Глава 38.

— Я не вижу ни единой причины, чтобы не верить вашим словам, сын мой, — осторожно проговорил священник, словно опасался, что может чем-то задеть своего нового знакомого. — Но, согласитесь, то, что вы рассказываете… Может быть не всё, а некоторая часть того, что вы мне поведали, вам всё-таки приснилась?

— Нет, что вы! Всё так и было, я вам клянусь! — вскричал Андрей с досадой, что ему не верят, в то время как он рассказал всё, как было на самом деле, не погрешив, ни единым словом против истины.

— Хорошо, хорошо! — поспешно заговорил священник, которому вовсе не хотелось пасть жертвой раздражительного безумца. — Я ведь уже сказал, что верю в вашу искренность. Но, поймите меня правильно, ведь то, что вы рассказываете, противоречит всему, что я знал до нашей с вами встречи и очень многому, во что я верю. А теперь, я предлагаю вам — давайте разберём ваш рассказ от общего к частному, и тогда, может быть нам с вами будет проще разглядеть те моменты, которые входят в противоречие с моими взглядами.

— Итак, вы утверждаете, что являетесь жителем другого мира, не так ли? — начал свои философские рассуждения учёный священнослужитель, как будто читал лекцию по богословию перед студентами. — Но согласно Священному писанию, Господь-Создатель сотворил лишь один мир, который населил людьми. Предположим, что это не так, и что вы действительно прибыли сюда из мира чуждого этому. Тогда скажите, что говорит церковь или наука вашего мира о множественности миров? Существуют ли другие миры, кроме земного?

— Нет, — ответил Андрей после некоторого раздумья. — Учёные заявляют, что мы одни во Вселенной, и никаких других миров не существует.

— Вот видите! — оживился священник. — Учение, которое известно вам, утверждает то же самое, во что верю я. Из этого я делаю вывод, что мы с вами уроженцы одного и того же мира, единственного в своей сущности, как это и указано в священных книгах. Не из какого другого мира вы сюда не прибывали, а пришли из каких-то дальних краёв, о которых забыли, вследствие повреждения памяти.

— Но...

— Давайте пока оставим этот вопрос и перейдём к другому. Вы рассказывали, что прилетели в этот мир...

— Не в этот, святой отец, — перебил Андрей собеседника. — В этот мир я пришёл пешком. Тот мир, в который я прилетел на самолёте, расположен в полтора десятков миров от этого. Правда, все они при этом находятся как бы внутри него...

— Много маленьких миров внутри большого? — улыбнулся пастор. — Интересная мысль, но я продолжу! Так вот — вы перелетели из одного мира в другой на некоей машине. Скажите мне — эта машина специально предназначена для путешествий по мирам?

— Нет, — смутился Андрей, — самолёт для этого не годится. Я не знаю, как мы между мирами перескочили, никто этого не заметил. Мы тогда терпели бедствие, и могли погибнуть, потому что двигатели начали выходить из строя один за другим, а один вообще загорелся и мы боялись, что если огонь доберётся до баков с горючим, то...

— Простите, — перебил его священник, — до баков с чем?

— С горючим, — ответил Андрей, соображая как лучше объяснить человеку несведущему, что такое горючее. — Это такая жидкость, которая гореть может.

— Жидкость способная гореть? Как крепкий ром?

— Точно! — обрадовался лётчик. — Даже лучше чем ром. Скорее спирт двойной перегонки.

— Ага-а! — протянул священник с видом человека, разрешившего некую загадку. — Что ж, теперь многое понятно. Но, прошу вас, продолжайте, пожалуйста. Значит этот ваш, как его? Самолёт! Он между мирами не летает? А для чего он нужен?

— Для перевозки людей и грузов, — буркнул недовольный Андрей. — Для полётов по воздуху.

— По воздуху? — улыбнулся священник. — Как интересно! Так значит, вы… летели на этом самолёте и потерпели крушение?

— Да, но сначала появился дракон, — продолжил лётчик, чувствуя, что, чем дальше, тем ему самому труднее верить в реальность произошедших с ним событий. — Он помог нам дотянуть до земли и опустить самолёт на подушку из джунглей.

— Вы хотите сказать, — хитро сощурился мудрый поп, — что видели дракона, и это исчадие ада спасло вас и ваших людей?

— Да, — ответил Андрей твёрдо, — именно это я и хочу сказать. Не знаю, как там насчёт исчадия ада, но если бы это чудовище не поддержало нас, подлетев под самый фюзеляж, мы бы рухнули в океан, а это верная смерть!

— Угу. Но давайте вернёмся к этому вашему самолёту. Как он летает? Машет крыльями?

— Да что вы, никогда самолетов, что ли не видели? — вскинулся лётчик. — Ах, да, простите… Конечно, не видели. Нет, самолёт не машет крыльями, а лишь опирается ими на воздух. А поднимается в небо он за счёт моторов снабжённых пропеллерами. В общем, это не просто объяснить на пальцах. Вот, если бы вы были человеком сведущим в физике...

— Увы, сын мой, я не сведущ в оккультных науках, — покачал головой священник. Это не приличествует моему сану. Давайте оставим пока эту тему тоже, и расскажите мне лучше про девушку.

— Мы с Елизаром, (это мой второй пилот), нашли её в джунглях, — мечтательно заговорил Андрей, моментально забыв о недоверчивости собеседника. — Она была без сознания и ранена. Мы даже сначала подумали, что она мертва...

— Как она выглядела?

— Тогда она была совершенно обнажённой. Потом сказала, что танцевала какой-то ритуальный танец, который исполняется именно в таком виде, и её одежду унесло ветром. Что же касается её внешности, то могу сказать следующее — у Они бронзовая кожа, цвета сильного загара, она небольшого роста и обычного телосложения. Ещё, у неё глаза, как расплавленное золото и тёмные волосы, из которых торчат маленькие рожки...

— Так, так, так! — живо заинтересовался священник, хоть уже один раз слышал описание необычной знакомой своего собеседника. — А не было у неё на руках острых когтей, а на ногах копыт?

— Нет, — снова буркнул Андрей, понимая, куда клонит священник, но, не собираясь при этом что-то скрывать. — Ни когтей, ни копыт у неё нет, но Они рассказывала, что копыта есть у её отца.

— И вы утверждаете, что это создание не имеет отношения к нечистой силе? Но почему вы так решили?

— Она сама сказала мне об этом, — пожал плечами лётчик. — Я верю ей, потому что люблю её. Что же касается необычной внешности, то она сама объяснила, что это у неё от деда, который был по природе не человеком, а… козлом.

— Вот как? Каким же это образом у человеческой девушки дед мог быть козлом, если это не метафора, уничижающая чьё-то достоинство?

— Ну, вроде как он происходит из другого мира, где нет людей, а проживают различные животные имеющие разум и ведущие образ жизни подобный человеческому, — смущённо проговорил Андрей, понимая, что не может дать правдоподобное объяснение.

— У нас такой мир называется адом, а его обитатели демонами или попросту бесами, — наставительно сказал священник. — Впрочем, я думаю, что в вашем случае всё не так страшно. Но, пожалуйста, давайте перейдём к вашей встрече с Господом нашим Иисусом.

— Сначала, я встретился не с ним, а с одним типом, который хотел его убить, и уговаривал меня помочь ему в этом, — вздохнул Андрей сокрушённо, так-как эти воспоминания не доставляли ему никакого удовольствия.

— И уговорил? — спросил священник, прекрасно зная ответ.

— Уговорил, — угрюмо ответил лётчик. — Я едва не сделал это, но Эммануил утверждал, что знал заранее, что я не выстрелю.

— И что же было потом?

— Потом он прогнал того мужика, а меня заставил, извините, проблеваться и повёл к колодцу, где добрая женщина напоила нас чистой водой. А потом мы долго разговаривали, пока не уснули. Когда же я проснулся, то Эммануил уже ушёл, оставив мне записку, свой плащ, посох и флягу с водой. Святой отец, неужели я вправду встретился с Иисусом?

— Не всё так просто, сын мой, — ответил священник, снова тщательно подбирая слова. — Но прежде чем ответить на ваш вопрос, я прошу вас дать мне посмотреть на записку и отлить из вашего кувшина каплю воды вот на это блюдечко.

Андрей исполнил его просьбу, и священник занялся изучением «артефактов». Он, долго молча, перечитывал записку, потом заинтересовался материалом, на котором она была написана.

— Могу сказать лишь, что немного сбит с толку, — сказал он, возвращая записку Андрею. — Этот пергамент выглядет так, как если бы его вырвали из старинной книги. Это варварство, но так делали когда-то до изобретения бумаги, когда материал для записей был редкостью. Но в отличие от других документов, имеющих подобное происхождение, этот ни разу не был выскоблен, и эта запись, первое, что было на нём написано. А сейчас, с вашего позволения, я займусь водой.

Он немного поболтал воду, налитую в блюдечко, рассматривая, как она колыхается и переливается по поверхности фарфора. Затем, отделил небольшую каплю и уронил её на крышку стола. Растёр пальцем, поглядел на отсвет, понюхал и снова вернулся к блюдечку. Из него он взял ещё одну каплю, которую стряхнул в стакан с водой и некоторое время рассматривал получившийся раствор. Вылил стакан в цветок на окне, после чего перекрестился и попробовал воду с блюдечка на вкус.

— Ну, что ж, — заключил он, завершив свои исследования. — Это чистая вода, чему я рад, потому что у меня были сомнения на этот счёт. А теперь, сын мой, я прошу вас выслушать меня внимательно, и не перебивая, так-как возможно, вам не понравится то, что я скажу.

Прежде всего, мой вывод таков — вы потеряли память. Подождите, подождите, ведь я просил вас не перебивать меня! Итак, вы перенесли очень сильное потрясение, видимо в результате катастрофы, воспоминания о которой то и дело прорываются у вас наружу. Вы забыли кто вы на самом деле, и стали считать себя какой-то другой фантастической личностью. Нет, нет, все комментарии и возражения потом! Извольте дослушать меня до конца. Видимо, вы совершали путешествие, скорее всего морское. Но вы не похожи на моряка. Судя по вашим рукам и внешнему виду, вы человек благородного происхождения, образованный и учёный. Видимо, на судне, на котором вы плыли, перевозился спирт, отсюда и идея о горючей жидкости. Вы меня простите, но судя по всему, у вас был приятель, с которым вы во время плавания коротали вечера за кружечкой того же самого разведённого спирта, предаваясь мечтам о летающих машинах и дьявольски красивых девушках! Это свойственно молодёжи, не желающей мириться с тем, что Господь не дал человеку крыльев и обрёк его ходить по земле до скончания веков. Осмелюсь предположить, что судно ваше потерпело крушение, сопровождающееся пожаром. Отсюда и воспоминания о катастрофе, которые смешались с вашими грёзами, навеянными спиртовыми парами и приняли вид крушения летающей машины. Даже дракона не так трудно объяснить в такой ситуации — кто из нас, глядя на огонь, пожирающий всё на своём пути, не представлял себе это чудовище, которое, повторяю вам, есть исчадие ада, не способное нести человеку добро и спасение. Сын мой! Враг рода человеческого искушает нас самыми различными способами, в том числе и навевая сны о летающих драконах и прекрасных рогатых девушках. Собственно, рожки у вашей подруги из сна, это намёк, который нечистый дух оставил, издеваясь над вашей верой, между тем, как внушил вам свою историю об их происхождении. А теперь, я счастлив, сказать несколько добрых слов в ваш адрес! Нечистому не удалось совратить вас с пути истинного. Даже, забыв имя Спасителя, вы всё равно пришли к Нему! Знакомство с Сатаной, (а тот, кто подговаривал вас убить некоего Эммануила, это, конечно же, Враг рода человеческого, то есть, его образ), так вот — знакомство с Искусителем надоумившем вас совершить убийство, это покушение на саму вашу веру, на бессмертие вашей души. И это испытание вы выдержали с помощью вмешательства Высших сил, с помощью благословения самого Неба! Вы спрашивали меня, действительно ли вы встретились с самим Иисусом? Да! Тысячу раз — да! И пусть вас не смущает, что встреча эта произошла во сне, так-как благодать Божья снисходит на человека самыми разными способами, и в любом состоянии...

— Тогда откуда всё это? — спросил Андрей, указывая на плащ, посох, записку и флягу с водой.

— Видимо после крушения вы встретились на берегу с паломниками, идущими к святым местам. У нас принято помогать, чем кто может, людям, вышедшим из моря живыми после крушения. Но пилигримы бедны, и поделились с вами, чем могли. Будь это плащ и посох самого Иисуса, они обладали бы великой силой, способной в руках верующего на чудеса, едва доступные человеческому разуму! Например, воздвигать и низвергать горы или, в самом деле, проникнуть сквозь границу мира. Про записку я уже говорил, а вода, она и есть вода — основа жизни и первый питающий элемент всего живого...

В это время за спиной священника раздался какой-то звук. Пастор обернулся и с удивлением уставился на зелёный росток, поднимающийся из крышки дубового стола, как раз там, куда он уронил каплю воды из блюдца. На его глазах росток этот становился всё больше, обзаводился новыми ветками и листьями, утолщался, покрывался характерной дубовой корой. Сама крышка стола была уже не плоской, а вытянулась конусом, вершиной которого был чудесный росток. Ножки, между тем, расщерились, расщепились и превратились в узловатые корни, тут же проросшие сквозь пол.

Служитель Бога перевёл взгляд на окно и вскрикнул! Скромная фиалка цвела огромными лилово-розовыми цветами, которым уже мало было места на подоконнике.

«Вжжж-шпок!» — раздалось с той стороны, где сидел человек, которого священник встретил плачущим у придорожного распятия, но его самого в комнате уже не было.

Только угасающая полоска, похожая на затягивающийся разрез, виднелась прямо посреди пустого пространства комнаты. И в этом разрезе можно было видеть удаляющуюся фигуру незнакомца в плаще и с посохом в руках. Но это видение длилось не дольше двух-трёх секунд. Разрез затянулся и исчез, оставив после себя лишь лёгкое облачко быстро исчезающих искр.