9.24 AM

Дойл понятия не имел, как зовут тех парней, которые шли за ним.

И ему было на это насрать.

Они оба носили форму, обоим было хорошо за двадцать. Один румяный и худощавый, другой — широк в плечах. Впрочем, бронежилеты сводили все их различия на нет — оба выглядели раздутыми шариками на коротких ножках.

Шон видел обоих в фургончике, когда Каллоуэй инструктировал бойцов и даже слышал их имена.

Скот и Уайлд? Что-то вроде того.

Какая, к чертям, разница?

У каждого из них был при себе «Стерлинг 81».

Дойл держал в руке рацию, громкость была практически выключена.

В пятидесяти ярдах от треклятого номера десять по Лондон-роуд троица пригнулась и под прикрытием машин, перегородивших улицу, мимо спрятавшихся за ними полицейских, бросилась к дому номер шесть.

Шон увидел огромное количество пушек. И вся эта ощетинившаяся стволами стая ждала условного сигнала, чтобы ринуться в бой.

Контр террорист замедлил шаг, когда оказался на тропинке, ведущей к парадной двери дома номер шесть. Высокий забор не позволял Невиллу заметить их здесь.

Дойл знал, что Боб первым делом выберет точку обзора, а лучше несколько, чтобы видеть всё, что происходит вокруг и вовремя обнаружить засаду.

Он сам бы позаботился об этом в первую очередь.

Дойл мысленно улыбнулся сам себе.

Ворота на задний двор дома номер шесть были открыты. Шон проскользнул в калитку и позвал спутников за собой.

Сад был заброшен. Газон зарос, цветник захватили сорняки. В глубине сада были детские качели. Сиденье покачивалось из стороны в сторону, а ржавые цепи грохотали под порывами ветра.

Изгородь, отделяющая участок от соседнего достигала шести футов в высоту, была обветренной и полуразрушенной — время и постоянные дожди сделали своё дело.

Дойл подпрыгнул, схватился за край изгороди, подтянулся и бросил взгляд на задний двор дома номер восемь.

От дома номер десять его отделял низенький, узенький заборчик.

«Твою мать!» — брякнул Шон и спрыгнул назад.

«Что случилось?» — спросил Скотт, тот из двоих, что побольше.

«Не тормози, когда окажешься за этим забором!» — зло бросил Дойл, — «Там нет укрытия. Поэтому будь добр, пригни свою огромную башку, когда будешь бежать. Иначе тебе её к хренам собачьим отстрелят».

Шон достал из кобуры свою верную «Беретту» и передёрнул затвор.

Уайлд посмотрел сначала на своего напарника, затем на Дойла.

«Что если Невилл будет стрелять?» — тревожно спросил он.

«У тебя же есть долбаный бронежилет!» — усмехнувшись, ответил Дойл, а затем доверительным шёпотом добавил, — «Молись, чтобы он не целился тебе в голову».

«Мы будем стрелять в ответ?» — поинтересовался Скотт.

Шон покачал головой.

«Тогда на кой чёрт нам эти штуки?» — в ярости бросил Уайлд, подняв винтовку.

«Просто делай своё дело», — отрезал Дойл, снова поворачиваясь к изгороди.

Он опять подтянулся, перебросил себя через забор и мягко приземлился на заднем дворе дома номер восемь. Как только Шон оказался на земле, он перекатился так, чтобы оказаться в тени дома и бросил осторожный взгляд на чердачные окна дома номер десять.

Никакого движения.

Видел ли их Невилл? Знает ли, насколько близко они к нему подобрались?

Долбаные кошки-мышки.

Шон увидел, как Скотт вскарабкался на забор. Винтовка болталась где-то в районе его задницы.

Он спрыгнул, тяжело приземлился и, потеряв равновесие, растянулся на траве.

«Вставай, недоумок!», — прошипел Дойл и Скотт поспешил присоединиться к нему в укрытии.

Следом на лужайке оказался Уайлд, который, спрыгивая с изгороди, хорошенько ударил её ногой.

Дойл с тревогой бросил взгляд на задний двор дома номер десять. Никакой реакции.

«Ждёшь ли ты нас, Невилл?», — спросил свою интуицию Шон.

Контр террорист был почти уверен, что Уайлд сейчас схлопочет пулю, а после этого и им со Скоттом недолго останется жить.

Но вместо этого незадачливый коп быстро присоединился к своим напарникам. Он тяжело дышал, и Дойл сильно сомневался, что это от предпринятых бойцом усилий.

Молодой парень был бледным, как смерть.

«Что теперь?» — спросил Скотт.

«Войдём внутрь», — ответил Шон.

«Но Невилл засел в соседнем доме», — попытался возразить Уайлд.

«И?» — с издёвкой спросил Дойл, — «Ты предлагаешь просто взять и постучать в его дверь?».

Парень отвёл взгляд, решив вместо потенциальной разборки просто изучить местность.

На верёвке сушилось бельё. Блузка и, почему-то, одинокий белый носок.

Перевёрнутый трёхколёсный велосипед валялся на аккуратно подстриженной лужайке.

«В доме есть дети», — заключил Уайлд, но вслух не сказал ни слова.

Он почувствовал, как сердце учащённо забилось в тесных объятиях рёбер и буквально вцепился в свою винтовку.

Дойл подошёл к задней двери дома, деревянной, со стеклянными панелями в верхней части.

Локтем выбив панель над замком, Шон просунул руку в отверстие и повернул ключ. Путь был открыт.

Он толкнул дверь, бросил последний взгляд на окна соседнего дома и вошёл внутрь, жестом пригласив напарников следовать за ним.

Если Невилл и видел их, то пока молчит об этом.

«Твой ход, ублюдок» — подумал Дойл.

Войдя в дом, он включил рацию.

«Каллоуэй, это Дойл. Мы внутри. Приём».

Рация выдала порцию диких помех, Шон попытался её настроить.

После долгих мучений он, наконец, услышал голос детектива-инспектора.

«Дойл, это Каллоуэй. Приём».

Дойл поднёс рацию ко рту и буквально прошептал: «Мы внутри дома номер восемь».