Глава 52

После тягучего двусмысленного разговора c Илиным в оранжерею не возвращались, равно как и к обсуждению ценностных ориентиров. Профессор просто использовал меня, как мощный калькулятор, а я старательно делала вид, что не замечаю перемен и работала так тщательно, как могла. Про группу Керона я не спрашивала, решила, что заявление о переходе было сделано на эмоциях.

На семинарах тоже ничего интересного не подворачивалось. Напротив, я исподволь знакомилась с множеством смутных и неприятных деталей, проясняющих устройство Нелоуджа в целом и реабилитационного центра в частности. Стало совершенно ясно, что стертых тщательно курирует соответствующий отдел Института. Первая беседа при пробуждении строго регламентирована, так же как и заработная плата. Профессии подбирались целым штатом психологов; для женщин построен цех гладильщиц, позволяющий влиться в городскую среду и познакомиться с местными жительницами. Заказы в этом цеху девушки принимали сами. Альтернатива — сувенирный бизнес, создание кукол. Работа довольно механическая, но с возможностью творческого самовыражения на верхнем уровне. Есть к чему стремиться. Мужчины работают плотниками или делают заготовки для кукол и другие изящные безделушки.

Сувенирный бизнес приносит нехилые доходы, но зарплату мастерам держат в жестких рамках. Невольно вспоминались подозрения Зиэн: «Может, так и задумано с этими цехами и низкой зарплатой — добиваешься уровня чуть выше и уже всем доволен, и ничего не надо». Художница всегда была довольно проницательна.

К двум часам дня голова уже шла кругом от бесконечных расчетов, и я начала отстраненно бродить глазами по сторонам. В кабинете, кроме меня, трудились Тим и Лира, разглядывали по очереди какой-то препарат под большим микроскопом. Точнее, Лира разглядывала препарат, Тим разглядывал Лиру, и я с интересом следила за развитием ситуации.

В этот момент жалобно скрипнула дверь, и в образовавшийся узкий проем вкатился маленький круглый человек в потрепанном, но некогда дорогом костюме. На запятнанной тонкой шерсти неопрятно лежали катышки, грязный воротник загнулся с одной стороны, обнажая серую подкладку. Глаза у человека были навыкате, и в них тлело что-то недоброе, глубокая растерянность и потухший гнев.

— Здрравствуйте, — слегка картавя, произнес он.

— Привет, привет, — устало откликнулась Лира, поднимаясь от микроскопа, Тим негромко пробормотал приветствия.

— Здравствуйте, — неуверенно сказала я, не совсем представляя, какое положение занимает этот странный человек, который свободно входит в помещение, отведенное исследовательской группе Илина.

— Дени, — восхитился диковинный посетитель, бросился навстречу, небрежно оттолкнул Тима, попавшегося на пути. Лира повернула голову в нашу сторону с ленивым любопытством, а затем снова нагнулась к микроскопу. Тим отошел вправо и потер локоть без возмущения и огорчения — как собаку пропустил.

Происходило что-то всем понятное, забавное, но обычное.

— Дени, ты вернулась! Я не рассказал тебе, как опасно… — продолжил странный человек и замолчал, уголки полных губ опустились вниз. Меня окатила неприятная волна запаха давно немытого тела, и я увидела, что в бороде незнакомца застряли крошки еды.

— Ты не Дени, — разочарованно сказал мужчина, и весь поник, стал ниже ростом. — А ты не видела её? У неё были светлые волосы, длинные, вот такие, — безумец потрогал мое плечо, пришлось приложить усилия, чтобы не отшатнуться, — и глаза. У Дени были красивые глаза, красные, как у вампира. Вампира! — он негромко рассмеялся, как будто над шуткой, понятной только ему.

— Наверное, нет, — сказала я грустно.

— Обязательно нужно найти, — возмутился неопрятный гость, — Гернас её ищет. Узнал, что она подставила его дочь, выдала вместо себя мстителям с севера. Девочку убили, а Гернас так и ходит по свету, ищет Дени.

— Правда? — глупо перепросила я.

— Конечно, правда! Но ведь если Гернас её найдет, она его убьет. Она же вампир.

Я сокрушенно покачала головой, решила подыграть в целях самосохранения. Черт его знает, что творится в этой засаленной голове.

— Профессор, — обратилась Лира к гостю, — это Кори, новая лаборантка, она работает. Давайте вы потом побеседуете?

— Когда же потом? — удивился посетитель, оказавшийся профессором. — Потом я усну, а когда проснусь, её уже не будет.

Я почувствовала, как мурашки пробежали по спине, но Лира не повела и глазом.

— Будет, будет, все будут, — сказала она. — Мы всегда здесь, разве вы не помните? Вы и про меня так говорили.

— Ты не Дени, — покачал головой незнакомец, — И ваша Кори тоже. Я пойду тогда?

— Идите, идите, — сказала Лира, голосом мягким, но скрывающим раздражение. Так говорят к вечеру усталые няни, что ведут детишек домой по центральным улицам осеннего Нелоуджа.

Странный человек покачал головой и пошел к двери. Еще раз обернулся на меня, смерил долгим недоверчивым взглядом.

— Я пойду, — повторил он. — Опасно. И она меня ищет.

После этой фразы гость вышел и мягко закрыл за собой дверь.

— Кто это? — спросила я. Собственный голос показался чужим.

— Местный сумасшедший, — ответила Лира. — Давно уже тут живет, года два, наверное. Все ищет свою Дени.

Девушка, наконец, отставила микроскоп в сторону. Села, положила сцепленные руки на затылок и медленно наклонила голову вперед, растягивая шею.

— А почему… — я пыталась подобрать слова, — почему он здесь живет? Много у вас таких, помешанных?

— Он единственный, — Лира поморщилась. — Очень напрягает, если честно. Я его побаиваюсь, особенно когда вечером приходится задерживаться. Я однажды шла домой, а он за углом стоит и пританцовывает, а кругом тихо так. Чуть бегом не пустилась.

— А он опасен?

— Да кто ж знает, — Лира провела рукой по волосам, затем оперлась на локти. — Ходят слухи, что сама Элеонора хотела его убрать и не смогла.

— Вранье все это, — веско сказал Тим. — Элеоноре просто плевать, и никто не хочет брать на себя ответственность, вот чудак и живет припеваючи. Говорят, уборщицы его любят и подкармливают.