Глава 34.

В этот мир Андрей просто вошёл. Только что он шагал по той же каменистой дороге, на которой повстречался с удивительным человеком по имени Эммануил, и вот уже под его ногами совсем другой путь.

Идти стало легче — камни большие и маленькие исчезли, почва под ногами выровнялась, а сама дорога разделилась на колеи. Справа и слева заколыхалась трава и стали попадаться группки деревьев. Внезапно дорога пошла вверх, и Андрей понял, что ему предстоит перейти через пологий холм.

Было тепло, даже немного жарко. Судя по солнцу, стоявшему в зените, сейчас был полдень. Судя по стрёкоту мириадов насекомых в траве — лето. Судя по дороге, колеи которой были наезжены колёсами с узкими твёрдыми шинами, и с утоптанной копытами полосой между ними, в этой местности, а может во всём этом мире, не знали автомобилей, тракторов и прочей техники.

На вершине холма что-то стояло. Андрей сначала принял это сооружение за указатель, но вскоре понял, что это не так. Перед ним словно вырастал из земли и увеличивался в размерах большой деревянный крест, и на этом кресте...

Острое зрение лётчика издалека различило человеческую фигуру, прибитую за руки и за ноги к дереву. Оно же дало увидеть сразу такие детали, как множественные раны, кровь, следы побоев и глубокий штыковой прокол в области сердца. Прибитый к кресту человек был явно мёртв, о чём говорило положение его головы упёршейся подбородком в грудь, что живому давно перекрыло бы дыхание.

И тут Андрей вскрикнул и, что есть духу, припустил вверх по склону, забыв о том, что только что проклинал длинный нудный подъём. Просто он узнал распятого — на вершине холма прибитый к деревянному кресту висел… Эммануил!

Кто? Кто это сделал?! И когда? Они расстались с Эммануилом меньше суток назад. Ну, времени хватало, чтобы убить человека самым зверским образом. И не только убить, забежав вперёд, но и поставить здесь, видимо с целью, показать ему, Андрею. Неужели это тот гад, так похожий и так не похожий на добрейшего из людей, который привёл Андрея к колодцу с чистой водой? Значит, добился-таки своего! Эх, жаль нельзя сейчас до тебя дотянуться! Пистолета не понадобилось бы, я б тебя голыми руками...

Андрей взбежал на холм и остановился, тяжело дыша, глядя вытаращенными глазами на… раскрашенную деревянную статую, изображающую страшно избитого и израненного человека в терновом венце, прибитого к деревянному кресту.

Распятие. Выросший в стране поголовного атеизма, он забыл, как оно выглядит. Но ведь это действительно лицо Эммануила, как же так? И вдруг парню, никогда не интересовавшемуся «побеждённой» в стране религией, отчётливо вспомнился рассказ его собственной бабушки о пророчестве Илии, в котором говорилось о грядущем пришествии Спасителя и Сына Божия, имя которому будет — Эммануил, что означает — «С нами Бог!» Вторым же именем мессии, под которым его знают и верующие, и неверующие, было — Иисус...

Иисус? Иисус?! Иисус!!!

Андрей сел перед распятием прямо посреди дороги, уронил посох и закрыл лицо руками. Иисус!.. Как же это? Ведь его вроде бы как не было? Хотя на скучных лекциях по атеизму преподаватель говорил, что Иисуса не было, потому что о нём нет достоверных сведений записанных в надёжных, не вызывающих сомнения документах. Хм-м, ещё тогда Андрею подумалось — мало ли о ком не сохранилось достоверных сведений? Это же не значит, что этих людей не было. Вон, дед Андрея, погибший ещё в Гражданскую войну, несомненно, был, иначе его самого бы не было. Но после всех бед, через которые прошла их семья, от деда не сохранилось ни метрик, ни фотографий, ни писем, ничего, одни лишь бабушкины воспоминания. И всё равно человека помнят и чтят. Даже Андрей никогда не видевший деда воочию, знает его по рассказам и гордится им. Так что это не довод в пользу того, что Эммануила-Иисуса не было. Был он, и Андрей совсем недавно с ним разговаривал.

Он вдруг отнял руки от лица и увидел, свои ладони мокрые от слёз. Почему он плачет? Это слёзы горя или счастья? Горя, потому что перед ним страшная, чудовищная картина участи прекраснейшего из людей, того кто являлся украшением рода человеческого, и кого люди своими руками вот так… И счастья, потому что теперь Андрей знал — Иисус был! Нет, он есть, он не ушёл от людей, он ходит среди них, и по-прежнему, утешает, лечит, спасает!.. Боже! Ведь у Андрея на плечах его плащ, а рядом на дороге лежит его посох и эта фляга с живой водой...

Он засмеялся, снова закрыв лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону, и наверное поэтому не услышал шаги того кто подошёл к нему вплотную.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь вам, почтенный? — раздался вдруг рядом с Андреем негромкий мягкий голос.

Лётчик обернулся и увидел человека одетого в чёрную одежду, широкополую шляпу и большие круглые очки. В руках у незнакомца были старомодный саквояж и зонтик-тросточка.

— Может быть вам плохо? — продолжал этот необычный субъект, из-за невысокого роста и полноты смахивающий на пингвина. — Не гложет ли вас душевная мука? Нечасто приходилось мне наблюдать такое молитвенное рвение и смущение пред ликом Господа нашего.

— Так значит, это правда? — глухим голосом спросил Андрей.

— Что, правда, сын мой? — спросил незнакомец.

— То, что это Иисус, — почти шёпотом проговорил лётчик.

— Д-да, — ответил незнакомец с небольшой запинкой, и пристально, немного испуганно посмотрел на собеседника. — Это изображение Господа нашего Иисуса Христа, распятого на кресте...

— Так значит, он всё же добился своего?! — крикнул Андрей страшным голосом, дрожа, как в лихорадке и ничего не видя сквозь брызнувшие слёзы.

— Простите, почтенный, э-э, путник, — спросил слегка оробевший незнакомец, подбирая слова, — не сочтите за дерзость, но не могли бы вы рассказать мне, кто вы и что привело вас в наши края?

Тут Андрей поднял на него воспалённые глаза и пристально оглядел незнакомца, которому стало уже по-настоящему страшно. Но он не пустился бежать, хотя, похоже, испытывал немалое искушение сделать это.

— Вы поп? — спросил он резко, и, как показалось его собеседнику, зло.

— Священнослужитель, — поправил тот, слегка дрожащим голосом. — Я кюре, и вы сейчас находитесь на территории моего прихода.

— Значит, вы знаете про него, — кивнул Андрей в сторону распятия.

— Полагаю, что да, — ответил священник, удивившись в очередной раз.

— Расскажете?

— Ещё раз простите, сын мой, — заговорил священник всё так же мягко, но уже несколько другим голосом, — но я вынужден задать вам ещё один вопрос — вы язычник?

— Язычник? Что вы имеете в виду? — удивился Андрей.

— Вы не принимали святого крещения?

— Ах, это! Бабушка крестила меня втайне от родителей, когда мне было года четыре, и мы ездили к тётке в гости. Потом ещё водила в церковь, но отец сильно ругался, и она перестала это делать. Послушайте, мне нужно побольше узнать о нём, то есть, об Иисусе. Мы встречались недавно и так хорошо разговаривали. Он очень помог мне, а ведь я тогда пытался… Святой отец, я понял, что ничего не знаю об Эммануиле, или об Иисусе, но теперь я хочу о нём всё узнать, мне это очень нужно!

Священник подумал немного, взял свой зонтик под левую мышку, а правую руку протянул сидящему посреди дороги человеку.

— Пойдёмте, сын мой, — сказал он уже совершенно спокойным голосом. — Я расскажу вам всё, что необходимо знать христианину, и отвечу на все вопросы, на какие смогу, в силу скромных моих познаний. А в благодарность, вы расскажете мне о себе, и ответите на те мои вопросы, ответить на которые посчитаете нужным.