6.28 PM

Дойл чувствовал, что его лёгкие взорвутся от перенапряжения.

Он бежал, разинув рот, дыша прерывисто и глубоко. Каждый вдох, казалось, разрывал глотку.

Услышав тяжёлое дыхание Лизы позади, Шон взял её на руки.

Девочка была лёгкой, как он и предполагал, но бег с ней под мышкой, словно с куклой-переростком по Тоттенхем Корт-роуд, а потом по Черинг Кросс Роуд отнимали очень много сил.

Пот заливал лицо, Дойл чувствовал, что футболка прилипла к спине.

Его сердце так сильно билось о рёбра, что он боялся, что оно выскочит из груди.

На протяжении всего пути Дойл ловил на себе удивлённые взгляды прохожих. Некоторые останавливались и изумлённо смотрели, как он на огромной скорости проносился мимо, держа на руках девочку.

Многие думали, что это его дочь.

Пара-тройка допускала более мрачные мысли.

Мужчина средних лет, вышедший из «Фойлез» с пакетом, полным книг, задумался, не вызвать ли полицию, когда проводил взглядом пробежавшего мимо Дойла.

Не похищение ли это?

Он смотрел на бегущего сквозь толпу человека в кожаной куртке, а мозг работал, словно вращающаяся дверь, пропуская одни мысли и вытесняя другие.

Когда Дойл исчез из поля зрения мужчины, он продолжил путь, но увиденная картина ещё долго не могла выветриться из памяти.

Небритый, длинноволосый мужчина, его лицо блестит от пота, несётся напролом сквозь толпу, прижимая к груди маленькую девочку, выглядящую усталой, бледной, но всё же крепко обнимающей мужчину за плечи.

Шон, пробежав «Marquee», увидел мерцающие огни «скорой».

Машина была припаркована на углу Олд Комптон-стрит, проблесковые маячки работали беззвучно.

Толпа плотным кольцом окружила место происшествия.

Дойл бросил взгляд на то, что привлекло зевак. Увидел искорёженную раму байка.

Там было разбитое стекло.

Немного крови.

Машина, сбившая мотоциклиста, стояла в нескольких ярдах от места аварии. Водитель вышел из машины и стоял, опустив голову. Полицейские допрашивали водителя, один из них успокаивающе похлопывал его по плечу.

Мотоциклист неподвижно лежал на дороге, вокруг него столпились медики.

Дойлу были видны только его ноги. Кожа на коленях и голенях была содрана. Одна нога была подвёрнута под трудно представимым углом, и Шону удалось заметить нечто белое, просвечивающее сквозь алое полотно, в которое превратились голени мотоциклиста.

Скорее всего, машина переехала ноги незадачливого наездника, но больше всего Дойла сейчас волновало то, что дорога оказалась заблокирована.

Проезд был закрыт, а тротуар был под завязку забит зеваками, стремящимися хоть одним глазком взглянуть на жертву аварии.

Дойлу нужно было как-то выбираться из этой пробки.

Делать было нечего. Он побежал через дорогу. Лиза увлечённо рассматривала толпу, которая напоминала Дойлу стайку падальщиков, выжидающих, когда можно будет полакомиться убитым на дороге животным.

Может, бомба в центре толпы этих резиновошеих ублюдков — не самое плохое решение?

Он попытался восстановить дыхание, но не смог. Дойл поставил Лизу на землю и остановился перевести дух. Голова кружилась, волосы намертво прилипли к затылку. Он закашлялся и сплюнул на тротуар.

Лиза посмотрела на него так, словно вместо слюны из его рта вырвалось пламя.

«Давай наперегонки», — выдавив улыбку, сказал Дойл. — «Ну-ка покажи мне, кто здесь самая быстрая девочка».

Он схватил её руку, и они бросились вперёд. Девочка старалась не отставать, с трудом попадая в такт его огромным шагам.

Они были уже почти на месте. Дойл даже мог во всех подробностях разглядеть искомые телефонные будки, но движение машин было настолько плотным, что преодолеть последнюю дорогу, отделяющую их от цели, становилось попросту невозможным.

Шон стоял, уперев руки в боки, в ожидании хоть какой-нибудь лазейки в нескончаемом потоке машин.

Он посмотрел на часы.

«Ну же, давай!» — раздражённо прошептал Дойл.

Время почти вышло.

Он закашлялся снова.

Светофор поменял цвет.

Жёлтый.

Шон снова поднял Лизу на руки.

Красный.

Дойл перебежал дорогу так быстро, как только мог. Поставил Лизу на землю и бросился к телефонам.

Их было всего три.

Один из них зазвонил.

Это первый гудок?

И ещё раз.

Дойл подошёл к первому телефону и снял трубку.

Тишина.

А телефон продолжал надрываться.

Сколько уже гудков?

Он буквально сорвал трубку второго.

«Дойл», — прорычал контр террорист в трубку и лишь потом осознал, что по ту сторону провода — всё та же тишина.

Звон прекратился.

«О, Боже!» — подумал Дойл и бросился к следующей будке.

Телефон зазвонил ещё раз.

Шон схватил трубку и прижал её к уху.

«Невилл, послушай…», — попытался было сказать что-то осмысленное Дойл.

«Пять звонков, Дойл», — ответил Боб. — «Я сказал — пять».

«Ты начал звонить раньше», — укоризненно бросил Дойл.

«Нет. Ты просто опоздал. Я начинаю фейерверк».

«Не делай этого, Невилл, больной ублюдок, не…» — прорычал в трубку Шон.

Но линия уже была мертва.