Глава 63 - Долгожданный миг

Все со спортивным интересом глазели на ступени, ведущие к кубу, и ждали — когда же, наконец, на них ступит следующий участник и покажет себя.

Молчаливое ожидание продолжалось больше минуты. Но ни один из присутствующих так и не двинулся в сторону арены.

Местами стали раздаваться ругательства.

— Тебе что, ковровую дорожку простелить, ублюдок? Выходи уже!

— Эй, девятнадцатый, ты не уснул там случаем?

— Мы и так здесь уже больше двух часов! Не тяни время и не вынуждай меня!

— Девятнадцатый!

Начинал выходить из себя и Олбин Вихревой:

— Ты куда запропастился, а, сыкун? — закричал он и вспрыгнул на ноги. — Так неуверен в себе, что отсидеться в уголку решил? Да что за слабаков набрали на эти Игрища!

Как вдруг откуда-то последовал ответ:

— К сожалению, грешник под номер девятнадцать не сможет принять участие в отборочном туре.

Те, кто был рядом с заговорившим, тут же вперили в него негодующие взгляды. Точнее, в нее. Это была Мей Анубис.

— Ну и что это значит, мать вашу? — рыкнул Олбин и через плечо посмотрел на женщину.

— Это значит, что он — ничтожество и не имеет сил продолжать, — сказал та. И за волосы подняла над собой оторванную голову запропастившегося грешника — верзилы, который некогда назвал ее мужеподобной уродиной и теперь поплатился за это.

Эхо от крови, закапавшей на пол, распространилось по притихинувшему залу.

Свидетели этой сцены брезгливо скривились — не повезло мужику, — а про себя беспокойно подумали: «Когда она только успела? Все это время вроде же здесь стояла. Хотите сказать, тот брюнет с номером один — не единственный монстр среди нас, стычки с которым следовало бы избегать?»

И они с осторожностью сделали несколько шагов в сторону от Мей Анубис.

(В скобках следует заметить, что тем, кого посещали подобные мысли, вскоре будет суждено так же остерегаться каждого шестого участника, поскольку так называемых монстров, которые пока еще не успели встать против пушки, здесь собралось далеко не две пары, и вскорости они подтвердят свой негласный статус чудищ. Но об этом в будущих главах.)

Олбин Вихревой наконец повернулся лицом к нарушительнице порядка и бросил:

— Ты вылететь захотела? Что это еще за самосуд?

— Какая разница — сейчас он умрет от моих рук или чуть позже от чьих-нибудь еще? — с улыбкой парировала Мей. — Или, по-твоему, если бы не я, он еще мог бы попытать свою удачу и, возможно, выиграть Игрища? — И громко рассмеялась.

Демон не нашел что ответить. Ему стыдно было признать, что он, хоть ему и не положено, согласен с ней: слабакам тут не место, и они должны быть отсеяны даже без участия в отборе.

— Я же предупреждала не связываться со мной. Особенно, если ты не девушка, — сказала Мей побледневшей голове — и отфутболила ее к ступеням. Не успев коснуться пола, та рассыпалась в пепел вместе с лежавшим где-то телом, а оставшийся дух проследовал к Мсье Сатане. Из разбитого блонка вылетел дух демона, участвовавшего в паре с пораженным здоровяком, — и отправился вслед.

Олбин Вихревой лишь прицокнул языком, встряхнул цепями на голове и, фыркнув, проговорил:

— Черт с тобой. Но выкинешь что-то подобное еще раз — и дисквалификации не избежишь.

Однако всё это были лишь слова. Во-первых, демон и сам в душе уважал ее поступок (хотя никогда бы в этом не признался) и потому вряд ли бы подверг ее опале — ту, которая теперь была ему хоть сколько-нибудь симпатична. А во-вторых, правила Игрищ не предусматривали исключения в случае убийства одним участником другого. Но Олбин, очевидно, этого не знал. Почему — читателю и самому это уже прекрасно известно.

Мей проигнорировала сказанные ей слова, зевнув в ладошку, и скучающе сложила руки под грудью.

— Что ж, в таком случае пойдем дальше по списку, — сказал демон и разлегся снова, подперев голову рукой. Он в очередной раз молча оглядел ожидающих грешников — в его глазах так и сияло презрение — и наконец пригласил следующего участника: — Двадцатый номер — поднимайся. И только не вздумай…

— ЙА-ХА-ХА!

Перебитый Олбин удивленно потянул бровь и даже чуть привстал, чтобы лучше рассмотреть раздражающий источник шума.

Это была Глу.

До самых верхов переполненная энергией, она запрыгнула одному из грешников — самому высокому — на голову и оттолкнулась с такой силой, что за один прыжок сумела преодолеть тридцать метров и добраться до ступеней куба, а несчастного мужчину, послужившего трамплином, — свалить с ног и носом вонзить в пол.

Поднявшись после приземления — при этом ее блонк мелодично позвякивал, — девушка набрала побольше воздуха, громко стукнула кулаком себе в ладонь и с оскалом прокричала:

— Глу Шеридьяр из банды Зеленоволосой Глу — готова показать себя!

Она помнила о предупреждении: едва участники узнают ее имя, как тут же их взгляды изменятся. Они станут презирать ее и ненавидеть. Ее — получившую пропуск на столь значимое для всех мероприятие не за свои боевые заслуги, а лишь публике на потеху. Само ее присутствие было оскорбительным для прочих грешников первого класса, оказавшихся здесь. Так думала Глу.

«Ну же, только попробуйте освистать или сказать что-нибудь эдакое. Кто первый рискнет? — про себя думала она. — Похороню на месте. Бандит вроде меня не станет такое терпеть, ты уж прости, Гиор».

Однако… произошло прямо противоположное.

— Шеридьяр? Так это она? — тихо заговорили грешники между собой.

— Выходит, да. Сама же сказала.

— Как-то я ее иначе представлял…

— И правда. Хотя уверенности в ней хоть отбавляй.

— Шеридьяр… Не думал, что представителем одной из самых влиятельных фамилий окажется малолетняя девчонка…

— Идиот. Неважно, как она выглядит. Это — Шеридьяр. А их вряд ли стоит недооценивать…

Все присутствующие словно позабыли, каким путем занесло Глу на Греховные Игрища. Точнее — им было просто плевать. Лишь ее происхождение сейчас волновало возбужденную толпу. Они не испытывали гнев и унижение, находясь рядом с ней. Вместо насмешек и ненависти Глу почувствовала заинтересованность, удовольствие и даже некоторое уважение.

— Чего? Что здесь… происходит? — Девушка недоуменно завертела головой — не того она ждала. Но тут же смекнула: — Аа-а, теперь дошло, — стукнула она себя по голове. — Это моя семейка вас таким трепетом вдруг окатила? Ха-ха-ха!

Над ее слушателями повис знак вопроса.

— Слушайте же, что я вам скажу, — продолжала она. — Глу Шеридьяр — сама по себе! И если вас мои предки так впечатляют, то меня вам стоит страшиться в сто… нет, в триста раз больше! Потому что в сравнение с тем, каким крутым бандитом я стану в недалеком будущем, Шеридьяры — просто ничто! Усекли? Не хочу, чтобы они потом собой гордились за счет моего величия. Фу, как же стыдно быть частью настолько слабого рода!

Прослушав ее непродолжительный монолог, все как один подумали:

«Ясно… В семье не без урода».

— Что? Банда Зеленоволосой Глу? — внезапно кто-то обратился к девушке. Та тут же перебросила на него взгляд — это был двухметровый грешник, голову которого она минутой ранее потревожила. — В жизни не слышал более дерьмового названия для банды!

— Чего сказал?! — взорвалась Глу.

— Дабл Хук, банда Драконьего Клыка, — ткнул в себя большим пальцем мужчина. — Вот это — крутое название.

Глу восхищенно приутихла:

— Черт, вообще-то и вправду крутое…

Закончив с массажем головы, Дабл Хук вонзил руки в карманы шириной с ведро (штаны на нем сидели по меньшей мере на пять размеров больше) и недовольно добавил:

— Однако все это неважно. Мне плевать, что ты Шеридьяр. Как ты посмела унизить меня? Я этого так не оставлю. — Внезапно в его кармане что-то противно громыхнуло, и он выудил ржавый ошейник на цепи. — За это тебе придется стать моей рабыней. Ты ведь не будешь сопротивляться?

Затянувшийся диалог прервал Олбин Вихревой:

— Хватит трепаться! — рыкнул он. — Двадцатый номер — живо к пушке! Если бы не ваша, человечишек, мания вертеть языком, мы бы уже давно закончили. Вы всегда мало делаете, но поболтать любители. В этом и разница между демонами и… — Здесь он понял, что немного увлекся, и прервал себя на полуслове. Он молча поднял пульт и воззрился на Глу.

Та не сразу ответила — стыдно было.

— В-восемьсот хитов, — едва слышно промямлила она. Ранее Глу намеревалась обмануть и озвучить цифру в десять раз выше, но пронаблюдав, что произошло с грешником, который решился на похожий обман, отказалась от этого замысла.

Девушка в последний раз переглянулась с Дабл Хуком — и прошагала внутрь куба. Она твердо решила, что подойдет к нему сразу после того, как разберется с пушечным залпом. «Какое же все-таки крутое название у его банды! Он обязательно придумает что-нибудь такое и для меня!» — размечталась она. Об угрозах и желании сделать из нее рабыню Глу даже не вспомнила. Потому что не могла — она не слушала того, что ей говорил Дабл Хук, размышляя лишь о названии своей банды.

— Эй, что у тебя с лицом? — обратил внимание Олбин на уныние Глу. — Неужели боишься? К чему тогда было все это позерство? Чертовы люди…

Та вздохнула:

— Не в этом дело. Как я могу поразить своих соперников, если мне выпало так мало хитов? — Она едва не расплакалась. — На меня никто даже не взглянет! Кому интересно смотреть за борьбой против настолько ничтожного заряда?!

— А-а? Ты вообще слушала, что я говорил? Чем меньше цифра — тем лучше. Отборочный этап — проверка вашей удачи. А она у тебя, как видишь, довольно высокая. Ты должна радоваться.

Но Глу его даже не слушала, продолжая ныть о своем:

— Эх, вот Базе повезло — так повезло…

Олбин Вихревой раздражительно прицокнул языком и без слов дал пушке команду. Той даже энергию собирать не потребовалось — так и пальнула мгновенно.

Глу шмыгнула носом и медленно подняла правую руку, готовая ловить мчащийся на нее белый беззвучный шар.

— Он даже звуков угрожающих не издает, — заметила девушка. — Ну что за досада…

Наконец сияющее ядро размером с дыньку столкнулось с ладонью девушки.

Как вдруг…

— КАКОГО?!..

Глу вытаращила глаза, словно перед ней стоял снежный человек, и тут же вскинула вторую руку в помощь первой. На ее лице от напряжения проступили вены, она вся покраснела и затряслась, будто держала груз весом в тонну.

— Какого черта… так… тяжело… — прохрипела она. Греховный сгусток в восемьсот хитов не только не рассеялся — он продолжал давить на Глу и толкать ее вперед. Уже через три секунды она съехала с крестообразной метки.

Губы Олбина медленно разошлись в пугающей улыбке, его глаза сверкнули, и он медленно протянул:

— Надо же. До чего устрашающее величие нам демонстрирует грешник под номер двадцать! Что за мощь!

Затем демон смущенно прикрыл глаза рукой и неестественно громко рассмеялся.

«Почему… я ничего не могу сделать?» — думалось Глу. Ни было ни единого шанса на то, что ей все-таки удастся справиться с задачей. Ее спина уже касалась стены, а дрожащие руки если не сейчас, то уже в следующее мгновение были готовы упасть и оставить голову хозяйки незащищенной.

— Эй, это что, шутка? — отовсюду со смехом стали раздаваться вопросы.

— В чем подвох-то?

— А это точно Шеридьяр?

— Ха-ха-ха!

Это не могло продолжаться долго, и уже через пару секунд Глу потеряла последние силы сопротивляться. Она упала на колени от бессилия, а пушечное ядро нацелилось ей прямо в лоб.

— Вот же… — последнее что успела произнести грешница… прежде чем из ее блонка струей не вылетел Гиор и не спас ее от погибели.

Демон перехватил сверкающий шар, грозно вскрикнул и одним нажатием уничтожил его.

Затем медленно повернул голову на свою напарницу и вопросительно уставился на ее едва живое тело.

— Упс, — только и сказала Глу.