Глава 51.

— Теперь, друг мой, вы знаете обо мне всё! — закончил свой рассказ профессор Сай, и слегка поклонился.

Князь, слушавший его всё это время с величайшим вниманием, смотрел на собеседника своим проницательным колючим взглядом и молчал. Старому профессору стоило немалых усилий сохранять спокойствие. Господин Сай принадлежал к древнему прославленному роду великих самураев, но сам он воином не был, и даже в императорской армии когда-то служил переводчиком. Его нельзя было упрекнуть в трусости, но природная отвага, доставшаяся от грозных предков, не прошла закалку в огне сражений, о чём умный и развитой господин Сай совершенно не жалел, так-как не считал справедливой войну, которую тогда вёл император.

Возможно, поэтому сейчас его сердце сжималось, когда он видел останки невинных жертв и даже их врагов. По той же причине он с внутренним трепетом ожидал своей участи, хоть и постарался подготовиться к ней заранее. Сейчас наиболее вероятными ему казались два варианта ближайшей его судьбы. Первый — князь не поверит ему, и прикажет казнить, как лжеца. И второй — князь ему поверит, и прикажет казнить, как колдуна. Какая из казней при этом будет милосерднее, господин Сай не брался предугадать.

— Я предполагал что-то в этом роде, — сказал вдруг князь, настолько неожиданно, что старик-профессор подпрыгнул. — Вы плохо вписываетесь в окружающий мир, друг мой, и это заметно, по крайней мере, мне. Вы умнее и образованнее всех учёных, каких мне доводилось видеть в жизни, а ведь я знаком с мудрецами Императорского Двора, и не только с ними. Что ж, благодарю за откровенность и доверие! Я ещё раз убедился в том, насколько полезным является наше знакомство.

Профессор Сай почувствовал, что его сейчас может хватить удар. Как это ни парадоксально, именно дружелюбие князя могло стать причиной катастрофы для старого учёного. Если бы его властительный друг просто сказал своим людям — «Казнить его!», старик испытал бы горечь, но и облегчение. Но сейчас его сердце грозило проломить грудную клетку или оборваться, как колокольчик на перетёртой нитке.

Надо было ответить в изысканной манере, как это пристало — с благодарностью, но без раболепства. Но господин Сай справедливо полагал, что не сможет справиться с дрожью в голосе. Есть предел человеческим силам, и порой, не выдать своё волнение труднее, чем шагнуть навстречу неизбежной смерти.

Его выручил вернувшийся разведчик. Как всегда, молодой самурай не объявил новость во всеуслышание, а сообщил всё на ухо своему господину, после короткого военного поклона.

Морщины на лбу князя разгладились, а глаза его сверкнули особым блеском.

— Племя дикарей терроризирующих эту страну, — заговорил он, — собралось в балке неподалёку отсюда. Там у них какой-то совет. Для меня это удобный случай покончить с досадной помехой моим планам. Заодно окажем услугу народу нэко. Как вы думаете, друг мой, местные жители будут нам за это благодарны?

— У нэко свой особый взгляд на такие вещи, — ответил профессор Сай уклончиво. — Они не знают что такое война и союзническая помощь, а потому я не стал бы рассчитывать на их благодарность в том смысле, как это бывает у людей. Однако нэко умны, они умеют наблюдать и делать выводы. В любом случае, слава бойцов, превосходящих доблестью самых лучших котов этого края, может послужить для пользы дела. Но, друг мой! Неужели вы собираетесь атаковать неприятеля такими небольшими силами? Я ничуть не сомневаюсь в вашей личной доблести и в боевой выучке ваших воинов, но ведь у вас только двадцать самураев, а племя противника составляет больше двухсот кровожадных дикарей...

— Восемнадцать самураев, — поправил его князь. — Девятнадцать вместе со мной. Двоих бойцов и всех слуг, которые тоже умеют драться, я оставлю с вами. Пожалуйста, не возражайте, мой друг, так надо! Ваша жизнь для меня имеет особенную ценность, и дело не только в цели нашего похода. Вам же я поручаю позаботиться о Миу, она ведь ещё слаба, и нуждается в покровительстве.

— Но могу ли я, по крайней мере, взглянуть на битву? — спросил профессор, который при всей своей некровожадности всю жизнь мечтал увидеть сражение древних времён, в котором всё решали исключительно таланты полководцев и личная доблесть бойцов, а не преимущество в технике, как бывало в его время.

— Как хотите, — согласился князь. — Я отдам своим людям соответствующее распоряжение, и они проведут вас в такое место, где вы всё увидите, не спугнув при этом неприятеля и не обнаружив себя. А теперь, извините меня, я должен идти, чтобы не упустить уникальный шанс сделать всё быстро и успешно.