Глава 66.

Шаг за шагом. Пустыня однообразна, и кажется бесконечной. Возможно, это так и есть на самом деле, но те, кто хоть немного задумывается об устройстве мироздания, знают, что любая бесконечность относительна, и, в конце концов, замыкается сама на себя, а это значит, что бесконечности, как таковой, не существует. Есть лишь то, что бесконечно в человеческих восприятиях, бесконечно с точки зрения человеческого разума, но это не значит, что оно бесконечно с точки зрения разума существ, использующих хотя бы на один процент больше собственного мозга, чем люди. Всё это означало, что пустыня рано или поздно кончится.

Почему Они лезли в голову именно такие мысли, она не знала. Толку от этих размышлений было мало, но они отвлекали от других, грустных, навевающих отчаяние. Они не хотела отчаиваться, но и радоваться ей было особо нечему.

Андрей с угрюмым видом шёл позади неё. Юноша и девушка почти не разговаривали и совсем не улыбались друг другу. Они понимала, что этот парень ни в чём перед ней не виноват, и вести себя с ним неприветливо, нет никакой причины, но она не могла с собой ничего поделать. Эммануил сказал, что он любит её. И тот, другой, Искуситель, сказал то же самое, но насколько различны были их слова и отношение к любви! Но дело не в этом… И ведь освобождённые духи воинов, хоть ничего такого не говорили, сразу привели его к ней. Зачем? Возможно, желали помочь, но, на самом деле Они рада была бы, если бы она и Андрей шли разными дорогами. Так ей было бы легче. По крайней мере, ей так сейчас казалось.

Ещё день и ещё ночь. Им удалось найти несколько растений, корешки которых оказались съедобными. Голодновато, но жить можно. Хорошо ещё, что не приходится страдать от жажды.

Вода в кувшине была воистину чудесной. Достаточно было одного-двух глотков, чтобы полдня шагать не испытывая потребности пополнения влаги в организме. Но кувшин этот не был бездонным. Сейчас он опустел на треть. Ещё через сутки-двое в нём будет не больше половины, а потом...

Возможно, лучше не думать, что будет потом. Скорее всего, потом что-то закончится — либо вода, либо пустыня. И тогда они либо умрут, либо останутся жить. Выбор невелик, а потому, не стоит мучить себя размышлениями над предстоящей участью. (Фляга Андрея тоже была почти пуста, но на дне её слабо плескалось живительной влаги глотка на два-три. Он решил беречь это сокровище до самого последнего момента. Не для себя, для Они.)

По какой-то причине Андрей не мог воспользоваться для перемещения посохом, который оставил ему Эммануил. Это было странно, но Они не приставала к лётчику с расспросами. Девушка понимала, что все, что связано с их общим знакомым не может иметь простое объяснение. Тем более, посох, способный перемещать человека между мирами.

Андрей с лёгкостью шагнул из дома священника, у которого гостил, прямо на борт терпящего крушение дирижабля. Посох перенёс их с Они потом в эту пустыню, и тогда это было спасением. Вероятно с помощью всё того же посоха он моментально очутился рядом с Они, когда освобождённые духи Али и Гюнтера указали ему, в каком направлении следует искать. А ведь между ними тогда, скорее всего, было несколько дней пути по пустыне. Но сейчас в руках лётчика была просто палка двухметровой длины с крюком на одном конце. Обычная опора для ходьбы и неплохое оружие, если противников не слишком много, и они не вооружены чем-то стреляющим.

Кувшин, который несла Они, тоже был чудесной вещью, уже показавшей необыкновенные свойства. Как и посох Андрея, этот предмет с виду был самой обыкновенной вещью. Глиняный, изящной формы, но без каких-либо украшений или росписи. О посуде, в которой вода не портится и не нагревается даже в жару Они слышала и читала, а вот о такой, которая восстанавливалась бы, будучи треснувшей, не слышала никогда. То, что её встреча с двумя павшими воинами не была галлюцинацией, подтверждал хотя бы рассказ Андрея, тоже встретившегося с ними. Полоса свежей травы на месте вылившейся воды, тем более не походила на галлюцинацию. Андрей тоже видел её, и даже попробовал травинку на вкус, удивившись её сочности. Тогда они оба даже немного прошли по этому травяному следу, но он быстро затерялся в пустыне, указав только на то место, где вода начала вытекать из треснувшего кувшина.

То, что трещина исчезла сама собой, уже было чудом, но то, что кувшин оказался снова полным, было чудом вдвойне! Они знала, что не могла ошибиться. Она держала в руках пустой кувшин, в котором перекатывались две капли влаги, и вдруг он снова цел и полон до краёв...

Наверное, лучше было над этим не думать, а воспринимать всё, как есть. Сейчас оба путника двигались на восток. Почему на восток? Сколько-нибудь точного объяснения этому не было. Разве что желание всегда иметь солнце за спиной, чтобы не слепило глаза. С этой целью путники начинали свой путь после полудня и шли всю вторую половину дня и практически всю ночь до рассвета, который здесь был ранним. Потом они шли до полудня, и снова шли. Спали рядом, но порознь. Между ними при этом лежал посох Эммануила. Они оценила этот жест со стороны Андрея. Надо же! Парень откуда-то знал древний обычай «границы меча», которую никогда не преступит человек благородный. Меча у него не было, но длинная палка с крюком, через которую так легко перешагнуть, была преградой не хуже обоюдоострого клинка, которому истинный воин вверял свою жизнь и душу. Крепостная стена не так надёжно защищала бы девушку от посягательств со стороны мужчины, как его добровольное обещание сдерживать себя, символом которого сейчас являлся этот посох. Что ж, благородно и любезно с его стороны, но почему же Они всё равно тяготится его присутствием?

Однообразие их путешествия закончилось, когда оба услышали плачь. Странный плач, как будто не совсем человеческий. Юноша и девушка поглядели друг на друга, и поспешили вперёд, туда, откуда раздавались тоскливые жалобные звуки.

Скалы не часто встречались в этой пустыне, но иногда из земли вдруг вырастали одинокие островерхие камни, похожие на старые обколотые клыки. Реже это были группы таких камней, словно собравшиеся для некоего особенного каменного разговора.

Источник жалобных звуков, в которых можно было расслышать мяукающие нотки, обнаружился как раз среди таких скал, выстроившихся в кружок и способных служить укрытием от солнца и даже нападения врагов. Возможно, именно из таких соображений, те, кто был внутри, заняли это место.

Мяукающие звуки не обманули. Стоило путникам приблизиться к камням, как в проёме между ними показалось существо с оскаленными клыками, глазами горящими яростью и страхом, прижатыми острыми ушками и когтями выставленными напоказ. Андрей при появлении этого чуда даже загородил собой Они, выставив вперёд посох, зажатый в двух руках.

Но Они тут же вышла из-под его защиты. Просто она увидела то, что врождённый инстинкт охотника и воина загородил от мужчины, заслонившего её от опасности. Существо с когтями и клыками, с горящими зелёными глазами и острыми ушами, торчащими из спутанных волос, было слабым, измученным, напуганным и несчастным. К тому же Они сразу поняла, что перед ними не животное, хоть трудно было признать человеком эту… антропоморфную кошечку. Однако для девушки с рожками было бы странно удивляться девушке с ушками. Важно было то, что эта бедняжка нуждается в помощи, а значит, она её получит!

— Не бойся! — ласково заговорила Они, присаживаясь перед кошкой, тут же вставшей боком и выгнувшей спину, чтобы казаться больше. (Приём достойный котёнка-подростка.) — Мы не сделаем тебе ничего плохого! Может быть, ты хочешь поесть?

У них не было ничего, кроме выкопанных недавно корешков, а потому Они достала из складок своего «сари» один из них, похожий на тощую морковку и протянула девушке-кошке. Та пару раз дёрнула миниатюрным носиком, снова взглянула на Они и зашипела. Видимо она либо была не голодна, либо не посчитала угощение съедобным. Ладно!

— Тогда может быть тебе хочется пить? — предположила Они, откупорив при этом кувшин и чуть качнув им, так что вода внутри заманчиво плеснула.

На этот раз носик девушки-кошечки задрожал от вожделения, а выражение лица из угрожающего стало несчастным, и даже просящим. Но это длилось лишь секунду, после чего снова раздалось шипение.

Но Они не собиралась отступать. Она поставила открытый кувшин на землю и отошла на несколько шагов. Оглянувшись на Андрея, девушка сделала ему знак опустить посох и тоже отойти.

Некоторое время полукошка мерила глазами расстояние между собой и кувшином, потом осторожно двинулась к нему, припадая к земле на каждом шагу и поглядывая на двух незнакомцев, присевших на пригорке поодаль. Она приблизилась к кувшину с таким видом, будто он способен был схватить её и загрызть. Готовая в любую секунду дать стрекача, девушка-кошка понюхала кувшин с одной и с другой стороны, заглянула в горлышко, и вдруг схватила, словно его у неё отбирали, зубами за ручку, и в два прыжка скрылась за камнями.

— Ну, вот, — нахмурился Андрей, — теперь она его либо вылакает, либо прольёт, либо расколет...

— Она понесла его кому-то, — не поддержала Они предположений своего спутника. — Там между камней есть кто-то ещё.

Они осторожно приблизились к проходу между скал, который пыталась защищать маленькая незнакомка, и увидели следующую картину — посреди крохотной площадки лежал старик, одетый в какой-то халат. Голова его была слегка приподнята и покоилась на невысоком плоском камне, как на подушке. Рядом с ним стояла на коленях девушка-кошка и неумело пыталась напоить его из кувшина, но только расплёскивала драгоценную воду.

Когда путешественники протиснулись внутрь, они не встретили сопротивления. Кошечка взглянула на них без угрозы, а скорее с каким-то отчаянием, и продолжила свои попытки влить немного воды в рот бесчувственного старика. Они присела рядом и взяла у неё кувшин. Та отдала драгоценный сосуд без сопротивления, только грустно опустила голову.

— Помоги мне, — попросила Они Андрея, и тот тут же присоединился к ней.

Лётчик приподнял тело старика так, чтобы придать ему сидячее положение. Он сомневался, что этот человек жив, но спорить не стал — попытаться помочь пострадавшему, было его обязанностью. Совместными усилиями они влили в рот старику несколько капель влаги, и тот вдруг вздохнул глубоко и свободно, и даже сделал какое-то движение.

— Они, мы же знаем его! — воскликнул Андрей, вглядевшись в лицо пострадавшего. — Это профессор Сай, один из наших пассажиров...

— Тише! — шикнула на него девушка. — Не кричи, ты пугаешь эту бедняжку.

Девушка-кошка, тем временем, отползла на пару шагов, прижалась к основанию скалы и поглядывала на происходящее диковатыми глазами. Андрей, узнав в старике своего пассажира, совсем позабыл о её присутствии.

— Ты понимаешь, что мы тебе говорим? — спросил он, и кошечка кивнула в ответ. — Мы знаем этого человека, это господин Сай, а мы его друзья. Не надо нас бояться, мы не обидим ни его, ни тебя. Договорились?

Снова кивок, чуть менее уверенный.

— Вот и хорошо! — продолжал лётчик. — Тогда давай знакомиться. Меня зовут Андрей, а это — Они. А как тебя зовут?

— Миу, — ответила кошечка хрипловатым, почти детским голосом.

Андрей не понял, было ли это её имя или она просто решила мяукнуть, но в это время очнулся старый профессор.

— Миу, — позвал господин Сай. — Миу, где ты?

Девушка-кошка тут же оказалась рядом и взяла его за руку.

— Миу! — улыбнулся старик, обрадовавшись. — Вот хорошо! Миу, скажи, ты знаешь, куда мы попали? Мы… Мы здесь не одни… Кто эти люди? О-о!

Последнее восклицание он издал, когда его взгляд упал на Они. Это было и смешно, и немного обидно, но девушка решила, что сама виновата — не догадалась вовремя спрятать рожки!