Глава 65.

Профессор Сай не преувеличивал, когда называл князя великим человеком. Даже ему, неискушённому в древнем воинском искусстве, было видно, какой это был грозный воин! А ведь они с князем были ровесниками. И, тем не менее, этот старик стоил нескольких молодых самураев. При этом он был начитан, развит, обладал острым умом и безупречным вкусом. Но самое главное, князь был превосходным организатором и дерзновенным мечтателем одновременно!

Он не собирался уходить на покой и почивать на лаврах, как это сделали многие его сверстники, достигшие высокого положения и богатства. (Сам профессор Сай давно уже подумывал о том, чтобы уединиться с книгами в загородном доме, возделывать маленький садик и возиться с внуками, когда те приедут в гости.) А вот князю было мало обычных земных радостей, мало богатства и роскоши, мало власти, которую он имел над обширной областью и значительным количеством людей. Его душа жаждала битв, побед, преобразований, расширения владений, увеличения войска и влияния. По счастью, этот феодал не был злым человеком, и не стремился нажиться за счёт соседей. Его нынешние планы не были связаны с завоеваниями, и могли принести пользу народу нэко. Немного жаль было разрушать их дикую свободу, но если нэко не приобщатся к цивилизации, то их ждёт вымирание. При этом, нападение таких дикарей, как хымы, это ещё цветочки. Рано или поздно в эти леса придут люди, которым понадобится территория для собственного проживания и земледелия. Тогда забавные и беспечные нэко будут просто уничтожены, и никого не станет волновать красота их женщин и сила мужчин. Так пусть лучше они будут подданными князя и приобщатся к человеческим обычаям, но сохранят при этом самих себя, как живой народ, чем превратятся в легенду, которой со временем даже верить перестанут.

Так размышлял старый учёный, сидя в носилках, несомых слугами. Миу, которая была тут же, всё норовила свернуться калачиком у него на коленях. Это было смешно и немножко нелепо, ведь девушка-нэко, несмотря на всю свою миниатюрность, превосходила размером домашнюю кошку, и никак не могла там поместиться.

За время их путешествия Сай узнал историю Миу, обычную для нэко, но совсем невесёлую. Миу действительно была котёнком Мисты из старого помёта. Во время первого же гона, вошедшая в возраст, но совершенно неопытная кошечка-нэко, слезла с дерева, и, не задумываясь, бросилась в круговорот любви! Было всё — и песни в её честь, и турниры могучих котов за право обладанием новой принцессой нэко, и ночи полные восторга и страсти!..

А потом всё кончилось. Гон прошёл, коты переключили своё внимание на других принцесс, и, хоть обращались с юной Миу с рыцарской почтительностью, прежнего интереса у них к ней уже не было. Да и ей стало не до них. Как неизбежное следствие любовного безумства, у молодой нэко начал расти животик. Надо было искать подходящее дерево и заводить своё хозяйство.

Увы, Миу не повезло. Все ближние и дальние деревья оказались занятыми, а на родные ветки возврата не было. Котята родились в разгар сезона дождей и вскоре погибли без необходимого тепла и защиты. Сама Миу выжила только благодаря крепкому здоровью. У нэко нет обычая, помогать друг другу в беде, и в этом их слабость. То, что Миста откликнулась на зов Миу, признав в ней своего котёнка, было проявлением человеческого, а не кошачьего начала. Сейчас это было исключением, но могло стать правилом в будущем.

Миу, по-прежнему, не задумывалась о будущем. Сейчас она смотрела на старика профессора с вожделением и обожанием. Господин Сай знал, что у самочек нэко возраст партнёра не играл такой роли, как у людей, и молодость не входила в список мужских добродетелей. У старого, но крепкого кота мог быть потрёпанный и облезлый вид, но если он был способен накрутить хвосты молодым пушистым красавцам, то все шансы на благосклонность противоположного пола были у него.

Господин Сай проявил в бою с хымами, храбрость, решительность и удачливость, а также силу, неожиданную для человека мирного. Это вполне могло объяснить интерес молодой нэко к его персоне. Но...

Во-первых, рядом было полным полно бойцов, которые дрались куда как лучше, чем господин Сай. А, во-вторых, где это видно, чтобы девушка-нэко бросалась на защиту кого-нибудь из котов? Но ведь Миу так и поступила, а значит, её симпатия к профессору возникла ещё до того, как случилась эта битва. Так что же это в таком случае? Проявление любви человеческого типа?

Профессор Сай не спешил с выводами. Сам он, чем больше удалялся от страны нэко, тем больше, как бы приходил в себя. Возможно, это происходило от того, что он удалялся также и от князя, выходил из-под его влияния. Вместо мальчишеской удали, охватившей его, мягко говоря, не по возрасту, вернулась рассудительность взрослого учёного. Вожделение к Миу, тоже как-то схлынуло. Пусть нэко не обращают внимание на возраст, но ведь он не нэко! Эта девочка годится ему во внучки, ну так и следует обращаться с ней, как с подросшим ребёнком, а не как с женщиной.

По счастью, очередной гон для Миу ещё не начался, и она не требовала от своего спутника ничего, кроме кошачьей ласки. Господин Сай надеялся, что в будущем сможет устроить судьбу этой кошечки в мире людей, и не пожалеет средств для этого.

Конечно, речь идёт не о традиционной участи нэко, попавших к людям. Никаких борделей, никаких наложниц для толстосумов! Если честно, то он не представлял пока, где можно найти место для этого очаровательного, но очень уж экзотического существа. Замуж её выдать? За кого? Кто возьмёт в жёны девушку-нэко? (Между прочим, он до сих пор не выяснил, может ли быть у нэко и людей общее потомство? Не такой уж праздный вопрос, как это может показаться.)

Можно пока оставить Миу при себе в качестве служанки или воспитанницы, но ненадолго. Нет, он не боится огласки — здешнее общество посчитает нормальным, если он открыто представит её, как наложницу. Но если между ними завяжутся серьёзные отношения, то это пойдёт вразрез с его намерением устроить судьбу девушки. Эх, князь! Втянул старика в круговорот приключений, которые под стать юноше! А вот выпутываться старику придётся из всего этого самому.

Профессор не заметил, как задремал, и очнулся только тогда, когда носилки основательно тряхнуло. Потревоженная Миу подняла свою хорошенькую остроухую головку и удивлённо посмотрела сначала на своего спутника, а потом оглянулась вокруг.

Они выглянули наружу. Носилки стояли на пустой каменной площадке, слуг вокруг не было. Зато перед ними, словно искусно вырезанные из камня статуэтки, сидели уже знакомые господину Саю нэкоматы. Как и в прошлый раз их было шесть.

— Так, так! — насмешливо заговорила нэкомата, которая в прошлый раз председательствовала на собрании, решавшем судьбу профессора. — Я вижу человеку нипочём преподанные уроки! Удивительнее человеческого упрямства только его глупость. Сёстры, давайте его просто съедим и делу конец! Ведь даже милосердное решение манэки-нэко ничему не научило этого...

— Не торопись, сестра, — заговорила сидящая рядом нэко. — Возможно, человек прибыл сюда не по своей воле. Смотри — он в переноске. Наверное, кто-то из богов держал его у себя, как питомца, а теперь несёт к ветеринару на осмотр?

— Ну, ты скажешь, сестра! — рассмеялась следующая демоническая кошка. — Где это ты слышала, чтобы боги так поступали? Если бы человека несли к ветеринару, он не сидел бы здесь в переноске. Скорее всего, его подкинули! Подкинули нам вместе с переноской, и теперь это наш питомец.

— Но если это так, — воскликнула четвёртая нэкомата, — то мы сможем сделать с ним, что захотим! Давайте женим его на мне, и тогда...

Шипение, которое издала Миу, было достойно рассерженной пантеры. Девушка грозно прижала ушки, обнажила клыки и выпустила когти, приготовившись драться!

— Кто это? — удивлённо спросила пятая нэкомата, как будто Миу до этого была невидимкой.

— Неужели не видишь? — ответила нэкомата шестая. — Это же нэко. Ой, какая хорошенькая!

— Нэко? — переспросила нэкомата первая. — С человеком в одной переноске? Что за извращение? Наверное, он затащил её туда насильно!

— Ты опять торопишься, сестра, — опровергла её вторая нэкомата. — Бог, который их туда посадил, мог завести себе любимицу нэко и человека при ней, в качестве живой игрушки.

— Или в качестве пищи, — предположила третья. — Но мне всё ещё кажется, что нам эту переноску подкинули.

— Давайте, всё-таки женим его на мне! — снова предложила нэкомата четвёртая, которой очень уж не терпелось выйти замуж. — Он будет моим мужем, а нэко мы отпустим.

— Им будет грустно друг без друга, — заявила нэкомата пятая. — Если мы не ошибаемся, и перед нами действительно нэко, а человек рядом с ней жив, то значит, эти двое воспитывались вместе с котячьего возраста. Иначе как объяснить, что она его не съела?

— Ты что-то путаешь, сестра! — рассмеялась шестая нэкомата. — Это люди едят нэко, а не наоборот.

— Подождите! — воскликнул профессор Сай, которого эта сцена и забавляла, и раздражала. — Никто из нас никого не ест. Моё имя — Сай, я поверенный и личный друг властителя области, что лежит по ту сторону перевала. Мы путешествовали в страну нэко, где была битва с хымами, напавшими на местных жителей. Сейчас я возвращаюсь в поместье князя, чтобы выполнить его поручение. Эта нэко, моя воспитанница, её зовут Миу...

Он остановился, глядя на нэкомат, застывших в крайнем удивлении. Если бы не раздражение, он бы, наверное, рассмеялся, глядя на забавные кошачьи мордочки с круглыми глазами, едва не вылезающими из орбит.

— Кто-нибудь понял, что он такое намяукал? — спросила главная нэкомата.

— Если он будет каждый раз мяукать так странно, то я за него замуж не пойду! — заявила четвёртая нэкомата, нарушая обычный порядок их высказываний.

— Человеческое мяуканье бессмысленно, это всем известно, — снова заговорила первая нэкомата. — Но человек несколько раз упомянул нэко, и даже как-то её назвал. Не могу понять, что это значит, но очевидно, что съесть его или женить на нашей сестре было бы неправильно. Мы не можем даже случайно повредить никому из благородного племени остроухих. Но что нам теперь делать? Есть у кого-нибудь соображения?

— М-м, может, снова попросим совета у манэки-нэко? — предположила вторая нэкомата, выразительно изогнув оба хвоста.

— Брат может рассердиться, если мы станем приставать к нему с такими делами каждый раз, — не согласилась с ней главная. — Ещё решит, что мы ни на что не способны!

— Давайте просто выгоним его за пределы гор, — предложила нэкомата четвёртая, снова нарушая порядок. — Раз мне нельзя за него замуж, то никакого толку от него нет!

— Да, но в какую сторону от перевала мы его погоним? — усомнилась главная. Если в ту часть, что отведена для обитания людей, то нэко увяжется за ним и будет там несчастна. А если в её собственные земли, то он там натворит что-нибудь, и это тоже повредит нэко.

— Пусть живут здесь, а мы за ними присмотрим! — воскликнула нэко третья. — Может быть, у них будут котята?

Ответом ей было общее фырканье. По какой-то причине остальных нэкомат этот вариант совершенно не устраивал.

— Я могу открыть окно Судьбы, — сказала нэкомата пятая. — Кто, как ни Судьба может правильно распорядиться жизнью этих двоих?

— А я открою окно Воли! — обрадовано воскликнула нэкомата шестая. — Пусть они сами выбирают себе путь.

— Это разумно, — согласилась их предводительница. — Я почти уверена, что нэко выберет Волю, какие бы чувства она сейчас к нему не испытывала. Человек же заслуживает того, чтобы встретиться с Судьбой. Да будет так!

Пятая и шестая нэкоматы отделились от общей группы, и, отойдя немного, сплясали что-то замысловатое, протяжно мяукая, после чего изобразили сложные фигуры в воздухе своими раздвоенными хвостами. В пространстве действительно открылись два окна, но что находилось за этими окнами видно не было.

Внезапно поднялся сильный ветер! Профессор Сай сразу понял, что этот ветер порождён окнами, в которые со страшной силой втягивается воздух.

И не только воздух! На глазах у изумлённых человека и нэко в одно из окон полетела пыль, песок, камни и даже небольшие скалы. Туда же потащило верещащих от изумления и ужаса нэкомат! Как ни были сильны эти двухвостые ёкаи, как ни цеплялись они за всё подряд своими страшными когтями, в короткий срок все шестеро улетели в это окно, которое тут же захлопнулось за ними.

И тут господин Сай почувствовал, что неумолимый ветер тащит его самого! И не только его, но и вцепившуюся в него Миу! При этом носилки со всеми вещами и письмами князя остались стоять на площадке, как будто были к ней приклеены. Между тем, человек и нэко, тесно прижавшиеся друг к другу, взвились в воздух и стремительно нырнули в неизвестность. Последней мыслью профессора было — «Как хорошо, что я отдал распоряжение слугам на тот случай, если не вернусь из экспедиции! Золота, которого у меня осталось, хватит, чтобы кормить кошек ещё лет пятьдесят или сто!»

Он не знал, что храм, который князь приказал устроить на месте дома пропавшего друга, просуществует восемьсот лет. Он и сейчас стоит на том же месте, и в нём проживает множество счастливых кошек!