустальном стакане с кроваво-красной жидкостью. — Твой дом, это дом твоей семьи, где ты родилась и выросла. Но беда в том, что сейчас этот дом пуст — все взрослые, включая подросших братьев и сестёр, сейчас заняты твоими поисками, а младшие гостят у бабушки и дедушки — родителей твоей мамы. Ну, ещё, твоим домом является также дом твоего отца — моего сына-бастарда Барбаруса. Но там сейчас творится то же самое — старшие ищут тебя, а младшие сидят под присмотром служителей своего деда — Библиотекаря, который тоже проявляет чудеса, не снившиеся мастерам любого рода сыска. Основы библиографии сейчас изучают, бедняги! Дело полезное, но с первого взгляда, скучное. Вот и получается, что твой дом, а именно место, в котором тебя ждут, сейчас здесь, потому что я жду тебя уже давно!

— Но ведь я же бывала раньше в этом замке, — улыбнулась Они, по примеру деда разглядывающая содержимое своего стакана. — Если вы хотели со мной познакомиться, то могли бы...

— Выйти из стены и поздороваться? — рассмеялся призрак. — Это, чтобы перепугать экскурсию козочек-школьниц, вместе с которыми ты осматривала замок? Поверь, внучка, я вовсе не такой злодей, как обо мне рассказывают в некоторых сказках! Я не люблю пугать детей. Что же касается взрослых, то есть такие, которых стоит пугать, а есть такие, которых пугать бесполезно. Разве только для того чтобы полюбоваться их природной храбростью. Это я о таких личностях, как мой потомок — Козаура, которая сейчас здесь царствует, и твоя матушка — принцесса Анджелика, ну, и может быть мой побочный сынок Барбарус. Кстати, передавай им всем привет, когда увидишь!

Они кивнула. Рогелло Бодакула был совершенно прав. В прошлый раз, когда она была в этом замке, ей было всего двенадцать лет. Родители решили показать ей, и ещё нескольким братьям и сёстрам, место, с которым у них было очень много всего связано. Чтобы детям было проще и интереснее воспринимать историю этого замка, их решено было провести вместе со школьной экскурсией юных козочек, которая как раз в это время прибыла в музей. Идея была хороша, но всё вышло так себе — козочки из женской гимназии, смотрели больше не на экспонаты замка, а на человеческих сверстников, вдруг оказавшихся в их компании. Им было известно кто это такие — о друзьях короля и королевы Козляндии трубили все газеты. Это тем более притягивало внимание окружающих, что было, может быть лестно самим «высокопоставленным» экскурсантам, но заодно мешало. В результате, Они не услышала больше половины того, что рассказывал экскурсовод.

Ну, и, конечно, появление Рогелло Бодакулы собственной персоной в такой обстановке, врядли способствовало бы их взаимно приятному знакомству. Дело могло кончиться всеобщим визгом и бегством, а может быть чем-то похуже.

— Да… дедушка, — сказала Они, ещё не привыкшая к тому, чтобы называть так древнего графа. — Вы совершенно правы. И всё же мне не всё ясно. Ведь вы сами называете капитана Барбаруса своим бастардом, поскольку он незаконно рожденный, да ещё и человек наполовину. Чего греха таить, ведь я тоже дочка-бастард в своей семье, хоть папа Драгис меня очень любит, и ничем не отличает от собственных детей. Так какое же я имею право называть этот замок своим домом?

— Прямое! — решительно заявил граф, опрокинув в себя стакан вина, и припечатав им, в доказательство своих слов, по крышке стола. — Прямое и полное право! Видишь ли, может быть с точки зрения законов старого времени вы с Барбарусом и побочная ветвь, но, по сути, вы такие же мои потомки, как и все остальные, вроде фамилии Козяево-Козинских, из которых происходит ныне правящая императрица. Даже больше чем Козаура, пусть она хоть трижды королева! Более того — она ведь весьма отдалённый мой потомок, хоть я и люблю её, как родную дочь, но ведь ты же мне на самом деле родная внучка! Ближе внуков могут быть только собственные дети, но тут, признаюсь, я оплошал...

Это не было тайной для Они. Барбарус Бодакула не любил своего отца, который когда-то соблазнил его мать и бессовестно бросил её, беременную получеловеком-полукозлёнком. Если бы не покровительство некоего духа отрицания, который тогда притворялся Великим Инквизитором в местности, где случилась вся эта история, красавица Клодина — любовница графа Бодакула, врядли выжила бы среди людей, для которых дитя с копытцами на ногах и с рожками на голове, не могло быть никем иным, как сыном дьявола. Даже при таком высоком покровительстве, которое дал ей тогда Великий Инквизитор, женщина предпочла бегство и жизнь с ведьмами, среди которых, со временем была избрана старшей.

Через много лет состоялось их примирение с сыном, выросшим без родителей, но Рогелло Бодакулу оба так и не простили. Разве что Барбарус, относился к отцу, которого никогда не видел, без агрессии, а вот с Клодиной граф предпочитал не сталкиваться, даже будучи призраком.

Они эту свою бабку тоже ни разу не видела, из-за их старой неприязни с мамой. Просто, мама Анджелика основательно повздорила с народом ведьм во время своих приключений в «Испанской трещине», и во время столкновения одним ударом уничтожила практически их всех, кроме самой Клодины и двух её наперсниц. Возможно, повелительница ведьм не отстала бы от принцессы, если бы не выяснилось, что та является пра-пра-пра-правнучкой Ангелики Самбульо, действующей императрицы ведьм, признавшей в ней своего потомка.

Клодина отказалась от мести Анджелике, а впоследствии даже действовала в союзе с её друзьями. Но дружественные отношения между ними так и не завязались. Наверное, поэтому она до сих пор не познакомилась со своей внучкой, а Они знала ведьму-бабушку только по рассказам старших.

— Не обессудь, внучка, — продолжал Рогелло Бодакула с сожалением. — Я вёл себя, как самый настоящий козёл, которым, собственно говоря, и являлся!

— Есть немало людей, которые ведут себя подобным образом, — пожала плечами Они.

— Вот козлы!

Дед и внучка посмотрели друг на друга и рассмеялись. Нет ничего лучшего для взаимопонимания, как посмеяться вместе над общей шуткой. Они вдруг почувствовала некую особую симпатию к этому призраку, представлявшему собой старый-престарый скелет козла с номерками на каждой косточке, окутанный белёсым туманом, имевшим свойство розоветь и даже краснеть от выпитого вина. (Впрочем, сейчас Рогелло Бодакула проявлял умеренность в потреблении хмельного напитка, одинаково коварного, как для людей, так и для призраков.)

— Думаю, что я поняла насчёт дома, — сказала Они, которая на самом деле поняла далеко не всё или, по крайней мере, не до конца. — Но кто меня сюда перенёс?

— Один из стражей пустыни, — ответил древний граф. — Так называют вросших в землю гигантов, когда-то обитавших в тех краях. Эти создания некогда натворили немало бед, и были настоящим бедствием для людей, хоть и приходились им дальними родственниками. Хм, вообще-то не такими уж дальними, ведь это и были люди, только иной породы, ныне вымершей. Но речь не о том. В один прекрасный день в те края явился некий герой, и всех их уничтожил, а чтобы убитые великаны не отравляли всё вокруг гнилостными испарениями, тот же витязь вбил их трупы, как гвозди в землю.

— Ничего себе витязь! — удивилась Они.

— Я сам хотел бы на него посмотреть, — усмехнулся призрак. — Однако легенда настолько старая, что даже моя древность, ничто перед ней! И всё же она имеет под собой основание, ведь ты забралась на черепушку одного из стражей пустыни и разговаривала с ним!

Они поёжилась.

— Хорошо, — сказала она. — Но с чего это он вызвался исполнять мои желания?

— Это связано с наказанием стражей за содеянные злодеяния, и с искуплением за них, — ответил граф. — Не буду судить или утверждать что-либо категорически, ведь я здесь не специалист, но согласно одной из версий всё той же легенды, души великанов привязаны к их телам, и будут пребывать в их останках до тех пор, пока они не загладят грехи добрыми делами. При жизни стражи пустыни были не просто гигантами, но ещё и очень сильными колдунами или что-то вроде того. Поэтому они способны выполнять человеческие желания, но не все, а лишь те, которые приносят добро.

— Добро? — усомнилась Они. — Не скажу, что мне здесь плохо, да и то, что мы, наконец, познакомились, это очень даже приятно. Но ведь я была не одна! Каково сейчас моим друзьям? Они, наверное, волнуются после моего исчезновения! И как они теперь выйдут из пустыни?

— А с тобой у них было бы больше шансов оттуда выйти? — спросил Рогелло Бодакула, скосив на Они огненные точки в пустых глазницах козьего черепа.

— Ну-у...

Они не знала, что ответить на этот вопрос. Она также как и все, понятия не имела в какую сторону идти, чтобы выйти хоть к какому-то поселению. Обязанностью, которую она на себя взяла, было следить за сохранностью заветного кувшина, носить его и раздавать, когда нужно воду. Но ведь с этим мог справиться кто-либо другой… Или не мог бы?

— Не беспокойся о них, — посоветовал ей призрак. — Если о них заботятся Высшие силы, как я думаю, то они в безопасности, и скоро сами найдут выход. Если нет… Ну, тогда им никто не поможет, в том числе и ты, только это врядли. Сейчас тебе надо отдохнуть и набраться сил, а после мы хорошенько подумаем, что делать дальше!

— Одного не пойму, — проговорила Они, глаза которой от усталости, выпитого вина и обильного ужина сами собой слипались, — откуда вы, дедушка...

— Будь добра, обращайся ко мне на «ты», — попросил Рогелло Бодакула.

— Хорошо, откуда ты узнал, что я появлюсь здесь? Тебе что, великаны сообщили?

— Я же сказал, что жду тебя уже давно! — рассмеялся призрак. — На самом деле у меня есть свой способ узнавать о многом, что мне интересно. Я потом тебе всё расскажу, и научу кое-чему, а теперь — спи!

Они спала. Наверное, впервые за время своего путешествия, она спала так спокойно, потому что была дома.