9.06 AM

Невилл поднял пистолет, как только увидел, что к дому медленно приближается полицейский.

Прищурившись, Роберт навёл пистолет на человека в форме.

Палец слегка сжал курок.

Это так легко.

Один, может быть, два выстрела.

Начать прямо сейчас.

«Наверняка снаружи дома вооружённые люди», — рассуждал Невилл, — «Они знают, что я вооружён. Но эти ребята упускают, что кроме верного .459 у меня есть .357 револьвер Стерлинга и старый-добрый «Штейр MPi 69»».

Эти придурки будут сильно удивлены, когда все их планы полетят к чертям.

«Штейр» может делать до 550 выстрелов в минуту.

Давайте, мальчики. Добро пожаловать на вечеринку.

Коп, на которого он навёл ствол, разговаривал с другим копом возле одной из этих сраных патрульных машин.

Невилл усмехнулся, заметив, что с лёгкостью может убрать обоих.

Ещё чуть-чуть надавить на курок…

«Почему ты просто не убьёшь нас, Боб?» — спросила Джули, наблюдающая за мужем.

«Потому, что не хочу убивать вас. Никогда не хотел», — мягко ответил Роберт, не сводя глаз с потенциальной жертвы.

«Почему ты вернулся?».

Он отвернулся от окна и пристально посмотрел на Джули.

«Тебе было бы лучше, если бы я просто исчез, не так ли? А лучше бы и вовсе остался на поле боя».

«Я никогда не хотела этого. Я никогда не хотела твоей смерти. Всё, чего я хочу, это, чтобы ты понял — между нами всё кончено. Я пыталась, Боб. Пыталась сохранить наш брак больше чем многие жёны. Я осталась с тобой, когда ты ушёл из армии».

«Из жалости?» — укоризненно спросил он.

«Мне надоело смотреть, как изо дня в день ты надираешься до беспамятства», — продолжила Джули, не обратив внимания на его колкость. — «Мне нужно было валить отсюда, когда ты исчез. Какого чёрта ты вернулся в Ирландию? Ты уже полгода как ушёл из армии, но снова вернулся. Зачем?».

«У меня были кое-какие дела».

«Ты настолько сильно скучал по своему аду?».

Он злобно посмотрел на жену.

«Да», — прорычал он. Роб сделал шаг к Джули. — «Всё, чем я был, я оставил там, когда неприятности кончились. Поэтому я вернулся. Здесь меня ничего не держало тогда, ничего не держит и сейчас».

«А как же я и Лиза?».

«Ты собираешься уйти от меня!» — взревел он, лицо исказилось в гримасе ярости.

Впервые за это утро Джули стало по-настоящему страшно.

Она почувствовала, как кровь отливает от лица.

«Я не сдамся», — прошипел Боб. — «Это всё, что я знаю, чего хочу. Меня этому учили. Я не могу остаток дней провести на диване с бутылкой виски. Я слишком молод, чтобы сдохнуть, но до усрачки боюсь жить. Просто понятия не имею, что значит жить без… Без борьбы. Я могу день за днём тащиться по этой грёбаной жизни в ожидании рака, инсульта или ещё какой неизвестной херни, но не буду. Всё, чего я хочу, сдохнуть, как мужик».

«Почему тебе нужно умирать?».

«Потому, что мне больше ничего не осталось. И я хочу забрать с собой как можно больше людей». Он осторожно присел на диван.

«Меня и Лизу ты тоже убьёшь?» — едва слышно спросила Джули.

Он молчал. Просто сидел и смотрел в пол. Пистолет всё ещё был в руке Невилла.

«Жизнь — дерьмо», — сказал он после некоторого молчания. — «Но многие принимают это как должное. Многие принимают как должное таких, как я. Обычные люди ничем не лучше политиков или журналистов. Когда за окном война, каждый считает своим долгом хлопнуть тебя по плечу, купить тебе чёртов коктейль, восхититься твоей храбростью. Знаешь, почему? Потому, что эти ушлёпки радуются, что они не на твоём месте! А когда всё дерьмо заканчивается, они не хотят тебя знать. Ты больше не звезда телеэфира, ты не нужен политикам, поскольку они не могут за твой счёт набрать свои очки, ты не нужен людям потому, что у них уже появились новые герои. Все они ждут, что ты тихо исчезнешь со сцены и больше не потревожишь их покой. Потому, что когда дерьмо кончается, никто не хочет помнить о том, что оно было. Были парады победы после войны на Фолклендах, или в Заливе. Много ли было долбаных парадов в честь тех, кто остался в Ольстере? Ни — мать его — одного. Всем насрать! Всем всегда было насрать!».

Его голос взлетает до истеричного визга: «Я заставлю их вспомнить! Я заставлю!».

«Папа».

Он обернулся на звук, спрятав пистолет за пояс брюк.

Лиза стояла в дверях гостиной.

Она посмотрела на отца, затем на сидящую на диване мать.

Взгляд девочки был растерянным, смущённым.

«Я слышала крики», — тихо сказала Лиза.

«Всё в порядке, детка», — сказал Невилл. — «Иди наверх в свою комнату».

«Мам, можно мне яблоко?» — спросила девочка наматывая свой медовый локон на палец.

Джули, пытаясь улыбнуться, кивнула.

«Конечно, бери».

Лиза схватила желтоватый плод из чаши на кофейном столике и убежала наверх. Боб и Джули слышали её шаги, а затем звук захлопнувшейся двери спальни девочки.

Невилл взглянул на жену, но ничего не сказал.

Он снова вернулся к окну и выглянул на улицу ещё раз.

«Скоро всё начнётся», — подумал Роберт.

Он поднял взгляд к потолку и улыбнулся.