Встреча с Грюнтом

Вспыхнувшие мощные поисковые фонари немного разогнали молочно белую пелену. Конусы света нащупали замершего посереди лаборатории крогана. Он лежал лицом к единственному контейнеру-кокону, в котором, облачённый в явно сделанный на заказ тяжелобронированный скафандр, находился молодой кроган.

— Это и есть его прототип? — Аленко разглядывал крогана с нарастающим интересом. — Ничего себе… ребёночек.

— Капитан, тут ридер на столе лежал. Переполнен информацией по прототипу. — сказал Сарен, подавая прибор Шепарду. — Интересное чтиво. — Спектр не стал скрывать, что уже успел кое что прочесть.

— Так. Ого. — Шепард изумился. — Он, оказывается, в большом-большом курсе о том, что Коллекционеры не так давно перешли к массовым «закупкам» землян. Здесь Окир говорит, что ему вроде бы и неизвестно, зачем Коллекционерам понадобились люди. Интересно… А вот часть, обращённая непосредственно к Коллекционерам. — Окир просит их принять прототип в качестве благодарности за… оказанную помощь. Сбрендил старик. Пишет как рекламный слоган: созданный им кроган-солдат — совершенен. Словно он кого-то ещё кроме солдат создавал.

— Я бы не стал брать эту махину на борт, Шепард. — сказал подошедший Найлус. — Ящер опасен.

— Не думаю, что младенец будет опасен. Его ещё до конца не воспитали. — Шепард ткнул в соответствующее место текста, высвеченного на экране ридера. Газ терял свою концентрацию и теперь можно было видеть не только общие контуры окружающих предметов, но и их достаточно мелкие детали. Свет сильных поисковых фонарей ещё больше облегчал задачу. — Он тут вроде как справедливо написал — каждый «чистый» кроган станет лучше, сохранив при этом черты мёртвых предков.

— Шепард, а что делать с теми коконами, что возле Джедоры? — спросил Аленко.

— Дженкинс. — сказал старпом.

— Здесь, сэр. — капрал подошёл к капитану.

— Берёте двоих полисменов и, закладываете взрывчатку в замок каждого кокона. Побольше, чтобы осколки были поменьше. Потом возвращаетесь сюда — и мы всё это хозяйство взрываем.

— Есть, сэр. — Дженкинс кивнул двоим полисменам-десантникам и вместе с ними вышел из лаборатории, на ходу снаряжая взрывпакеты.

— Не, ну вы посмотрите, что он тут пишет. — Шепард продолжал читать файлы ридера. — Сделка с Коллекционерами была заключена Окиром в обмен на многочисленных выведенных кроганов. Вся полученная технология была полностью вложена не в этих клонов, а только в прототип.

— Придётся разбираться с ним, капитан. — подытожил Сарен. — Оставлять его здесь, значит — подарить Коллекционерам, а точнее — Жнецам. Они же прекрасно понимают, что он, — турианец кивнул в сторону капсулы, — гораздо более ценен, чем эти болванчики.

— Первый — борту фрегата. — Шепард включил каналы дальней связи.

— Слушаю, первый. — отозвался вахтенный фрегата.

— Нашли контейнер с прототипом. Ждём челнок для вывоза. Контейнер надо будет поместить в трюм, подключить к снабжению.

— Челнок будет через полчаса, капитан. Техники готовят место под капсулу. — ответил вахтенный и переключил каналы.

— Капитан, посмотрите, кого я вам привёл. — Дженкинс втолкнул в лабораторию молодую азари в комбинезоне научных подразделений. — Пряталась под столом в одном из кубриков. Еле углядел.

— Вы… вы… — азари от возмущения не могла чётко и много говорить.

— Мы. — отрезал Шепард. — Дальше что?

— Я гражданский специалист, нейролог. Меня зовут Рана Таноптис. — наконец азари смогла сосредоточиться.

— И что вы тут делаете? Пытались работать на Окира? — Шепард с подозрением посмотрел на азари. Что-то в её облике и в поведении было неестественным. Мозг старпома привычно принялся перебирать варианты.

— Вы и это знаете? Только я не пыталась, я действительно на него работала. Вполне официально. — азари с опаской косилась на Дженкинса, державшего её на прицеле. Да и другие земляне и тем более — оба турианца не внушали ей спокойствия. Оружие в их руках было быстро повёрнуто в её сторону.

— В ридере, оставленном Окиром, есть о вас информация. Но там она изложена эзоповым языком. — сказал старпом. — Там ваша задача обозначена как восстановление популяции кроганов.

— Именно. — подтвердила азари, пытаясь поверить в то, что всё сложится безопасно.

— И как можно восстанавливать популяцию кроганов, заменяя их глупыми клонами? — поинтересовался Аленко, поднимая повыше свою винтовку так, чтобы держать под прицелом торс азари.

— Я всего лишь выполняла условия контракта. — азари выпрямилась и попыталась придать себе более уверенную позу. — И работала по специальности.

— Ага. Программатор для ящеров. — съязвил лейтенант.

— Вы… — азари задохнулась от возмущения, но, вспомнив, что рядом находятся вооружённые солдаты, сникла.

— Мы. — снова сказал Шепард. — Хватит.

— Что — хватит? — опешила азари, встрепенувшись.

— Хватит лгать и изворачиваться. — Шепард кивнул Дженкинсу. Тот стволом винтовки подтолкнул азари по направлению к ближайшей стенке подальше от входной двери в лабораторию. — Нам не нужны специалисты, работавшие на такую сволочь, каким был Окир.

— Но я… — азари затравленно огляделась по сторонам.

— Да, именно вы работали на Окира. И подлежите уничтожению. — подтвердил Шепард.

— И вы меня не отпустите? — спросила Рана, ещё на что-то, очевидно, надеясь.

— Назовите хотя бы одну причину. Вы ничем не облегчили положение своего шефа. Вы пытались заместить разумных кроганов изначально глупыми особями. И вообще, — старпом сделал знак и трое полисменов-десантников подняли винтовки, наставив стволы на азари. — Мне надоело разговаривать с индоктринированной. Огонь! — выплюнул он. Грянули трёхзарядные очереди и Таноптис рухнула на палубу. Дёрнувшись и коротко простонав, она замерла и затихла.

— Капитан. — Аленко носком сапога повернул голову мёртвой азари к свету. — Она действительно была… того?…

— Кайден, Джедора работала с Коллекционерами, Окир работал с Коллекционерами. Какой неиндоктринированный органик будет в здравом уме при столь частом общении со столь закрытой от чужих взглядов расой? Естественно, Коллекционеры постарались, чтобы весь персонал, который работает над кроганами, был лоялен. Лоялен Жнецам. А этого лучше всего достигать с помощью индоктринирования. Она — врач, нейролог — и создавала дуриков. Пусть даже она и помогала создавать их тому же Окиру. Джедора — наёмница, пиф-паф и всё такое. На это много ума в большинстве случаев не требуется. А эта — высококлассный специалист и не способствовала излечению больных, а направляла пострадавшую расу к окончательному вырождению.

— После такого можно поверить тем разумным, которые ненавидят азари за двуличие. — сказал Сарен. — Капитан, надо взрывать капсулы.

— Челнок-грузовоз на подходе. — отметил Найлус. — Я попросил пока не приближаться к району.

— Вовремя. — ответил Шепард. — Посмотрим, какую стенку здесь легче разрушить.

Несколько минут — и три взрыва гремят на остове грузовоза. Первый взрыв полностью уничтожает аппаратуру клонирования, два других ломают стенки бывшей лаборатории Окира. Пилот челнока сбрасывает тросы, десантники-полисмены цепляют их к капсуле с «совершенным кроганом», после чего по верёвочной лестнице забираются в салон челнока и рассаживаются на скамьях, складывая в ногах оружие и контейнеры с оборудованием. Часть группы высадки — трое полисменов — подождали, пока тросы не выберут слабину, помогли вручную вытолкнуть капсулу за пределы полуразрушенной надстройки и на штурмовых лебёдках поднялись в салон поднимавшегося над грузовозом челнока. Им пришлось стоять, но дело было сделано — почти вся группировка Джедоры и аппаратура клонирования были уничтожены. Аленко держал на коленях кейс, в котором были заключены диски, снятые с инструментронов лаборатории Окира.

Подъём перегруженной машины был медленным.Только спустя час с небольшим челнок набрал необходимую высоту и ушёл к фрегату.

Отметив старт челнока «Нормандии», Стрельцова поднялась с коврика, сложила накидку и сложила в кейс винтовку. Подождав, пока лейтенант-наблюдатель доложит о том, что фрегатский челнок пристыковался к своему кораблю, она спустилась по шаткому трапу к волговскому челноку и жестом распорядилась своим десантникам грузиться на борт. Через несколько минут челнок направился к дрейфовавшему возле Корлуса крейсеру.

— Света, что ты себе позволяешь? — у трапа в ангаре подругу встретила врач крейсера. — Ты — в «положении», привыкай. Тебе неприятности не нужны. А ты сама их устраиваешь. Лежать на раскалённом металле, напрягаться, тужиться, задерживать дыхание, напрягать глаза. Да, я помню про коврик, но всё же.

— Я убью любого, кто попытается встать между мной и Джоном и тем более, Алла, я убью любого, кто попытается нанести ему или мне любой вред. В чём бы он ни был выражен. — Светлана вытащила кейс. — А насчёт «положения»… Ребёнку нужен отец. И я сделаю всё, чтобы он у него был. Эта сучка вякнула что убьёт Джона? За какую-то подружку-синесветиловку? Ручки у неё оказались коротки. — каперанг вышла из ангара, поставила кейс и дала подбежавшим собачатам возможность убедиться, что она цела и невредима. — Видишь, они чувствуют, что со мной всё в порядке. Спасибо, Ал. Я пойду, скоро командирская вахта.

— Он ещё имечко себе потребует. — сказал Сарен, наблюдая, как техники на гравитележке отволакивают контейнер подальше в трюм.

— Оформим. — кивнул Шепард. — Все свободны. Аленко — со мной к командиру на доклад. Дженкинс, проследите за чисткой и заправкой оборудования и оружия.

— Есть, сэр. — капрал кивнул и отошёл к пирамиде с запасными частями, у которой уже работали трое полисменов-десантников.

— Сэр, и что мы будем делать с этим исполином? — к старпому подошёл Пресли.

— Воспитывать, учить. Будет жить с нами. Такой воин нам будет полезен и необходим. — капитан остановился у лифта.

— Предстоит полёт в Кроганскую ДМЗ? — уточнил навигатор.

— Зачем? — удивился Шепард.

— Инициация. — ответил Пресли.

— Посмотрим. Он ещё пока не родился. В этом коконе он может спать годами. Такова технология. Окир постарался.

— Действительно, посмотрим. — Пресли отошёл.

— Задали вы задачку, Шепард. — сказал Андерсон. — Кроган, тем более — воспитанный нами, это хорошо. Но у нас уже нет свободного места. Когда думаете пробуждать?

— Я не буду торопиться, командир. — сказал Шепард, помедлив. — Кроган — у нас на борту. Это на настоящий момент — главное. База Джедоры и её приспешников с аппаратурой клонирования — уничтожена, Окир — мёртв. Формально он — отец крогана.

— Имя приготовили? — Андерсон крутнулся в кресле.

— Сам выберет, сэр. Это будет лучше. Наши варианты ему могут быть непонятны и потому — неприемлемы.

— Согласен. Спасибо за работу. Можете отдыхать, господа офицеры. — командир фрегата встал, за ними встали и Аленко с Шепардом. — Мы продолжим сканирование систем.

«Света, — думал Шепард, шагая к своей «каютке». — Зачем ты это делаешь? Зачем? У нас будет ребёнок, тебе о нём нужно думать. Он должен быть в безопасности. А ты рискуешь. И думаешь, что я не уловил, что этим снайпером была ты? Зачем ты так рискуешь? Да, я знаю, что ты была под охраной, как минимум своей пятёрки десанта, но лежать ничком часами на раскалённых плитах, тужиться, сдерживая дыхание… Зачем, Свет? Что такого произошло после того, как ты улетела с фрегата? Что заставило тебя сорваться с крейсера? Спокоен не буду, пока всё до деталей не выясню.» — он открыл дверцу выгородки, переоделся, разложил оружие и контейнеры с приборами и оборудованием, уселся в кресло:

— Марк, Лег, какие изменения были в излучении крейсера за последние полсуток? Было ли что странное? Необычное? Непривычное?

— Я также подключаюсь, Джон. — Оливия мягко вклинилась в разговор. — И отвечу за всех нас. Да, был импульс с крейсера. Похоже, научники крейсера испытали какой-то новый сканер. Более чувствительный. Импульс был только один, но он накрыл район лагеря Джедоры. Вряд ли это было преднамеренно.

— Сканер? — удивился Шепард.

— Да. Судя по характеристикам импульса — лабораторный образец. У Светланы на борту не так просто получить доступ к полям датчиков, но научникам дали только одну попытку. Единственную. И они ею воспользовались. Через три четверти часа после этого с борта крейсера ушёл челнок на Корлус. Шифровка была надёжной, но мы уточнили некоторые косвенные признаки и поняли, что на борту была Светлана со своей пятёркой охраны. А потом мы засекли удар снайпера по Джедоре, капитан. Это явно была месть. За что только. Мы так и не смогли точно это выяснить, увы. Есть, правда, одна ниточка — «Омега». Синесветиловка Джента. Мы «перевернули» Экстранет и установили, что Джедора и Джента — подруги. Притом — близкие. Не знаю, как насчёт однополой любви, капитан, но Джедора явно мстила, точнее — вполне могла бы попытаться отомстить вам за гибель подруги. И каким-то образом о намерении мести узнала Светлана. Простите, но взламывать крейсер для любых уточнений мы… не будем.

— Не надо. До связи, всем спасибо. — глухо сказал Шепард. Мозаика сложилась. Взгляд нащупал настенный экран, демонстрировавший виды очередной сканируемой планеты этой звёздной системы.

Раскалённый карлик Осалри, что в переводе с саларианского означало «Огненная дева». При царивших там сверхвысоких температурах, как в атмосфере, так и на поверхности, ни о какой промышленности не могло быть и речи и единственными искусственными спутниками этого карлика были полуразрушенные пиратами много лет назад огромные солнечные батареи, свидетельствовавшие о попытке хоть так использовать Осалри в интересах разумных органиков.

На восьмичасовом перегоне в следующую звёздную систему — Амун экипажи кораблей занимались обычной работой. Светлана провела командирскую вахту в Центральном Посту, чувствуя на себе взгляды сослуживцев и понимая, что они все знают причину её полёта на Корлус, но не осуждают. Имперцы мстили даже за угрозы в свой адрес, мстили больно и жестоко и поэтому вооружённые контингенты России никто не рисковал задевать или оскорблять, а тем более — пытаться боем проверить их уровень подготовленности. Гражданские контингенты Империи также умели больно огрызаться.

«Семья — это работа, а не отдых. Нельзя выходить замуж или жениться, рассчитывая на бесплатный постоянный сервис. Семейное единство — это труд, каждодневный, еженедельный, ежемесячный, многолетний. — вспоминала Светлана установки, с которыми она выросла. — И трудиться и работать на этой ниве должны двое, поскольку семья — это дело двоих. Шепард пошёл на самоограничения, он показал свой внутренний свет, глубину и красоту своей души мне. Ничего не требуя взамен, не намекая, не рассчитывая ни на что. Зная, что выбирать могу только я, а он лишь вправе предложить. В любви мы все стараемся быть лучше для тех, кого числим в круге выбора. Но Джон не навязывал мне себя. Будучи британцем, он не поленился изучить достаточно глубоко особенности нашей российской имперской культуры и понять, что я могу и должна ждать от него, как от мужчины. Понять настолько, чтобы остаться готовым принять мой отказ. Остаться способным с честью пережить сам факт этого отказа. Не унижаясь, не преследуя меня, не настаивая. И теперь я убедилась, что он достоин, поняла это и сердцем и душой. Сделав выбор, я буду делать всё, чтобы наша семья не разрушилась. Только так наша любовь не унизится до рутины, до привычки, не угаснет с годами. — Стрельцова встала, прошлась по холлу своей каюты, сопровождаемая взглядами овчарок. — Я счастлива и сделаю счастливым Джона. Никто не сможет разделить нас. Я этого не допущу. У нас осталось очень мало времени до удара Жнецов. И это время мы должны прожить полной многогранной жизнью.»

Средняя по размерам звёздная система Амун, располагавшая пятью планетами и двумя большими спутниками, приняла корабли отряда ровно в шесть часов утра по универсальному времени. Небольшой водородно-азотный газовый гигант Баст, который вместе со своими спутниками стал в прошлом вторым рубежом обороны для наёмников группировки «Затмение», потерпевших поражение на Нейте.

Шепард читал данные, добытые Марком из Экстранета и относящиеся к истории этой звёздной системы и её обитателей. Ключевой точкой в её развитии был конфликт между рабовладельческой батарианской фракцией На’хесит и сторонниками отмены рабства, большинство которых закономерно составляли люди. Конфликт был сравнительно недавним, длился три долгих года — с 2176 по 2178 года и развернулся в полную силу именно в системе Амун туманности Орёл. Сердцем восстания стала планета Анхур, лежавшая впереди по курсу отряда.

На этой густонаселённой людьми и батарианцами планете произошло самое чудовищное в новейшей истории человечества нарушение прав разумных существ. Группа корпораций и несколько продажных политиков состряпали и провели через процедуру утверждения закон, отменивший минимальную заработную плату. По сути именно это действие стало официальным признанием существования рабства на планете, подконтрольной людям. Главным инициатором этого закона стала батарианская фракция На’хесит, использвавшая рабский труд при добыче полезных ископаемых, в том числе — и на спутниках газового гиганта Собек, выступавшего в качестве главного поставщика сырья для нужд батарианской армии.

Реакция на принятый и введённый в действие античеловеческий закон последовала незамедлительно. На Анхуре начались демонстрации протеста и массовые погромы, организованные сторонниками отмены рабства. Система неуклонно погружалась в пучину гражданской войны. Сторонники отмены рабства стремились полностью искоренить это аморальное по их убеждению явление, в то время как На’хесит прилагала все усилия для того, чтобы сохранить уже имевшихся рабов в своём распоряжении. Анхурское ополчение противников рабовладения было, как выяснилось, недостаточно сильным, чтобы выступить против На’хесит, поэтому лидеры ополчения обратились к наёмникам «Затмения».

Первое поражение группировка понесла на планете Нейт, служившей в то время перевалочным пунктом для кораблей «Затмения». На’хесит бросила против наёмников превосходящие силы и «Затмение» вынуждено было отступить. Газовый гигант Баст и стал тогда вторым рубежом обороны «затменцев». Учтя опыт поражения, наёмники пошли на хитрость. Они подтянули подкрепления и создали у противника впечатление, что отступают перед превосходящими силами На’хесит. Батарианцы, легкомысленно погнавшиеся за отступающими, сами попали в ловушку. В итогах состоявшейся затем битвы каждая сторона называла победителем именно себя. Сторонники На’хесит потеряли при столкновении больше космических кораблей, но, в отличие от «Затмения» они могли это себе позволить сделать сравнительно безболезненно.

Одной из ключевых страниц Анхурского восстания стало освобождение боевиками «Затмения» рабов, трудившихся на спутниках, расположенных вокруг газового гиганта Собек. Именно там располагались огромные батарианские трудовые лагеря, в задачу которых входило бесперебойное производство сырья для нужд армии Гегемонии.

Когда боевики «Затмения» после ожесточённых боёв с системами и персоналом охраны лагерей добились освобождения рабов, было обнаружено, что во многих лагерях не было даже полей эффекта массы, использовавшихся нормативно для поддержания необходимого для людей нормального уровня гравитации. Это входило, как показали допросы пленных администраторов лагерей, в бесчеловечный план рабовладельцев. По их замыслу побег из лагерей для рабов-людей становился невозможен: кости рабов закономерно истончались и путь на планеты с нормальной гравитацией оказывался для несчастных закрыт навсегда, так как возросшее притяжение неминуемо искалечило бы освобождённых.

Прочтя о том, как «Затмение» решало эту проблему, Шепард прервался и задумался. Статистика, собранная вьедливыми историками однозначно свидетельствовала, что в рабство батарианцы захватывали людей любого пола и возраста. А уж заставляли рабов трудиться вообще не обращая внимания на состояние здоровья раба и на его объективные возможности. Рабы умирали в этих лагерях тысячами, на их места немедленно поставлялись новозахваченные, часто применялось чипирование для обеспечения полной покорности, но здесь об этом говорилось глухо, хотя, безусловно, такое явление резко облегчало задачу батарианцев по поддержанию порядка в огромных лагерях.

Ключевая битва Анхурского восстания, как говорилось в материалах, предоставленных Марком, Оливией и Легионом, состоялась у газового гиганта Сехмет. Наёмники «Затмения» запланировали захватить расположенные здесь заправочные станции, чтобы лишить войска На’хесит поставок жизненно важного топлива.

В самом начале процесса реализации плана наёмники продемонстрировали вопиющее пренебрежение к необходимости проведения качественной разведки — по наступающим «затменцам» открыла плотный огонь притаившаяся в кольцах Сехмета эскадрилья истребителей. Боевики «Затмения» понесли в очередной раз тяжёлые потери, но тогда же им удалось уничтожить сразу два больших транспортных батарианских лайнера и заставить остальные корабли отступить на сверхсветовой скорости.

Считалось, что эта битва определила дальнейший ход восстания, поскольку в последующих схватках с противниками рабства На’хесит уже ни разу не удавалось одержать победу над своими оппонентами.

Ценой значительных потерь сторонники отмены рабства смогли победить. Наёмники «Затмения», которыъх ненавидели за широкое применение жестоких методов, неожиданно стали героями и заработали себе хорошую репутацию среди людей.

Сейчас, как свидетельствовали данные дальнего сканирования и лоцирования, Анхур переживал период упадка и, несмотря на значительные природные богатства, восстановительные работы в инфраструктуре были ещё очень далеки от завершения. Марк в своём сообщении отметил, что судьба рабов, спасённых с Собека стала известна крупнейшим галактическим средствам массовой информации, возникло несколько крупных благотворительных фондов, реально оплативших им всем физиотерапевтические курсы и оказавших действенную помощь в получении хорошей работы.

В целом Анхурское восстание стало символом того, что человечество не потерпит нарушения прав разумных существ и такие явления, как рабство, будут неизменно жестоко пресекаться и сегодня и в будущем.

К сообщениям синтеты приложили богатую подборку изображений — как фотографий, так и видеофайлов. Из них Шепард узнал, что на поверхности Нейта до сих пор можно обнаружить обломки, оставшиеся после битвы, на орбите Сехмета располагался небольшой военный мемориал, посвящённый памяти жертв На’хесит, наёмники «Затмения» до сих пор содержат на спутнике Собека — Хекете свой офис, руководствуясь как ностальгическими, так и деловыми соображениями. Несмотря на то, что упадок экономики Анхура был реальным явлением, несколько компаний, занятых на восстановлении инфраструктуры звёздной системы, сумели хорошо заработать, реально выполнив огромный объем работ.

Материалы только что оконченного сканирования подтвердили разреженность азотной атмосферы холодного и сухого Нейта. Вдоль экватора планеты, достаточно тёплого для того, чтобы летом здесь образовывались водоёмы, располагались многочисленные мкрые солончаки. Во время периода таяния соль теперь добывали и продавали на бедные натрием планеты для использования в аграрной промышленности.

Замигавшая на экране инструментрона надпись «Аномалия» не удивила старпома — было бы странно поверить полностью в то, что в столь проблемной системе будет сплошная тишь да гладь. Информационный баллон содержал поясняющее сообщение, развеявшее у Шепарда последние сомнения в необходимости организации высадки. В сообщении указывалось, что проведённое кораблями отряда сканирование поверхности Нейта выявило наличие обломков торгового судна. Повреждения корабля были признаны катастрофическими по большинству признаков, но вопрос о высадке был поставлен потому, что рядом с кораблём обнаружились признаки движения, не обладавшего характерными для органических живых существ особенностями.