Глава 15

В стекло назойливо стучал осенний ветер, и я сидела, скрестив ноги на кровати, погруженная в невеселые финансовые размышления. Зима была на носу, до нее оставалось две зарплаты, а я и не подумала за лето скопить денег даже на самую простецкую зимнюю одежду.

Скудные остатки зарплаты я спустила в трактирах, угощая разношерстных странников. Имя… Таинственная надпись на мешочке с деньгами обошлась мне недешево в трех смыслах, но так и не раскрыла истинное значение.

Во-первых, я лишилась воровской невинности в этой жизни и обокрала двоих граждан. Причем все прошло настолько гладко, что так и подмывало повторить, обзавестись уютным ватником и парой новых ботинок. Иногда я начинала придумывать историю для Эмми, оправдывающую появление крупной суммы, но пока дело размышлениями и ограничивалось.

Во-вторых, я заставила цвести джезраа. Хоть суеверия мне чужды, но все-таки нарушать неписаные законы неприятно. Впрочем, здесь тоже все прошло гладко. Дерево собиралось плодоносить. Пронесло. Впрочем, главное, что исследователь ничего не заподозрил.

Третий смысл был тот самый, финансовый. Я заплатила уже за семерых путешественников, обещавших пролить свет на простое сочетание четырех букв. Большинство историй оказались пустышками. Мне рассказывали про богиню Гори, изобразившую себя в нарисованном знании, про помешанную герцогиню Кориэллу, любившую танцевать обнаженной в самой высокой башне северного дворца и десяток других баек. Не менее любопытных и познавательных, но не имеющих никакого отношения к делу.

Никто не помнил Кори, не знал о Кори, и говорить было не о чем. Приятно, конечно, что имя оказалось уникальным — Эмми вон, на каждом шагу встречаются, на втором этаже каморок и то трое. С широко распространенным именем расследование не начнешь. Я уже начала думать, что Кори — просто моё имя из прошлой жизни. Тогда отсутствие слухов и легенд объясняется элементарно — как водится, все вокруг забыли и владелицу и имя. Возможно, стирающий захотел сохранить это сочетание букв из нелепой сентиментальности. Мало ли, родовое имя, не хотел, чтобы пропало совсем. Может быть, я все-таки неудавшаяся аристократка? В высших слоях общества отношение к сочетаниям букв особенно трепетное.

А в прошлый вторник мне повезло. За пару жарких историй о побережье Морэна — осенью многие любят слушать пикантные истории о теплых странах — черноусый горец согласился назвать ассоциацию. Он пришел в трактир уже под вечер, когда мои расспросы превратились из заинтересованных в формальные. Горец энергично работал белоснежными зубами, пережевывая темный комок лиственничной смолы. Я даже застыла в облаке запаха теплой хвои, заворожено уставившись на деятельную челюсть.

— О чем бы ты хотела послушать, девушка? — спросил вечерний гость, энергично выделяя звонкую «д».

— О Кори, — на автомате ответила я.

— Неожиданно!

— У меня есть подруга с таким именем, хочу подарить ей интересную историю ко дню рождения, — уклончиво ответила я.

— Девушка, — сказал горец, обдав меня новой волной хвойно-дегтярного аромата, — есть в языке древних племен Карессы слово Ко-ори. Именно так, с придыханием на первый слог. Кажется, это имя собственное, что-то религиозное. Имеет отношение к нарисованному знанию. Это все, что я могу сказать. Ты извини. Вряд ли сойдет за подарок.

Я извинила с радостью — это была самая ценная информация из добытых за последние недели. По-крайней мере, теперь известно хоть что-то, есть зацепка. Возможно, путешественники из Каресских гор смогут прояснить тайну, если задавать правильные вопросы. Как назло, странников оттуда кот наплакал, и удача снова повернулась спиной.

Мой жадный интерес постепенно сходил на нет, сменяясь проблемами насущными. Теми же наступающими холодами. Все казалось, что зима не скоро, что как-нибудь разберусь, а вот теперь пора разбираться, а не на что. Простой альтернативный путь жег ладони, но открытая доверчивая улыбка Эмми пока удерживала в рамках добропорядочности. Можно отменить все пустые траты, прекратить походы в трактир и библиотеку… А тут как назло Зиэн с грядущим концертом — "событие года, шквал эмоций, ты не можешь сидеть и тухнуть в каморках, когда на городской площади проходит такое!" Не ко времени подвернулась.

Зиэн всё ещё стояла у входа в нашу комнату. С противным скрипом повернула дверную ручку, привлекая внимание, и настойчиво повторила:

— Пошли. Тебе понравится, я знаю.

— Зиэн, я верю тебе, — в третий раз ответила я, уже раздраженно, — но не могу пойти.

— Почему? Объясни, и я отстану, — пообещала художница.

— Хорошо, — устало кивнула я. — Зиэн, ты же знаешь, у меня через две недели закончится оплата жилья в Каморках, а я так и не нашла работу с проживанием или с нормальной зарплатой. У меня нет зимней одежды. Не хочу сидеть еще одну зиму взаперти! Эти деньги, — я сделала неопределенный жест, — последнее, что у меня есть. Не могу тратить их на концерт, просто не могу.

Художница нахмурилась, как будто бы я сморозила невероятную глупость.

— Но сейчас у тебя хватит денег на билет? — уточнила она. — Да дешево же! Хочешь, возьми в долг.

— Не хочу. Вот так, по мелочам, все и расходится, — поморщилась я и собралась пуститься в нудные рассуждения о вреде транжирства.

— Когда ты последний раз слушала музыку? — перебила Зиэн.

Я задумалась. Вспомнила, как скоморохи играли на ярмарке, когда проходила мимо летом. Как ловила трели птиц на утренней пробежке.

Зиэн поняла все по моему лицу.

— Ты должна пойти, — сказала она. — Возможно, тебе больше не представится такой шанс, если будешь пахать как проклятая, чтобы оплатить жилье и еду.

Я задумалась. В словах Зиэн была особенная логика, свойственная художникам и поэтам, и в ней было что-то правильное, настоящее. И вообще, билет стоит семьдесят медяков, как десять булок. Ерунда, из-за чего я уперлась. На принцип хотелось пойти, это все накопившееся раздражение.

— Пойду, — ответила я. — Поняла.

Зиэн удовлетворенно кивнула и скрылась в своей комнате, оставив меня наедине с назойливым ветром и невеселыми размышлениями.

Тускло и мрачно. И воздух спертый, статичный, пресный. Это неправильно. Воздух должен двигаться, закручиваться в вихрях, поднимать волосы и цветочную пыльцу. Нести добрые вести, сухие листья, легкие капли дождя.

Воздух должен быть ветром.