Глава 4

Трактир постепенно заполнялся людьми. Слышался жалобный скрип досок под коваными башмаками гостей, стучали пустые кружки. На соседний столик принесли кальян, над головами поплыли симметричные кольца сизого дыма.

Здесь было полутемно, и только на потолке изрыгали огонь сражающиеся драконы. Интересно, чья фантазия? В заведении чтили древнюю традицию — любой странник может развлечь гостей диковинными видениями, а посетители оценят демонстрацию звенящей монетой.

Синий дракон сжался и вытянул мощную длинную шею, зеленый ощерился тысячью острых чешуек. Сказочные хищники скрутились в клубок и вдруг распались фейрверком разноцветных сполохов, слившимися с кальянным дымом. Кто-то в глубине зала зааплодировал.

Мне было уютно и только не хватало почему-то костра и задумчивого гитариста, перебирающего струны. Но зато я сейчас услышу загадочную историю, которая пополнит ресурс и насытит воображение.

Наш путник откинулся на спинку скамьи, бережно поставил чашку на стол и улыбнулся. Он намеренно затягивал паузу, завязывал в узел наше внимание и ловил нетерпение в глазах. Я даже подалась вперед, когда он начал говорить — размеренно и плавно. Казалось, что странник оттачивал свою речь весь обратный путь, примерял слова к стуку колес и ухабам на дороге.

— Я изучаю знание, — сказал странник. — Потерянное и забытое, эмпирическое, теоретическое, околонаучное и строго формализованное. Я изучаю типологию, горизонтальные и вертикальные переходы, и историю самой сущности знания. Однажды я услышал, что небольшое племя на глубоком севере королевства выделяет отдельный тип знания — Рела. Никто не мог сказать, что жители племени имеют в виду под таким термином, и хотя я догадывался, что это всего лишь синоним к известному типу знания, стало интересно изучить, что подвигло небольшое племя выделить отдельный тип и дать уникальное имя. Я ехал долго, много дней и много ночей. Дни становились короче, ночи длиннее, пока день не сжался до короткого промежутка в несколько часов. Колеса сменились полозьями, привезли в край вечной мерзлоты. Там были озера, которые никогда не прогревались до дна, и только на Великом Изображении можно увидеть, какие диковинные создания сумели выживать там.

Путник казался хорошим рассказчиком, даже акцент стал менее грубым, когда он принялся за историю. Такой мог бы продать детскую сказку за доказательство великой теоремы о невозможности разложения куба на два куба, но не в этот раз. Сейчас он продавал алмаз за медяки.

— Много раз казалось, что я сбился с пути, — говорил странник, — но я был неправ. Я нашел племя во время очередной бесконечной ночи, и поселение поразило меня. У жителей были удивительные батареи, которые получали достаточно энергии из сурового северного солнца, чтобы согреть их жилища. Инженерия, конечно, но невольно берет восторг, когда представляешь, сколько ресурса получил человек, который придумал и сделал такое. В округе цвели сады, огражденные сильным щитом, защищающим нежные южные фрукты. Но это все работало само по себе, ветшало, и частично выходило из строя — никто из живущих в племени не был в состоянии поддерживать такое. Они не понимали, как это работает, и списывали все на древнюю магию. Я видел человека, который чистил снег вручную, что уж говорить про батареи.

Я спрашивал жителей, как работают изумительные технические диковины, но люди не знали. Я спрашивал, откуда эти вещи взялись, но сельчане отводили глаза. Я спрашивал про Рела, и оказалось, что это знает каждый ребенок. Рела — это знание, получаемое из поиска закономерностей. Жители племени считают, что Рела — очень сильное знание, сильнее всех, и опасаются знания из закономерностей по какой-то причине. Я решил выяснить больше и остался жить в уникальном поселении. Долго мне пришлось привыкать к этой странной комбинации технологий и агрессивного невежества, но наконец я сумел вытянуть из одного старика их историю.

Выяснилось, что поселение раньше было обычным городом, довольно просвещенным, насколько это возможно в таком отдалении от больших центров. И жил в этом городе один необычайно талантливый ученый. Мудрец умел наблюдать и находить самые неожиданные закономерности — он выяснил, как связаны перелеты птиц с подземными реками, как по снегу зимой предсказать урожай летом. Однажды он сел изучать огонь и смотрел, не отрываясь, три года. Ученики приносили еду, ресурс заменял сон, и мудрец нашел закономерность в рисунке огня. И тогда он смог использовать огонь вместо ресурса, и это была очень эффективная замена. Ученый стал практически всемогущим, небольшой горелки ему было достаточно, чтобы повернуть вспять реку, с лесным пожаром он смог бы вывернуть наизнанку мир. Жизнь своего племени маг превратил в рай. Сконструировал десятки удивительных устройств, которые хранили тепло, растили еду и заменяли солнце. За это мудреца провозгласили богом, и он не сильно возражал.

Путник замолчал, уткнув заостренный нос в чашку шоколада. Мы с подругами переглянулись.

— А дальше? — спросила я.

— А дальше банальная история. Свежепровозглашенный бог захотел захватить мир, но его кто-то убил. И всех учеников тоже, всех, кто хоть немного понимал принципы его открытия. Поэтому пережившие череду убийств сейчас боятся говорить о своем гении, боятся любого Рела — они убеждены, что убийцы их локального бога до сих пор где-то рядом.

— Где нет знания, там нет и смелости, — процитировала я народную поговорку.

— Да, как-то так, — мрачно заключил путник, а потом снова хлопнул себя ладонью по колену. — А теперь давайте поговорим о чем-нибудь веселом?

Эмми и Зиэн тут же переключились на перечисление заезженных штампов и традиционных шуточек про осеннюю погоду, а затем мы извинились и попрощались. Кажется, путника с Лори такой поворот ни капли не расстроил.

— Интересно, — задумчиво сказала Эмми на обратном пути, — почему наши ученые не сделают такие щиты, чтобы выращивать южные фрукты, или хотя бы для увеличения урожая пшеницы.

Я пожала плечами. Меня волновал совсем другой вопрос, но Зиэн ответила с неожиданной горячностью. Художница даже замедлила шаг и сделала раздраженно-патетический жест обеими руками.

— Потому что им не надо, — отчеканила она. — В Институте все есть, а исследовать поля комплексных чисел эффективнее и проще — не нужно ничего строить и испытывать в полевых условиях.

Я невольно отметила страсть, с которой ответила Зиэн, и предложенную художницей мысль. Стоит поразмыслить на досуге.

На самом деле, сегодняшняя история зарядила меня силой. В голове чувствовалось привычное покалывание — прибывал ресурс.

Услышанная история подрывала самую базовую концепцию мира — альтернативный источник ресурса — интересно, это вообще возможно? И если да, насколько эффективна такая трансформация? Сколько правды в этой истории?

Моя сила увеличивалась с каждым новым вопросом, хрупким выводом, как это всегда бывает, когда узнаешь или придумываешь что-то новое. Именно такие истории мы мечтали услышать каждый раз, когда шли в трактир. Я чувствовала себя величайшим магом, способным играть ледяными глыбами в пламенном море. И в то же время горячо жалела о том, что полученная сила уже начинает понемногу таять.