10.06 AM

Дойл стоял, облокотившись на капот машины и докуривал очередную сигарету, когда увидел, что дверь дома открылась.

Щелчком отбросив сигарету, он спрятал руки поглубже в карманах куртки, а как только дверь открылась чуть шире, через подкладку бессознательно потянулся к пистолету.

«Я надеюсь, до этих дебилов в форме дошли мои инструкции», — прокричал Невилл из глубины дома. — «Никакой стрельбы, иначе, клянусь Богом, я нажму чёртову кнопку!».

«Всё в норме», — ответил Дойл.

Давай уже выходи, ублюдок.

«Отойди от машины!» — приказал Невилл, впервые появившийся в поле зрения Шона.

В живую — не на долбаной фотографии — Дойл видел Невилла впервые.

Если прямо сейчас достать «Беретту», можно успеть сделать пару выстрелов пока…

Пока что?..

Пока Невилл не нажмёт на кнопку взрывателя?

Или пока не пустит в дело свой «Штейр»?

«Где заложники?» — спросил Дойл, наблюдая за тем, как Невилл осторожно выходит из дома с небольшой сумкой, зажатой в свободной руке.

«В безопасности. Внутри» — кивнул он в глубину здания. — «До тех пор, пока кто-то не забудет о правилах», — Боб потряс в воздухе взрывателем.

Меньше ладони. Маленькая чёрная коробочка с мигающей красной лампочкой и красной кнопкой. Именно над ней Невилл держал свой большой палец.

Боб осторожно покидал участок, ни на секунду не сводя взгляд с Дойла.

«Зачем ты сделал это, Невилл?» — спросил Шон. — «Почему убил ребят из ИРА, «Шинн Фейн», ОДС? Для чего?».

«Ты из-за этого охотишься за мной?».

«Им нужно, чтобы ты замолчал. Навсегда».

«Они боятся меня, не так ли?» — усмехнулся Невилл, — «Трясутся от мысли, что я могу разъебать к чертям всё их грёбаное перемирие!».

Дойл кивнул.

«Сколько ты пробыл в Ирландии?».

«Пять лет или шесть. Может быть, и семь. Какая разница?»

«Под прикрытием?».

Дойл снова кивнул.

Невилл открыл пассажирскую дверь, бросил сумку на заднее сидение, продолжая держать Дойла на мушке.

«Ты был там, видел всё, что там творилось», — продолжал Невилл. — «Неужели ты действительно не понимаешь, почему я убил их, почему не хочу мира? Я стрелял, убивал, кричал, блевал, и дьявол знает, что ещё делал, выполняя их идиотские приказы, но был нужен, а как только эти мудаки сговорились подписать сраное перемирие, такие как ты или я стали на хер никому не нужны. Всё, за что мы боролись оказалось, чушью, не стоящей и ломаного гроша! Нас вынуждают забыть о том, что мы видели!».

«Я прекрасно понимаю тебя», — ответил Дойл.

«Ты — может быть, но не они!» — махнул рукой Невилл в направлении изготовившихся к штурму полицейских.

Дойл видел детонатор в этой указующей руке.

«И долбаная армия ни хрена не понимает! Иначе бы они не посылали тебя за моей головой».

«Да», — честно подтвердил контр террорист.

«Что у тебя там?» — спросил Невилл, кивая на куртку Дойла, — «Покажи».

Дойл расстегнул куртку и показал Роберту «Беретту».

«Достань её», — улыбнувшись, сказал Невилл.

«Чтобы ты разодрал меня на кусочки своей пукалкой?» — кивнул Дойл на автомат. — «А не пошёл бы ты на хер?».

«Брось, я даю тебе шанс», — продолжая мило улыбаться, ответил Невилл. — «Ты же хочешь убить меня. Давай, вперёд! Или кишка тонка?».

«Не дразни меня!».

«Мы оба знаем, что ты не выстрелишь. Даже идиоту понятно: я получаю пулю — ты получаешь взрыв».

«Тогда нажимай на кнопку. Прямо сейчас. Мне, если честно, глубоко насрать, взорвёшь ты свою жену или дочь. Да пусть хоть вся улица взлетит на воздух!» — прорычал Дойл, — «Я пришёл за тобой».

«Ну и почему я до сих пор жив? Пользуйся своим шансом, пока можешь».

«В следующий раз».

Невилл смерил Шона презрительным взглядом. «Зачем ты это делаешь? Почему хочешь убить меня? Мы на одной стороне. Всегда были и всегда будем. Как ты думаешь, что они собираются сделать с тобой, когда всё-таки подпишут мирное соглашение? Сколько времени пройдёт, прежде чем тебе всадят пулю в лоб?».

«Они хотят мира, Боб. И они делают всё, чтобы его добиться. А ты — угроза этому хрупкому равновесию. Поэтому я здесь».

«Я думал, ты понимаешь меня».

«Я понимаю, но… Работа есть работа. И я привык её выполнять».

Невилл сел за руль, опустил автомат, детонатор всё ещё был в его руке. «Пристрелить его сейчас», — промелькнуло в голове Дойла.

«Через некоторое время они захотят твою голову, Дойл», — сказал Роберт, — «Ты бесполезен, как и я. Мы оба — ничто без Ирландии и войны».

Дойл стиснул зубы, желваки заиграли на щеках.

Что происходит? Правда колет глаза?

«Я всё, что у тебя осталось, Шон», — ласково сказал Роберт. — «Если убьёшь меня, что останется от тебя самого?».

«Пошёл на хуй, Невилл!».

«Правда думаешь, что ты первый, кто меня туда посылает? Успокойся: политики тебя опередили».

Машина тронулась. Медленно она удалялась всё дальше от растерянных взглядов ничего не понимающих полицейских.

«Дерьмо», — пробормотал Дойл.

Дюжины полицейских бросились на штурм здания.

Дойл последовал их примеру. Он поднялся к дому, толкнул плечом входную дверь, удивившись, что она не закрыта, и зашёл в холл.

В воздухе был разлит тошнотворный, сладковатый, до боли знакомый аромат.

Что-то…

Ударом ноги он распахнул дверь гостиной.

Снова этот запах.

Джули и Лиза Невилл сидели на диване, их запястья и щиколотки были связаны, во рту у каждой был кляп из одежды.

Первые полицейские вошли в дом следом за Дойлом.

Шон первым делом развязал руки Джули и она освободилась от кляпа.

«Бегите отсюда!» — прокричала женщина, безумно вращая глазами.

«Всё в порядке», — ответил Дойл, стараясь успокоить Джули и одновременно освободить от пут её ноги. Он нахмурился, узнав наконец этот противный, надоедливый запах.

Так пах марципан.

«Мой муж заминировал дом!» — прокричала Джули вместо благодарности за спасение и, схватив дочку, бросилась прочь из комнаты.

«Чёрт возьми!» — прошипел Дойл.

Кроме марципана так ещё пах пластид.

И, судя по интенсивности запаха, дом был забит им под завязку.

«Назад!» — проревел Шон.

***

Невилл посмотрел на часы.

Он проехал около двух миль.

«Хвоста» за ним нет.

Все копы уже наверняка в доме.

Он улыбнулся и нажал кнопку взрывателя.