Глава 35

Ким пел до заката. Подбирал простые слова, рассказывал сложные истории. Мужчины — все, как на подбор, красивые и синеглазые, собрались вокруг. Сидели на корточках, тянули из мехов козье молоко. Иногда переглядывались и хихикали, чесались и ерзали. Им было скучно. После десятка песен аборигенам, судя по всему, удалось накопить немного ресурса. На пальцах стали загораться зеленые огоньки, кто-то потерял равновесие от невидимого толчка и опрокинулся на спину — мужчины играли. Саи-Но то шикал, то смеялся и сам включался в незатейливую игру.

Женщины суетились позади. К изгороди из колючего кустарника привязали тощую козу с грязным мехом. Полногрудые девушки в набедренных повязках оплетали цветами нечто, с моего места не видимое, и заунывно пели под нос.

Мне было тягостно. Томило невнятное предчувствие, пугали глупые красивые люди. Дурманил сладковатый дым от ритуального костра, в который бесконечные босоногие дети подкидывали сухие цветы.

Наконец, музыка стихла, и красивый Саи-Но встал.

— Спасибо, человек-певец, — высокомерно кивнул. — Человек-женщина, пошли со мной.

Я неуверенно встала. Две девушки подхватили меня за локти и повели к оплетенному цветами кругу. В центре зияла яма в человеческий рост. Я отшатнулась и освободила руки, попятилась.

Ким положил руки мне на плечи, прошептал в ухо:

— Так надо. Я проходил через это. Процедура длится всего час, воздуха будет достаточно. Вождь даст тебе успокаивающий настой, паника уйдет.

Я повернулась к нему. Родное лицо так близко, не может он желать мне зла. Или может? Никому не доверяй, — звучит в голове чей-то голос. Чужой. Прошлое. Не верю прошлому, не хочу верить.

— Я буду рядом, — пообещал Ким и отступил в толпу мужчин.

Девушки оплели цветами мои щиколотки и стянули запястья. Стебли выглядели хрупкими, но пошевелиться я не могла. Меня усадили на большой плоский камень, подошла старушка.

— Пей, — повелительно сказала она, глядя в глаза, поднесла к губам мех.

Жидкость отвратительная. Горькое молоко с примесью чего-то знакомого, но непонятного.

— Молоко. И кровь из вены здорового быка. И спокойная трава, — пояснила старая женщина.

Тошнота поднялась к горлу, но я усилием воли подавила рефлекс и допила до дна. Без успокаивающей травы час не выдержать.

Девушки начали петь. Они кружились вокруг в странном танце, руки сплетались ветвями плакучей ивы, капли пота на сером камне впитывались многолучевыми узорами, запах костра смешивался с жизнью. Сознание уходило, улетало, выпаривался страх, улеглось нетерпение.

Хотелось темноты и тишины, нужно было думать. Много думать. Цепкие взгляды мешали, ветер был слишком настырный. Двое мужчин аккуратно подняли меня, поместили в уютную, темную яму. Потом туда же опустили козу. Животное спокойное, сонное, мудрое. Я не одна, это хорошо.

Последнее, что я видела — массивный, отполированный до зеркального блеска камень, закрывающий сумеречный свет.

А потом наступил покой.