Глава 44.

— Отпускай! Трави по малой! Медленнее! Прибавь! Стоп! Осторожно, не заденьте край!

Крики Милли резали уши, так что хотелось зажать их ладонями. Но Елизар сдерживался. Он понимал, что это кончится, когда их дирижабль окажется над жерлом потухшего вулкана. Все эти команды к нему не относились. Сейчас он сидел за рычагами управления мотором и ждал, когда можно будет его включить. Ждал с нетерпением! Просто, соскучился по небу и воздуху, распарываемому винтом...

Всё что они делали, казалось, а, пожалуй, и было безумной авантюрой. Как лётчик, он это понимал, но как человек, повидавший за последнее время множество чудес, уже ничему не удивлялся. Ещё немного, и они будут в небе. И тогда он никаких голосов уже не услышит, а будет воспринимать только звук телеграфного аппарата в наушниках.

Вот, совсем близко неровное жерло, похожее на круглый рот с обломанными зубами. Вот верхний край баллона коснулся невидимой границы, и, хоть Елизар не мог этого видеть, он представил себе, как солнце окрашивает неторопливо выходящую из недр вулкана летающую рыбину, на которую больше всего был похож дирижабль, в розовый цвет… Вдруг всю конструкцию тряхнуло, как будто кто-то ударил их в правый борт невидимой подушкой!

— Боковой ветер! — крикнула Милли. — Нас несёт к краю! Билли, руби фал! Они, прибавь подъёмную тягу! Елизар, заводи!..

Дирижабль рванулся вверх, как будто его выпустили из гигантской катапульты. Это случилось, потому что Билли обрезал длинную бечеву, которая стабилизировала их подъём, и одновременно с этим Они прибавила давление в баллоне. Крайне рискованно, но всё же лучше, чем удариться о край жерла вулкана.

Тр-р-р!

Самодельные фермы всё же прошлись по торчащим вверх каменным зубьям, но задели их лишь вскользь, и дирижабль закачался словно маятник, осью которого был баллон, а противовесом гондола.

— Елиза-ар! — хрипло кричала Милли. — Что ты медлишь? Мы так развалимся!..

Елизар не медлил. Он прилагал отчаянные усилия, чтобы завести мотор, но проклятая агрегатина, прекрасно работавшая внизу, в воздухе заупрямилась, и только чихала. Самым скверным было то, что при этом садился аккумулятор, который и так не было возможности подзарядить. Между тем, гондола уже не просто раскачивалась, а описывала какие-то круги, словно поставила себе целью нарисовать в воздухе невидимую окружность. Всех болтало, как в бокале для смешивания коктейлей. Они вцепилась в стойку, на которой крепился регулятор давления, и стояла, закрыв глаза. Адские угонщики держались один за катушку с остатками троса, другой за бесполезный штурвал и орали, широко раскрыв рты. При этом их ноги периодически отрывались от пола и болтались в воздухе.

Очень скоро случилось то, что должно было случиться — стартёр издал жалкий умирающий звук и затих! Елизар ещё пару раз попытался активировать зажигание, но уже понимал, что это бесполезно. Значит, придётся заводить мотор вручную.

Здесь не было заводной рукоятки, как у автомобильных двигателей или намотанного на шкив шнура, как это бывает на моторных лодках. Чтобы завести этот двигатель, видимо снятый с малогабаритного самолёта, требовалось вручную крутануть несколько раз винт в обратную сторону. Это совсем несложно было сделать, стоя на земле, но сейчас провернуть такой трюк казалось делом немыслимым. И всё же приходилось рискнуть, потому что кое-как собранный летательный аппарат врядли выдержал бы такую болтанку сколько-нибудь долго.

Ветер, явившийся причиной их аварийного состояния, продолжал играть с дирижаблем, и так свистел, что не нужно было рёва мотора, чтобы не слышать друг друга. Елизар не думал, что это сработает, но дотянулся до телеграфного ключа и отстучал — «Требуется помощь!»

Возможно, он просто хотел сообщить о трудности своего положения, но Адские угонщики отреагировали моментально. Брат и сестра храбро отпустили то, за что держались, и, цепляясь за что попало, словно две обезьянки, перебежали из носовой части в хвост.

— Держите управление, — крикнул им лётчик, — я буду крутить винт!

Всё же полусатиры были, хоть и сумасшедшими существами, но превосходными техниками. Они сразу поняли, что от них требуется, а потому вдвоём влезли в кресло пилота и взялись за рычаги. Елизар, преодолевая невольное головокружение, снял с крюка монтажный пояс с прицепленным к нему ленточным тросом, и, также цепляясь за всё что можно, перелез к пропеллеру, торчавшему над краем платформы, где крепился двигатель. Вращать его можно было лишь стоя сбоку. При этом надо было следить, чтобы не получить лопастью по голове, что равносильно удару топором.

Виток, ещё виток, ещё и ещё! Обычно при этом звучит команда — «От винта!», но сейчас от винта отскочил он сам, спасаясь от начавших вращаться лопастей. Всё получилось! Двигатель послушно загудел, а пропеллер моментально превратился в полупрозрачный диск — отрадное зрелище для пилота!

Он задержался лишь на долю секунды, чтобы полюбоваться этим зрелищем, а может просто хотел убедиться, что сюрпризов больше не будет, и отступил всего на полшага, когда пол вдруг куда-то делся из под ног, а рука вместо того чтобы вцепиться в каркас гондолы, схватила пустоту! Елизар почувствовал себя водным лыжником, потерявшим лыжи. Страховочный трос раскрутился метров на пять, и лётчика потащило за набирающим скорость дирижаблем, как хвост за воздушным змеем. И точно так же, как этот самый хвост, его стало мотать воздушным потоком вправо и влево, вверх и вниз. Всего мотнуло раза четыре, а на пятый, крепкая, на разрыв, но достаточно мягкая текстильная лента попала под винт...

Елизар не услышал, как в отчаянии крикнула Они и как завопили Адские угонщики, обернувшиеся посмотреть, что происходит. Он почувствовал, как оборвалась нить, связующая его с дирижаблем и перешёл в состояние свободного падения. Без парашюта...

Жить оставалось считанные секунды. Почему-то было совершенно не страшно, и жаль только одного — Они летит неведомо куда с двумя безумными карликами. Она останется без его помощи и поддержки! Это было действительно жаль...

Наверное, сгруппировался он чисто машинально, потому что надежды на спасение не было. Однако, благодаря ускорению, полученному от движения дирижабля, падение его было не отвесным, а имело угол, градусов в сорок пять. Может быть это помогло делу, а может вмешалось что-то, что люди называют «помощью Свыше».

Приготовившись к удару о далёкую ещё землю, Елизар вдруг увидел прямо под собой верхушку горы и понял, что его судьба несколько ближе, чем казалась до этого Расстояние всё же было достаточным, чтобы разбиться насмерть, а потому он закрыл глаза и зачем-то выдохнул.

Удар вышел странный — он пришёлся как будто вскользь, и в тот же миг вселенная завращалась с бешенной скоростью, что было ясно и с закрытыми глазами. Среди пилотов давно ходит легенда о лётчике, кажется военного времени, который выпрыгнул из подбитого самолёта, и, толи оказался без парашюта, толи он у него просто не раскрылся, а может быть, он им не успел воспользоваться, так-как упал на склон горы и покатился по нему, погасив при этом скорость падения. Теперь, эта сказка, (фигурально выражаясь), стала былью.

Елизара крутило и крутило! При этом, его карманы, пазуха, рот, нос, уши и даже веки оказались забиты снегом, лежавшим шапкой на вершине горы. Когда движение остановилось, мир не пожелал останавливаться вместе с ним, а продолжал вращаться, и поэтому Елизар не сделал попытки немедленно встать, а остался лежать неподвижно, ожидая, когда всё придёт в положение равновесия.

Оставалось надеяться, что в таком состоянии он пробудет недолго, потому что здесь было холодно. Когда вращение перешло в качание, лётчик собрался было разлепить веки, но тут его бесцеремонно ухватили за ноги и подняли вверх. Открыв, наконец, глаза, он увидел, что его весьма грубо держит мохнатое существо, смахивающее одновременно на обезьяну и на человека. Держит и обнюхивает при этом, будто он нечто неодушевлённое, вроде огурца или банана.

— Они? — спросил малыш йети, разглядывая свою находку с разных сторон. — Они не^,е! — грустно заключил Вуфф, после чего, размахнувшись, швырнул тело лётчика в пропасть.

...............................................................................

Если бы Они чувствовала достаточно сил, чтобы превратиться в дракона или хотя бы в крылатое нечто, каким она была, когда они с Елизаром попали в негостеприимный город, она немедленно бросилась бы вслед за другом в безумной надежде спасти его. Но сил не было и оставалось только рыдать, обняв стойку с регулятором давления баллона. Они плакала без слёз, потому что их тут же высушивал ветер, свободно гуляющий внутри гондолы, у которой отсутствовала середина и задняя стенка.

Адские угонщики соскочили с сидения пилота и дружно сняли свои кепки, обнажив головы с пупырышками рожек.

— Он был хорошим другом и храбрым пилотом, — сказала Милли.

— Из него вышел бы классный угонщик, — подхватил Билли, — если бы он не был слегка глуповат.

— И слишком честен.

— И странно нерешителен с девушкой.

— И не очень удачлив.

— И недостаточно умён.

— Эй, ты это уже говорил!

— Когда?

— Только что сказал, что он глуповат.

— Разве это одно и то же? Глуповаты бывают очень умные люди, и не только люди.

— Это что намёк?

— Какой ещё намёк?

— Ты опять хочешь сказать, что я глупее от того, что родилась девочкой?

— Да с чего ты взяла?

— С того что ты придурок!

Выкрикнув последнюю фразу, Милли отвесила брату звонкую затрещину. Билли не остался в долгу, и тут же вцепился сестре в физиономию, она вцепилась в него, и вскоре клубок из Адских угонщиков покатился по гондоле, и… провалился в незакрытую середину, где пола, собственно, не было. Раздалось короткое двойное — «А-а-а!», оборвавшееся где-то внизу.

Они застыла с распахнутыми глазами, забыв о рыданиях и отказываясь верить в реальность происходящего. За короткое время её покинули и скорее всего, погибли трое друзей, причём, если двух последних она считала презабавными чудиками, то к Елизару испытывала странное чувство, которое вполне могло вылиться во что-то, вроде отношений, если не сказать иначе...

Но теперь, она осталась одна в летательном аппарате с включённым на всю катушку двигателем, и совершенно неуправляемым. Они могла сесть в кресло пилота, но даже если бы она разобралась в том, как управлять этой самоделкой, ей всё равно не было бы ничего видно с того места, ведь для такой цели предполагался штурман.

Не зная, что предпринять, девушка беспомощно оглянулась вокруг. Дирижабль несло неведомо куда, что, впрочем, не имело значения, ведь Они понятия не имела, куда ей лететь. Девушка оторвалась от своей стойки и прошла вперёд к штурвалу, ни с чем сейчас не соединённому.

В носовой части гондолы ветер гулял не так жестоко, поскольку лобовое стекло защищало от фронтального потока. Они без цели и без надежды посмотрела вперёд, и вдруг в просвете облаков увидела драконий силуэт. Это, конечно же, был кто-то из родных, которые её искали!

Девушка замахала руками, лихорадочно изобретая способ, как дать о себе знать, когда вдруг позади неё раздался звук, похожий на рвущуюся материю, и кто-то шумно вздохнул, как это делает ныряльщик, поднявшийся на поверхность воды. Они оглянулась.

В человеке, появившемся за её спиной, было что-то знакомое, и всё же она никак не могла его узнать. Молодой мужчина казался старше из-за длинной бороды и усов, а ещё более длинные волосы, делали его похожим на изображение с иконы. Одет незнакомец был в широкий длинный плащ, а в руках держал пастуший посох с крюком на конце и глиняную флягу старинной формы.

— Они, — сказал Андрей торжественно, — я искал тебя, и я тебя нашёл! Прости, что вышло так долго. А теперь пошли — я верну тебя в мир, откуда ты так неожиданно пропала!

Он взял девушку за руку, и, прежде чем она успела что-то возразить или спросить о чём-то, шагнул вместе с ней в какой-то появившийся прямо в воздухе овальный разрез, напоминающий ушко гигантской иглы.