Шоу Трумана

Вы все видели, как я вышел наружу. Видели моё лицо, мой взгляд, слышали его последние слова, обращённые ко мне. Я был в шоке. Я был в растерянности, я был на пороге иного мира, его голос насылал на меня бурю и говорил со мной с небес. Хотя и решил бороться до последнего, я чувствовал себя букашкой, окружённой невероятными и неизведанными силами. Главное тогда для меня было — вырваться от этих сил на свободу, я не знал, что представляет из себя тот мир вовне, это мог быть рай, а могла быть безжизненная пустыня, в которой я погиб бы в три дня. Это мог быть мир, где люди убивают друг друга на улицах, и мог быть мир, где они перешли на какой-нибудь другой эволюционный уровень. В общем, я даже не думал обо всех этих людях, которые управляли миром, в котором я жил, я думал о своей жизни, о перевернувшейся реальности, о том, что меня ждёт за порогом этого мира, и о том, как бы не оступиться на этом трудном пути. Я не знал, готовы ли они убить меня, я не отрицал этой возможности и шёл вперёд готовый умереть. Я не мог судить их, всё что происходило, было для меня за гранью суда. Как стихия природы, как болезнь, как прорубание просеки в диком лесу.

Но вот я снаружи. Свежий воздух. Гигантские технические конструкции. Не обращающие на меня внимания рабочие, такие же люди, как и внутри. Мир оказался не таким фантастическим, как в самых страшных моих фантазиях, но гораздо более развит, чем мир внутри. Они держали меня в мире, ставшим историей пятьдесят лет назад. Агенты шоу связались со мной и передали мне счёт с суммой вознаграждения, позволявшей мне больше не работать. Оказалось, во внешнем мире я — звезда. Меня узнавали на улицах, каждый день я принимал заявки от репортёров с просьбами снять фильм о моей теперешней жизни или взять у меня интервью. Я учился работать с портативными компьютерами, виртуальным доступом к банковским счетам, учился водить современные машины и изучал историю реального мира. Постепенно я стал осмысливать произошедшее со мной. Чем больше в моей голове прояснялся смысл случившегося, тем более не реальным он мне казался.

Всё, всё, что я знал, что помнил, во что верил, что ценил, чем сам являлся — всё было подставным, не реальным, всё было клоунадой, шоу. К чему бы я не обращался в своей жизни — всё, до единого мгновения, всё, что было в моей памяти, всё было подставой. С ужасом я наконец во всей полноте осознал чудовищность содеянного ими, чудовищность, осознание которой долго не приходило ко мне, потому, что было просто невмещаемым. Вся моя жизнь, вся моя память от самого её начала, вся моя личность, каждый человек, которого я знал и любил, любая самая интимная деталь моей жизни и моей личной истории, всё, к чему только могло обратиться моё самоосознание — всё было шоу, всё было неправдой, всё было бизнесом для потребления жирными уродами, сидящими у своих телевизоров. Даже, казалось бы, осознав это, я понял это только умом, но долго был не в состоянии вместить это в действительное своё понимание. Как я могу избавиться от этой грязи? Память моя возвращает меня в моё прошлое, там все истоки моей личности, и каждый раз меня передёргивает, всё, что я люблю, всё что умею, все мои привычки, все картины моей памяти, всё, всё — не реально, всё было подставой, всё было шоу, всё было в обязательном порядке показано для экранов, исходило ли оно от меня или от других.

Я поменял всё, что мог, я не оставил не крупицы той грязи, я буквально разделся до гола и переоделся в новое. Я не взял себе ничего из того мира, я выработал другие привычки, чаще всего это было легко, потому что я содрогался, осознавая в себе что-либо оставшееся от старого мира, но что-то изменить оказалось не так просто, несмотря на всё моё отвращение к этому. Я изменил стиль, интересы, даже походка и речь мои стали другими, если я и делал что-то из того, что делал в том мире, то делал это уже совсем по-другому. Но разве изменишь то, что останется навсегда в твоей памяти, то, на чём выросла моя личность? Оказалось отчасти возможно и это. Работа над очищением себя от прошлого, очищением себя от себя самого привела к удивительным эффектам, описывать которые я сейчас не буду. Скажу лишь, что свобода от себя самого сделала меня свободным, но поддерживать эту свободу — тот ещё труд. Личность всегда мечтает прилепиться к какому-либо шаблону, а шаблоны она вырабатывает сама из всего, что попадается ей под руки. Личность — будто магнит, притягивающий всё, что видит, ради собственной опоры и структурирования. Но, контролируя этот процесс, можно конструировать собственную личность и в плане желаний, предпочтений, умений, наклонностей, привычек, темперамента и даже нравственных ориентиров. Если это необходимо для задуманного проекта.

Мне казалось, я справился с тем чудовищным преступлением, жертвой которого стал, хотя это преступление было гораздо страшнее самой мучительной смерти, отобрать у живого человека его самого, растоптать его изнутри, сделать шоу жирножопых из каждого самого дальнего уголка его памяти — какая же извращённая фантазия могла додуматься до этого? Но не покидало ощущение глубокой незавершённости проекта, в который меня втянули. Я вышел за пределы это мира и всё? Поразвлеклись? Сколотили деньжат? Живём дальше, пьём Пина-Коладу? Разумеется, нет. Шоу должно продолжаться, и оно будет продолжаться до своего логического конца. И это будет действительно моё шоу, называться оно будет шоу Трумана. Кстати, меня зовут теперь, конечно же, по-другому. Но шоу будет именно — шоу Трумана.

Прежде всего, я нанял лучших адвокатов, которых только смог найти, на этой стадии экономить деньги было не серьёзно, и я дал им одно задание — вытрясти у Кристофа, создателя шоу, так много денег, как только получится, изначально многократно завысив возможную сумму. Адвокаты завели речь о миллиардах, апеллируя к действительно астрономическим доходам, получаемым шоу за все десятилетии моего участия в нём, к использованию меня в шоу против моей воли, без какого-либо контракта, подписанного с моей стороны, к массе нарушенных серьёзных законов о приватности личной жизни, причём они поделили десятилетия моей жизни под куполом и подали отдельные иски практически к каждому дню, когда я находился под камерами и в прямом эфире, выставив на каждый день моего пребывания там достаточно большую для такого дела сумму. Привлечённые нами психологи провели со мной несколько тренингов, научив имитировать глубокие негативные психологически последствия травм, полученные мной от такой популяризации, судебные психологи удостоверили наличие и составили длинный список психологических, психиатрических и психопатологических отклонений, требовавших гигантской компенсации в виду чудовищности содеянного. Адвокаты настояли на открытом суде, транслировавшемся по всему миру, где они речами, достойными того, чтоб войти в анналы вдохновеннейших и пассионарнейших речей, когда-либо произнесённых адвокатами в истории западного судопроизводства, призывали к суду совести каждого зрителя, который хотя бы бросил взгляд на меня с экрана, пока я был под куполом. В результате талантливой компании я отсудил себе восемьсот пятьдесят миллионов долларов и проценты от каждой футболки с моим изображением. Впрочем, последнее представляло быстро иссекающий источник дохода, кому нужен герой не существующего уже шоу, тем более, что мы отсудили также запрет на распространение любого видео со мной под куполом, как нарушающее приватности личной жизни. Отсуженных денег с лихвой хватило для организации моего собственного шоу.

Полтора года ушло на подготовку к шоу. Главным моментом в подготовке, моментом, на который уходила основная доля усилий и умений, моментом, который требовал крайней осторожности, знаний и опыта, было сохранение анонимности, подбирание хвостов и не оставление следов. Даже мои интервью корреспондентам пошли в дело. С помощью психологов и пиар-менеджеров мы разрабатывали мой психологический образ, систему моих реакций, отношений, публичный образ моей жизни. У меня был ряд домов, ресторанов, пляжей, клубов, арт-галерей и стран, в которых я любил бывать, у меня был публично известный круг интересов и увлечений, у меня был круг друзей и знакомых, о которых знали все. Всё это было ширмой для сокрытия подготовки к шоу и должно было оставаться таковым, когда шоу начнётся. Как всё пойдёт дальше, я не знал, но я ничего уже не боялся.

Для реализации своего плана мне пришлось прибегнуть к услугам лучших профессионалов в практически всех сферах криминального бизнеса. С крупнейшими именами из них я общался инкогнито, но от своего имени, и это были концы тех верёвочек, которые, как бы я их не скрывал и не запутывал, всё равно привели бы ко мне. К тому же, те, на кого направлен мой проект, обладают гораздо большим капиталом и связями для раскручивания того, что буду закручивать я. Что ж, риск всегда неизбежен. Но, честно скажу, изучая глубокие технологии конспирации, я был потрясён теми вершинами, которыми овладела теневая часть человечества. Эти шедевры, порождённые многовековой борьбой света и тени, продолжают бурно эволюционировать, и ни одна из сторон, видимо, не имеет шансов на полную победу. Практически вся масса людей, с которыми я взаимодействовал по практическим вопросам, не могла меня узнать. В ход пошло виртуальное общение, безликая наличность и счета, записанные на несуществующих лиц, силиконовые маски, изменяющие мой облик, умелое владение голосом и движениями, необходимые для перевоплощений. Я оперировал десятком паспортов и десятком разных имён, я стал гражданином, нет, лучше сказать, гражданами, пяти стран, причём я действительно был гражданином этих стран, с личной историей в компьютерной базе данных и даже с записями в родильных домах, школах и университетах, в которых учился. Деньги могут многое. Удивительно многое. Многое из того, что они могут, я до сих пор считаю не возможным, то есть, я до сих пор не могу понять — как?! Но профессионалы есть в любой стране, и они знают своё дело. Вновь возникшие личности и их родственники, а также массы подставных фирм и семейных фондов, организованных этими личностями, владели широкой сетью недвижимости по всему миру: частные земли, шахты, виллы, склады, лабораторные и промышленные помещения со своими фондами, счетами, налогами, доходами и расходами. Всё, что нужно было для реализации моего шоу. Всё это и кончиком ушка не поднималось над серой обыденностью бесчисленного существования других таких же фирм и частных владений. А на страже всего этого стояли отряды таких же серых и скучных адвокатов, экономистов, делопроизводителей, охранников, улыбавшихся фальшивой улыбкой всякому пришедшему, улыбкой прикрывавшей всё, что бы ни происходило за стенами этих владений. Вся система была организована таким образом, что любой из десятка этих моих альтернативных личностей мог в любой момент исчезнуть бесследно, оставив сеть своей собственности властям, и система в целом осталась бы не тронутой, поскольку каждая часть её была самодостаточна и никак не перекрывалась с другими частями.

Начало реализации шоу, конечно же, не прошло незамеченным. Участники шоу Кристофа, обычные люди, жившие со мной под куполом, включая моих «друзей», «родителей», «жену» и «коллег» время от времени находили вокруг себя жучков и скрытые видеокамеры. Но находки эти были довольно редки, и они старались не придавать этому огласки, лаясь по этому поводу с собственными сородичами и знакомыми. Пара таких новостей проникла в жёлтую прессу, но участники бывшего шоу, если брать весь объём информации, выливали столько подробностей собственной жизни, всё это так искажалось и дополнялось недобросовестными журналистами, что крупицы объективной информации, обнародование которой могло быть не желательным, полностью тонули в этом мутном потоке. Между тем, для меня это было достаточно дорогим удовольствием, я нанимал самых лучших профессионалов, имеющих доступ к самым лучшим технологиям слежения. Все места, где бывали эти люди, были наполнены аудио и видео жучками, так что мною велась беспрерывная запись всей их жизни. В моём плане было произвести трёхмесячную беспрерывную запись их существования. Над каждым актёром шоу Кристофа работала целая небольшая команда. Специалисты по жучкам время от времени меняли их, разрабатывали всё новые способы их сокрытия, вставляли в места, дающие наиболее чёткую картинку. Специалисты по контенту просматривали и прослушивали всё это, компилируя видео по типу того, как это делалось со мной. Но, кроме этого, в отдельные фильмы компилировались все потенциально компрометирующие материалы, слухи, сплетни, обсуждения соседей, друзей и коллег, мелкие правонарушения и прочее. Отдельной, и пожалуй, самой сложной и дорогостоящей статьёй являлись провокаторы. Если бы все эти артисты проанализировали течение собственной жизни в последние месяцы, они удивились бы, насколько оно оживилось, у них и членов их семей начали вдруг появляться новые очаровательные и интереснейшие друзья и знакомые, с которыми можно было быть совершенно откровенным, и рассказывать такие вещи, которые не рассказывал даже близким людям. Я нанял лучших социальных инженеров, актёров, гипнотизёров. Самых тёплых, душевных, красивых, открытых, интересных и располагающих к себе профессионалов своего дела. Конечно, половина участниц шоу Кристофа, добропорядочных семейных мамаш в первый же месяц переспали со своими новыми друзьями, и большая часть участников, не преминула попробовать своих новых подруг, кокаин, а экстази приберечь для постели с любимой женой. Сексуальные сцены участников шоу Кристофа, как с собственными мужьями и жёнами, так и с любовниками, записывались отдельно. Кстати, иногда попадался достаточно интересный материал и без провокаторов, типа секса со своими домашними животными или своими детьми, но количество такого материала было ничтожно. Да, про детей — провокаторы для детей стоили мне подешевле, дети менее подозрительны и более открыты на доброжелательный контакт. Многих детишек удалось подсадить сразу на героин, а совратить удалось, кажется, практически всех и многократно. Мои провокаторы замечательно провели время, делая и испытывая с детишками самодельную взрывчатку, изучая сильнодействующие яды на собаках и кошках и грабя склады с электроникой и медикаментами. Месяца просветительской работы и психологической подготовки, как правило, хватало, чтоб в течение последующих двух месяцев записать массу восхитительного материала. Эта работа была особенно благодарной, потому что можно было заранее приготовить сцены действия и расставить камеры и микрофоны. Дети почти без вопросов оказывались ведомые волей профессионала в тех местах, куда завлечь взрослых было куда проблематичней. Этот этап был всеобщим. Дальше технология работы с участниками шоу Кристофа делилась на три части, придуманные мной специально для трёх категорий участников — обычные статисты города под куполом, «мои близкие друзья и родные» и сам Кристоф. При этом я подразумеваю участников вместе с их реальными семьями, конечно. Всеобщая часть заканчивалась днём Трумана. Да-да, я придумал такой день, это пятнадцатое июня, день окончания первого, всеобщего, этапа шоу Трумана. Я, кстати, потратился даже на пиар этого дня в сети, теперь, введя в Google фразу «день Трумана», вы получите тысячи ссылок, популярно поясняющих вам, что этот день таки существует и приходится именно на пятнадцатое июня, а в Википедии вы сможете прочитать, что причина выбора именно этого числа остаётся неизвестной. Это, конечно же, лукавство. Причина очень проста — окончание первого этапа. День выдался на редкость прекрасный, солнечный, тёплый, в одноэтажных районах городов, по которым расселились участники шоу Кристофа, как всегда, шумели газонокосилки, наполняя воздух запахом скошенной травы, и мамаши, проехавшись по магазинам, забирали по дороге своих чад из школы. В этот день одновременно по всем адресам участников шоу Кристофа, в один и тот же час в двери позвонили прыщавые мальчики и полноватые девочки — агенты новых и старых местных продуктовых магазинчиков, устроивших небольшую рекламную компанию и раздающих бесплатную колу, пачки с удивительно вкусным печеньем с кокосовой стружкой и кунжутными семечками, орешки и другие вкусности. Если агенту никто не открывал, он оставлял все эти вкусности с рекламным буклетом магазина перед дверью. В один день умерло почти мгновенной смертью четверть членов семей участников шоу Кристофа. Смерть забирала кого придётся — детей, успевших вернуться из школы первыми, престарелых родителей, жён — домохозяек, реже — мужей, которых, как правило, не было днём дома. Яд был выбран мной максимально быстрый, чтоб смерть первых попробовавших бесплатное угощение остановила остальных. Если вымерли бы все сразу, какое бы это было шоу Трумана, не шоу, а просто гольный факт был бы. Взрывная информационная волна накрыла мир. Акция была подготовлена мной месяцы назад, и теперь я пил Пина-Коладу в Куала-Лумпур со своими друзьями и был в состоянии восстановить непрерывность своего алиби на месяцы. А сегодня у меня было особенно романтичное и приподнятое настроение, сегодня был день начала шоу Трумана, пятнадцатое июня. Особенно я волновался по поводу самого Кристофа, маловероятно, но он мог попробовать яд первый, а для него у меня был свой особенный план. Мне повезло, у Кристофа умерли невестка со своим маленьким сыном. Ни Кристоф, ни его жена, ни дети не пострадали. Шоу продолжается. Вообще, всё прошло на удивление правильно, никто из «моих близких» по шоу Кристофа тоже не отравился, впрочем, это было предсказуемо, на главные роли шоу Кристоф брал не случайных людей, которые и сейчас продолжали свою карьеру, дома в это время их быть не могло, ну и удача была, как видно, на моей стороне. Сколько каналов я бы не переключал, три дня после начала моего шоу везде видел крупным планом заплаканные лица рыдающих актёров и их близких, репортажи с похоронных процессий и сводки полицейского расследования. Я размышлял отдать ли команду начать сбор и запись всего материала, касающегося моего шоу, но решил, что не стоит этим заморачиваться. Мне важен сам перфоманс, а не воспоминания о нём. Какая жизнь в записях и воспоминаниях, в самом деле? Ко дню начала шоу сбор информации об участниках и её обработка были закончены. Видео и аудио скомпилировано и отредактировано. Для каждого из участников через специально созданные сайты, зарегистрированные под доменными именами сотни стран, начал транслироваться непрерывный поток онлайн аудио и видео материала. Для аудио потоков была созданы специальные онлайн радиостанции. Отдельные, специализированные, каналы были посвящены только трансляции половых актов всех членов семьи или показывали только одного члена семьи. Видео транслировалось не в полном объёме, на суд зрителей были предложены только скомпилированные фильмы с самыми интересными сценами, но мы постарались, чтоб общая продолжительность транслируемого контента была не меньше 24 часов. Контент на каналах, посвящённых отдельному члену шоу Кристофа и его семье, конечно же, перекрывался, но шёл в разнобой, так что можно было переключаться между каналами, отыскивая интересные моменты. Тысячи ссылок заполнили интернет, целиком копировались каталоги каналов, посвящённых той или иной семье, или эротический контент, выуженный из каналов всех участников шоу Кристофа. Лучшее видео и аудио также можно было скачать с файлообменников и трекеров в виде отдельных файлов. Конечно, правоохранительные органы старались эти каналы как можно быстрее блокировать, но штат моих сотрудников в Боливии и Перу круглосуточно создавал новые сайты и каналы, публикуя обновлённую информацию в тематических форумах. Особенно мило смотрелось видео, посвященное уже убиенным членам семей. Но интернет — это не реальный мир, так что пришлось распространить видео занимающихся любовью родителей на компакт-дисках, разбросанных вокруг школ, где учатся их дети, что делало пребывание детей в своих школах психологически невыносимым, знаете, эти дети так жестоки, да и учителя смотрят, когда ребёнка со школы забираешь, смотрят, конечно, сочувственно и по-человечески внимательно, участковый полицейский участливо рассказывает о результатах анализа отпечатков пальцев на дисках. Но — они же все это всё видели всё равно… Перевод в другую школу не действенен. Ведь шоу продолжается. Просто ещё одна школа, университет, фирма, где они учатся и работают, кафе и ресторанчики, где они бывают, магазинчики, где они отовариваются, будут забросаны дисками, заклеены листовками с распечатками видеокадров и списками интернет адресов. Одно накладывается на другое, создавая столь невыносимую ситуацию, что один за другим участники шоу и их родные и близкие, попавшие в поле моего зрения, кончают с собой. И не помогает армия психологов, вызвавшихся бесплатно помогать несчастным жертвам.

У меня постоянно берут интервью и я, изображая ужас и скорбь, несколько отстранённо, то ли от невозможности уместить у себя в голове их трагедии, то ли от того, что это не касается меня лично, говорю на камеру, как я потрясён и подавлен случившимся. И, конечно, у меня были к ним ко всем претензии, но теперь это общее их горе заставило навсегда отложить в сторону былые мысли. Даже хотел пожертвовать им миллион, но потом что-то передумал, да и репортёры меня об этом не спрашивали как-то.

В принципе, моё шоу никогда не сравняется по извращённости с тем, что они устроили мне. Не потому, что я не смог бы придумать такового, но потому, что я считаю: личность человека и его свобода в своей целостности неприкосновенны. Я мог бы физически вскрывать их черепа или, воздействуя химически, отнимать у них ту или иную часть их нераздельного «я». Знаете, есть фильм, в котором наёмный убийца, хорошо изучивший анатомию головного мозга, чётко фиксируя в тисках голову своей жертвы, контролируя процесс с помощью множества энцефалографов, точным ударом вбивал тонкие длинные стержни в череп, разрушая ту или иную функцию мозга, от стержня к стержню человек переставал видеть, слышать, терял способность говорить. Можно таким образом сделать человека не просто овощем, можно создать целую оранжерею овощей различных пород с травмами тех или иных нюансов поведения, сознания и контакта с миром. Экзистенциально это было бы, возможно, равнозначно шоу Кристофа, я бы превратил целые семьи в оранжереи, подбирая сорта в самых интересных сочетаниях. Но я не хочу уподобляться им. Пусть они живут и умирают, как личности. Со свободным прошлым и настоящим, пусть им будет, что вспомнить перед смертью, пусть их жизнь и смерть будут настоящие. Что, говорите, я уподобился им, запустив проекты с жучками? Что вы, это лишь трёхмесячная шалость, у них есть всё их прошлое, всё их настоящее, они даже страдают над реальным, страдая, они вспоминают реальность, они живут реальностью и лишаются реальности. Никакого сравнения. У них есть вся бесконечность их реального «я», сформированная в настоящем мире.

Тем временем наступает пора открывать второй сезон шоу Трумана. Он посвящён исключительно моим любимым и близким: «жене», «друзьям» и ближайшим моим «знакомым». Таковых я насчитал десяток. В день начала второго сезона снайперы отстреливают всех родных, близких и друзей этих гениальных актёров, годами работавших со мной. Каждый из них оказывается в своём личном персональном человеческом вакууме. Оправившись немного от трагедии, начав контактировать с людьми, бедный мой «друг, товарищ и брат» обнаруживает, что делать это ему не рекомендуется. Всякий, с кем он душевно поговорит в течение пары часов в баре, переспит одну ночь, съездит на пикник, каждый вскоре погибает. Чаще всего просто от пули в лоб, иногда от отравления, иногда в автокатастрофе, иногда от взрыва, иногда от ночного удушья газом. Полиция, конечно, сосредотачивает силы, но можно ли проконтролировать каждый шаг каждого человека, контактировавшего с участниками второго сезона? Смерть может подстерегать каждое мгновение, она может прийти из проехавшей мимо машины, из купленной в супермаркете бутылки воды, из тьмы зала кинотеатра. Смерть химической или радиоактивной природы может быть отложенной, в конце концов, смерть может и подождать, пока истощаться ресурсы системы, и самое жёсткое оцепление вокруг цели будет снято. Смерть не спешит, что для неё месяц или два. Если участник второго сезона хочет кому-то смерти, достаточно уделить ему пару часов времени, причём можно даже суммарно, не сразу. Ну, а если он гуманист и не хочет жертвовать окружающими, то ему придётся быть чудовищно одиноким даже в самом переполненном мегаполисе. Зато каждый из них может почувствовать себя настоящей Клеопатрой: ночь с ним неизбежно приводит любовника к смерти на следующий же день. Но смельчаков таких не находится, причина изоляции участников уже известна всем в мире, их не пускают в бары, от них шарахаются на улице. Расходы на этот сезон постоянно сокращаются самими участниками сезона, четверо из десяти человек уже покончили с собой.

Третий сезон посвящён полностью и исключительно Кристофу. Пожалуй, он наиболее короток и банален, но и наиболее дёшев. Самым сложным было добраться до него и вывезти его лично. Одно дело прийти в виде водопроводчика, установить камеры и украсть его личную жизнь, а совсем другое — выкрасть человека целиком. В свете разворачивающихся событий мультимиллиардер обложился такой защитой, что лучшим стратегическим умам криминального мира пришлось разрабатывать целые многомесячные стратегии проникновения в его ближний круг. И вот он, наконец, в моих руках. У ублюдка даже под кожей радиомаяки. Так что пространство вокруг него должно быть экранированным непрерывно. На минуту мне пришла в голову идея предстать перед ним лично, улыбнуться, чтоб он умирал, зная, кто всё это сделал. Но потом я передумал. Пусть старый негодничек умрёт в неизвестности, не заслужил он знания, как и все они. Пусть для них это всё будут высшие силы, как их действия были для меня всю мою жизнь. И эти высшие силы сделают из его смерти шоу.

Я привёз ублюдка под наркозом в специально оборудованный глубокий бункер в подполье ангара одной из моих ферм, бункер был абсолютно изолирован и экранирован от внешнего мира, при неавторизованном проникновении извне, например, если бы ублюдка каким-нибудь образом таки нашли и попытались извлечь, бункер взрывался бы изнутри, похоронив и смешав с землёй и бетоном всё внутри. Ублюдок очнулся в пустой звукоизолированной комнате, профессионально освещённый со всех сторон, с дорогими студийными микрофонами, висящими вокруг его головы, привязанный к большому прочному стулу, прочно прибитому к полу. Хорошие цифровые камеры с трёх сторон снимали его, звук писался в отличном качестве. Один датчик писал его пульс, одна камера брала лицо на полный экран, самостоятельно отслеживая повороты головы. В общем-то, вот и всё шоу. Скромненько, с уважением и со вкусом. Я оставил ублюдка умирать. Он умер через три дня. Запись с фронтальной камеры и с камеры, писавшей лицо, мы соединили с пятиканальным качественным, объёмным звуком и фоновым звуком сердцебиения и пустили в эфир, как есть. Только уже после его смерти. Чтоб не было никакой суеты с попытками отследить и спасти его в реальном времени. Сто каналов транслировали полную запись с фронтальной камеры, сто каналов с камеры, писавшей лицо, и ещё сто каналов транслировали двухчасовой фильм — компиляцию самых интересных моментов с художественным использованием всех камер. Кстати, я сам эту компиляцию так и не удосужился посмотреть, не интересно. Ещё сто онлайн радиостанций транслировали аудиозапись этой компиляции. Пятьсот копий видео компиляции было роздано по трекерам, файлообменникам, с аннотацией на сорока языках. Теперь ублюдок стал историей. Последний кадр, через минуту после его смерти, с упавшей на плечи головой, я напечатал на двух тысячах футболках и кепочках, на тысяче блокнотах, на десяти тысячах наклейках и десяти тысячах магнитиках. Магнитики и наклейки я выслал подписчикам его шоу, хотя, это конечно, капля в море, но и шоу моё, по сути, символическое. А футболки и прочие вещички разложил по скамейкам в Нью-Йорке, просто, так сказать, пустил в народ. Подарок от меня. Да, сотня тинэйджеров в течение ночи трафаретили стилизованное под Obey изображение головы сдохшего ублюдка на стенах Нью-Йорка, Парижа, Лондона и Шанхая. Почему именно этих городов? Не знаю, так в голову пришло, я романтик. Это не система, это душевная импровизация. Подвал с ним таки взорвался, чтоб не компрометировать ферму, всё-таки, это моя собственность.

Так закончилось настоящее шоу Трумана в трёх сезонах. Хотя, почему закончилось, теперь оно всегда будет в памяти человечества вместе с шоу Кристофа. К тому же, оно продолжается. Киллеры отслеживают время от времени все контакты моих дорогих и любимых актёров из жизни под куполом. Слежку на время приходится снимать, Интерпол применяет интеллектуальные методы выслеживания, сосредоточив огромные силы на оставшихся в живых шести человеках, идентифицируют личности и анализируют перемещения тысяч человек, соприкасающихся с ними ежедневно. Но я не собираюсь прекращать проект. Государства довольно быстро отслеживают и устраняют интернет трансляции, так что приходится создавать всё новые сайты, потоки, расшаривать файлы в сети заново. Я не сказал в своём шоу ни слова от себя, не сделал ни одного комментария, ни одной ремарки. Считаю это не нужным. Те, в ком сохранилось ещё хоть какое-то осознание базовых понятий того, что такое хорошо, а что такое плохо, поймут всё сами, хотя, судя по количеству зрителей у шоу Кристофа, значительная часть мира состоит из тех, в ком вообще никакого адекватного понимания реальности не осталось в принципе. Ну что ж, такие пусть просто смотрят моё шоу и наслаждаются.

Из книги «Миры».