Глава 18 - Плачущий кулак. Глюк против Ибрахима

— А пафос так и прет со всех щелей, — прошипел Глюк. — Говоришь, мои удары для тебя — ничто?

Ибрахим безнадежно покачал головой — мол, не понимаешь ты ничего. И сказал:

— Понимаю, что я сейчас выгляжу не в меру самоуверенным. Но что поделать, если это действительно так? — развел он руками. Его товарищи весело оскалились. — Все твои атаки не доставляют мне никакого «удовольствия». Меня как будто ветер поколотить пытается. Так что…

Тут Глюк не выдержал и сорвался опять. На Ибрахима посыпалась очередная порция безболезненных ударов. Бандит расставил руки в стороны и с той же уродливой улыбкой на лице давал измываться над собой как душе угодно.

— Старайся лучше, друг, — съехидничал он.

Подколка сработала, и Глюк тут же остановился. Его кулак застыл в нескольких сантиметрах от живота противника.

От гнева он весь затрясся, скрипнул зубами и отскочил от Ибрахима метров на семь.

— Нападай уже, ублюдок! — взорвался было он. — Это не бой, а чертовщина какая-то!

Тот покачал указательным пальцем у носа: ну уж нет.

— Так дело не пойдет, — сказал он. — Либо ты на практическом примере покажешь мне что-нибудь стоящее, либо и дальше будем ждать, пока ты не выдохнешься и не проиграешь автоматически.

«Вот же напыщенный гад! — Глюк цокнул языком и стал хмурым как ночь. — Но надо бы признать: мои удары и впрямь ему нипочем. Крепкое тело у парня… Так как же заставить его стать серьезнее?»

Ибрахим со скучающим видом стоял на прежнем месте, уперев руки в бока, и с дотошностью ювелира разглядывал лицо своего визави — так, словно у того листик салата остался на щеке после завтрака, и это его напрягало.

«Ладно. Видимо, придется использовать «это». Выбора нет, — додумал Глюк. И вслух добавил:

— Значит, не нравятся мои кулаки? Что ж… Посмотрим, что ты на это скажешь…

Верзила из банды Красавчика, равно как и его товарищи, тут же приподнял брови. Не думал он, что его сражающийся друг решится воспользоваться своим козырем так сразу.

Глюк тем временем вытянул правую руку вперед, опустил веки и сосредоточился. Затем постепенно — один за другим — сложил в кулак растопыренные веером пальцы и сжал их до хруста. У Ибрахима данная процедура вызвала странное смятение. Действительно ли этот парень что-то задумал? Или же просто пытается собраться с мыслями?

Когда Глюк выдохнул, открыл глаза и опустил руку, а его вид вдруг преобразился в решительно уверенный, бандиту вдруг показалось, что где-то неподалеку заплакал ребенок. Он тут же забегал глазами по округе.

«Техника плачущего кулака… Теперь все закончится, — подумал про себя верзила Ро и ухмыльнулся».

Не проронив ни слова, Глюк толкнулся вперед и вновь ринулся в атаку. Ибрахим же теперь сомневался — стоит ли открываться сейчас? Он хмыкнул и чуть попятился назад. У этого паренька вроде бы есть какой-то план. Так может, не стоит рисковать?

Ну уж нет.

Бандит лукаво улыбнулся. И тихо проговорил:

— Никто не сможет справиться с третьим человеком по силе в банде Базы. И ты не исключение! — это он уже бросил во всеуслышание.

Глюк ничем не ответил — а только закричал и бросил правый кулак прямо в противника. Тот по началу было собирался скептически принять на себя удар снова. Собирался, но в решающий момент вдруг что-то почувствовал — предчувствие явно не из ложных, что-то здесь было не так — и решил уклониться.

Но не тут-то было. Тело… едва шевелилось! Да еще и детский плач снова зазвучал не пойми откуда…

— Получай! — проорал Глюк — и за малым не достал врага — тому все же удалось перебороть невидимые оковы, связывавшие его, и заставить тело вильнуть в сторону. Судя по резкому и глубокому выдоху, дался ему этот отворот не без труда.

Глюк ждать себя не заставил — и, крутнувшись на месте юлой, поразил противника ногой в грудь. Тот свалился с ног и кувырками по инерции укатился на несколько метров вперед.

— Черт! — прохрипел он. Глюк уже был в воздухе, прямо над его головой — прыгнув и прокрутившись вокруг своей оси, он собирался внутренней частью ступни заехать врагу прямо по макушке.

Ибрахим вовремя поднял голову — и потому успел кувыркнуться назад и вскочить на ноги. Промахнувшийся Глюк поднялся так же быстро и сразу принял боевую стойку. Должно быть, неудача его не особо раздосадовала — лицо у него было по-прежнему твердо, точно он намеренно позволил Ибрахиму увернуться.

Бандит же не унимался у себя в голове: «Что это только что было? Тело меня не слушалось! Может, это грех? Нет, не похож он на маститого грешника. Тогда что же?»

Верзила Красавчика видел глубокое недоумение у него на лице — и это ему нравилось. Все так реагировали, когда Глюк использовал сей трюк. И это не могло не забавлять.

«Техника плачущего кулака… Сложно понять ее принцип работы, если не ссылаться на грех, — еще сложнее выстоять против нее, — ухмылялся он у себя в голове. — Если выдержать правильную скорость (высокую правильную скорость) и траекторию замаха кулака, из-за трения о воздух можно получить вот такой занятный звук. Напоминает плач ребенка. И эффект он имеет реально неприятный (гипнотический в чем-то): твое тело полностью расслабляется — да так, что ты и пальцем шевельнуть не можешь. Но наслаждение мгновенно сменится болью, когда тебе вмажут хорошенько. Тело ведь совсем не напряжено, и даже малейший укольчик способен доставить незабываемые ощущения. Невероятно сложная по выполнению техника…»

— Никто не сможет одолеть тебя только потому, что ты третий по силе в банде Базы? — тихо спросил Глюк. И затем заговорил громче: — Не будь таким наивным! Ваша банда снискала славу только благодаря гению-лидеру, для которого вы ничего не значите. Набрал вас как скотов — лишь для количества. Никто бы не стал воспринимать бандиту-одиночку всерьез, каким бы сильным он ни был. Вот он и принимает к себе всякого, кто пожелает. И потому-то твоя великая сила на фоне этого сброда, — обвел он толпу пальцем, — совершенно ни о чем не говорит!

Все бандиты тут же завозмущались. Оскорбления камнепадом посыпались на Глюка.

— Прикрой свою пасть, щенок, пока мы за тебя не взялись!

— Босс — наше все!

— Не смей говорить, что ему на нас плевать!

Ибрахим же стоял — недовольнее всех. Точно бык узрел перед собой красную тряпку.

— Успокойся, Глюк, — окликнул того верзила. — Ни к чему эти разговорчики.

Но бандит не собирался умолкать. Должно быть, серьезно его задело недавнее бахвальство Ибрахима.

— Вот почему мы без толики страха пожаловали в гости к самой ужасной банде в городе. Нет ведь у вас, кроме лидера, никого толкового. Мало кто знает об этом. Имя Базы сделало вам репутацию. Да я тебя одной левой уложу! — адресовано было Ибрахиму. Но тот был явно не согласен с этим заявлением.

— Эх, Глюк разозлился не на шутку, — вздохнул было парень в кепке, что из банды Красавчика.

— Не любит ведь выпендрежников, — согласился верзила. — С ним лучше драться молча.

— Это точно…

Но тут всем пришлось заткнуться — внезапно Ибрахим заорал что было мочи:

— Закрой рот!

Глюк и умолк — но скорее от неожиданности. Врага его будто бы разорвало.

Дальше он говорил уже тише:

— Да, может, это и так: босс особо о нас не печется. Но… — И опять взорвался: — Как ты посмел называть моих товарищей сбродом?!

Тут-то все дружно и опешили: и бандиты Базы, и Ро, но в первую очередь — сам Глюк. По правде сказать, он был как пить дать уверен, что Ибрахим не выдержит и рванет доказывать, что он действительно чего-то стоит — мол, никто не смеет сомневаться в его способностях. В крайнем случае, начнет нелепо заступаться за своего, якобы оклеветанного босса.

— Это не мы присоединились к банде Базы, — заканчивал Ибрахим. — Это он стал нашим боссом!

И бросился в атаку. Наконец.

Выйдя из замешательства, Глюк вновь нахмурился, закричал и ринулся в ответ.

Шмяк! — и Ибрахим с грохотом и стонами укатился вперед. В этот раз ему не удалось уйти от плачущего кулака.

Но как только он остановился, тут же закряхтел в попытке подняться на ноги и продолжить схватку. Пусть и не с первого раза, но он все-таки встал.

Да, боль от подобных ударов усиливалась в десятки раз. Еще бы — Ибрахим едва волочил ноги, не говоря уже о невыносимом покалывании в груди.

— Никто не смеет оскорблять моих товарищей… — бубнил он по дороге. — Думай о нашем боссе что хочешь, но не смей… Не смей…

Бандиты Базы тем временем стояли — и не могли сообразить, как же им вести себя дальше. Опять зубоскалить и плеваться бранью? Или выкрикнуть что-нибудь вроде «Спасибо за теплые слова»? Честно признаться, всех поразила такая агрессия в ответ на то, что кто-то их вскользь оскорбил. Конечно, они и так знали, что Ибрахим — человек общительный: он помнил всех членов банды поименно; каждому хоть раз, но занимал немного денег на выпивку; буквально с каждым определенный промежуток времени общался плотнее, чем со всеми остальными — и таким образом знал все обо всех. До сих пор его считали просто веселым парнем, любившим присесть на уши. Никто и не пытался понять, что у него действительно было на душе.

И потому все сейчас решительно недоумевали.

— Давай, Ибрахим! Надери зад этому недоноску! — внезапно раздалось где-то в толпе.

Все тут же покосились на закричавшего парня. Как только он привлек достаточно внимания, осуждающе обратился к остальным:

— Ну и чего вы стоите бревнами? Испугались, что ли, этого парня?

— Чего пугаться-то его? Он же слабак! Да Ибрахим его одной левой… — прорычал кто-то недовольно.

— Вот и я о том же!

— Завали этого молокососа, братан!

И пошло расти как на дрожжах. Уже через несколько секунд все верещали так громко, словно теперь их стало вчетверо больше.

Ибрахим ответил своей фирменной улыбочкой, которую никому не показал, и продолжил ковылять вперед.

С довольным видом Глюк подождал, пока противник подойдет достаточно близко — весь его гнев внезапно куда-то перекочевал — и сказал только:

— Сейчас все закончится.

— Не зазнавайся, — ухмыльнулся в ответ Ибрахим.

И оба бросились друг на друга.

Где-то вновь зарыдал младенец, тело вдруг обмякло, и Глюк нанес бандиту свой заключительный удар. Однако — и сам умудрился схлопотать по роже. Качнулся взад-вперед, утер щеку; Ибрахима же заставил покатиться по твердой площадке, на которой проходил бой, на десяток метров вперед — прямиком в буйную толпу.

— Ну все, сейчас начнется самое веселое, — хрустнул шеей верзила из банды Красавчика и для разминки раскрутил руки. Товарищи его занялись тем же.

Все ждали, что теперь разъяренная толпа решит сама расправиться с ними, раз не смог их лучший бандит.

Однако ж вышло все не так.

Поверженного Ибрахима подняли с ног, шлепнули по спине пару раз — мол, хорошо себя показал, — и тогда он громко заговорил — дабы Глюк расслышал:

— Я проиграл. — Помолчал немного. — Как и условились — вы уходите с победой, мы остаемся горевать. — И усмехнулся. — Спасибо за бой!

Глюк скептически оглядел толпу, убедился, что те действительно не собираются разбираться с ними всем стадом, молча кивнул и развернулся, зашагав к своим друзьям.

Но тут его остановил все тот же голос позади:

— Не подумай, что мне действительно интересно… Просто логичное любопытство… Скажи, зачем вы вообще пришли сюда? И… кто эта девчонка?

Глюк остановился, постоял так некоторое время; затем обернулся и с какой-то странной улыбочкой ответил:

— Должно быть, та, что станет ужаснейшим бандитом на планете. И мы сегодня ей немножко в этом помогли. В честь Дня Рождения. Ну, и должок вернули заодно.

Потом снова развернулся — и досказал:

— И еще: каюсь за отбросов. Бывайте.