Глава 28.

Такого классного мужика Андрей не встречал ещё в жизни! Кинжал он выиграл у него сразу, но тот не сильно расстроился, зато цветасто восхищался мастерством Андрея играть в дурака.

Естественно они выпили за успех, и тогда незнакомец захотел отыграться. После всего что было, лётчик не мог отказать в этом новому другу, и тот поставил против кинжала свою галстучную булавку. И тогда Андрей выиграл снова!

Восторгу незнакомца не было предела! Складывалось впечатление, что проигрыш не огорчает, а восхищает этого странного человека сидящего в кресле посреди пустыни. Конечно же, ему врядли нравилось проигрывать, но знакомство с таким умным и талантливым молодым человеком, каким был первый пилот, как он сказал, с лихвой компенсировало все убытки.

За галстучной булавкой в ход пошла золотая цепь с подвеской-треугольником, но тут удача Андрею изменила, и поставленный против цепи кинжал вернулся к прежнему владельцу. Это вызвало досаду, ведь именно кинжал хотелось бы оставить себе, а выигранная ранее булавка была как раз ни к чему.

Тогда незнакомец предложил снова поставить против кинжала пистолет, Андрей послушал и… остался без пистолета. Предложение поставить против пистолета галстучную булавку вызвало у незнакомца кривую усмешку. Неравная ставка! Ну и что, что он сам ставил её против кинжала? Андрей мог бы не согласиться, это его дело. Но, если уж на то пошло, то незнакомец согласен поставить против булавки запонки.

На запонки играть было не очень интересно, но в случае выигрыша они могли вместе с галстучной булавкой потянуть на пистолет или кинжал. Сыграли — запонки сделались собственностью Андрея. Окрылённый надеждой, он тут же поставил запонки и булавку против пистолета и… проиграл!..

Всё, больше играть было не на что. Одежда против таких ценностей не катит, тем более такая поношенная, как у него. Лётчик чувствовал, что отвратительно трезвеет, глядя на то, как его новый друг, (да какой он к чёрту друг?!), поигрывает его табельным стволом, который не просто проигрывать в карты, а даже давать подержать кому-то строжайше запрещено.

— Вижу, вы удручены, — сочувственно заговорил незнакомец, почему-то живо напомнивший Андрею сытого кота. — Мне очень жаль, что так вышло, поверьте, но игра есть игра! Даже не знаю чем вам помочь?

Сейчас его сочувствие выглядело настолько лицемерно, что Андрей еле сдерживался. Даже мелькнула в голове мысль — хорошенько врезать ему промеж глаз, забрать пушку и «сделать ноги». А можно вообще шею свернуть и забрать всё сразу...

— Вот что! — Улыбка незнакомца засияла самоварным золотом. — Я верну вам ваше оружие, и даже кинжал подарю, но вы за это должны оказать мне одну услугу.

— Какую? — недоверчиво спросил лётчик, чувствуя, тем не менее, как где-то внутри затеплилась слабая искорка надежды.

— Принципиально несложную, — небрежно махнул рукой незнакомец. — Просто надо завалить одного типа, только-то и делов!

— Что сделать? — не понял Андрей.

— Завалить, — повторил незнакомец, сузив глаза. — Это значит — убить, кокнуть, грохнуть, прикончить, ликвидировать. Понятно?

Андрею всё было понятно, только вот само предложение казалось неуместной шуткой. Убить? И он должен это сделать? Бред!

— Вовсе даже не бред, — произнёс незнакомец с долей обиды, каким-то образом угадав андреевы мысли. — Стал бы я предлагать бред! Я имею в виду то, что выполнимо.

— Да дело не в этом, — махнул рукой лётчик. — Выполнимо-то оно, выполнимо. Человека убить несложно — положил пулю между глаз и всё, дело сделано. Вот только убийство само по себе дело стрёмное… Эй, ты что, мысли мои читаешь?

— До чего же мне нравится, как ты это сказал, — пробормотал как бы про себя незнакомец, легко подхватив от собеседника обращение на «ты». — «Положил пулю между глаз и всё, дело сделано!» Отлично сказано, надо бы это запомнить. А? Что? Мысли? Нет, мысли я твои не читаю, но у тебя же на лице всё написано. Извини, но это, то же самое, что говорить вслух или написать на бумаге. Но что ты нашёл в убийстве стрёмного? Я не понимаю!

— Что же тут непонятного? — в свою очередь удивился Андрей. — Я не бандит и не фашист какой-нибудь. Ну, да, возможно убить врага, если идёт война, и по-другому уже нельзя. Можно и в мирное время, спасая чью-то жизнь застрелить какого-нибудь гада. Но при этом придётся долго и с большим трудом доказывать, что он на самом деле гад, и другого выхода у тебя не было.

— Вот у меня и нет другого выхода, — вздохнул незнакомец. — Вопрос стоит ребром — либо он, либо я. По-хорошему договориться не получается, поверь, я пробовал. Как только не уговаривал этого упрямца! Предлагал быть мне другом и братом. Под моим главенством, разумеется, ведь я старше, опытнее, разумнее, наконец! Но нет, он меня не признаёт, хоть я и не собирался ни в чём ограничивать его свободу. Так и сказал ему тогда — хочешь творить добро? Твори! Я даже помогу, если что, ведь я знаю людей, уж как получше, чем он знаю! Тысячи и тысячи лет изучаю вашу породу, а не так, как этот выскочка… Мечтатель восторженный! Злых людей, видите ли, нет, все люди добрые и все люди братья! Примитив!!! Можно подумать, будто я не вижу, что хорошо, а что плохо?! И то, что я всегда стремлюсь к плохому, это глупости! Я ценю то, что сделано как следует, а это ли не добро? Я понимаю красоту, так неужели это добром не является? Но со мной не желают считаться, и вообще не хотят иметь никаких дел. Слухи всякие распускают о моих злодействах. Обидно! Короче говоря, нам двоим в этом мире тесно, а я не терплю тесноты. Так ты поможешь? Не бесплатно, конечно! Пушку свою можешь забирать прямо сейчас, да я ещё патронов подкину, сколько скажешь. Кинжал тоже бери — пуля между глаз, это хорошо, но работу лучше доделать им, потому что так вернее. А ещё, всё что захочешь, то получишь! Я имею в виду не эти цацки с брюликами. Знаю, что ты кого-то ищешь. Расскажи, кого, и я тебя сразу к нему доставлю, как только выполнишь задание. Это девушка, правда? Мужик, я тебя понимаю! Избавь меня от моего оппонента, и я найду её тебе раньше, чем ты отпустишь рукоять кинжала!

— Слушай, друг, — спросил сильно захмелевший Андрей, — а чо ты сам-то его не того, а?

— Мне не дано его сразить, — сокрушённо покачал головой незнакомец. — В единоборстве он меня легко одолеет. Ну, может не так уж легко, но одолеет, я это знаю. А проигрывать мне нельзя! Он-то снова очнётся, если что, а я — нет. Так что сразить его можешь только ты, и лучше бей в спину!

— Вот ещё! А почему лучше в спину?

— Потому что, наивная ты душа, это всегда лучше! Эффективнее. Благородные поединки хороши для книжных романов. В жизни всё тяжелее и грубее. Хочешь победить — бей в спину. Даже если ты победишь в честном единоборстве, то выйдешь из схватки таким потрёпанным, что победа будет тебе не в радость. Так что не сомневайся! Потом можешь придумать легенду о том, как сразил врага в открытом бою. А что? Все так делают. Думаешь, нет? Поверь моему опыту — любой подвиг приукрашен, а если с него эти украшения снять, то останется весьма неприглядная история, которая никого не заинтересует, не восхитит и не подвигнет на геройское дело.

— И как же я его? Просто подойду и...

— Что за наивность? Ты же взрослый человек! Затаиться надо, лежать неподвижно, делая вид, что тебя здесь нет. Затаился и жди, пока он пройдёт мимо. А, как пройдёт — не мешкай, стреляй, пока он далеко не ушёл! Высади в него всю обойму в упор, а потом проткни кинжалом. Лучше в сердце! Но даже когда он упадёт, не смотри ему в лицо — это тебе не принесёт никакой радости. Как сделаешь, я тут же всё узнаю, и моментально буду рядом! И тогда получай свою девочку, всё это барахло, и вообще всё что захочешь! Поверь — у меня о-очень большие возможности!

— А как я узнаю, где мне засаду-то устроить? — спросил Андрей, чувствуя, что его куда-то несёт помимо его воли, а он ничего с этим не в силах поделать.

— Всю организационную сторону я беру на себя, — ответил незнакомец, довольно потирая руки. — О деталях не беспокойся, всё давно продумано. Я доставлю тебя на место, покажу, где и как лечь, чтобы тебя не было видно. Ждать придётся недолго — как услышишь, что мимо тебя кто-то прошёл, так вскакивай и начинай стрелять. Ну, давай — на посошок, и поехали!

Андрей не понял, как он оказался возле какой-то тропы между низких скал, больше похожих на россыпь валунов.

— Вот, садись сюда, облокотись об этот камень, голову пригни, взведи пистолет, — командовал незнакомец. — Кинжал куда дел? А, за поясом — правильно, пусть будет наготове. Теперь жди и не дрейфь — всё получится! Думай о своей девушке или лучше вообще ни о чём не думай, а я пока исчезаю!

Андрей остался один. Странновато он себя чувствовал. С одной стороны было всё ясно, и он не сомневался, что незнакомец выполнит свои обещания, а с другой стороны он плохо понимал, что вообще тут делает. Согласился кого-то убить… Чушь какая-то! Когда он начинал думать об этом, мысли путались, как при сильном опьянении. Но хмель на самом деле уже выветрился, и никакого опьянения больше не было. Если вообще ни о чём не думать, то становится необыкновенно легко.

Однако человек не может долго ни о чём не думать. Это сродни тому, чтобы стоять в темноте, на одной ноге и зажмурившись. Рано или поздно, либо откроешь глаза, либо свалишься.

Тогда Андрей решил последовать совету незнакомца, и стал думать об Они. (Вот странно — он ведь забыл о ней, когда глотнул пойла, предложенного этим типом. И как он мог о ней забыть?) Сразу всё встало на свои места. Вот он выполнит задание, незнакомец перенесёт его к Они, он немедленно признается ей в своих чувствах, девушка кинется ему на шею, и они будут жить долго и счастливо! Что-то здесь всё же было не так, но Андрей не успел додумать что именно...

Шаги. По тропинке кто-то шёл. Андрей тут же замер, как его учили, даже задержал дыхание, словно и вправду был опытным убийцей. Шаги приблизились, миновали место засады и начали удаляться. Пора!

Андрей вскочил на ноги, одним прыжком перепрыгнул валуны и оказался на тропинке! Взяв пистолет двумя руками, он направил ствол в спину высокого человека, одетого в странные, длинные и светлые ниспадающие одежды. Расстояние между ними было всего три шага. С такой дистанции промах невозможен, если только человек, держащий оружие не слеп на оба глаза. Оставалось лишь нажать на спуск. Андрей расставил ноги пошире, прицелился точно между лопаток этого нового незнакомца и...

Человек в длинных одеждах остановился. Он стоял, не оборачиваясь, не пытаясь бежать или метнуться в сторону. Просто стоял, опираясь на длинный посох и чего-то ждал.

Андрей тоже ждал. Палец замер на спуске, и достаточно было совсем незаметного движения, чтобы прогремел выстрел. Но вместо этого лётчик зачем-то разглядывал волосы человека, которого должен был убить. Они были длинными, русыми, и чем-то напоминали волосы того, кто напоил его вином среди пустыни. Затем Андрей начал изучать одежду путника, и перевёл взгляд на сандалии какого-то самодельного вида.

— Я знал, что ты не выстрелишь, — проговорил незнакомец, поворачиваясь лицом к застывшему лётчику. — Ты не убийца, ты — воин, а это большая разница!

Пистолет выпал из пальцев первого пилота. Сначала ему показалось, что перед ним двойник его давешнего друга. (Друга?) Но он быстро увидел разницу. Волосы нового незнакомца были длиннее и светлее. Более длинной и светлой была и его борода. Глаза серо-голубые, но дело было не в цвете. Если лицо того незнакомца излучало незаурядный ум и хитрость, которая могла скрывать что угодно, то лицо этого человека ничего не скрывало. Оно было добрым и кротким, приветливым, чуть грустным, хоть на губах у него светилась улыбка, а ещё… родным, что ли? При этом, это было умное лицо, светившееся глубокой мудростью. Казалось, его глаза видят собеседника насквозь.

— Подбери своё оружие, и спрячь, — приказал новый незнакомец. — А ты, где там засел? Выходи, прятки окончены!

Давешний собутыльник Андрея поднялся из-за крупного валуна, и со смущённым видом подошёл к ним, как уличённый в пакости школьник подходит к дежурному учителю. Вид у него сейчас был помятый и пыльный. Куда только подевались всё щегольство и лоск?

— Ты опять? — спросил второй незнакомец первого. — Всё никак не уймёшься?

— Но попробовать-то стоило! — зло буркнул тот, глядя исподлобья.

Человек в длинных одеждах хотел что-то сказать, но только поморщился и махнул рукой.

— Так, отдавай его волю, и чтоб я тебя здесь не видел! — приказал он своему «почти двойнику», не повышая голоса, но тоном, не терпящим возражений.

Тот зло осклабился, сверкнул глазами, сунул что-то в руку длинноволосому, и вдруг ловко юркнул под камень, словно был крысой или змеёй.

— Никак не успокоится! — вздохнул оставшийся с Андреем незнакомец. — Ты как, парень, жив? Считай, что тебе повезло, на вот — держи.

Он вложил в руку лётчика что-то похожее на хрустальную бусину, которая немедленно растаяла и впиталась в кожу ладони. Андрей вздрогнул, как будто его окатили ледяной водой!

Он вдруг заозирался, как лунатик, внезапно проснувшийся посреди улицы, увидел в своей руке подобранный пистолет, и даже вскрикнул от охватившего его мгновенного ужаса, спешно разрядил оружие и убрал в кобуру.

— Прости, д-друг! — проговорил он, с трудом оправляясь от шока.

— Ладно, — усмехнулся длинноволосый. — Ты встретился с великим специалистом в области лжи и её фактическим прародителем. Он и не таких мудрецов обманывал. Кстати, ты победил его, молодец!

— Как это, победил?

— Ну, ты же не выстрелил. Не выстрелил, несмотря на все его обещания и всю паутину, в которую он тебя заплёл. Но тебе наука — не будешь пить, с кем попало всякую дрянь!

— Сам не понимаю, как всё так вышло? — пробормотал Андрей, разводя руками. — Почему я согласился? И, прости, но почему потом не выстрелил, тоже не понимаю...

— Почему ты согласился, я уже сказал — тебя окрутили, обманули и напоили, к тому же, пока ты слушал его льстивые песни, он похитил твою волю, вот и результат. А вот почему не выстрелил, это уже совсем другое дело. Одна причина ясна — ты не убийца. О другой сам догадаешься, может быть потом. Кстати, я вижу, что ты пить хочешь. Здесь неподалёку есть колодец с чистейшей водой. За ним присматривает одна очень добрая, но не очень понятливая женщина. Пойдём туда, только сначала тебе нужно проблеваться.

— Что?!

— Ты до отказа наглотался праха, и от него надо избавиться, вот что! Или ты думаешь, что в кубках того прохвоста действительно было вино? Вот, тут есть удобное место меж камней. Ну, давай!

Андрей почувствовал, что его и впрямь тошнит, да так, что нет никаких сил сдержаться! Такого с ним не было с детства. Профессионального лётчика никогда не укачивало, что же касается пищевых отравлений, то он всегда следил за тем, что ест, и пока что ему везло. Теперь же, когда он наклонился над промежутком между камней, его желудок изверг огромное количество… пыли! Пыль была слежавшаяся, но потому ещё более гадкая.

— Так, теперь тебе бы ещё и умыться, — заметил новый друг Андрея, увидев, что тот закончил. — Не беда — колодец рядом. Кстати, будем знакомы — меня зовут Эммануил!

— Андрей, — представился лётчик, протягивая руку для пожатия.

— Ну, вот, ещё один Андрей среди моих учеников, — почему-то с грустью проговорил Эммануил. — Что ж, рад знакомству, а теперь, пошли!

И они пошли вперёд по той же тропе, по которой Эммануил следовал до встречи со своим несостоявшимся убийцей.