Глава 53.

Это было что-то невероятное! Тётя Мэгги была совершенно непохожа на Они, но через десять минут разговора Елизару показалось, что он знает её всю жизнь. При этом между ней и Они было столько общего, так сказать душевно, что пилот вскоре стал ловить себя на мысли, что забывает, с кем из них разговаривает.

Но дело было не только в этом. Он ещё не разобрался в своих чувствах к Они. Факт, что Елизар привык видеть девушку рядом. Факт, что ради неё готов был биться даже не так, как это было тогда в тюрьме, а по-настоящему. Ради какой-нибудь другой, может и не стал бы, а вот ради Они...

Когда он узнал, что дирижабль разбился и девушка погибла, свет померк для него и безразлична стала сама жизнь. Несмотря на боль в подвёрнутой ноге, (ему повезло — йети швырнул его в неглубокую пропасть, и лётчик отделался ушибами и растяжением), Елизар прошёл-проковылял до места аварии, несмотря на то, что путь его лежал через пролазы между скал и ледники. Если бы тётя Мэгги не появилась тогда из ниоткуда, и не убедила его в том, что с Они всё в порядке, трудно сказать что сейчас было бы с парнем, до сих пор не верившим в любовь.

Но тётя Мэгги появилась. Обнажённая, прекрасная, фантастическая, невозможная! Она спасла Елизара дважды. Сначала спасла от отчаяния, которое могло закончиться очень плохо, а затем спасла обречённого в скованных льдом горах человека, который не имел ни малейшего представления о том, куда ему идти и что делать, чтобы выжить.

Прежде всего, Мэгги решительно отвергла шубу, которую лётчик попытался снять с себя, чтобы закутать в неё даму. В качестве одежды удивительная тётушка выбрала себе кусок жёсткой, стоящей колом парусины, отодранной от внутренней обшивки дирижабля. Из неё они общими усилиями соорудили странное неудобное пончо, открытое с боков. Тем не менее, тётя Мэгги заявила, что этого более чем достаточно. Она-де пользуется драконьим огнём для самообогрева, а его вполне хватит, чтобы создать в избытке тепло под таким вот «плащиком». (То, что она осталась при этом фактически голая в присутствии молодого мужчины, тётку совсем не волновало.) Из того же материала были сделаны обмотки на ноги тёти Мэгги, после чего она объявила себя одетой и обутой. Теперь надо было найти убежище, топливо и пропитание.

Не так-то легко было отыскать всё это в горах. Двое потерпевших собрали все, что посчитали ценным, (куча мусора с точки зрения человека живущего с минимальной долей комфорта в местах цивилизованных), разделили получившийся груз и отправились искать пещеру или хотя бы грот, так-как построить что-либо приемлемое из камней, льда и снега у них не получилось бы. Пещеру нашла тётя Мэгги. Просто на втором часу изматывающего перехода она вдруг остановилась и сказала, указывая на сплошную каменную стену:

— Туда!

Вход в пещеру оказался узким, едва протиснуться, да и сама она оказалась небольшой, что впрочем, было совсем неплохо — сохранить тепло в просторном помещении почти невозможно, тогда как маленькое пространство совсем несложно прогреть, если есть источник тепла.

Как раз с источником тепла у них было туговато. Горы не лес, дрова среди скал не соберёшь, а драконье пламя тёти Мэгги было вовсе не бесконечным. Но мудрая тётушка и здесь удивила. Не прошло и пяти минут их пребывания в новом убежище, как она с радостным восклицанием вынула из дальнего угла пещеры несколько странных булыжников, смахивающих на куски шлака. Оказалось, что это «горючий камень», удивительный минерал, способный гореть жарким равномерным пламенем. Поджечь его, правда, не так-то просто, зато жар от такого камня основательный, горит он долго, а пламя даёт небольшое. Потушить его тоже непросто, если под рукой нет достаточно воды. Одна неприятная особенность — дурно пахнущий дым, ни в какое сравнение не идущий с ароматом горящих поленьев.

Вход в пещеру заложили камнями, а промежутки между ними залепили снегом. Только снизу оставили отверстие для вентиляции и сверху для вытяжки. Когда над горкой «горючих камней» заплясало странное ползающее пламя, воздух быстро прогрелся, и в каменном убежище стало уютно, как в тёплом доме.

Постелью путешественникам послужили всё те же куски внутренней брезентовой обшивки, которые удалось собрать. Елизар думал, что тётя Мэгги станет его теперь расспрашивать об их приключениях с Они, и, конечно, задаст вопрос о том, в каких отношениях он состоит с её племянницей. Но потрясающая тётушка, которая в лучшем случае выглядела, как старшая сестра собственной племянницы, первым делом взялась осматривать и лечить ногу своего неожиданного компаньона.

Всё-таки Мэгги была профессиональным медиком, (теперь у неё было образование и немаленький стаж работы), а потому, Елизар действительно почувствовал себя лучше после её манипуляций, хоть во время осмотра не раз стискивал зубы.

Но он готов и даже рад был ещё и ещё терпеть всё, что она с ним делала. Такая женщина! Ему доводилось видывать всяких баб, в том числе и медичек, в том числе и постарше себя. Но эта...

Завести роман с такой девахой было бы шикарно! Опытный ловелас готов был поспорить, что она великолепна в постели. Между тем, Мэгги читала его мысли, как открытую книгу и посмеивалась при этом. Ей льстило вожделение, которое испытывал этот парень, но в конечном итоге, это были его проблемы. Зелёная драконесса не была ханжой и не страдала человеческими предрассудками. Но она любила своего мужа, а этот молодой и привлекательный самец был ей безразличен. Единственное, что могло заставить её обратить взор на другого мужчину, это «Огненная страсть», драконье свойство, нередко возникающее между врагами противоположного пола в результате длительной борьбы. Явление известное в драконьих семьях, но имеющее совсем не тот смысл и отношение, чем человеческий адюльтер. К таким связям драконы относились с уважением, а потомство, которое после этого появлялось, пользовалось такой же любовью, как и все остальные дети. Они была результатом «Огненной страсти», об этом знали все, и от самой девочки никто не скрывал её происхождение. Наоборот, Они все любили и гордились, что в семье растёт такая дочь и племянница.

Но Мэгги не представляла себя охваченной «Огненной страстью». Прежде всего, потому что она вела крайне мирный для дракона образ жизни, и надеялась, что ей не придётся ни с кем воевать за гнездо, еду и жизни близких. Поэтому к молодому и очень симпатичному парню она не испытывала ничего, кроме дружеской симпатии, а потому не собиралась потакать его очевидным желаниям.

Закончив обрабатывать его ногу, Мэгги велела лётчику лечь на спину, сама села рядом и взяла его голову в ладони. Елизар не успел удивиться, когда она помассировала ему виски, смахнула с лица невидимую паутину и нашептала что-то ласковое и успокоительное. От этого парень только моргнул несколько раз, а потом его веки слиплись, и он уснул, как младенец.

Елизар проснулся в пещере один заботливо укрытый куском брезента. Кладка камней закрывающих вход была цела, через отверстие для вытяжки струился солнечный свет, очаг с горючими камнями тихо шипел, но тёти Мэгги нигде не было.

Спросонья лётчик не понял, как это возможно. Она что, просочилась сквозь камни или вылезла через отверстие, в которое едва можно просунуть руку? Но через несколько секунд он уже всё понял — Мэгги разобрала камни, загораживающие вход, вышла наружу и сложила их обратно. Удивительно было другое — её пончо и обмотки лежали здесь же. Куда это она отправилась голая? Пусть настал день и светит солнце, но мороз снаружи, по-прежнему лютый!

Елизару вдруг подумалось, что может быть Мэгги его бросила? Одного, раненного, голодного, не имеющего ни единого шанса спастись… Он помотал головой, отгоняя абсурдные мысли. В таком случае у неё было тоже немного шансов, тем более без одежды. Скорее всего, эксцентричная тётушка вышла, чтобы выкупаться в снегу, как это бывало, делал он сам после бани, когда гостил у бабушки в деревне.

— Эй, соня! — раздался снаружи знакомый голос, который звучал как-то слишком громко и немного странно. — Пора вставать! И мне не помешала бы твоя помощь, чтобы приготовить завтрак.

При слове «завтрак», Елизар воспрял духом. Это было тем приятнее, после открытия, что тётя Мэгги никуда не ушла. Он живенько привёл себя в порядок и энергично откинул несколько камней из баррикады загораживающей вход...

Лётчик замер, не доделав свою работу. Прямо перед входом в пещеру лежала туша снежного быка с перекушенным хребтом. А за ней...

Он помнил рассказы Они о драконах, и не подвергал сомнению слова подруги. Но одно дело представлять что-то абстрактно, и совсем другое — видеть воочию. Над тушей быка, имевшей о-очень немаленький вес, стоял… стояло...

При виде одних только лап птичьей формы, каждая из которых была размером с легковой автомобиль, Елизару инстинктивно захотелось забиться вглубь пещеры и сжаться в комок! Далее следовало тело, покрытое чешуйчатой бронёй, и было оно высотой с пожарную каланчу… Нет, пожалуй, выше! Крылья, раскинутые, возможно для того чтобы проветрить их перед тем, как сложить, сделали бы честь аэробусу последней модели. Всё венчала голова с пастью усеянной такими зубами, при виде которых крокодилы всего мира пустились бы наутёк. И как бы для того чтобы сгладить устрашающее впечатление, на носу этой головы сидели огромные круглые очки. При этом драконесса так приветливо улыбалась, что не верить в её добрые намерения было как-то неуместно.

— Ну, как я тебе? — спросила тётя Мэгги голосом похожим на звук церковного колокола.

— О-о-у-уф-ф!.. — ответил Елизар несколько неопределённо.

— Ладно, не буду тебя смущать, — снова улыбнулась тётя Мэгги. — Я сейчас!

Раздался звук, по резкости схожий с тем, что издаёт затвор фотоаппарата. Одновременно случилось подобие вспышки, но даже более кратковременной, чем обычно при съёмке. Елизар не успел моргнуть, как перед ним вместо огромной зелёной драконессы стояла тётя Мэгги немного растрёпанная и в таких же круглых очках. (При их вчерашней встрече очков на ней не было.)

По-видимому, желание не смущать парня, совершенно не относилось к её наготе, потому что женщина потянулась всем своим великолепным телом, зачем-то взвесила на ладонях большие круглые груди, и произнесла следующее:

— Я ночью поняла, как использовать эфирное золото для трансформации, так что теперь проблем с этим не будет. Мы сможем покинуть это место с комфортом, только давай сначала поедим, а то голодный дракон, это опасный дракон. А пока будем есть, расскажи мне, пожалуйста, про себя и про Они!