Глава 40.

Поклон, комплимент, улыбка! Улыбка в ответ, комплимент и поклон! Улыбка в ответ на улыбку, изысканный комплимент и снова поклон!

Профессор Сай всегда ценил в людях высокую культуру, степенность и вежливость. Князь полностью отвечал его представлениям о том, каким должен быть человек в высшей степени воспитанный, но сейчас он чувствовал себя китайским болванчиком, у которого вот-вот отвалится голова.

Их завтрак был чудесен, блюда изысканы, а беседа легка и содержательна одновременно. К тому же прелестные девушки, прислуживающие за столом у князя, хоть и вели себя скромно, не нарушая приличий ни жестом, ни взглядом, всё же заставляли обращать на себя внимание. Старик, почувствовавший юношеский прилив сил, то и дело взглядывал на эти живые цветы, которые отвечали ему лёгкими милыми улыбками.

Заметив это, князь вежливо осведомился, как дорогой гость провёл ночь, на что профессор Сай ответил изысканной благодарностью за подарок, хоть сам краснел при этом, как подросток. Зато князь совершенно не смутился, и выразил искреннюю радость, что ему удалось угодить дорогому гостю.

После завтрака была прогулка по саду, и, хоть сейчас до цветения сакуры оставалось много времени, в саду было на что посмотреть, а беседа с князем настолько увлекала, что прервать её было бы преступлением. Поскольку гость, конечно же, утомился после прогулки, хозяин пригласил его отдохнуть в библиотеке за партией в шахматы.

Господин Сай всегда любил шахматы, и считался сильным игроком, но сейчас столкнулся с достойным противником. Партия затянулась, так-как ни один из игроков не мог победить другого, а когда они к обоюдному удивлению и восхищению закончили ничьей, то выяснилось, что наступило время обеда.

Сай подозревал, что князь, таким образом, задерживает его у себя и ломал голову над тем, является ли это несколько преувеличенным гостеприимством или хозяин этих земель преследует некую особую цель. Как раз за обедом он получил ответ на свой вопрос.

— Что вы можете сказать о моих слугах? — спросил князь неожиданно, прервав их обсуждение красоты и афористичности танков одного из древних авторов.

— У вас очень исполнительные и хорошо вышколенные слуги, — ответил несколько удивлённый профессор. — За всё время, пока я имею удовольствие гостить у вас, мне не довелось быть свидетелем ни нерасторопности, ни неловкости кого-либо из ваших слуг.

— На самом деле бывает и то, и другое, но это неизбежно, ведь всем людям свойственно ошибаться, независимо от того, слуги они или господа, — проговорил князь философски.

— Очень мудрое замечание, — ответил господин Сай в привычной уже любезной манере. — Вы очень добры к своим слугам!

— Нет, нет, — возразил князь, — я вовсе к ним не добр, и даже наоборот, обхожусь с ними весьма сурово, отсюда и вышколенность, которую вы сочли нужным похвалить. Добрый хозяин распустит слуг, и сам попадёт к ним в подчинение. Представьте себе, я был свидетелем того, как в домах моих соратников, храбрейших воинов, слуги помыкали господами, полностью забрав в свои руки управление хозяйством и бытом тех, кому они служат. В иных случаях, это не так плохо, когда, скажем, старая няня, вырастившая самурая, продолжает заботиться о нём, когда он уже стал прославленным бойцом. Но когда обнаглевший управляющий распоряжается деньгами господина, как своими, слуги делают работу кое-как, а воин, привыкший к тяготам походной жизни, прощает им всё это, потому что «видел и не такое», то согласитесь, это же никуда не годится!

Господин Сай был совершенно согласен. Ему только было непонятно, куда клонит князь.

— У меня всё не так, — продолжал хозяин замка. — Мои слуги тщательно обучены и подчиняются мне беспрекословно. Позвольте одну демонстрацию.

Князь обвёл глазами девушек-служанок, потом подозвал к себе одного из воинов охраны и указал на девушку, похожую на едва распустившийся бутон.

— Отруби ей голову, — приказал князь таким же тоном, каким мог распорядиться принести саке.

Девушка не переменилась в лице, не вскрикнула испуганно и не упала перед своим господином, умоляя о пощаде. Она просто отошла на пару шагов, где было пустое пространство, встала на колени, поправила волосы и кимоно, оголяя шею, и наклонила голову.

Воин, судя по треугольным ушам на макушке и пушистому хвосту, рыжему с белым кончиком, принадлежал к племени нэко. Он тоже не колебался ни секунды, коротко поклонился князю, подошёл к девушке сбоку, выхватил свою катану и высоко поднял её над головой.

— Но!.. — воскликнул господин Сай, сердце которого готово было сейчас выскочить.

— Не вмешивайтесь! — отрезал князь почти грубо. — Давай!

Клинок, что острее бритвы, сверкнул в воздухе, описывая призрачную дугу...

— Стой! — крикнул князь. — Оставь её, я передумал.

Лезвие, способное рассечь, как бумагу самый лучший доспех, замерло на волосок от шеи девушки, без дрожи ожидавшей своей участи. Воин нэко убрал оружие, снова поклонился и встал на место. По знаку хозяина девушка поднялась с колен, тоже поклонилась и присоединилась к остальным служанкам.

Господин Сай обнаружил, что его бьёт крупная дрожь! Сердце готово было проломить грудную клетку, во рту пересохло.

— Давайте выпьем саке, — предложил князь. — И простите, что заставил вас стать свидетелем зрелища, до которого вы, как я понимаю, не охотник.

Они выпили, причём профессор не почувствовал ни крепости напитка, ни вкуса. Князь велел налить им ещё по чашечке и сказал следующее:

— Как видите, мои слуги преданы мне, и подчиняются первому моему слову без вопросов и проволочек. Скажу больше — эти двое влюблены друг в друга, я знаю об их любви, и не собираюсь чинить им в этом препятствие. Тем не менее, она не задумываясь готова умереть по моему приказу, а он без рассуждений отсёк бы голову своей возлюбленной, не останови я его вовремя. Как вы думаете, каков источник такой преданности?

— Страх? — предположил профессор Сай, возможно потому что именно это чувство было сейчас ему ближе всего.

— Нет, не страх, — ответил князь. — Если бы мой воин, которого я обучил держать оружие, был способен на такое из страха, я не потерпел бы его рядом с собой. Такой трус рано или поздно ударит в спину. Что же касается девушки, то никакой страх не заставил бы её принять свою судьбу с таким достоинством. Согласитесь, ведь это было по-настоящему красиво!

Господин Сай не оценил эстетику разыгранной перед ним сцены, но всё же кивнул, чувствуя, что сейчас он не в силах спорить.

— Источник преданности моих слуг и воинов, — пояснил князь ровным голосом, — не доброта и мягкотелость, но и не страх. Это — справедливость! Да, да, именно справедливость я почитаю превыше всего, и те, кто служат мне, об этом знают.

— Но что же справедливого может быть в казни невинной девушки? — выдавил из себя профессор Сай, чувствуя, что не узнаёт своего голоса.

— Если бы казнь свершилась, то ничего справедливого в этом не было бы, — ответил князь, усмехнувшись. — Но об этом знаем только мы с вами. Для слуг же все мои решения справедливы. Они уверены в этом, а потому мы сейчас не услышали никаких — «За что?» и «Пощадите!» То, что я не допустил кровопролития, лишний раз убедило их в справедливости моих решений. Но даже если бы допустил, они были бы уверены, что причина есть, и достаточно веская. Знать же её им необязательно.

— Но ведь девушка знает, что она ни в чём не провинилась, — возразил учёный, немного успокоившись.

— Поверьте, она над этим не задумалась, потому что полностью доверяет мне, своему господину. К тому же я неспроста выбрал ей в палачи того, кого она любит больше жизни. Она рада умереть именно от его руки, а он, раз уж дело приняло такой оборот, никому бы не доверил лишить свою возлюбленную жизни. В этом тоже есть своя справедливость. Правда, парень наверняка попросил бы меня после этого разрешить сделать ему сепуку. Мне совершенно не хочется терять такого превосходного бойца и преданного слугу, но я пошёл бы ему навстречу, исходя всё из того же чувства справедливости, ведь я действительно следую этим путём.

Профессора внутренне передёрнуло.

— А теперь я изложу то, чего жду от вас, — продолжил князь, поворачиваясь к господину Саю лицом. — Я хотел бы увеличить количество своих слуг, и прежде всего воинов, хоть не откажусь от новеньких девушек, если такая возможность представится. Вы видите моих людей. Примерно треть из них происходит из племени нэко. Я уже много лет наблюдаю эту породу, и могу сказать только одно — они во всём превосходят детей человеческих. Ничего не хочу сказать плохого о людях служащих у меня. Я очень придирчиво подбираю тех, кто годен к служению, тщательно отсеиваю и выбраковываю негодных, и так же тщательно выучиваю оставшихся, довожу их до степени совершенства. Если человек служит у меня, значит, он этого достоин. Но с нэко ровно в десять раз проще, особенно когда речь идёт о воинах. Они бойцы с рождения и схватывают всё на лету. Девушки нэко особенно талантливы в любви, и чуть более своенравны, чем хотелось бы, но с этим я давно научился справляться. Поэтому я хочу основательно пополнить штат слугами нэко.

— Но почему же всё-таки не людьми? — спросил профессор, начиная понимать, что именно от него нужно князю. — Ведь нэко обитают в труднодоступных местах и стоят дорого, если их покупать. Людей же здесь много, и при тщательном отборе можно найти нужных.

— Поверьте, местные жители уже исчерпали себя, — вздохнул князь. — Я не хочу сказать, что здесь не будет больше достойных, но те, что пригодны сейчас, уже служат у меня, а те, кому предстоит ещё подрасти, войдут в возраст лишь, когда я буду слишком стар, так что мне некогда ждать. Среди нэко я сразу наберу то, что мне нужно, а затраты на это собираюсь сделать минимальными, так-как хочу не купить, а отловить нужное мне количество нэко по ту сторону гор.

Он сделал паузу, испытующе глядя на профессора, но тот молчал, ожидая продолжения.

— Я знаю, что вы были в стране нэко, причём не как ловчий, а как забредший туда странник, — продолжил князь. — Это означает, что вы человек учёный, умный и наблюдательный, знаете о нэко такое, чего не могут знать охотники, привыкшие схватить одного-двух котят и бежать обратно, не чуя под собой ног.

Профессор Сай многозначительно кивнул.

— И поэтому я прошу вас быть моим проводником, — проговорил князь почти торжественно. — Вы поможете мне, и я вознагражу вас со всей возможной щедростью. В противном же случае...

— Я согласен, — твёрдо сказал учёный, не дав собеседнику объявить, что он сделает с ним в случае отказа. — Я буду вашим проводником и помогу вам по мере моих скромных сил. Но прежде прошу вас выслушать и принять несколько условий нашего дальнейшего сотрудничества.