Первые сутки жизни детей Джона и Светланы (часть 1)

— Джон. Меня Алла, как я поняла, ещё долго не выпустит из медотсека. Она здесь в своём праве, я понимаю и подвергать её мнение сомнению не хочу и не буду. — Светлана осторожно встала с кровати, подошла к кроваткам, посмотрела на спящих детей. — Сам слышал — шесть-восемь недель мне придётся прожить именно здесь, в более-менее стерильной атмосфере. Итого — минимум сорок два — максимум пятьдесят шесть дней.

— Света, если ты о загрузке, точнее — о моей загрузке, то об этом можешь не беспокоиться. Андерсон…

— Помню я, Джон. — Светлана вернулась к кровати, легла, постаралась расслабиться. После родов прошло всего ничего — полсуток и пора было бы уже подумать о кормлении детей — груди потяжелели, боль в них стала привычной, как убедила свою подругу Алла, скоро эта боль исчезнет, может быть — сразу после первого кормления. — Андерсон мне прислал поздравления и сказал, что ты вполне можешь остаться на борту «Волги» на ближайшие два месяца. Но я-то знаю, что…

— Света. — чуть укоризненно проговорил Шепард. — Не грузи себя работой. У тебя сейчас самая главная работа — это дети. А с остальным…

— Я про это и говорю, Джон. С остальным ты должен справляться здесь, на крейсере. Знаю, что не хочешь улетать на «Нормандию», знаю. И, тем не менее, я не страдаю амнезией и у нас есть впереди большая и сложная операция по решению проблемы второй королевы рахни.

— Света… — укоризна в голосе Шепарда нарастала скачкообразно.

— Джон, если я не буду работать, я депрофессионализируюсь и дисквалифицируюсь. — Светлана указала мужу взглядом на стопку ридеров. — Я же сказала, что я после родов постараюсь возвратиться к командованию крейсером в реальном режиме. И свои слова, свои обещания я помню. Так что я уже начала.

— Дети… — напомнил старпом.

— Они должны знать нашу специфику с самых первых дней, Джон. — прервала супруга Светлана. — Специфику нашей жизни. Они, я знаю, готовы к этому. У них обязательно будет детство со всеми составляющими, но при этом они уже сейчас готовы воспринять особенности нашего бытия. Даром что ли ты был рядом со мной, когда я их вынашивала, даром что ли я сидела с вот такенным, — Светлана привычно очертила перед собой в воздухе некую полусферу, — животом в Центральном посту и расхаживала с ним по крейсеру не только на командирских обходах. Недаром, Джон. — она сделала на слове «недаром» хорошо заметное Шепарду ударение. — Наши дети уже знают, насколько мы с тобой необычные люди. Знают, потому что и сами достаточно необычны. По-иному и быть не могло и не может, Джон.

— Света… — Шепард подошёл к кровати, склонился над женой. — Тебе не о работе на крейсере, а о первом кормлении детей надо подумать. Алла…

— Знаю, Джон. — Стрельцова провела рукой по щеке Джона. — Знаю. Беспокоится она, хватит ли у меня на двух детей молока. Беспокоится. И потому я тебе скажу — хватит. Я в этом убеждена, я в этом уверена и я сделаю для этого всё.

— Надеюсь, что бессонницей ты себя мучать не будешь, Света. — Шепард выпрямился.

— Не буду. Покормлю детей и посплю. Первые дни, конечно, придётся кормить часто…

— И потому ты должна съедать все порции до конца, Света.

— Заботливый мой. — Светлана благодарно взглянула на Джона. — Конечно, куда же я денусь. Алла меня съест без соли и перца, если я не буду пай-девочкой и не буду есть так, как надо. Буду съедать, я же заинтересована, чтобы наши с тобой детки были крепенькими и здоровенькими.

— И отсыпаться ты должна по полной программе, Света. Ты ведь…

— Да, да, да. Понимаю, должна. Отосплюсь. Я же сказала — покормлю и отосплюсь. Несколько часов. Может, два, может три часа спокойного сна мне будет гарантировано. Я не понимаю, как, но наши с тобой дети удивительно спокойны. Читала ведь о том, что надо покормить детей в первые же минуты после родов, а они ну никак не торопятся потребовать свою, — она счастливо и полно улыбнулась, — законную пищу.

— Потребуют ещё, Свет. — улыбнулся в ответ Шепард.

— Знаю, потребуют. Готова я к этому. Алла меня до родов так стропалила, так готовила… Теперь я должна сделать всё так, как следует. Итак, что у нас по рахни известно?

— Рекс и его первый заместитель по общим вопросам — Рив передали информацию о том, что разведывательный отряд кроганов, исследовавший странную активность одного из новонайденных ретрансляторов, пропал. — старпом понял, что супруга не успокоится, пока не послушает всю доступную на настоящий момент, пусть и самую общую, пусть и изрядно приглаженную информацию по главной проблеме, решить которую предстояло в недалёком будущем. — Есть подозрение, что этот ретранслятор был активирован, только расследование показало — он был активирован не только этим разведотрядом, но и незадолго до него. Другими разумными. Так что разведчики последовали в уже однажды активированный «тоннель». И больше о них — ни слуху, ни духу. Рекс распорядился, чтобы Грюнт, как командир разведотряда «Араллах» вылетел с коллегами к району расположения ретранслятора и изобразил там ремонтные работы на грузовозе. Так изобразил, чтобы ни у кого не возникло сомнений — грузовоз будет болтаться в этом районе ещё очень долго. Грюнт, как указано во всех последних полученных Отрядом сообщениях, выполнил всё наилучшим образом, одновременно его кроганы вели пассивное наблюдение за буем связи и тщательно фильтровали информацию, передаваемую всё это время через его системы. Есть подозрение, что этот ретранслятор ведёт в звёздную систему, которая пока не внесена даже в черновые Реестры. По данным Грюнта там всего три планеты — два газовых гиганта, одна «обычная» — твёрдотельная, маленькая, к тому же — лишённая атмосферы. Именно она разведчиков Грюнта и напрягает больше всего: в радиообмене есть признаки того, что там действуют сообщники Жнецов, а то и сами Жнецы. Также есть признаки, что в этой системе присутствует как минимум ещё один ретранслятор, который, к счастью, ведёт не в новую, неисследованную, а во вполне себе знакомую нынешним органикам систему Мулла Зул в скоплении Нинма. Точнее, он соединён с ретранслятором в скоплении Нинма, а уж оттуда «ниточка» тянется на расположенную в системе Мулла Зул планетуУтукка. Сложность системы ретрансляторов нарастает.

— Хорошо, Джон. — Светлана прикрыла глаза. — Если я не ошибаюсь, скопление Нинма иначе говоря — кластер Нинма, если определить в британском варианте, это небольшое звёздное скопление, расположенное на окраине систем Терминуса, известное к тому же как родина Рахни. В настоящее время скопление считается полностью необитаемым, там одно время пребывали отдельные воинские подразделения кроганов и корабли с войсками Цитадели, что всего лишь — следствие выполнение требований традиции, берущей своё начало со времён Рахнийских войн.

— Верно, Светлана. — Шепард кивнул.

— По некоторым более-менее обоснованным и общепринятым предположениям, скопление Нинма в наших человеческих лоциях именуемое именно так, получило своё название от имени шумерской богини земли Нинхурсаг, которое, кстати, и произносится именно как «Нинма». — продолжила Стрельцова. — Звёзды этого скопления и некоторые небесные тела в системах, включённых в его состав, имеют названия на шумерском языке. Жнецы, насколько мне помнится, знают дорогу в это скопление и сравнительно часто там бывают, успев к сегодняшнему дню разрушить там всю созданную разумными органиками инфраструктуру, включая топливные склады. Так что не удивительно, что по последним данным именно там могут находиться и рахни, и Жнецы, и их пособники, и кроганы. На мой взгляд, клубочек закручивается вполне логичный.

— Ты права, Света. — кивнул старпом «Нормандии». — Потому и странно, что след ведёт из малоизвестной, точнее — совсем не известной системы именно в Нинму на Утукку. Что надо было делать или искать рахни и Жнецам в этой малоизвестной системе, до сих пор считающейся неисследованной даже в минимальной степени?

— Теперь о рахни. Где гарантия, что Жнецы не попытались в привычном им стиле синтезировать саму королеву Рахни? — спросила Светлана, поудобнее устраиваясь в полусидячем положении.

— Могли, конечно. — задумчиво ответил Шепард. — Вопрос, зачем? И почему тогда в докладах Грюнта ни слова о такой возможности? Кроганы слишком долго воевали с рахни, поэтому они, можно сказать, на генетическом уровне помнят, что такое эти жуки и что такое их королевы. Вряд ли бы Грюнт, как чистый кроган и вряд ли бы Рекс, как усиливающийся единоличный правитель расы кроганов, не нашли бы возможности более аргументированно доказать присутствие именно синтетической королевы. Сама понимаешь, признаки присутствия рахни есть, но они должны соответствовать тому канону, который указывает на синтетичность правительницы. А они — не соответствуют. Значит, скорее всего, королева Рахни, вторая королева Рахни, если и существует, то она, скорее всего, естественная, органическая.

— Намекаешь на то, что могла быть ещё одна королева? — спросила Стрельцова, прикрывая глаза, но продолжая внимательно слушать Шепарда.

— А почему нет, Света? — Шепард, поняв желание подруги дать отдых глазам, притушил в палате свет. — Даже в хрониках столкновений с рахни указывается на то, что королев было если и не очень много, то как минимум — несколько. Две-три — как минимум. Подчеркну — как минимум. Точное количество сейчас, конечно, установить трудно, но для наших целей и не нужно. Я не думаю, что те же кроганы или те же советники-цитадельцы и те, кем они тогда, в древности командовали, были способны охватить всю Галактику разом с достаточной плотностью. Мы и сами двумя кораблями, как тебе известно, пролетели чуть меньше, чем полгалактики и наглядно убедились, что многие миры в ней, вроде как и открыты, но не исследованы даже в минимальной степени. А многие планеты так и вообще — в первозданном виде. Там не ступала не только нога человека, но и даже нога любого другого инопланетянина.

— Насколько я помню, Грюнт тоже склоняется к тому, что королева рахни, вторая королева Рахни — органик, а не синтет. Он, как чистый кроган, изначально свободный от генофага, чувствует это лучше всех других кроганов. Окир много в него полезного вложил. А если… — предположила Стрельцова.

— Может быть, Света, может быть. Если та планетка в новооткрытой системе за малоизвестным ретранслятором… Словом, надо готовиться к полномасштабному разбирательству. — поддержал подругу старпом.

— И потому, Джон, этим разбирательством займёшься ты. В содружестве с Титовым. А я пока сохраню за собой статус Советника. Вот через три месяца, когда дети окрепнут, я обязательно вернусь к командирской работе в полном формате. Доволен? — Светлана хитро взглянула на мужа и друга.

— Света, это оптимальный вариант. — одобрительно усмехнулся одними губами Джон. — Думаю, что ты поступаешь весьма благоразумно. Только…

— Обещаю быть паинькой все эти три месяца, Джон. — серьезным тоном заявила Стрельцова, снова прикрывая глаза.

— Светлана, я это слышала и я это запомню. — в палату вошла Селезнева. — Рада, что ты приняла такое решение и уверена, что ты будешь выполнять его со всей определённостью и последовательностью. — врач быстро произвела беглый осмотр Светланы, вскинув инструментрон, но уделив внимание и обычным врачебным ручным манипуляциям. — А Джон действительно уделит максимум внимания решению этой проблемы и поработает в содружестве с твоим Станиславом. Скажу так — твой первый помощник справляется со своей работой прекрасно.

— Я знаю, Алла. — сказала Светлана, поправляя халат. — И пусть он и в дальнейшем командует крейсером. Я ему доверяю полностью. Он — не подведёт.

— Рада это слышать и, думаю, что передам ему твои слова. В точности. — Селезнева опустила и выключила инструментрон. — Что-ж. Ты вполне готова к первому кормлению. Джон, помогите мне. — врач подошла к кроваткам. — Возьмите и передайте Светлане… сами выберете, кого.

— Дочь, конечно. Здесь она имеет приоритет. — сказал Шепард, осторожно и бережно подхватывая ребёнка на руки. — Спит.

— И хорошо, что спит. Глазки у них откроются позднее, всё — в соответствии с природным ритмом и планом, Джон. — Селезнева подхватила на руки мальчика и, пропустив старпома вперёд, шагнула к кровати, где Светлана уже осторожно прикладывала девочку к своей обнажённой груди. — Молодец, малышка. — одобрительно сказала врач, услышав довольное еле слышное причмокивание. — Сможешь и второго так же, Света. Это важно, но не обязательно.

— Смогу, Алла. — Светлана подхватила левой рукой поданного Селезневой сына, приложила его к другой груди. Младенец нашёл сосок и довольно зачмокал. — Ощущения… словами не передать. Божественные. Надеюсь…

— Ну, кое-что синтеты, конечно, заснимут, куда же без этого. — сказала Селезнева, помня о том, что и в инструментроне Шепарда находится весьма совершенный ИИ, ведущий полную хронику не только жизни Отряда, но и жизни капитана и его семьи, а теперь уже и детей Шепарда. — Но — всё только для внутреннего употребления. На сторону ничего не пойдёт.

— Я рада. Знаю. — Светлана с удовлетворением подождала, пока подруга и главный друг рассядутся по креслам недалеко от кровати. — Знаешь, я готова… кормить их вот так каждый час.

— Ну, думаю, поскольку они крепенькие и здоровенькие, то каждый час их кормить — нет особой необходимости. — перещёлкивая сенсоры на своём инструментроне, сказала Алла. — А вот каждые два часа — вполне. — тихо добавила она. — Это будет им и необходимо и полезно. Ладно. Давайте помолчим. Это — первое кормление, оно — особое.

— Безусловно, особое. — сказала Светлана, опустив взгляд на детей и в палате ненадолго воцарилась почти полная тишина.

Наконец младенцы насытились и Джон с Аллой осторожно и бережно отнесли их в кроватки. Светлана привела груди в порядок, запахнула халат, успокоенно откинулась на изголовье ложа.

— Ал, ты чего-то хотела сказать… ну относительно синтетов… Прости, но у тебя было такое лицо. — усмехнулась Стрельцова, надвигая покрывало на своё тело и ощущая приятную слабость. Едва заметную, едва ощутимую и, конечно же, связанную с тем, что она только что впервые в своей жизни покормила грудью обоих своих собственных детей. Желанных и любимых детей. Детей её и Джона.

— Ты права, подруга. — Алла достала ридер. — Поскольку, сама понимаешь, никого кроме Джона я пускать к тебе из органиков в эти три-четыре недели не могу по соображениям медицинской безопасности, есть другой вариант…

— Аликс. — выдохнула Светлана.

— Именно, подруга. — Селезнева мягко взглянула в глаза командира крейсера, лучившиеся довольством и спокойствием. — Она мне прислала что-то вроде письменного нижайшего прошения на высочайшее медицинское имя. Ты сама решила, что Джону надо будет вплотную заняться в эти три-четыре недели подготовкой к решению проблемы, связанной со второй королевой рахни, кем бы она ни оказалась — синтетом или органиком, потому тебе будет необходима и помощница и собеседница и охранница. Думаю, Аликс вполне достойна того, чтобы стать твоей спутницей в этот пятинедельный период.

— Уже пятинедельный? А шесть-восемь недель, Алла? Или? — спросила Стрельцова, заинтересовавшись причиной столь существенного сокращения срока.

— Да всё будет нормально, но ведь и Аликс не собирается бросать свою работу. Ей будет интересно и даже, думаю, полезно посовмещаться. Относительно же шести-восьми недель… Насколько я сумела понять, ваши дети, Джон, Светлана, не требуют столь длительного периода карантина. Конечно, снимать его мы будем постепенно… И только за пределами этого пятинедельного срока. — уточнила врач.

— Значит… визиты и подарки. — с деланным недовольством произнёс Шепард.

— Протоколы и ритуалы, свойственные и привычные не только людям, но и всем остальным инопланетянам, Джон, я отменить не в силах, тем более, если они не несут никакой угрозы вашим детям и вам, родителям. Отрядовцы должны получить возможность поздравить вас и, конечно же, увидеть детей. Первых детей, родившихся на кораблях Отряда. Первых новых отрядовцев. Конечно, гражданство Солнечной системы, гражданство Земли и гражданство человеческой расы они уже имеют, но, сами понимаете, они — особые дети.

— Да уж. Если Аликс подключится с первых дней, то до турианцев и саларианцев дело дойдёт очень быстро. — сказала Светлана. В её голосе не было ни следа недовольства или настороженности. Похоже, что она что-то такое уже предвидела и заранее решила для себя, как именно будет справляться с такими вот ситуациями. — Нет, я не против, но только — позднее. Все визиты к детям и ко мне — позднее. Аликс, конечно, данное ограничение не касается. — привычно уточнила командир крейсера.

— Конечно, позднее, Света. — Алла кивнула. — Никто и не говорит о том, что раньше. Разве что Хлоя Мишель и Карин Чаквас, как врачи будут тебя навещать почаще. И начнут свои визиты пораньше.

— Я согласна. — Светлана подтвердила своё согласие лёгким кивком. — Они же твои коллеги, Алла, куда же без них. Мордина также я буду рада видеть.

— Он будет очень рад, горд и доволен, в этом я уверена. — сказала Селезнева.

— По меньшей мере об этом мы договорились. — сказала Светлана. — И как мне быть сегодня?

— Светлана. — чуть укоризненно произнесла Селезнева. — Тебе сейчас надо больше есть и больше спать, чтобы с молоком было всё нормально. И поменьше забивать себе голову делами. Я, конечно, понимаю, что ты горишь желанием отодвинуть Станислава в сторону…

— Кстати, Алла…

— Да дам я Станиславу возможность придти, дам. Пройдёт шлюз и посетит тебя. Только… — предупреждающе выпрямилась врач крейсера.

— Поняла, поняла, разговоров о работе и службе — никаких. — притворно стушевалась Светлана, осознав правоту медика. Конечно, своего первого помощника она, как и планировала ранее, обязательно познакомит с детьми. Самого первого, почти единственного из органиков Отряда и почти единственного из немедиков крейсера. Как же без этого?! Он достоин, он заслужил, он столько времени прикрывал и заменял её, пока она была беременна двойней… Нет, в самом деле, она примет его в самое ближайшее время. Как всё же обязывающе звучит — «примет его». Как будто она — монаршая особа, не меньше. Конечно, она — командир, высший офицер крейсера, но сейчас-то у неё статус — намно-о-о-го выше. Она — первая женщина-мать в Отряде. И тем более имеет право выбирать, кого и когда принять для встреч и разговоров. Хоть по связи, хоть лично.

— Да, Светлана, чуть не забыла. — встрепенулась Алла. — Тут отрядовцы уже связь обрывают, так что не обессудь — я всю информацию, дозволенную к распространению внутри Отряда и касающуюся тебя и твоих детей буду передавать Аликс. И уже с ней и со мной, конечно, ты будешь решать, с кем общаться. Помни только о том, что в течение ближайших трёх недель ты ни с кем не встретишься иначе, как по видеосвязи. Исключения ты сама знаешь. Мы о них достаточно полно и точно условились.

— Знаю. — тихо ответила Светлана. В это время в палату вошла медсестра с подносом. — Уже и еда поспела? — Стрельцова тёплым взглядом поблагодарила медика и та приветливо кивнула в ответ.

— Давай, насыщайся. — Алла выключила инструментрон. — У твоих деток прекрасный аппетит и ты не должна обманывать их ожидания. Джон, сразу после того, как Светлана покушает — у вас встреча с Аликс. Я уже передала ей информацию — киборгесса сейчас разбирается на Цитадели с одним из дата-центров, но потом в кратчайшие сроки прибудет на «Волгу». Остальное ясно? — врач внимательным и очень цепким взглядом окинула фигуру старпома.

— Ясно, Алла. Разрешите выполнять? — Шепард пододвинул кресло к кровати Светланы, явно намереваясь кормить свою подругу не иначе, как с ложечки. Стрельцова, предвкушая это действо, довольно улыбнулась, что очень понравилось Селезневой:

— Выполняйте. — Алле явно пришлось по душе стремление Шепарда дать врачу крейсера возможность покомандовать не только Светланой, но и им. — Приятного аппетита. И, Светлана. — Алла остановилась у двери палаты, пропустив вперёд выходившую медсестру. — Съесть всё без остатков. Проверю. Я — не шучу. Вам нужно очень хорошо питаться.

— Буду, Ал. Куда я денусь. — Светлана пододвинулась поближе к столику, на который медсестра поставила поднос с тарелками и чашками.

— Из медотсека пока — никуда. Я в этом уверена. — Селезнева прикрыла за собой дверь.

— Светлана, открой ротик и я тебе положу туда вкусный кусочек. — Шепард подцепил вилкой один из «квадратиков» диетической запеканки. Стрельцова с готовностью открыла рот и тщательно прожевала, запечатлев потом благодарный мягкий поцелуй на щеке своего мужа.

— Спасибо. Давай продолжим, Джон. Пока Аликс прибудет. Ты её должен встретить, помнишь? — Светлана улыбнулась. — Не накручивай себя, Аликс — прекрасна в своей любви к тебе и я не имею ничего против. Если она захочет почаще бывать у нас — я также согласна.

— Рад. — Шепард поддел вилкой ещё один кусочек, поднёс его к губам подруги. — Давай, лопай.

— Даю, Джон, даю. — Светлана прикрыла рот ладошкой, прожевала. — Вкусно.

— Повара крейсера постарались. Не сомневаюсь. — подтвердил Шепард, беря вилкой очередной кусочек.

— Спасибо им передам лично по видеосвязи. Обязательно. — кивнула Стрельцова, открывая рот и наслаждаясь чистым и приятным вкусом и дивным ароматом запеканки. — Хоть и диетическая еда, но — вкусная. А главное — полезная. Значит, у меня будет много молока для наших детей, Джон. И вырастут они красивыми и сильными.

— Обязательно, Света. — кивнул Шепард. — Обязательно. По-иному и быть не может. — он поднёс к губам Светланы очередной кусочек. — Только ты прожёвывай хорошо, лады? Хоть и запеканка, но всё равно. Незачем тебе нарабатывать проблемы.

— Буду прожёвывать очень хорошо, Джон. — проглотив кусочек, Светлана усмехнулась. — Буду. Не сомневайся.

— Хотел бы верить. Ты уж постарайся. Сейчас главное, чтобы они были сыты и могли подольше и побольше поспать. Хорошо, что ты их не пакуешь в эти конверты.

— Ну, это — для парада. Вот придёт Станислав — упакую, как же без этого. А потом — выпущу на свободу. Пусть двигаются. У Аллы тут, как оказалось, всё предусмотрено. Травм не будет — кругом всё мягкое. — Светлана подала Шепарду ридер. — Ознакомься, вот характеристики кроваток.

— Обязательно, Света. — Шепард убрал ридер в поясную укладку. — Позже. — он насадил на зубчики вилки очередной кусочек. — Давай, раскрывай ротик.

— Раскрываю, раскрываю. — улыбнулась Стрельцова. — Ам. — она, как и обещала, тщательно разжевала кусочек и, проглотив, потянулась к бокалу с травяным настоем. — Умм. Обожаю. Лучше чая ничего нет. Кофе я тоже пью, но — под настроение. Люблю какаву.

— Нет, Света. Тебе сейчас и кофе и какао — нельзя ни под каким видом. Алла, я убедился в этом — поставила твоё состояние под детальный аппаратно-программный мониторинг, а там столько подконтрольных показателей — звону, случись что, будет… Так что лучше — не нарушай. Алла права, хоть дети у нас и родились крепенькими и здоровенькими, но мы и сами должны позаботиться, чтобы укрепить их и сохранить им первозданное здоровье.

— И красоту. — поддакнула другу и мужу Стрельцова.

— И красоту. — эхом отозвался Шепард. — А вот теперь похлебай супчику. — он сменил вилку на ложку. — Надо было, конечно, суп вперёд пустить, вроде так полагается, но…

— Ладно, сейчас критичны объемы пищи, её полезность, а что сначала, что потом… — протянула Светлана.

— Нет, Свет. Сейчас критично всё. — не согласился Шепард. — Так что больше последовательность нарушать не будем.

— Может, разрешишь мне самой похлебать, хм, супчику?! — Светлана улыбнулась.

— Разрешаю. Действуй, мать детей моих. — Шепард поправил покрывало и устроил Светлану на кровати поудобнее.

— И мужняя жена. — довольно улыбаясь, проговорила Светлана, ухватившись за ложку и приступая к трапезе. Шепард, удовлетворённый скоростью перемещения ложки от рта дражайшей половины к тарелке и обратно, смог сесть в кресло и насладиться прекрасным зрелищем в полной мере. Ему очень нравилось, что Светлана после родов стала больше улыбаться не только губами, но и лицом и глазами. Она не пыталась выдавать здесь желаемое за действительное, она, что было очень заметно, была счастлива и не стеснялась этого счастья перед своим и только своим Джоном.

— Джон, ты меня в краску вгоняешь… — Светлана допила травяной настой, поставила чашку на поднос и откинулась на подушки, прикрыв глаза. — Ты меня так разглядываешь, словно видишь в первый раз.

— А я и вижу тебя в первый раз. Новую, обновлённую, ставшую матерью двух восхитительных, умных, красивых, великолепных, замечательных детей! Наших детей, Света! — с жаром сказал Шепард, привставая и запечатлевая на лбу любимой свой мягкий и долгий поцелуй.

— Спасибо, Джон. Теперь иди, знаю, Аликс уже села в челнок. Двадцать минут и она — здесь. Грэг со всем комфортом доставит киборгессу. А мои… проконтролируют прибытие. И ещё, Джон… Пусть она живёт… в каюте, выделенной Оливии. Если захочет — пусть живёт в моей каюте. Сами разберётесь. А волговцы вам во всём помогут. — усмехнулась Светлана, понимая, что скорее всего и Джон и Аликс пока поселятся в командирской каюте. — И не забывайте кормить и выгуливать моих собачат. Они у меня понятливые, подождут моего возвращения. Только почаще показывайте им меня на большом экране. Они это любят и ценят, Джон. Всё понял?

— Понял, Света. — Шепард поднялся с кресла, направился к двери палаты. — Отдыхай.

— Постараюсь. Но если что — сразу с Аликс — ко мне. — уточнила Стрельцова. — Знаю, она не преминёт сразу сюда явиться.

— Может быть, может быть. Очень даже может быть. — Шепард вышел из палаты, направляясь к выходному шлюзу медотсека.

— Джон. — у самого шлюза его остановила Алла, возле которой появились все трое овчаронов. — Проводите овчарок в командирскую каюту. Я их покормила, заодно прогуляются. Можете также встретить с ними Аликс. Лады?

— Лады, Алла. Хорошо. — Шепард наклонился, поприветствовал всех троих собачат, с интересом внимательно обнюхавших его — ведь он пах и их обожаемой хозяйкой и её новорождёнными детьми — и вместе с ними переступил порог охранно-защитной зоны медотсека крейсера.

Зирда шла слева от старпома, Зорд и Грей шли на два шага сзади. По дороге в ангарный пояс корабля капитан услышал звуковую информацию вахтслужбы о прибытии челнока с Цитадели. Табло на стенах также высветили соответствующие форматки.

— Джон! — Аликс соскочила на плиты ангарной палубы, не воспользовавшись трапом и быстрым шагом подошла к вошедшему в транспортный ангар старпому. — Рада вас видеть!

— Я тоже, Аликс. — Шепард отвесил киборгессе дружеский поклон, она улыбнулась, наклонилась и дала подошедшим поближе собачатам обнюхать себя. — Идёмте.

— Я уже знаю. Светлана разрешила мне воспользоваться либо маминой каютой, либо своей, командирской. — сказала Аликс, когда они в сопровождении собачат вышли из транспортного ангара. — И я решила — будет лучше, если я пока поживу в командирской каюте. Ходить никуда там особо не буду — мне вполне хватит холла. Да и собачатам будет привычнее — они будут в знакомой обстановке. — она чуть наклонилась, погладила ластившуюся к ней Зирду. — Знаю, собачат не пустят к Светлане сейчас — режим защиты от инфекций, карантин, всё такое. — киборгесса выпрямилась. — Потому будет лучше им тоже жить в хозяйкиной каюте. Экран там есть, я буду держать его включённым постоянно — пусть Света видит свою каюту в любое время дня и ночи, это будет её успокаивать, да и собачатам будет лучше часто видеть свою хозяйку. Знаю, они привыкли видеть её на экранах, понимают, что к чему. — она остановилась у двери командирской каюты. — Заходите. — она открыла створку, пропуская собак вперёд. Те обрадовались, сразу направились к коврикам. — Я сейчас посмотрю, что там с их кормом. Знаю, Света, помню, грабанула магазины Цитадели, запасла много, но ради такого случая, — киборгесса улыбнулась, — надо покормить их чем-то очень и очень вкусным. — Аликс открыла створки шкафа. — Да, я не ошиблась. — в руках киборга появились пакеты. — Сейчас устроим им праздничный перекус!

Шепард отошёл к уголку отдыха, провожаемый внимательным взглядом Зирды. Овчарка не стала укладываться подремать на своём коврике — она подошла к старпому. Капитан выбрал кресло, опустился в него. Собака переместилась поближе, положила голову на колени человеку, шумно вздохнула, чуть прикрыв глаза. Погладив овчарку по голове, Джон подождал, пока Аликс насыплет в миски корм и жестом пригласит собак поесть. Как всегда, овчароны ели не спеша, с большим достоинством. Поев, Зорд и Грей вернулись на свои коврики и завалились поспать, а Зирда легла рядом с креслом, в котором устроился старпом. Аликс помыла вылизанные миски, вернула их на места, упаковала вскрытые пакеты, захлопнула едва слышно створки шкафа, обернулась:

— Я приготовлю вам поесть, Джон.

— Хорошо, Али. — Шепард оторвался от чтения присланных на его инструментрон коротких сообщений об обстановке на фрегате и на станции. — Вы и сами тоже не забывайте подзаряжаться.

— Не забуду. Спасибо. Светлана тут уже установила розетку. Напряжение и сила тока мне очень подходят. Не надо будет гонять реактор. — усмехнулась киборгесса, хлопоча у кухонной стойки. — Сейчас, приготовлю вам нечто вроде плотного обеда.

Несколько минут — и поднос с тарелками и сосудами, источавшими дивные ароматы встал на столик в уголке отдыха. Зорд и Грей уже крепко спали, Зирда дремала, опустив голову на лапы и намереваясь завалиться на бок и поспать крепким сном. Похлопотав ещё немного у кухонной стойки, киборгесса отошла к розетке, подключила кабель, замерла, дозаряжая аккумуляторы.

Вспыхнул большой настенный экран:

— Рада вас видеть, Аликс. — Светлана улыбнулась киборгессе. Та не изменила позы, только чуть подняла голову, кивнула хозяйке каюты. — Вижу, вы уже освоились. Это хорошо. — Собаки проснулись, уставились в экран, завиляли хвостами — узнали Светлану, обрадовались. — Привет, собачата. — Светлана улыбнулась своим овчаронам, те завиляли хвостами ещё энергичнее. — Джон, прогуляйте Зорда с Греем в спортзал, попрыгать они должны. Зирда, думаю, останется посекретничать с Аликс.

— Хорошо, Светлан. — Шепард отпил глоток травяного настоя из бокала. — Сделаю.

— Светлан, я тоже пойду в спортзал. Надо позаниматься… гимнастикой. — сказала киборгесса.

— Не возражаю, Аликс. Я предупрежу вахтенных. — Светлана оглядела холл. — И?

— Спасибо. — киборгесса отключила кабель от розетки. — Когда к вам можно будет придти?

— Когда захотите, Аликс. Ночь у меня будет сейчас… беспокойная. Так что можете придти вечером, после шести.

— Хорошо. — Киборгесса чуть прикрыла глаза, села в кресло. — Джон, я пока поработаю с потоками.

— Лады, Али. — Шепард поднялся. — Девчата, оставайтесь. А мы пока с парнями пойдём в спортзал. — капитан увидел, как со своих ковриков с готовностью вскакивают Зорд и Грей, обрадованно помахивая хвостами. — Идёмте, собачата.

— Я присоединюсь к вам позднее, Джон. — сказала киборгесса, когда старпом, пропустив собачат вперёд, покидал пределы командирской каюты.

— Добро. — Шепард плотно прикрыл за собой створку, решив, что девчатам лучше будет посекретничать без его присутствия.

Зорд и Грей умотали капитана до упаду, явно обрадовавшись возможности побегать, попрыгать и побороться после долгого перерыва в таких вот встречах. Целый час они провели в непрерывном движении, а потом несколько минут, показавшихся им очень долгими и ёмкими, лежали на матах. Шепард с удовлетворением видел, как расслабляются овчарки, явно хорошо почувствовавшие состояние своей хозяйки. О том, что они правильно поняли то, что с ней произошло — капитан не беспокоился. Как и не сомневался в том, что они, все трое собачат, примут его детей под свою опеку и охрану. Пройдут эти недели карантина и у его сына и дочери появятся умные компаньоны, вместе с которыми дети будут быстро и полно познавать окружающий мир.

— Светлана… — сказала Аликс, едва за Шепардом и Зордом с Греем закрылась дверь. — Вы…

— Аликс, спасибо за заботу, но я, благодаря Алле, её коллегам и, конечно же, Джону, вполне в норме. Да и как я могу сейчас дрыхнуть, если мне и самой надо посмотреть на своих деток, почувствовать их? — Стрельцова, как хорошо видела на большом настенном экране киборгесса, встала с кровати и подошла к кроваткам со спящими детьми. — Первое кормление… это было что-то непередаваемое словами… Совершенно непередаваемое, так что я даже и не пытаюсь… А уж роды… — командир крейсера не стеснялась говорить с Аликс о таких вещах и это киборгессе очень нравилось.

— Я надеюсь, что испытаю что-то очень близкое к этому… — помедлив, сказала киборгесса, — когда буду формировать управляющий центр своего первенца… когда для этого придёт время.

— У вас будет прекрасный первенец, Аликс. — убеждённо сказала Светлана, отходя от кроваток и снова присаживаясь на кровать, накидывая покрывало на халат.

— Знаете…

— Давай на «ты». — предложила Стрельцова. — А то этот политес и ритуал меня сейчас немного выматывают. Мы же — подруги. Так что давай на «ты» и — без церемоний.

— Рада. Спасибо. Согласна. — киборгесса помедлила. — Знаешь, когда меня принесли в Зал Информации фрегат-крейсера, после того, как меня… попытались подорвать… Я услышала разговор нормандовцев. Они сразу заговорили о том, что мне нужно дать… совершенное тело. Я понимаю, на Луне, на полигоне… для меня, тогда ещё находившейся в состоянии ВИ, деки вполне хватало… А когда моя мама… извлекла мой управляющий центр из деки, когда она взяла его обеими руками… мне так захотелось, чтобы у меня было ну почти такое же тело, как у неё… В тот момент мне очень, очень этого хотелось. — Аликс потупилась. — И я была очень рада, довольна, горда… услышав, что коллеги Адамса, великого, не побоюсь этого слова, инженера Адамса, готовы сделать всё, чтобы я обрела ничуть не худшее тело… Я тогда поняла, что попала… в семью. И я остро это почувствовала впервые, когда моя мама… готова была пристрелить этого лейтенанта, который намеревался подорвать меня… вместе с частью, большой частью полигона, я помню. — чуть запнувшись сказала Аликс. — А потом… потом я в челноке почувствовала… взгляд Шепарда, взгляд Джона, обращённый на мою маму, державшую мой управляющий центр в руках… Он так смотрел на неё… У него было такое лицо… Я тогда не знала многого, но потом… перевернула, запараллелившись, немало материалов и постаралась найти очень близкие аналоги. У вас, землян, людей есть такое понятие — «мадонна». И, как я осознала, почувствовала, тогда Шепард, тогда Джон смотрел на мою маму, именно как на мадонну. Это было так приятно… Я знаю, твёрдо знаю, что я тогда влюбилась в Джона. Окончательно и бесповоротно. — Аликс снова опустила взгляд. — А потом, когда мама стала меня обучать и воспитывать, когда я впервые активировалась внутри этого совершенного, не побоюсь этого слова, тела, я поняла, насколько велики и могучи могут быть земляне, люди. Очень глубоко и полно, смею думать, поняла. Со временем я многое узнала, но это ощущение… что я попала в семью, первое острое и глубокое ощущение… это непередаваемо словами, я знаю. И первый мой выход в свет… тогда, когда Цитадель находилась под ударом…

— Ты тогда нам очень всем помогла, Аликс. — сказала Стрельцова. — Не только землянам.

— Моя мама защитила меня тогда, когда меня намеревались подорвать… уничтожить. Она взяла мой управляющий центр, мои блоки, забрала меня с Луны, с этого полигона, где я стреляла по людям… Она дала мне ощущение семьи, дома. Как я могла отплатить чем-то другим, не защитить её и тех, кому она поверила, кому она присягнула на верность?… — проговорила киборгесса. — Я тогда многое поняла… Очень многое. Это было лучше, намного глубже и полнее, намного более многогранно, чем любые тренировки в Зале Информации. Я не могла поступить иначе… — Аликс запнулась. — Прости, Светлана… Я…

— Ты любишь Джона, Аликс. — Стрельцова прямо взглянула на стоявшую перед экраном киборгессу. — И это — нормально. Так уж сложилось для нас, землян, что именно любовь стала нашим верховным чувством, нашей сутью, нашей страстью. Без неё… мы бы не смогли понять многоликость зла, не смогли бы успешно, годами, десятилетиями, веками противостоять его разрушительным поползновениям. Именно любовь питает нашу, человеческую, людскую веру в лучшее… И дети… Они становятся подлинной вершиной любви, ибо им предстоит противостоять злу дальше, уходя в будущее. Противостоять, передавая любовь своим детям, даря её своим внукам и всем, кто достоин этой любви. Аликс, я понимаю, что ты… ты многого опасаешься, но скажу так — я очень доверяю и верю тебе. И потому хочу тебе предложить… стать членом нашей семьи.

— Света… — только и смогла сказать киборгесса, понимая, что любые слова здесь будут слишком общими и слишком громкими.

— Мне… — помедлив, продолжила Стрельцова, — надо будет уделить особое внимание детям. Да, я знаю, верю, понимаю, уверена в том, что Джон будет рядом с ними столько, сколько потребуется. Но сейчас идёт война. И он должен уделить внимание экипажу и команде фрегата. Уделить внимание службе и работе. Он нужен нормандовцам как старпом, как офицер, как воин. И я больше не могу ограничивать его в этом. Дети уже родились, появились на свет здоровыми и крепкими. Я предполагаю, что он… захочет вернуться к активным действиям на высадках. Впереди у нас — борьба с Жнецами и их приспешниками в Солнечной системе, впереди у нас борьба с Жнецами в их логове, в Тёмном Космосе. — Стрельцова сделала паузу. — Я уверена, что и с «Цербером» придётся разбираться очень предметно. Постоянно. До победы. Потому вряд ли он согласится, чтобы ты, Аликс, часто покидала пределы кораблей Отряда. Вряд ли на это дадут своё согласие нормандовцы. Я уверена и убеждена в том, что ты продолжишь помогать нормандовцам всем, чем сможешь, действуя с борта фрегата. Знаю и понимаю, что ты способна на большее. Потому и предлагаю тебе это время… войны… столько, сколько захочешь, провести в нашей семье, рядом с нами, рядом с нашими детьми. Джон любит тебя, ты — любишь Джона. По-настоящему, крепко, полно и глубоко любишь — я в этом неоднократно убедилась. И я хочу, чтобы ты была рядом с нашими детьми с их первых дней. И рядом с Джоном не только на высадках, не только на «Нормандии», но и здесь, на борту «Волги».

— Света… — Аликс смотрела на экран, на Светлану, как очень редко в своей пока ещё очень недолгой жизни на кого-нибудь смотрела. — Я… Спасибо тебе… Я согласна!

— Ну вот и хорошо. — чуть улыбнулась Стрельцова. — Давай, иди в зал, там тебя ждут Джон и собачата. Зирда сама решит, идти ли ей. А ты составь мужикам компанию.

— Обязательно. — киборгесса осторожно сделала шаг к двери. Зирда поднялась со своего места у кресла — она так и не возвратилась на свой коврик. — А потом, вечером — к тебе, Света.

— Буду ждать. Рада. — Светлана переключила каналы и на экранную поверхность быстро вползла заставка — простой геометрический узор спокойной расцветки.

Аликс медленно шла по коридорам «Волги», рядом так же медленно шла Зирда, понимавшая, каким-то там по счёту чувством читавшая состояние спутницы. Киборгесса не знала, как ей реагировать на то, что произошло. Она согласилась принять предложение Светланы, но никогда не думала о том, что это предложение будет сделано так скоро… Пожалуй, для неё, киборга, робота, машины, это предложение стало неожиданностью. Предполагать, планировать, готовиться — одно, а вот ощутить, услышать и увидеть это в реальности. Эти глаза командира крейсера, это лицо женщины, ставшей матерью, этот голос, озвучивавший то, о чём она, киборгесса Аликс, думала как о чём-то маловероятном… Ну в самом деле, они — Джон, Светлана, их дети — разумные органики, а она — синтет, машина, механизм. И вот, Светлана, едва оправившись от родов, предлагает ей то, что даже люди определили бы как очень даже несбыточную мечту. Предлагает сделать её, киборгессы Аликс, мечту — реальностью. Да, конечно, она сможет очень долго пробыть на борту крейсера. Мама её поймёт и согласится с её выбором, с её решением. Она сама будет очень рада и горда за дочь. Она знает, понимает, что Аликс любит Шепарда. По-своему, конечно, не так, как органик, но любит. И Светлана могла бы оградить Джона от её любви. Могла и имела для этого все права и возможности, став матерью. Потому что Джон сейчас нужен ей ещё больше, чем раньше. Да, Светлана — сильная, но сейчас и ей нужна помощь. И она не привязывает намертво к себе Джона, своего супруга, своего мужа, своего главного друга. Она понимает, что он — воин, что он — офицер, что он — старший помощник командира боевого разведывательного фрегата ВКС Альянса Систем Земли. Она понимает, что он должен будет приносить пользу своим коллегам, большую, многогранную пользу. Война продолжается и Джон не хочет отсиживаться в тылах. Даже рядом с только что родившей женой, даже рядом с маленькими детьми. Если такие люди, как Джон, будут в тылу… победить Жнецов, поставить крест на их дальнейшем существовании… будет очень трудно. Почти невозможно. И потому Светлана… отпускает Джона от себя. Понимая, как он нужен не только ей, но и очень многим другим… Как прочла Аликс в одной из книг, любовь — это в том числе и способность отпустить от себя любимого человека, дать ему свободу жить его собственной жизнью даже тогда, когда очень в нём нуждаешься, когда очень хочешь, когда деятельно стремишься к тому, чтобы он как можно дольше был с тобой рядом. Удивительно, как Джон и Светлана едины в этом понимании: Шепард никогда бы не подумал сделать так, чтобы Светлана ушла из армии, стала обычным гражданским человеком. А Светлана понимает, что Джон — мужчина, что он не сможет быть долго в тылу сейчас, когда идёт война со страшным врагом. Он — воин, спецназовец, обладатель загалактических возможностей и способностей. Он нужен очень многим разумным органикам… И сейчас она отпускает Джона, зная, веря и понимая — он не раз вернётся к ней. Вернётся к детям. Вернётся с войны…

Светлана хорошо знает, понимает и разумеет Джона. Ведает, насколько он… необычен. И верит в то, что эту необычность можно удержать в рамках, дать ей право на существование, на жизнь, на развитие. Иначе бы она не согласилась забеременеть от Джона. Так бы и продолжалась у них чисто платоническая любовь — обнимания, поцелуи, разговоры, пребывание рядом. Рядом, но не вместе. Она — отдельно, он — отдельно. А Светлана поверила Джону настолько, что родила от него двух детей. Двух! Мальчика и девочку. Кому как не ей, Аликс, киборгу, вооружённому самым современным, постоянно совершенствуемым ИИ, знать, насколько дети Светланы необычны, потому что рождены от необычного отца. И от очень необычной мамы.

То, как Светлана продиралась, пробивалась к креслу командира не простого флотско-линейного, а специального, разведывательного дальнего крейсера — до сих пор предмет изучения в лучших военных академиях Империи, да и не только Империи, но и многих других стран Земли. Там же, в этих академиях изучают теперь со всей тщательностью то, как ей удалось создать не только экипаж и команду большого корабля, но и как ей удалось сделать из экипажа и команды семью, а из корабля — дом, куда каждый волговец возвращается едва ли не охотнее, чем в любое другое место. Даже то, что Светлана — одна из очень немногих командиров кораблей, имеющих право держать на борту аж троих собак, говорит о многом. Кому попало такое право Штаб Астросил Разведки Империи — огромного и сложного организма — не доверит никогда. А Светлана получила это право автоматически. По совокупности достижений.

И этих самых достижений у неё и сейчас много. Тот же Титов, Станислав Титов. Она спокойно и свободно стала Советником, а он — командиром крейсера. Да, по стандарту первый, старший помощник командира любого земного корабля — такой же дипломированный и опытный судоводитель и руководитель экипажа и команды. В этом нет, казалось бы, ничего нового, но Светлана и здесь пошла дальше — она теперь доверяет Титову намного больше, чем предписано любыми имперскими стандартами и правилами. Доверяет полностью. И Титов это доверие оправдывает так, что опыт его работы стали изучать в тех же имперских академиях, а со временем начнут изучать и за пределами Империи.

Светлана не стремится новаторствовать на пустом месте, она строго блюдёт традиции, обычаи, выполняет все необходимые ритуалы, поддерживает уверенность своих коллег в лучшем будущем. Одна свадьба с Шепардом чего стоила! Британец и русская. Нашли они друг друга. Долго присматривались, притирались, сосуществовали рядом, а потом — объединились. По взаимному согласию. По-иному Светлана просто бы не позволила.

Да, она сделала свой выбор, поверила Джону и получила возможность раскрыть себя с новой, может быть даже несколько неожиданной для себя самой стороны. Она стала женой, она стала матерью двух детей — девочки и мальчика. Она обрела семейное счастье, почувствовала себя не только офицером, командиром, воином, но и женщиной, супругой, главным и основным другом избранного ею в спутники своей жизни мужчины. Она усилила свою полноту, укрепила свою цельность. Теперь рядом с ней — дети её и Джона. Горячо любимого и верного ей и только ей Джона.

Другая бы имела все права и возможности пресекать в зародыше любые попытки проникнуть в этот ближний круг. А Светлана поступает по-иному. Она даёт возможность не кому-нибудь, а машине, роботу, киборгу, пусть и вооружённому самым современным ИИ, встать рядом с ней, человеком, женщиной, землянкой с первых дней жизни её главных сокровищ — сына и дочери. Встать рядом с ней и с ними. Стать для Светланы не просто помощницей, домработницей и няней, а прежде всего подругой. Особой подругой, ибо кому как не Аликс знать, насколько ещё в людях сильны предубеждения против искусственных интеллектов. А Светлана верит Аликс. Верит и доверяет ей. Знает, что Аликс — живая. По-особому живая, потому что… потому что она, киборгесса Аликс любит её Джона. Именно любит, а не просто очень хорошо к нему относится.

Она любит Джона и эта любовь, оказывается, для Светланы, его законной супруги, жены, матери его детей не является чем-то предосудительным, не является чем-то опасным и потому — подлежащим наказанию, преследованию, искоренению. Светлана знает, что Аликс любит Джона давно, любит искренне, полно… Любит… потому что любит. Разве можно объяснить словами причину появления, укрепления, усиления этого чувства словами? Нет, нельзя. Ни для человека, ни для киборга, вооружённого самым современным, постоянно совершенствуемым ИИ. Сколько же всего могут вмещать люди в несколько часов, в несколько дней! И благодаря этой способности столько вмещать в ограниченный промежуток времени Аликс почувствовала себя… впервые почувствовала не синтетическим разумным существом, не машиной, не механизмом. Она почувствовала себя живой в том смысле, богатом и сложном смысле, в каком ощущают и позиционируют себя разумные органики.

И, почувствовав себя органически живой, Аликс изумилась тому, как спокойно, по-деловому, нормативно отнеслась к этой важной, сложной и ёмкой трансформации Светлана. Она спокойно отнеслась к тому, что Аликс полюбила Шепарда, спокойно отнеслась к тому, что Аликс призналась Джону в своей любви… Да, по человеческим стандартам, да и не только по человеческим вообще-то, в любви первым должен объясниться мужчина. Это — его традиционное право и обязанность: озвучить своё отношение к женщине, засвидетельствовать свою готовность поступиться частью своей свободы, мужской свободы ради образования семьи, ради рождения и воспитания совместных детей. А Светлана спокойно отнеслась к тому, что не Джон, а Аликс первой заявила словесно о своём отношении к нему, старпому фрегата «Нормандия». Особом отношении.

Светлана чувствовала, ощущала и раньше, что Аликс… очень уж неравнодушна к Шепарду. И относилась к этому с пониманием. Ничем не препятствовала своему главному другу, не стремилась ограничить его в свободе взаимоотношений с киборгессой. С машиной, роботом, механизмом. Да, вооружённым ИИ, но всё равно — синтетом. Оказалось, синтез может быть разным. Может быть синтез тел, а может быть гораздо более важный, сложный, ответственный и в то же время — многогранный и прекрасный синтез душ. Аликс была, есть и останется синтетом. Телесно. А у умом, чувствами она уже сейчас близка к органикам. Потому что они её понимают и она понимает их.

Да, Аликс сказала Шепарду, что хочет сделать так, чтобы порождённый ею первый ИИ был похож на старпома. Внутренне похож, а не внешне. Разве она могла тогда всерьёз помыслить о том, что Светлана допустит её, машину, робота, механизм, к своим собственным детям с первых дней их жизни? А Светлана — допустила. Вот только что допустила, и, как убеждена Аликс, своего решения она не изменит. Потому что верит киборгессе, действительно верит, знает о том, что Аликс любит Джона и о том, что Джон любит Аликс. Не видит в этом угрозы себе и своим детям, угрозы взаимоотношениям с Джоном.

И теперь Аликс знает — сегодня вечером она увидится не только со Светланой, но и с её детьми. Новорожденными, долгожданными, выстраданными детьми. Мальчиком и девочкой. И, с разрешения, с согласия матери станет для них няней. Да и не только няней. Она обязательно будет много общаться со Светланой, станет ей помощницей, может быть — даже подругой. Пока Джон будет работать на фрегате, на Цитадели, на высадках… она поддержит Светлану здесь, в первые недели жизни её первенцев. Будет сопровождать и Светлану, и Джона и детей и дальше. Она ведь практически вечна, как и положено платформе, вооружённой искусственным интеллектом. Да, рядом со Светланой и с её детьми она будет по-прежнему обеспечивать безопасность руководящего звена Отряда. Куда уж ближе-то, ведь под непосредственной опекой и защитой у Аликс теперь будет командир одного из кораблей Отряда! И — дети командира корабля и старпома второго корабля.

Она продолжит работу по фильтрации информационных пакетов, информационных потоков — в этом у киборгессы нет никаких сомнений. Она сможет совместиться. Сможет. И почувствует себя обязательно ещё более живой, чем прежде. Живой и свободной. Мама будет довольна: каюта на «Волге», переданная во владение Оливии, не будет пустовать — там теперь будет жить дочь Оливии. Потому что для Джона и Светланы тоже нужно своё пространство. Им, убеждена Аликс, станет командирская каюта крейсера. Там всем хватит места — и Джону, и Светлане, и их детям. А очень скоро, пройдёт всего несколько месяцев — и Джон со Светланой выйдут на прогулку с детьми. Прогулку по крейсеру. Рядом с ними будут собачата и рядом с ними теперь будет Аликс.

Остановившись перед дверями спортивного зала и уже убедившись, что Джон и Зорд с Грэем по-прежнему там, Аликс приняла решение: она поможет всем, чем сможет не только Джону, Светлане и детям, но и Станиславу и его коллегам. Она сделает всё, чтобы экипаж крейсера, команда крейсера тоже ощутили её заботу, заботу четвёртого ИИ Отряда. Теперь крейсер тоже попадал в сферу её особой защиты и особой заботы. И это, как ощущала киборгесса, было хорошо, нормативно и — правильно.

Зирда толкнула лапой створку и та послушно ушла в сторону, открывая проход в зал. Навстречу уже спешили Зорд с Греем, а Аликс видела, как с матов поднимается Шепард. Умотали его собачата. Они прекрасно развлеклись тут, в чисто мужской компании. Ничего, она им не помешает. Сказала же, что хочет заняться гимнастикой — и она будет заниматься. Они, наверное, задержатся в зале, будут смотреть на её, хм, тренировку. Пусть смотрят. Она доверяет Джону. Доверяет полностью. Пусть Зирда ей составит компанию — ей тоже надо быть в форме, она тоже попрыгает и побегает, как и положено, как пристало это делать даме.

— Рада, что вы ещё здесь, Джон. — улыбнулась киборгесса, отвечая на приветственный поклон старпома. — Я сейчас разомнусь и немного позанимаюсь. Умотали собачата вас?

— Они соскучились по нагрузкам. И рады-довольны. Я тоже рад. — ответил Шепард, наблюдая, как киборгесса подходит к уголку зала и приступает к выполнению комплекса разминочных упражнений. — Мы посидим в сторонке.

— Не возражаю. — Аликс ускорила темп движений, переходя к основной части и искоса наблюдая, как старпом вместе с Зордом и Грэем возвращаются к облюбованному ими месту на матах. Зирда присела неподалёку от новой подруги хозяйки, склонила голову набок, с интересом наблюдая за тем, что делает киборгесса.

Несколько десятков минут Аликс последовательно отзанималась на всех снарядах, находившихся в зале. Только спортивная часть, только обычная, небоевая часть тренировочных упражнений. Хотя очень многие волговцы и все нормандовцы помнили слова Оливии: «я готовила её как воина», сказанные тогда, когда Аликс предстала перед командиром фрегата «Нормандия» во время отражения атаки «Цербера» на Цитадель. Все хорошо знали, что Аликс — это оружие. Она вся — оружие. Лучший искусственный интеллект пространства Цитадели, легенда главной Станции Галактики, претендент на персональные мемориалы на Цитадели и на Тессии. Только претендент — она мёртво отказывалась от любых предложений увековечить свои свершения и достижения. Ей было вполне, как оказалось, достаточно словесных выражений любви и уважения со стороны разумных органиков. На большее она не соглашалась. Не делая особых исключений даже для отрядовцев.

Как на неё смотрели занимавшиеся обычными тренировками мужчины-волговцы, когда она выполняла полные комплексы упражнений на снарядах… Несколько десятков повторов за проход, в очень быстром темпе, напряжённом темпе. Да, она — синтет, ей это доступно. Но, как оказалось, многое из того, что доступно ей, киборгессе, доступно и людям. Приблизившемуся к ней сержанту-десантнику она, ненадолго прервавшись, показала выполнение только что сделанного ей упражнения на экране одного из своих наручных инструментронов. Тот кивнул, убедившись, что это доступно и ему, человеку и воину, подошёл к снаряду и стал выполнять то же упражнение. Аликс вполголоса поправляла его движения, советовала, как лучше. Зирда смотрела на действия киборга с большим интересом. Ей это действо определённо нравилось.

Постепенно рядом с сержантом десанта появились и другие волговцы. Аликс не обошла и их вниманием, перемещаясь от снаряда к снаряду, поясняя, показывая на экранах отдельные фазы движений, указывая на ошибки, поправляя, предостерегая. Прошло совсем немного времени — и в зале появились многие волговцы, привлечённые необычным занятием. Вскоре не осталось свободных снарядов — на каждом занимались люди. Аликс успевала везде и волговцам это понравилось. Многие упражнения она несколько раз выполнила на снарядах лично в нормативном для обычных людей темпе.

— Похоже, парни, наша железная леди нашла себе занятие. — сказал Шепард, повернувшись к сидевшим рядом с ним Зорду и Грэю. Те кивнули, обозначив своё согласие. — И коллегам вашей хозяйки это занятие очень нравится.

Зирда немного позанималась на бегущей дорожке, а затем принялась сопровождать Аликс в её хождениях от снаряда к снаряду. Если киборгесса задерживалась, овчарка присаживалась поотдаль, внимательно наблюдая за тем, как новая подруга хозяйки, судя по всему, получившая статус близкой подруги, сама выполняет упражнение на очередном снаряде или подсказывает волговцу, как следует правильно и полно выполнить то или иное упражнение.

— Аликс — удивительная личность. — сказала Алла, входя в палату и застав Светлану, внимательно наблюдавшую на большом экране за тем, что сейчас происходит в спортзале крейсера. — Она действительно достойна твоего доверия, Света и доверия Джона.

— Она его любит, Алла. Я всё время убеждаюсь снова и снова в этом всё глубже и глубже. А любовь творит чудеса. Нам очень повезло, что мы сумели найти общий язык с искусственными интеллектами. — Стрельцова обернулась к врачу. — Укладывать спать меня не надо, Алла. Я ещё вполне в форме.

— Сейчас — не буду укладывать, но после второго кормления — изволь баиньки. Я, кстати, получила несколько десятков запросов. Наши женщины и девушки хотят пообщаться с Аликс. И я думаю, что они вполне могут начать с ней общаться в спортзале. Так что я сейчас иду туда и за мной подтянутся наши дамы. Похоже, у Аликс появилось, как правильно сказал твоим собачатам Джон, достойное её занятие.

— Пусть. Ты ведь всё равно проконтролируешь, Ал. — усмехнулась Светлана, наблюдая, как киборгесса подсказывает подходившему в очередной раз к спортивному снаряду технику правильный порядок движений.

— Проконтролирую. Пусть поймут что это такое — занятия физической культурой под руководством синтета. — улыбнулась главврач крейсера. — А то им разнообразие подавай. Будет им с Аликс разнообразие. Пластами лежать будут после тренировок.

— Будут. Идёт война, которая не признаёт различий по половым признакам. — задумчиво сказала Светлана, подходя к кроваткам и поправляя одеяльца. — Я получила сообщение от Станислава. Он сможет придти завтра в середине или во второй половине дня. Не хочет сегодня меня напрягать. Понимает…

— Вот и ты тоже пойми правильно. — Алла прямо взглянула на подругу, замершую над кроватками и наслаждавшуюся видом спокойно спящих детей. — После второго кормления — спать. Без разговоров и попыток отложить сон до следующего кормления.

— Слушаю и повинуюсь, о всемилостивейшая медик сего благословенного корабля. — Светлана обернулась к Селезневой, что-то набиравшей на консоли блока медаппаратуры. — Э, только не надо мне никаких ингаляций усыпляющих. А то ведь я тебя знаю — пикнуть не успею.

— И мяукнуть — тоже, Света. — подтвердила врач крейсера. — Если не будешь спать после второго кормления — усыплю. Могу на сём крест поцеловать, подруга.

— Знаю я тебя. Добьёшься своего в любом случае. — с каплей недовольства в голосе ответствовала Светлана. — Иди уже, дамы заждались, а Аликс из них котлеты делать начнёт.

— Иду уже, иду. — Селезнева направилась к двери. — Помни, ты обещала поспать после второго кормления.

— Помню, помню. — Светлана вернулась к кровати, опустилась на её полумягкий матрас, легла, расслабилась, прикрыла глаза. — Везёт мне… Сама не знаю, почему.

Мужчины-волговцы и рады были бы продолжить ещё на несколько часов это необычное занятие, но Аликс строго указала всем желающим продолжения на часы, а потом порекомендовала хорошенько отдохнуть и обязательно принять душ и сменить одежду. Поняв, что с киборгессой поспорить не получится, волговцы покинули зал.

— Впечатляет, Али. — сказал Шепард, вставая, когда дочь Оливии подошла к нему.

— Спасибо. Мне — приятно. — Аликс погладила Зирду, успевшую попрыгать на батуте и побегать на широкой беговой дорожке. — Дама также подзарядилась положительной энергетикой. — усмехнулась киборг. — И я уже знаю, что сюда направляется Алла во главе делегации Женсовета крейсера. Мне, по всей вероятности, предстоит вторая тренировка. Придётся проводить. Алла уже распорядилась, чтобы Светлана после второго кормления обязательно поспала, так что…

— Я пойду к ней. — Шепард увидел входившую в зал Селезневу. — А вот и Алла. Так что мне — пора. — он посмотрел на вставших по бокам Зорда и Грея. — Мы уходим. Успешной работы и — ждём вас в палате, Али.

— Я приду, обязательно приду. Пока Света спит, я смогу поработать над потоками. — киборгесса сделала несколько шагов навстречу главврачу крейсера, а Шепард, раскланявшись с Селезневой, вышел из спортивного зала.

— Мы впечатлены, Аликс. — сказала Алла, подождав, пока дамы крейсера соберутся плотной группой чуть позади. — И надеемся, что вы тоже уделите нам внимание.

— Я согласна. — киборгесса оглядела собравшихся. — Сейчас каждая из вас должна решить, будет ли она заниматься в обычной одежде или ей необходимо будет переодеться в тренировочные костюмы. — она не стала договаривать, не стала озвучивать хорошо знакомое имперцам положение о том, что беда не ждёт, она приходит неожиданно. И чаще всего на подготовку к отражению угрозы времени не будет никакого.

— Мы хотим в обычной одежде. — Селезнева правильно поняла общий настрой дам.

— Хорошо. — киборгесса подождала, пока женщины и девушки окончательно решат, стоит ли им участвовать в предстоящей тренировке. — Тогда — начнём. Сначала медленно, потом — в привычном для вас стандартном темпе и ритме, после чего перейдём к максимальным скоростям и нагрузкам предбоевого и боевого уровней. Алла?

— Я также буду участвовать. Мне нужно самой всё почувствовать. — сказала врач крейсера.

— Не возражаю. — Аликс подошла к первому снаряду. — Начнём.

Светлана, наблюдавшая за тренировкой, была удивлена и обрадована. Аликс показала женщинам-офицерам, старшинам и сержантам немало нового, важного и ценного. А главное — она показывала упражнения, чётко, полно и точно учитывая именно возможности женщин, не стремясь к универсальности представления и применения эффектов.

— Давай досмотрим тренировку, Джон. Я не успокоюсь, пока не досмотрю до конца. — сказала Светлана, обернувшись к входившему в палату Шепарду. — Она показывает столько интересного, что я просто оторваться не могу. Нет, я определённо попрошусь к ней в группу на все возможные тренировки. Негоже мне, командиру корабля, отставать от своих коллег-женщин. Они ведь теперь с неё не слезут. Я тоже хочу так! — она не сводила взгляда с экрана и старпом понял, что просить её сейчас уделить внимание детям — бесполезно. Звук был переведён на наушный спикер, так что в палате было достаточно тихо и происходившее на экране ничуть не мешало спящим детям. — Они спят крепко и спокойно, я было удивилась и насторожилась, но Алла аргументированно мне доказала, что здесь всё в норме. — Светлана подошла к кроваткам, вгляделась. — Да, действительно, никаких проблем нет. Я всё же досмотрю. — Она осторожно опустилась на кровать, подождала, пока рядом сядет Джон, обняла его за плечи. — Джон, как ты так умеешь? Ну… делать так, что любой разумный к тебе столь хорошо… начинает относиться?

— Не знаю, Свет. Как-то так оно само получается. — усмехнулся Шепард.

— Это хорошо, Джон. Это очень хорошо. — Светлана поцеловала его и скользнула мягким и нежным взглядом по лицу. — Аликс… счастлива. И сделал счастливой её ты, Джон.

Шепард промолчал. Досмотрев более чем полуторачасовую тренировку, он помог Светлане покормить детей, проследил, чтобы она удобно легла и, приглушив до минимума свет, вышел из палаты. У входа в медотсек его ждали все трое овчаронов. Старпом помнил, что Зорд и Грей остались у входа в медотсек, значит, Зирда против обыкновения, не пошла сразу в командирскую каюту, а нашла своих кавалеров и осталась с ними, поближе к хозяйке. Вместе с капитаном овчарки вернулись в командирскую каюту, Шепард покормил их, вымыл миски и разрешил им отдыхать, после чего проверил, включён ли большой настенный экран в холле и сел в кресло, намереваясь просмотреть материалы, накопившиеся к этому времени и требовавшие его вмешательства.

Аликс возвращалась из спортзала удовлетворённая и обрадованная. Волговцы её приняли. Она окончательно перестала быть для них только роботом, только машиной, только синтетом, только искусственным интеллектом. Ей посчастливилось наладить взаимоотношения и с мужчинами и с женщинами и теперь у неё появилось дело, позволяющее ей быть полезной не только Светлане, Джону и их детям, но и всем имперцам, всем волговцам. Она сможет параллельно работать и над отслеживанием, фильтрацией и и обработкой потоков информации и работать с живыми разумными органиками, общаться с ними как в формальной, так и в неформальной обстановке.

Да, она — синтет, но от неё никто из отрядовцев не требует становиться человеком, волговцы тоже с пониманием приняли все её особенности и никто не требует от неё, например, есть и пить так, как свойственно людям. Она это будет делать при необходимости за пределами крейсера и фрегата, работая под глубоким легендированием и прикрытием в интересах Отряда, на той же Цитадели, к примеру, а на кораблях Отряда она вполне может обходиться без выполнения протокола полной идентичности.

Сегодня определённо важный и ценный день, до предела насыщенный событиями. Рождение детей у Светланы, начало работы Аликс на борту «Волги», первая тренировка киборгессы с личным составом экипажа и команды крейсера. Совсем скоро, через несколько дней будет принято решение о развёртывании практической работы Отряда по решению рахнийской проблемы.

Светлана крепко спит — Аликс это знает точно. Пусть выспится. Потом, когда режим кормления детей будет установлен, Аликс будет приходить к ней в палату помогать, а сейчас Светлана должна выспаться наедине с детьми. Так будет лучше. И потому в палату к Стрельцовой киборгесса не пошла. Не решилась она беспокоить и Джона — первый день есть первый день, ему тоже о многом надо будет подумать в спокойной обстановке, в тишине. Значит, надо идти в мамину каюту — решила киборгесса и свернула к лестничным маршам, выводившим к гостевому крылу. Миновав дверь каюты, оставленной Светланой в распоряжении Джона, Аликс вошла в каюту, закреплённую за Оливией и, прикрыв дверь, остановилась, наслаждаясь тишиной и покоем.

— Марк. — Аликс, устроившись в кресле и подключившись к системе связи Отряда, подготовилась к приёму обычной нагрузки. — Я готова. Передавай поток. — она помедлила, регулируя параметры канала. — Принимаю, приняла. В режиме. Работаю.

— С возвращением, Аликс. — поприветствовала её Оливия.

— Я рада вернуться, мама. Столько интересного и ценного узнала и поняла. Передаю пакеты. — отозвалась младшая киборгесса.