Смерть духа

У самых сложных и высоких техник, невероятных по уровню оперируемых субстанций, часто есть секрет, который заключается в том, что специалисты, применяющие эти техники, используют их, начиная не с нулевой точки процесса, они лишь находят уже идущий процесс грандиозного масштаба и присоединяются к нему, подталкивая в той или иной степени, а иногда и вовсе делая вид, что подталкивают, совершая представление для себя и окружающих, создавая иллюзию контроля процесса. Впрочем, найти нужный процесс и красиво выстроиться в его поток уже требует мастерства такого уровня, что человека можно назвать вполне серьёзным посвящённым. А если он нашёл точку неустойчивого равновесия и лёгким толчком повернул развитие процесса в свою сторону, то тут уж мы можем только пожать его смелую и честную руку.

Эта техника по древности равна возрасту древнейших цивилизаций, может Египта, может цивилизаций центральной Америки. Но совершить это действо выпадает шанс далеко не каждому поколению посвящённых, этой техникой, в принципе, владеющих. У любых реальных мистических техник, какого бы они происхождения не были, есть много общего, так же как у любых научных методик исследования, поскольку все они оперируют с явлениями реальности, поэтому, возможно, описываемая техника имеет множественное происхождение. Самое сложное в этой технике — найти подходящего человека. Любые самые чудовищные преступления против мира ведут к падению, деградации, забытью, скитаниям, заточению, но никак не к полному исчезновению, как бы этого многим, включая автора этого текста, не хотелось. Однако, этот мир, при всём единстве, удивителен исключениями, каким-то образом укладывающимися в общую схему мироздания. Редчайшие сочетания путей индивидуальной эволюции, попавших в узлы резонирующих вихрей пространственных реализаций и намертво застрявших там на тысячелетия, именно они могут, потенциально, включить автокаталитический процесс распада самой монады самосознающего существа. Да, это трагедия вселенского масштаба, поскольку, хотя монад во Вселенной не счесть, с каждой из них погибает сам мир, погибает вечность. И когда мы имеем дело с процессами такого уровня, мы перестаём оперировать вопросами правильных или не правильных действий самой монады. Быть может, они имели место в прошлом, а может мы должны выйти за границу романтических понятий справедливости, сострадания и тому подобного, потому что к вопросу абсолютного небытия не применимы никакие понятия, можно лишь поймать момент его наступления и наблюдать за ним тихо и заворожено, чем посвящённые и занимаются.

Представьте себе, что у вас есть умирающий знакомый, вы приходите к нему в больницу, приносите вкусности и подарки, всячески стараетесь его ублажать, дабы скрасить ему последние дни, недели или месяцы существования. Но ведь он всего лишь умирает! Совершенно обыденное внутримирное событие, эдакий внутриусобчик в туснячке нашего мироздания. Как же нужно ублажать пациента, который полностью покидает эту бесконечность, эту игру, этот мир. Любая блажь будет в свете такого события чистым символом, будет ничтожна. Посвящённые делают ему эти чисто символические подношения. Чаще всего уходящий не знает о том, что он уходит. Крайне редко уходят гиганты, которые видят и знают всё, и было всего несколько случаев в истории человечества, когда такой гигант уходил по своей воле, либо сам создавая воронку самораспада, либо никак не пытаясь из неё выйти. Обычно уходящий, ещё не чувствуя никаких изменений в своей жизни, слышит рано утром звонок в дверь, открывает её и видит на пороге большие корзины фруктов, сыров, лучших напитков, которые можно добыть в этой местности, а вокруг всё покрыто лепестками цветов. Обычно корзины заносятся в дом, а лепестки убираются таинственными незнакомцами следующей ночью. Кроме еды, в течение двух-трёх месяцев уходящий почти ежедневно находит под дверью серебряные и золотые кубки, антиквариат, шёлковые и шерстяные одеяла, прочие предметы традиционных подношений. Потом посвящённые уходят, подарки прекращаются. Посвящённые не подходят близко к тому, в ком начался распад, потому что явление распада затягивает в орбиту распада и ближайшее к нему пространство. Работа с уходящим продолжается дистанционно и представляет из себя ритуальные танцы в иных слоях бытия, по периферии внутреннего круга воронки. Танец посвящённых, продолжающийся несколько месяцев — это мирозданье, провожающее уходящего в последний путь. Но уходящий этот танец никогда не увидит.

16.06

Через несколько дней после того, как странные подарки прекратились, я начинаю замечать в себе смутное ощущение перемен. Внешне ничего не меняется, но ощущение перемен живёт глубоко внутри. Наверное, это что-то возрастное. А может, я просто меняюсь, умнею или наоборот деградирую. Или еда в подарках была с каким-нибудь ядом?

18.06

Странно, ощущение перемен не прошло, но возникло другое ощущение, будто перемены визуализируются. Будто я начинаю встречать что-то странное, то ли от этого ощущения перемен я стал замечать и воспринимать странным то, что раньше не замечал, то ли я этим своим ощущением действительно притягиваю что-то необычное, или же у меня чувство то было предчувствием реальных изменений, которые начали происходить вокруг. А может это вторая стадия развития какой-то психологической патологии? Вот сегодня странный человек, долговязый, старый, с бугристым лицом и тростью, как состарившийся Дуремар, в ярко-жёлтом костюме и цилиндре, совсем будто не из этого мира, проходит медленно мимо меня по тротуару и внимательно, неотрывно смотрит. Только он прошёл, как в окне, выходящем на тротуар, я увидел кошку, кошка тоже внимательно на меня смотрела, а потом подмигнула мне! Не знаю, может кошки подмигивают, может это нормально или у кошки что-нибудь с глазом. Но когда я за углом увидел осла, я увидел в его глазах, что это начало конца. Я действительно испугался. Я не могу это объяснить, но я увидел его и понял, будто он специально пришёл, чтоб сообщить мне об этом — это начало конца.

19. 06

Сегодня утром был такой туман, какого я никогда в жизни не видел. Кажется, действительно, на расстоянии вытянутой руки уже ничего не было видно. Было тепло и тихо-тихо, будто мир вдруг опустел. Несмотря на совершенно неподвижный воздух, туман был неоднороден, что-то собирало его в призрачные сгустки. Я рассматривал их, и они рисовали мне лица родных, старых друзей, каких-то людей, которые казались смутно знакомыми, но давно забытыми, я видел корабли, пейзажи, колыхания северного сияния, гигантских спрутов, непроходимые чащи, горы, цветы, роняющие лепестки, готические храмы, такое впечатление, что на протяжении моего короткого пути весь мир раскрыл свою историю в тумане, всё, что было со мной и чего не было, всё, что я видел и что мечтал когда-либо увидеть. Когда огромный туманный какаду медленно начал расправлять свои белые крылья, я отчётливо, хотя и тихо, услышал голос попугая. Трещины на асфальте сплелись в какой-то странный узор, а ветка дерева, над которой медленно взлетал попугай, качалась в такт не понятно чему.

21. 06

Сегодня я окончательно поверил, что со мной происходит что-то странное. На улице какая-то птица, типа ласточки, спланировала с дерева и села мне на плечо. Она не чирикала, просто крутила головой и смотрела на меня. Птицы на улице на людей точно не садятся! Я приостановился, заворожённый, улыбаясь, огляделся, чтоб посмотреть, видит ли это кто-нибудь. Мимо проходила какая-то женщина, она поймала мой взгляд, и, не меняя выражения лица, сказала: «Это ничего, ничего». Ничего? Что значит — ничего? К чему это вообще?

25.06

Я теперь сплю только при свете. Тьма ведёт себя, как туман, виденный мной несколько дней назад, чего я только там не вижу. Сначала были завораживающе сложные узоры, это было прекрасно. Но сейчас, кажется, ад и рай одновременно решили восстать передо мной из тьмы. Они наваливаются на меня, кажется, вот-вот напугают до смерти или засосут в себя. Их видно даже с закрытыми глазами, даже под одеялом.

26.06

Теперь к самой тьме присоединились все предметы, находящиеся во тьме. Даже если я случайно попадаю в полумрак, например, выходя в коридор, всё вокруг оживает сотнями ликов, сотнями взоров, обращённых на меня. Сегодня отключился свет. Я зажёг несколько свечей, осветив комнату максимально ярко. С одной свечой вышел на кухню и наткнулся на него. Кажется, это было само воплощение кухонной тьмы. Он был огромный, кажется, занимал пол кухни. И половину его занимало огромное лицо. Он стоял и смотрел, отблески мерцающей свечи освещали его. Стало очень тихо. В последние дни у меня в голове какой-то звуковой хаос. А тут стало так тихо, все голоса умолкли, наверное от ужаса, и только один голос начал повторять: — Нет! Уходи! Уходи! — Я медленно, пятясь, вышел из кухни и сидел неподвижно полночи, пока свет снова не включился.

30.06

Теперь сущности проникли на свет. Это торжество материализации — сказало мне одно из них. Вы видели когда-нибудь ложку, вогнутую с обеих сторон? Они называют это подарком. Они в каждом предмете, они вызывают каждое движение, они телами своими формируют этот мир. Возрадуйся, говорят они мне, — ты видишь структуру мира. В любой момент от окружающего пейзажа может отделиться один из них и уйти, остальные тут же сомкнут мир. Мир должен быть цельным — это один из главных законов. И я знаю почему. За мгновение до смыкания мира мне удалось заглянуть туда, в щель. Там приносящий животный ужас ветер мира дует в пустоте. Весь видимый мир, как мгновенно застывающая корка, отражающая в статике картины завихрений ветра мира. Только корка трёхмерная, а мир, по-видимому, больше чем трёхмерен, потому что в любой точке пространства ткань мира может порваться, и оттуда прорвётся ветер мира, но мир тут же заделывает разрыв, а ветер мира тут же застывает. А они, они живут на границе миров. Они следят, чтоб корка мира возникла максимально быстро. Можно было бы подумать, что я сошёл с ума, но сегодня я вышел из дома, шёл по тротуару центральной улицы города, тут конец тротуара, бордюр, и грунт. Я думал, что часть дороги ремонтируют, поэтому сняли асфальт. Но если это и ремонт, то всего пространства целиком, за пару шагов я оказался в ста километрах от города. За одной картиной окружающей обстановки просто пришла другая, ей обычно не свойственная. Я взглянул на часы — провала во времени не было. Возвращение домой было долгим и трудным. Виды менялись непрерывно и следовали друг за другом вразнобой. Дома, которые я хорошо помнил, или лежали разрушенными, или вообще отсутствовали, вместо них были пустыри, какие-то новые здания, были моменты, когда я вообще не знал, в какую сторону мне двигаться. В отчаянии я поймал такси, хотя не представлял себе, сколько мне придётся заплатить за неизвестно какое расстояние от дома. В результате, через какое-то время таксист, встревоженный, припарковался на обочине и выскочил из машины. Я обрадовался, что он тоже стал свидетелем этого безумия, происходящего вокруг, когда участвуешь во всём этом не один, это как-то вселяет больше спокойствия и уверенности. Но он стал бегать вокруг своей машины и, ругаясь, кричать: — Это не моя машина, это не моя машина! А, так у него собственные проблемы. Я вышел и пошёл дальше сам.

05.07

Странности плотно заполняют мою жизнь. Большинство из них я уже не в состоянии описать. Я совершенно случайно оказался у себя дома, потом несколько раз оказывался то ночью на скамейке в центральном парке, то на берегу какого-то озера. Я перестал узнавать свою квартиру. Всё меняется, только что на моих глазах изменился цвет штор, и настала ночь. Меняется даже моё прошлое, меняется моя память, меняется даже этот текст. Мир будто плавится и течёт, осыпается, вносится ветром и снова застывает на ветру. Перекомбинирования достигли невероятной скорости. Они, эти хранители оболочки мира, бегают как ящерицы, они в постоянном движении, это они — причина всего безумия, творящегося вокруг. Я вижу это, когда сосредотачиваюсь на них. Я даже научился предсказывать изменения, только не могу влиять на них.

10.07

Жизнь повсюду. На лакированном рисунке дерева моего стола была мордочка: два сучка — глазка и схождение годовых колец в виде носика и рта. Вы знаете, что где-то среди всех этих комбинаций сущего мордочка живая? Теперь она бегает по столу, нюхает мои бумаги, шарахается от горячей кружки с чаем. Узоры выходят из ковра и прорастают в пространство. Формы отделились от своих материальных носителей и стали самостоятельными сущностями. Мир стал суммой каких-то векторных форм, материальная природа которых не имеет значения. Даже поток воды из-под крана разделился. Я теперь способен подставить руку под струю воды и не намочить её. Я просто я подставляю руку под сам поток, под движение, под течение, не подставляя её под влагу. Всё чувствует меня, всё общается со мной, всё появляется и исчезает. Но только я бессилен что-либо изменить в этом движении.

12.07

Люди всё ещё присутствуют в мирах, через которые я прохожу. Иногда все улицы наполняются ими, а иногда мир становится пуст. Время от времени я встречаю таких же потерявшихся, как и я, иногда встречаю путешественников, сразу видно тех, кто не из той реальности, в которой сейчас находится. Удивительно, в какие далёкие области иногда забираются люди, кто сознательно, кто по воле внешних сил. С одним из таких путников я познакомился сегодня. Мне страшно и одиноко, уже давно, но я не даю воли этим чувствам. Иначе всё выйдет из-под контроля. Тем не менее, я сделал несколько попыток пообщаться с людьми. Все они закончились неудачей. После, в тот же день, на руинах одного из миров я увидел его, он оглядывался по сторонам, будто только что сюда попал, и крутил в руках ручки какого-то портативного устройства. Исследователь — подумал я. Быть может он приручил эту чехарду миров и сможет помочь мне выбраться навсегда отсюда и стабилизировать меня в моём мире, быть может он хотя бы объяснит мне, что со мной происходит. Я подошёл к нему и заговорил с ним. Это был нормальный живой человек, он видел, слышал и понимал меня. Я пару раз в своей жизни встречал таких людей со сверкающими вдохновенными и живыми глазами, как у маргинальных увлечённых учёных. Оказалось, он попал в этот мир сам и в результате сознательно контролируемого им процесса. Я рассказал ему свою историю.

— Удивительно, как и всё, что здесь можно встретить — ответил он, выслушав мой рассказ. — Но я не представляю, как вам можно помочь, я сам здесь только путник, я впервые пришёл сюда и для меня всё происходящее — фантокосмогония реальности, для меня всё это — открытие.

— А как вы сюда попали — спросил я его — расскажите вашу историю.

— Всё началось во сне. Я видел цветной сон. Витражные мозаичные сочетания ярких цветов, как в готическом храме, подсвеченные с обратной стороны, гармонировали с мелодией, оказывающей настолько мощное воздействие на тело, что нужно было стоять, растопырив пальцы рук и ног, чтоб они не срослись. Мелодия расплавляла, перестраивала и преображала тело. Видимо, она была глубоко созвучна базовой мелодии, организующей мир живых существ. Совпадала по ритму и тональности. Только такое сочетание даёт максимальный эффект. Хотя проще оперировать ритмом, чем тональностью. Впрочем, это уже мои размышления, ко сну они не относятся. Но сон заставил меня задуматься.

— Очень интересно, и такая мелодия существует?

— Предположим что так. На что она могла бы быть похожа? Вы представляли себе когда-нибудь, на что может быть похожа ритмическая матрица мира, синхронизирующая мир и обеспечивающая энергией взаимодействия его части? Та самая матрица, разложения которой дают все ритмические структуры, существующие во Вселенной. Синтетическая музыка мира, воплощающаяся в явных и неявных смысловых и временных последовательностях, дающих удивительные паттерны причинно-следственных реализаций сущего.

Мне показалось, его глаза сверкали в прямом смысле этого слова. Потрясающая энергетика вдохновения. Исследователь напомнил мне Иисуса Христа с Тайной вечери Сальвадора Дали. Он продолжал, глядя на мою захваченную интересом и удивлением физиономию и не дождавшись от меня ответа. Действительно, чтоб встретить такого человека, нужно было уйти из моего мира.

— Неявный алгоритм синхронизации Хакеры сновидений достали из сновидческой реальности. Пасьянс Медичи, упрощённый девиат Таро, впрочем, и самая простая система способна синхронизироваться с некоторыми из ритмов реальности, например ритмическая система ударов в бубны шаманов, смещающих сознания у костра. Масти отождествляются с различными сторонами человеческого бытия: чувствами, социальными отношениями, материальными процессами, величина карты определяет атрибут действия: производство, контакт, поглощение, перемещение. Полностью собранная последовательность карт пасьянса последовательно реализуется, карта за картой. К концу колоды заданное на последнюю или предпоследнюю карту действие реализуется само, поскольку задан общий ритм контакта с миром и запуска процессов, даже если эти процессы не относятся непосредственно к задуманному действию, но имеют нужный атрибут. Уже тут мы видим, что ритм мира может быть и апериодическим, также можно назвать его ассиметричным, если рассматривать в многомерном пространстве. Точнее, не может, а должен быть, поскольку под периодичностью мы можем подразумевать только свойства структуры, алгоритм формирования которой нам известен, периоды же мира сотканы из бесчисленного числа интерференций, причинно-следственных трансформаций и отражений. Даже ДНК уже апериодичен, отражая не наши представления о периодичности, а всю сложность молекулярных структур и взаимодействий. Мир можно назвать симметричным в смысле законов Кюри, но не в смысле абстрактно-упрощённой симметрии. Затем у меня появилась идея: зачем использовать упрощённую колоду пасьянса Медичи, если можно транспонировать её на оригинальную колоду Таро, дополнив интерпретации исторически изначальными акцентами. Пришлось интуитивно находить наиболее адекватные интерпретации. Кстати, апериодичность нуклеотидов ДНК — это был не совсем корректный пример. Здесь внутри одной колоды должно быть начало действия, его реализация и завершение, так что собранная колода должна быть гармонична, как замкнутое органичное целое, хотя она и является лишь маленьким срезом бесконечного ритма мировых действий.

— И Таро сработало?

— Создание системы заняло больше месяца. После первой проверки я понял, что раскладывание карт и физическое выполнение действий — это лишь механизм, наполнить его можно лишь собственным осознанием. Значит, кроме правильного алгоритма необходимо правильно сфокусированное внимание, правильное состояние, правильное восприятие себя и мира. Пришлось многое понять, переосознать и изменить. Пожалуй, это было более революционной работой для меня, чем создание самой системы. Цепочку развернул. Голубь на улице сел мне на плечо. Это был первый успех и начало пути. Это было моё желание — пояснил он. — Значит, оно действует. Тогда мне стало интересно, запомнив цепочку наизусть и синхронизируя по ней все свои действия, попаду ли я в неиссякаемый поток реализаций?

— Но вот у вас в руках какой-то прибор, это явно не колода карт.

— Это реализация моей следующей идеи. Я дополнил структуру расклада музыкальным ритмом. А потом заменил им расклад полностью, правда, запомнив расклад наизусть и приучив себя действовать, никогда не выходя из его алгоритма. Музыка хороша тем, что она воспринимается подсознанием, и, таким образом, синхронизирует ритм моего взаимодействия с миром почти автоматически. А если внешняя реальность подчиняется таким же ритмам, что и моя собственная реальность, то такая музыка будет изменять мир и без меня, моё намеренье будет лишь стрелочником, направляющим изгиб перемен в нужном направлении. У меня есть тональности и ритмические конструкции. Я попробовал сконструировать нужную комбинацию ритмических и тональных сочетаний на бумаге. Но все необходимые паттерны не укладывались в одну звуковую цепочку. Пришлось делать несколько звуковых цепочек, правда, они довольно гармонично наложились друг на друга. Я разложил их по частотному спектру в диапазоне частот, доступном для восприятия человеческим сознанием и подсознанием. Правда, встала проблема с соединением начала и конца цепочки, просто зациклить цепочку не получилось, иначе в том месте получился явный разрыв ритма. Тогда я написал программу, просчитывающую цепочку в реальном времени, продолжая её бесконечно. Включил — и мир начал плавиться и выстраиваться заново, спонтанно, или подчиняясь силе моего разума. Эта музыка и привела меня сюда.

Он рассказал об удивительных трансформациях мира, свидетелем которых стал. Устройство у него в руках — портативный электронный музыкальный центр, меняющий в реальном времени мелодию синхронизации с реальностью. Изменения звуковой структуры смещают настройку на пласт реальности, позволяя ему перемещаться в поперечном сечении миров. Он попытался увести меня с собой, я впервые сам стал свидетелем контролируемого перехода, я почувствовал, как реальность подчиняется моей воле. Но вскоре всё начинало рушиться и плыть. Да, он не мог мне помочь, моя реальность, как оказалось, хаотизирует любую ритмическую конструкцию, сбивая настройку на ритм бытия. Я словно погружался в абсолютный хаос всё сильнее и сильнее. Он ушёл. Прикоснувшись к одной из ручек устройства, он растворился в шуме деревьев, в падающих на землю бликах света от вспыхивающих и исчезающих светлячков, наполняющих пространство одного из миров. А я снова стал спускаться в свой ад, неся с собой невероятный опыт работы с реальностью, который, видимо, скоро закончит своё существование вместе со мной.

15.07

Сегодня мой стол стал круглым. Он покачивается. Зеркала отражают пустыню с летящими над ней низкими тяжёлыми облаками. Потолок и стены то капают на меня, то снова восстанавливаются. Ветер залетает в комнату, занося её песком. Появились какие-то существа, отличные от тех, что создавались окружающими меня формами, и явно не являющиеся ящерками затвердевающего мира. Их форма не постоянна, само существование их пульсирует, они то исчезают, то появляются и не могут сохранить своей формы, каждый раз переплавляясь, трансформируясь, воссоздаваясь из пустоты. Они, как призрачные не оформившиеся идеи слабых умов. Они — как отверстия туда, где дует ветер мира, как вулканы, изрыгающие ужас полной деструкции бытия. Кажется, через них ветер мира врывается в этот мир, он никогда достаточно не затвердевает, они как кровоточащие раны мира, поэтому их форма не постоянна. На какое-то мгновение мир берёт верх и придаёт-таки им форму, но новый поток ветра небытия растворяет эту форму и прекращает их существование. Видимо, за этими бегающими тварями не могут уследить даже ящерки-хранители. А, быть может, я уже с другой стороны? Может это коридор между бытиём и небытиём? Может тут создаются формы мира? Может эти твари — анти-ящерки, меняющие мир? Эдакие пожиратели — макрофаги сущего?

16.07

Вот и мой дневник. Я больше не могу писать, но кто-то пишет за меня, или это записи меня из того мира, где всё в порядке? Я могу теперь прочитать всё, что со мной будет, до самого конца. Я видел себя, я сидел ночью за столом и писал. Это было мимолётное видение, отверстие к нему быстро закрылось. Тварей становится всё больше. Кажется, мир просто не успевает восстановиться, залатать прорехи. Я вижу картины прошлого, возможно, будущего. Вижу какие-то странные миры. Всё это перемешивается и сразу же исчезает. Мне кажется, моё тело разваливается на части. Теперь я — шар, как солнце, и я гигантскими протуберанцами отдаю холоду небытия свою энергию, схлопываюсь и остываю. Моя энергия может на мгновение заделать отверстие мира. Надо же, значит мы с ящерками-хранителями одной природы. Но моей энергии не хватает, чтоб запаять все эти отверстия, как только я запаиваю одно, вокруг открывается множество новых.

17.07

Я вдруг осознал — что эта пустыня — моя улица. Моя улица — но по-другому. Теперь я просто её так вижу. Я даже невероятным напряжением разума воссоздал отдельные очертания домов. Но пустыня тут же поглотила их. А после этого снова что-то поменялась. Конструкты улиц и пустыни и множества иных миров распались и активно перемешались друг с другом. Теперь любой знакомый мне предмет мира, попадая в поле моего восприятия, бесконечно и непроизвольно меняется, перетекает во что-то иное, соединяется с улицей или другими отдельными предметами, встраивается в какой-то кусок всплывающей картины мира, и вся эта конструкция снова исчезает, поглощаемая отверстиями мира, макрофагами сущего.

18.07

Предметы перестали существовать. Даже мимолётно. В некоторых формах иногда проглядывают черты знакомого мира, но чаще теперь это просто абстрактные формы, пустоты, наполненности, множественности, цвета, звуки, ощущения присутствия и отсутствия. Хаос проник в меня. Самосознание моё доселе всё же представляло что-то цельное, хотя воспоминания менялись неоднократно. Только телесная оболочка давно утратила стабильность и единство, постепенно растворяясь в хаосе. Теперь я перестал отличать себя от смыслового шума, стал отождествлять себя с хаосом первичных форм. И вспышкой, мгновенно, я вдруг вспомнил всё. Вспомнил всю чреду своих жизней, начиная от самых бессознательных форм. Вспомнил себя на заре зарождения жизни. Вспомнил миллиарды лет бессознательного растительного существования, вспомнил первые проблески свободной воли и разума, вспомнил боль потерь и моменты всё заполняющего счастья, вспомнил все пройденные пути и бесконечные мечты о путях, так и не пройденных. Вспомнил и осознал все мои роли в этом мире, в мгновение ока проследил в своём разуме все причины и следствия, связанные с моим бытиём, я вспомнил судьбы, связанные со всеми теми, кого я когда-то съел и судьбы тех, кто съел меня. Я увидел тех, кто любил меня, и тех, кого любил я, ещё я увидел тех, кто любил меня тайно и тех, о ненависти кого ко мне я в своё время не имел даже представления. Весь мой путь во Вселенной предстал перед моим взором, и я увидел, какой был бы мир, если бы меня в нём не было. Да, Вселенная велика и бесконечна, но и моя роль в этой Вселенной была так велика и полноценна, что моё расширенное сознание еле вмещало единую картину истории моего пути по воплощённому мирозданию. А ведь ещё было будущее с бесконечностью вариантов моих путей, наполняющих собой весь мир. Озарившее меня воспоминание было, как финальный аккорд какой-то мелодии, которую я не слышал раньше, потому что она наполняла всё моё существования от первой минуты до последней. Теперь эта мелодия гремела отчётливо различимыми аккордами, усиленными до предела, мелодия из ниоткуда, идея мелодии, будто рождённая движением всего сущего, синтезом всех возможных мелодий и смыслов, которые только может породить мир. Тут только я чётко осознал, что происходит что-то великое и страшное, что возможно, я прекращаю существовать. Навсегда. И эта вспышка осознания — это последний подарок, который делает мне Вселенная, прощаясь со мной. Бесконечная тоска заполнила меня. И в последний момент я почувствовал, будто что-то тёплое и мягкое прикоснулось к моей ноге. Я опустил голову, внизу стоял кот, мой кот. Когда-то, бесконечно давно, на заре мира, я сижу в занесённой снегом пещере у потухающего костра, и он прижимается ко мне, замерзающему, умирающему от голода. Я вспомнил это. И сейчас он снова был здесь, со мной, мой кот. Он не смотрел на меня, нам не нужно было такой пасторали, чтоб понять друг друга, он просто прижался ко мне, согревая меня, как тогда. Он без страха смотрел вперёд, в пустоту, которая ждала меня, он был со мной, я почувствовал его тепло. И всё распалось.

16.07.

Я дочитал, эти записи моим почерком в моём дневнике, которые я не делал, и я ещё жив. Я в ужасе, я не понимаю, что происходит, я теряю дневник, ручка перестаёт быть ручкой, всё распадается на глазах, но все написанное выше, до этой даты, написал не я! Очень трудно…

16.07.

Это какое-то безумие. Нашёл свой дневник. Кажется, тут уже целая серия записей от моего имени. Трудно писать. Возможно это какое-то раздвоение. Всё написанное выше очень похоже на правду. Но я не помню, чтоб я это писал.

16.07.

Что за бред творится вокруг. Я не помню, чтоб я писал всю эту чреду записей от 16-го числа. Это амнезия или какая-то пространственно-временная петля? Трудно писать. Если смогу, напишу ещё позже.

………………

16.07.

Весь блокнот исписан однообразными отрицаниями моего авторства записей, написанных моим почерком. Не знаю, как тут выделиться, просто оставляю свою запись, утверждающую, что я тоже был тут, и писал первые записи, не имея отношения к предыдущим записям от 16-го числа.

16.07.

Конец блокнота. Исписан каждый чистый клочок. Эта идиотская шутка больше не сможет продолжаться. Пишу на последних строках последней свободной страницы. Судя по тому, что никто до меня не написал ничего после записи от 16-го, за исключением записей в начале дневника, вероятно, и моя запись станет тоже последней. Если так, что ж,

Из книги «Миры».