Глава 24.

Елизар шёл вслед за Они, глядя ей в спину. Шёл и чувствовал себя дураком. Такое с ним было впервые — он мог и… не смог! Мог уговорить, заболтать, обмануть, попытаться взять «гусарским приступом» или ещё как-то, но он ничего не сделал! Ходил вокруг, как школьник, не спал, страдал, чуть не слетел с катушек, но так и не попытался, даже слова не сказал… Да что же это с ним такое?

Теперь же было поздно. Они снова обрела вид самки йети, и теперь, обросшая густой белой шерстью, мускулистая и сильная, шагала впереди, прокладывая дорогу в глубоком снегу. Утром, когда они решили спуститься в долину, где должны были быть крупные поселения людей, девушка перебрала старухин гардероб и решила, что шерсть йети защитит её от мороза успешнее, чем все плащи, салопы, душегрейки и шубы, найденные в шкафах.

А вот у лётчика выбора не было. Пришлось закутаться в проклятые тряпки, к которым он питал брезгливое отвращение. В противном случае на морозе он окочурился бы минут через пятнадцать-двадцать или раньше. Если бы он мог выбирать, то сам стал бы йети, но это было невозможно. Они сказала, что теоретически для него доступно овладеть искусством трансформации, но она училась этому с детства, а у них сейчас не было времени даже для начального курса. Так что оставалось теперь наблюдать, как чёрные похожие на валенки ступни Они утаптывают снег, чтобы он, смахивающий сейчас на растрёпанную куклу, обмотанную тряпками, мог ковылять следом.

Елизар шёл и страдал. Ну, почему он не может стать йети? Тогда всё было бы проще. (По крайней мере, так ему казалось.) Они была бы его, и оставалось бы только найти подходящую пещеру...

Он вдруг одёрнул себя. Лезет же в голову всякая чушь! Ну, сдураковал, с кем не бывает? Теперь надо только подождать, пока Они снова станет собой, и тут уж он не будет медлить! В конце концов, она ведь тоже не из железа — сдастся, если всё сделать правильно. И тогда ему достанется не мускулистая покрытая шерстью самка йети, а нежная милая девушка, от которой голова идёт кругом!..

У Они лопатки чесались от его взглядов! Это было и смешно, и неуютно, и, почему-то приятно. Мысли этого парня были настолько явно написаны у него на лице, что если бы он выразил их вслух, то она точно не узнала бы ничего нового. И вздохи его Они понимала прекрасно! Она только удивлялась — почему это он, такой языкастый при их первой встрече, сейчас замкнулся и насупился? Даже немного обидно. Неужели непонятно, что нет никакой беды в том, чтобы заговорить с ней напрямую! Хамить не надо и Петрушку из себя изображать не следует, а всё остальное вполне возможно, и прежде всего, возможно задавать вопросы и отвечать на них. Так что же он молчит? Как будто поменялся с Андреем местами. Ну, что ж, молчи-молчи! Может быть, вымолчишь себе что-нибудь лет этак через двести!

Повинуясь внезапному озорному порыву, девушка захватила со склона заснеженной скалы горсть снега, слепила снежок и, резко развернувшись, запустила им в парня, пыхтевшего сзади. Снежок угодил Елизару в грудь, разбился в пыль и засыпал лицо сверкающими брызгами. Лётчик отпрянул от неожиданности, но тут же опомнился и улыбнулся с весёлой злостью! Он принял вызов и немедленно бросился лепить свой снежок.

Когда-то, а на самом деле совсем недавно, он был чемпионом мальчишеских снежных баталий и славился тем, что кидал снежки на большое расстояние и с поразительной меткостью. Но сейчас он столкнулся с необычной соперницей.

Оружие ответного удара было готово в считанные секунды, но прежде чем метатель привёл его в действие, ему в лоб врезался следующий снежок! Это было уже слишком! Елизар рассвирепел от такой наглости, по-богатырски размахнулся, и что есть силы запустил снежок в Они. Но девушка сделала изящный пирует, от чего снаряд пролетел мимо, и тут же ответила полновесным снежным комом, попавшим второму пилоту в плечо.

Они немного не рассчитала. Сейчас в её руках была сила йети, в разы превышающая человеческую. Получив удар спрессованным снегом, Елизар крутанулся вокруг своей оси и резко взмахнул руками, стараясь удержаться на ногах. Как назло, под его каблук, не слишком умело обмотанный тряпками, попался камень. Парень споткнулся, но будучи человеком спортивным и ловким, подпрыгнул и снова приземлился на ноги.

Вдруг снег под его ногами дрогнул и двинулся, словно тронувшийся с места поезд. С обманчивой медлительностью пласт снега, покрывающий склон горы, отделился от основания и заскользил, словно кусок сыра по подтаявшему маслу!

Елизар сразу понял, что это такое, оглянулся в надежде зацепиться хоть за что-нибудь, но тщетно. Как назло, рядом не было ни подходящей скалы, ни достаточно тяжёлого валуна, чтобы можно было за него удержаться.

Они, стоявшая на твёрдом основании, тоже сообразила, что случилась беда, и с криком бросилась парню на помощь!

— Нет, назад! — крикнул Елизар, но было поздно — девушка уже глубоко забежала в опасную зону.

В следующий момент их обоих перевернуло, закрутило и понесло куда-то вниз!..

Выжить в лавине почти невозможно. Даже когда она накрывает людей, оказавшихся в ущельях и имеющих возможность укрыться за скалами, деревьями и какими-нибудь строениями, удар спрессованного снега, несущего с собой камни и глыбы льда, бывает фатальным. И даже если кому-то повезёт уцелеть в такой ситуации, выбраться наружу, преодолев многометровый слой снежно-ледяной мешанины, дело нешуточное, особенно если учесть недостаток кислорода под этими завалами.

Что же касается шансов выживания для того, кто летит вместе со всей снежной массой, почти с самой вершины горы, то они практически равны нулю. Человек хрупок, а попасть в лавину немногим лучше, чем между ножами работающей мясорубки.

Зная всё это, Елизар зажмурился и поручил свою душу Богу, веру в которого в тайне хранил, глубоко спрятав под внешним комсомольским налётом. Но помощь, которая была ему оказана, не слишком походила на божий промысел.

В плечи ему вдруг вцепились толи руки, толи лапы, и его тело резко дёрнуло вверх! Ещё ничего не видя от снежной пыли, Елизар замотал головой, но его тут же встряхнули, и сверху раздался знакомый голос:

— Не дёргайся! Ты и так тяжёлый, а у меня не вышло, как следует трансформироваться!

И тут парень понял, что летит. Летит, несомый кем-то с большими белыми крыльями и костистыми лапами, способными поднять, по крайней мере, такого человека, как он. Елизар уже успел насмотреться чудес за последнее время, чтобы чрезмерно удивляться увиденному. Он решил последовать требованию — «не дёргаться», и повис неподвижно, находя положительным хотя бы то, что не летит кувырком под гору в снежной лавине.

Тому, кто его нес, приходилось непросто. Лётчик явственно слышал натужное дыхание, покряхтывание, а порой даже слабые стоны, в которых слышались испуг и усталость. Кому принадлежал этот голос, Елизар догадался, как только сам немного успокоился — эти звуки издавало девичье горло, кроме того, он узнал белую шерсть на крыльях спасительницы, глубоко и тяжело взмахивающих у него перед носом.

Их полёт напоминал падение. Сил у летуньи едва хватало, чтобы не рухнуть прямо в бурлящий внизу снежный ад. Это немного смахивало на скоростной спуск на парашюте вдоль горного склона, когда нет времени любоваться видами, а нужно следить, чтобы не налететь на какую-нибудь скалу.

Они приходилось всё отчаяннее работать крыльями, чтобы сохранять достаточную высоту над лавиной. Елизару же казалось, что его ноги касаются, бешено несущейся снежной массы. Он, конечно, понимал, что это не так, иначе их давно уже засосало бы закрученным воздушным вихрем внутрь смертельного потока. Но ноги поджать ужасно хотелось, хоть он и знал, что это не поможет.

Хорошо, что он не поддался искушению — приземление было жёстким, похлеще, чем при затяжном прыжке с парашютом. Елизар крепко приложился пятками о землю, а точнее о каменную мостовую, с которой был тщательно выметен снег. Рядом рухнуло что-то большое и белое, в чём парень с удивлением узнал Они-йети, чудесным образом обретшую широченные мохнатые крылья и лапы более похожие на птичьи.

— Ты говорила, что не можешь превратиться в дракона? — сам не зная, зачем спросил Елизар.

— Разве это похоже на дракона? — ответила девушка, тяжело дыша. — Это чучело какое-то, а не дракон!

Она подняла перед глазами свои меховые крылья, и с кислым видом стала их рассматривать.

— Видели бы такую трансформацию мои братья, — продолжала Они, — вот бы посмеялись… Ой, я сейчас упаду!

Она и в самом деле пошатнулась, переступила с ноги на ногу, но Елизар вовремя пришёл ей на помощь.

— Очень трудно всё это, когда основа мира не эфирная плазма, а золото, — проговорила девушка, и тут её крылья на глазах начали уменьшаться, превращаясь в руки. — Прости, что подвергла тебя такой опасности...

— Ты спасла меня, — ответил Елизар. — Спасибо тебе!

— Не стоит благодарности, — пролепетала Они, с которой почему-то стремительно исчезала шерсть. — Но у нас появились новые проблемы.

— Какие? — не понял Елизар.

— Оглянись.

Он оглянулся. Вокруг них плотным кольцом стояла толпа народа, и с неодобрением глядела на закутанного в тряпки бродягу, державшего в объятиях обнажённую золотоглазую демоницу с рогами на голове.