Временной апокалипсис

Кто только не изобретал и не изобретает машину времени. Пожалуй, больше было только попыток изобрести вечный двигатель. Ну, это понятно, его проще создать. К машине времени даже не знаешь, как подступиться, пространство, время, всё такое. А вечный двигатель — это просто. Например, система магнитиков, проскакивающих мимо друг друга, или система металлических полосочек, собирающих из пространства энергию полей, имеющих бульварные названия. Но, к сожалению, из-за простоты гипотетического устройства вечного двигателя, он надоел патентному ведомству первый. В 1775 году Парижская академия наук приняла решение не рассматривать заявки на патентование вечного двигателя из-за очевидной невозможности их создания. Патентное ведомство США не выдаёт патенты на perpetuum mobile уже более ста лет. Кроме того, если вечный двигатель принципиально не возможен в нашей Вселенной, по крайней мере, в той её части, которую изучает наша физика, то машина времени принципиально возможна, правда только в критических случаях, включающих трудноосуществимые ситуации пространственно-временных искажений, чёрных дыр и многомерных пространств.

То есть, практически, машина времени сейчас «абсолютно невозможна». Но все мы знаем, в какое время мы живём. Сегодня профессионалы говорят, что для расшифровки генома человека потребуется ещё от ста до тысячи лет, а через год они втихаря в рабочем порядке дорасшифровывают его, и даже особо не празднуют. При этом им самим известно увеличение производительности оборудования, почему бы в свободное время не припомнить тренд последних двух лет, не сесть в уголок с листочком и ручкой и не нарисовать простенький график увеличения производительности их же собственной работы, прежде чем втирать нам про столетия. Самое интересное, изменения касаются и того, что считалось законами природы. Вчера говорили, что человеческое ухо может воспринимать сигналы только с частотой от 20 герц до 20 килогерц, сегодня оказывается, что это касается лишь монотонного тестового звука, а в случае естественной звуковой картины отсутствие более высоких и низких частот делает звук не таким натуральным. Не верьте тем профессионалам, кто говорит о невозможности реализации тех или иных идей. Они удивительно слепы относительно того, о чём сами будут говорить буквально через пару лет, если они сейчас говорят о принципиальной невозможности чего-либо, то значит, это не возможно прям сейчас, в тот момент, когда они это говорят, но не более того.

Даже если не обсуждать «мелкие» технические проблемы создания машины времени, тут не обойдётся и без «больших» фундаментальных вопросов, например: куда я вернусь, если изменю что-либо в прошлом, или: откуда я возьмусь, если убью в прошлом своего дедушку, или: если я отвезу в прошлое устройство, которое ещё не изобрели, так что в будущем окажется, что его никто не изобретал, а просто привёз из будущего, то откуда оно возьмётся в будущем? Этими и другими вопросами машина времени родственна и вечному двигателю и соприкасается с самой причинно-следственной природой нашего мира, противореча законам сохранения вещества, энергии и информации. Но это лишь при прямом её приложении. А мы что только уже не обходили. Мы даже смогли обойти второе начало термодинамики, не нарушая его, и развившись в мире распада и рассеяния до такого уровня сложности, что сами себя познать не можем. В принципе, даже на фундаментальном уровне всё оказалось не так страшно, как представлялось сначала. В Мультиверсе, как оказалось, возможны все мыслимые и не только мыслимые варианты развития событий, так что изменяй, что хочешь, просто назови это потом иным вариантом. Даже внутри нашего варианта мира не всякое размазывание бабочки по подошве в прошлом приводит к политическому беспределу в будущем, в самоорганизующемся, детерминировано хаотичном мире структура в целом отчасти не чувствительна к флуктуациям элементов, если этот элемент не был критической флуктуацией, но такой элемент попробуй ещё найди. Но все эти рассуждения хорошо бы уложить в общую астрофизическую концепцию единого пространственно-временного континуума, в котором вообще нет движения, ни в пространстве, ни во времени. Просто есть монолит из трёх пространственных координат и одного временного. Изменения во времени — это лишь различия между срезами монолита, сделанными по временной шкале. Вообще-то измерений у монолита не четыре, если учитывать свёрнутые размерности, удерживаемые суперструнами в пространствах Калаби-Яу, но это сути не меняет.

Так или иначе, на сегодняшний день я могу постулировать не много законов и закономерностей, выглядящих абсолютно неотвратимыми и не имеющих предположительных путей обхода сейчас или в будущем. Один из таких законов: неотвратимость явлений прогресса, вытекающих из логики его развития. Неотвратимость и, что ещё важнее — неконтролируемость. То есть, если человечество доросло до чего-либо в своём развитии, то это появится, рано или поздно, и этот момент можно лишь отсрочить, но не отменить. Люди могут лишь предсказывать, просчитывать, предполагать, как будет выглядеть мир в будущем, с какими проблемами они столкнутся и как их удастся или не удастся решить. Но процесс эволюции цивилизации, приводящий ко всем этим проблемам и открытиям — это уже внеличностный процесс, такой же, как процессы эволюции космической или биологической.

И вот это время пришло. «Метод использует синусоидальные колебания электрической бомбардировки поверхности с сингулярностью Керра первого типа в непосредственной близости от сингулярности Керра второго типа, в результате возникает эффект Лензе-Тирринга, имитирующий эффект двух точечных масс на почти радиальных орбитах в 2+1-мерном пространстве анти-де-Ситтера. В результате, мы получаем круговые временные искажения, соответствующие модификациям геометрии Alcubierre, что позволяет изменить топологию системы от одной пространственной границы до другой. Так мы создаём пространственный конверт с полным замыканием кривых времени Godel типа». Первая портативная машина времени, мощности которой хватило, чтоб перенести кошку на пять минут в прошлое, а потом автоматически вернуть обратно, была создана в The University of California, Berkeley. Пока машина времени была ещё маленькой и маломощной, её создание не контролировалось государством, но потом исследователи смогли переместить в прошлое и вернуть оттуда человека, что сделало машину времени потенциально опасным стратегическим открытием, подобным открытию атомной бомбы. Работу засекретили и сделали приоритетным государственным направлением военных исследований. На таких отборных государственных дрожжах открытие оттачивалось и росло над собой не по дням, а по часам. Проблема была только в одном, прежде чем машину времени засекретили, исследователи своим чередом публиковали все научные данные, касающиеся её создания, так что фундамент был обнародован, а остальное — дело техники. Поэтому у государства была одна задача — сделать как можно больше в этой области и сделать это как можно скорее, чтоб, когда другие игроки выйдут на поле, мы уже сидели бы в окопах и за укреплениями. Впрочем, даже без публикации исследователями Калифорнийского университета результатов своих экспериментов стоило ожидать повторения исследования в научных коллективах других государств. Помните, как практически одновременно совершались разными исследователями в разных концах земного шара одни и те же открытия? Поступь развития науки на удивление космополитична и синхронна.

В народе пошли слухи, подросла масса тематических бульварных публикаций, шизоиды, одержимые теорией заговора добавили новый абзац в свои мифы и фантазии. Между тем правительство сделало первым шаг навстречу другим государствам, имеющим потенциал для изобретения в скором будущем машины времени, и предложило создать международную исследовательскую комиссию, заключить пакет секретных соглашений, регулирующих сферу потенциально опасных для всего мира исследований, одним из которых являлась машина времени. Всем игрокам идея понравилась, и все использовали актёрское мастерство, скандируя сначала наедине перед зеркалом, а потом и в присутствии зарубежных коллег: «У нас в стране машины времени нет!» Когда подобные утверждения стали выглядеть совсем уж неприлично, страны участники соглашения переглянулись, и кто-то первый спросил: — А что, если её изобретёт какая-нибудь параноидальная страна третьего мира, контролируемая коммунистическим диктатором или наркобароном? После такой постановки вопроса старые игры решено было оставить, или, по крайней мере, видоизменить. Между тем, в голове у каждого посвящённого возникал простой и очевидный вопрос: — Все мы знаем, как мы «не разрабатываем» химическое оружие, как мы «поддерживаем» и «соблюдаем» договоры по двустороннему не использованию шпионажа друг против друга. Так не используют ли машину времени страны, имеющие её, причём на всю катушку? Не менялся ли мир уже неоднократно? А может уже давно идёт временная война? Точечные точно рассчитанные воздействия в прошлом, приводящие к падению геостратегических противников и собственному возвышению в настоящем. А действительно ли некоторые страны третьего мира были таковыми изначально? Не возникнет ли скоро ситуация, когда машиной времени будет владеть лишь одно государство, быстрее остальных приготовившее и осуществившее акцию по глобальному опусканию остальных государств в прошлом? Все ощутили себя сидящими за круглым столом, где у каждого под столом кнопка, нажав которую он сможет, никак не выдав себя, мгновенно убить всех окружающих, и если кто-то ещё не сделал это, то возможно, это случайная заминка, лишь мгновение перед смертью, мгновение до прихода осознания и срабатывания реакции. Те немногие, кто участвовал в проектах, связанных с машиной времени, первые ощутили эту новую разновидность страха, высокотехнологичного и экзистенциального одновременно, страха, что мы живём не в изначальном мире, что завтра утром он может не проснуться или проснуться совершенно другим, в других условиях, в другом мире, и никто не знает, каким будет этот мир. Уже в следующее мгновение тебя может не стать, мало того, ты исчезнешь из памяти мира вместе со своим прошлым, окажется, что тебя никогда и не существовало. Бессмысленно прятать рукописи в дальний ящик или вкладывать деньги в жильё для детей. Исследователи, работающие над машиной времени, осознав такую опасность, ввели понятие матричного мира — изначальной версии мира, существовавшей до временного вмешательства, и активно начали работать над созданием временных капсул, просчётов вариантов развития мира и над поиском критических точек его эволюции, благо, средства у богатых развитых государств были неограниченные.

Число персонала, вовлечённого в работу с машиной времени, только в нашей стране стало измеряться тысячами. Среди такой армии всегда найдётся альтернативно мыслящий солдат, а в наше время полной информационной прозрачности один нестандартный солдат побеждает всю армию. В общем, схемы машины времени, протоколы экспериментов и засекреченные публикации проекта появились в Wikileaks и, таким образом, стали достоянием всего человечества. Это был следующий необратимый этап совершающейся трансформации мира, необратимой революции, фазового перехода, после которого мир, каким мы его знали раньше, ушёл навсегда. Сразу после того, как машина времени оказалась официально и открыто существующей, страны, имеющие таковую, собрали внеочередную сессию ООН, пригласив даже страны в ООН не входящие. Страны, отказавшиеся приглашать своих представителей на переговоры, тут же были заняты войсками ООН, и какая-либо не контролируемая международным сообществом научно-техническая деятельность на их территории прекратилась. Разговоры о правовых нюансах процесса отложили на потом. Внеочередное заседание постановило наложить всемирный официальный запрет на сборку и неконтролируемое использование машин времени. Прерогатива собирать и испытывать это устройство осталась только у специально созданных ООН международных лабораторий. Также внеочередное заседание ввело всемирное особое положение по этому вопросу, решения принимались большинством голосов, против несогласных тут же принимались военные санкции, блокирующие всю страну, как систему, представляющую смертельную угрозу человеческой цивилизации. Но как остановить открытие, известное всем? Крупные технологические корпорации, конечно, заявили, что не собираются собирать никакие машины времени. Но тысячи и тысячи специалистов с альтернативной точкой зрения во всём мире продолжали работать со схемами машины, выкладывая результаты своих трудов в специально создаваемые сообщества. Очень быстро конструкция машины усовершенствовалась настолько, что её смогла бы создать любая более менее оснащённая университетская лаборатория и в Европе, и в Ливане, и в Китае. Между тем, усовершенствование машины, осуществляемое трудами волонтёров всего мира, продолжалось. Вскоре схемы, появляющиеся в интернете, по многим параметрам стали превосходить схемы, созданные в правительственных лабораториях. Машина времени стала поистине всенародным детищем. Так создание машины стало потенциально доступно любому обеспеченному и технически образованному индивидууму. Специальный совет ООН предпринял первую в истории человечества официальную попытку предотвращения преступления распространения секретных материалов, касающихся машины времени путём предупреждения его в прошлом. Исследователь, выложивший материал, погиб в автокатастрофе незадолго до того дня, когда документы впервые появились в интернете. Но историю это не изменило. Исследователь был не дурак и за полгода до открытого выкладывания залил материалы на несколько десятков серверов, которые должны были автоматически открыться через пару лет. Кроме того, обнаружилось, что у него были сообщники, дублирующие его преступление в случае, если с ним что-то случится. Можно было устранить его полностью, например, ещё в детстве, но он внёс значительный вклад в разработку машины в нашей стране, и правительство не было уверено, что за нашей страной без него сохранится приоритет в разработке, а поскольку этот путь исторического развития считался условно проверенным, то есть, наша страна, изобретя машину времени первой, никого при этом не загнобила и не разрушила мир, так что лучше приоритет за ней оставить, в других же игроках участники совета не были так уверены. Кроме того, в наше свободолюбивое время такой акт, как рассекречивание секретных документов, не является необычным шагом больного человека. Это настоящее веянье времени и полноценная новая идеология. Так что рано или поздно, кто-нибудь всё равно это сделал бы.

Всё описанное выше было, так сказать, теоретическим созреванием революции, латентной её фазой, россыпью флуктуаций ещё не ставших критическими. Но эта фаза не могла продолжаться долго. И вскоре первые гражданские лица незаконно собирают свои первые машины времени и создают первые в истории человечества временные петли. Всё очень просто, никакой политики: берёшь какое-нибудь устройство, отвозишь его в прошлое, патентуешь, возвращаешься очень богатым человеком. Государства пытались предотвратить постройку частных машин времени, заполонили города датчиками, регистрирующими характерные временные искажения. Кого-то удалось поймать. Но машина времени, как инфекция. Если кто-то прорвался, то процесс становится неконтролируемым. А прорвавшихся становилось всё больше, поскольку доморощенные инженеры совершенствовали средства защиты от обнаружения параллельно с совершенствованиями средств обнаружения, производимыми государством. И эта борьба была столь выраженной лишь в развитых государствах. В странах второго и третьего мира машины времени создавались и использовались практически безнаказанно. В результате, имена многих знаменитых учёных и изобретателей не имеют в своём активе ни черновиков изобретения, ни долгой истории своей исследовательской деятельности, а весь их след в истории состоит из одного или нескольких гениальных изобретений, взятых ими «с потолка», то есть всё больше их оказывается проходимцами. И если первые из них хотя бы меняли прошлое «экономно» и «экологично», перехватывая изобретение буквально за год до его обнародования в матричном мире, внедряя устройство в одной из первоначальных его версий, то тем, кто следовал за ними, приходилось идти ещё дальше в прошлое и внедрять более продвинутую версию устройства. Мир менялся беспрестанно. Точнее, все знали, что он должен меняться беспрестанно. Это воздействие было, как радиация, невидимо, не ощущаемо. Но, в отличие от радиации, от этого было не укрыться ни за какими свинцовыми стенами, не ощутить воздействия этого даже в будущем. Люди просто продолжали жить в ином мире, зная только его. Ситуация, наконец, полностью вышла из-под контроля. Но где-то в прошлом, пока не разразилась атомная война или эпидемия вируса из будущего, человечество не исчезло вместе со своими машинами времени, значит, жизнь продолжается, хотя и не для всех, изменяя прошлое, пираты — путешественники изменяли личные истории миллионов людей, кто-то появлялся, кто-то исчезал из истории бесследно навсегда вместе со своими родами. В мире, возникшем de novo, появляются новые проблемы и решения, новые устройства и направления технического развития, как правило, более продвинутые, чем были в матричном мире, поскольку прошлое засыпано ноу-хау, импортированными из будущего. А как же правительственные лаборатории, временные капсулы? Этим уже мало кто интересуется. Возможно, кто-то забаррикадировался во временных капсулах и сидит, пережидает, пока всё устаканится, а может никаких временных капсул ещё вообще не существует. В народе ходит фантастическая идея глобального отката в матричное состояние мира, но все понимают, что это вряд ли осуществимо.

Вскоре машины времени дошли до рук крупных и мелких торговцев. Началась прямая поставка товаров в прошлое. За ней последовала покупка территории для сброса мусора и радиоактивных отходов, территории для постройки особняков и заведения охотничьих угодий. Технологии внедрялись уже на заре цивилизации, бизнес готовил почву для продажи и внедрения технологий, являясь людям прошлого в виде богов, обучая их, навязывая нужную идеологию, формируя рынок с нуля. Разработка ископаемых, добыча природных ресурсов и сброс отходов сместились в доисторические времена, в эпохи до появления на земле человека. Это уже угрожало всему ходу эволюции, создавшей человека разумного. Единственное, что ограничивало вмешательство — довольно дорогая энергетическая составляющая переброски больших масс во времени, но машины времени продолжали быстро совершенствоваться и становиться всё более экономичными.

Мировое сообщество подписало новый пакет договоров и законов совместного контроля над прошлым. Гигантские ресурсы человечества брошены на тотальный контроль над прошлым. Огромное количество агентов пытаются стабилизировать ситуацию в её теперешнем состоянии, они есть в каждом городе, в каждом времени, они пресекают любое несанкционированное перемещение из будущего, они уничтожают саму незарегистрированную машину времени, и все живые и неживые объекты, которые машина в себе несёт, уничтожают без предупреждения, уничтожают всё, что предположительно было незаконно привезено с использованием машины времени из будущего ранее, они вычисляют точку перемещения в прошлом и ждут преступников, чтоб уничтожить их в момент перемещения. Постоянных агентов хватает только на исторические эпохи. Треть агентов беспрестанно путешествуют по миллиардам лет доисторической эволюции, выслеживая незаконные следы присутствия человека. Но в матричное состояние уже не вернуться. Менталитет людей прошлого изменён необратимо, знания и технологии не уничтожить. Даже если прекратить все контакты с будущим, мы оставим в прошлом совсем другую культуру.

К сожалению, на этом революция не закончилась, впереди нас ждали не менее великие открытия. Дело в том, что хотя теоретически перемещение в будущее из точки настоящего представлялось более возможным, чем перемещение в прошлое, искажения геометрии Alcubierre, которую использовали машины времени известной конструкции, были ассиметричны и позволяли перемещаться именно в прошлое и только в прошлое, возвращаясь затем назад в точку отправления. Следующим шагом развития «машиностроения» была постройка машины с симметричным типом искажений, машины, которая могла перемещаться как в прошлое, так и в будущее. Сама постройка такой машины стала очередным фазовым переходом в состоянии реальности. Не знаю, что сдерживало их раньше, но в момент постройки машины агенты будущего заполнили мир. Инженер, построивший машину, не успел даже обнародовать своё открытие (оно было обнародовано позже). Мощные силы будущего влились в систему сдерживания и контроля. Принесли свои человеческие ресурсы, своё оборудование и свои знания. Оказывается, будущее долго и активно работало, чтоб отсрочить этот момент, но это было неизбежно. Несмотря на совершенные системы контроля, повсеместно появляются нелегальные технологии будущего. Наука и технологические исследования входят в трудно формализуемое состояние смеси перманентной революции, стагнации и судороги. Зачем тратить ресурсы и время на исследования, если завтра какой-нибудь гастарбайтер привезёт из будущего готовую технологию более совершенной конструкции или прямо контейнер готовой продукции. Единственным источником прогресса стал нелегальный импорт из будущего, временные петли протянулись теперь из будущего в наше время.

Почему же будущее не стабилизировало ситуацию «ещё в прошлом» и мгновенно для нас в каком-либо устойчивом, конечном состоянии? Для объяснения этого возникла идея промежуточных состояний. Когда-нибудь память об этих состояниях сотрётся из памяти нашего мира, но всё-таки они существуют, так же, как когда-то существовало матричное состояние. Настоящее и прошлое ещё неоднократно изменится. Мы существуем в версиях реальности промежуточного типа, которых не станет вместе с их историей. Мы переживаем момент хаоса перед полной перестройкой реальности. Всё закончится достижением точки временной сингулярности. Прошлое, настоящее, будущее станет единым пространством, живущим и развивающимся по трудно представимым сейчас законам. Возможно, точка сингулярности выльется в полный контроль с участием более могучих сил будущего, контроль, прерываемый катастрофами, которые будут исправляться впоследствии, возможно, ещё до их наступления, или мир стабилизируется силами естественной самоорганизации, навсегда оставшись в режиме постоянной межвременной эволюции и представляя собой проходящую через все времена единую цивилизацию «вечного города». Похоже, мы идём именно ко второму варианту.

Что же представляла из себя теперь культура нашего времени? Что станет с культурой будущего? Духовная культура более тонкая материя, чем неизбежная поступь цивилизации. Культура очень чутко реагирует на среду, в которой возникает и развивается. Первые исследователи стояли перед важнейшим вопросом: остаётся ли связан со своим временем путешественник, отправившийся в далёкое прошлое, так что при изменении мира в точке отправления затронут ли изменения путешественника, находящегося в прошлом? Если нет, можно было бы обойтись спасением артефактов матричного мира в прошлом, к примеру, книги, картины, музыкальные произведения переправляются в прошлое и продолжают существовать всегда в своих петлях, порождённые миром, которого уже не существует. Эти писатели, художники, музыканты как бы никогда не существовали, но в книгах, переданных из будущего, когда оно было ещё в матричном состоянии, их произведения, как и описания матричного мира, будут существовать всегда. Оказалось, природа мира реализует худший для нас вариант — при изменении мира в точке отправления изменения отражаются на путешественнике в прошлом мгновенно. Видимо между путешественником и миром, из которого он прибыл, сохраняются какие-то нелинейные причинно-следственные связи. Поэтому, при изменении прошлого, великие имена следующих эпох и поколений меняются. Постепенно прошлое становится вечным единым городом, грязным и неустроенным, потому что менталитет людей прошлого ещё не позволяет создать эффективную социальную систему, для этого нужны столетия естественной эволюции, хотя силы будущего помогают, как могут, начиная работу по навязыванию космополитического интернационального цивилизованного менталитета во всё более ранних эпохах. Чистый город быстро распространяется в прошлое, вплоть до границ социального развития человека, до предков, которых ещё почти невозможно ничему научить. Для них разрабатываются психосоциальные технологии воспитания, обучения и контроля. Одновременно на всём протяжении существования человечества восстанавливается окружающая среда. Когда цивилизация окончательно убивает традиционную культуру, великие имена исчезают навсегда. Кстати, нелегалы, меняющие прошлое, так же рискуют, как и все, не редки были случаи, когда будущее от их действий менялось так, что они исчезали в прошлом вместе со своими нелегальными товарами. Это одно из удивительнейших парадоксов времени — самосхлопывающиеся петли, нелегалы исчезали, исчезало то, что они привезли и чем изменили реальность, но будущее уже не менялось обратно, поскольку их отсутствие — есть продукт уже изменённого будущего. Некоторые сравнивают этот парадокс с квантовым парадоксом Кота Шрёдингера, в том смысле, что они существуют, меняя прошлое, и не существуют одновременно. Но вернёмся к культуре: все или почти все жанры искусства остаются и представлены многими прекраснейшими примерами локального масштаба, видимо жанровая и техническая эволюция искусства надперсональна и подчиняется неким естественным законам, так что, даже без Леонардо да Винчи, рано или поздно человечество своими силами сделает стилистические творческие открытия, подобные тем, которыми мы были обязаны изначально ему. Трудно описать, что представляет из себя культура сейчас, можно сказать лишь, что это абсолютно другая культура, абсолютно иное человечество, абсолютно иной мир. Мир универсальной вечной цивилизации сверхтехнологического настоящего.

Хотя матричный мир утерян навсегда, временные изоляты всё-таки были созданы человечеством. Первые шаги принадлежат миссии из будущего, привёзшей уже существующую технологию. Артефакты и природные объекты настоящего помещают в пространственно-временную капсулу, в которой они существуют как бы вне пространства и времени, так что могут храниться там вечно, вне пространственно-временных процессов, происходящих в нашей Вселенной. Капсулы отвозят в далёкое прошлое и на космическую орбиту. Правда и они уязвимы. Если изменения, приводящие к не-созданию и не-отправлению капсул, произойдут в будущем, капсулы исчезнут в прошлом, материя же, заключённая в капсуле, навсегда останется и бесследно исчезнет вне пространства и времени. Поэтому проект по консервации элементов существующего мира начнёт действовать, только когда мир войдёт в эпоху временной сингулярности. Главное, начинает появляться надежда. Надежда, что стабильное будущее наступит, пусть и не такое, как мы представляем, пусть нас в нём не будет и даже память о нас сотрётся из структуры Вселенной, но мир и человечество всё-таки будет существовать. А пока, засыпая, каждый из нас просто надеется, что для него тоже наступит утро.

Из книги «Миры».