Светлана Стрельцова-Шепард. Возвращение в Россию

— Командир. — Титов повернулся к сидевшей в кресле Стрельцовой. — Получено «добро» на посадку на космодроме «Ликино». Программа посадки готова.

— Разрешаю посадку на космодроме «Ликино» — уставная фраза далась Светлане нелегко. Рядом с её креслом стояли Александр и Мария. Дети не сводили глаз с экранов, на которых отмечался курс разведкрейсера. Пребывание на Лунной базе, где экипаж проходил переподготовку, завершилось и теперь командование Разведастрофлота Империи дало разрешение на возвращение «Волги» на место постоянного базирования.

— Программа посадки активирована. Всё в норме. — ответил Титов.

Крейсер выполнил обычный предпосадочный виток вокруг планеты и вошёл на посадочный курс. Светлана отмечала выполнение отдельных этапов посадочной программы и чувствовала волнение продолжавших стоять детей. Они не усидели в командирской каюте, никакая сила не удержала бы их там в такие минуты. Ведь это — первое возвращение крейсера на место постоянного базирования после окончания войны. Первое такое возвращение. И уж пропустить его ни Мария, ни Александр никогда бы не согласились, упустив возможность стать не только свидетелями, но и участниками.

Всего четыре десятка лет тому назад было, наконец, опровергнута невозможность прибытия на Землю и старта непосредственно с Земли таких больших кораблей, какими являлись крейсера Астрофлота Империи. Конечно, каждый человек имел право считать их среднеразмерными или малоразмерными, но по классификации, принятой в Империи, крейсера относились к большим кораблям. Да, крейсера преимущественно строились на внешних верфях, располагавшихся в самых разных районах Солнечной системы, но и на Земле существовали такие же верфи, способные построить не только крейсер, но и линкор и дредноут. Империя не подписывала никогда Фариксенские соглашения, практически парализовавшие Альянс Систем, поэтому продолжала строить корабли любых типов и размеров. Это можно было считать заранее предсказуемой возможностью для столь большой страны, как Россия, избежать участия в соглашениях, прямо посягающих на основополагающие принципы, которыми пристало руководствоваться Империи.

Крейсер снижался над планетой, выдерживая строгий курс и постоянную скорость. Корабль вела автоматика под контролем нескольких пилотов и навигаторов со штурманами. Прохождение плотных слоёв атмосферы не заняло много времени и очень скоро по современным, конечно, меркам, внизу показались привычные очертания континентов, начала нарастать детализация ландшафтов, а пейзажи просто просились быть запечатлёнными на снимках, если, конечно, не было возможности нарисовать картину древними масляными красками. В Центральном Посту «Волги» царила рабочая обстановка, но Стрельцова чувствовала, что её коллеги возбуждены больше обычного — крейсер впервые за долгие месяцы прибыл на Землю для того, чтобы совершить посадку на своём космодроме. Велась непрерывная запись происходящего. Когда нибудь она станет исторической, а пока уже являлась документом, исключающим любые фальсификации.

Светлана взглянула на Марию. Девочка стояла справа от кресла — Александр всегда считал, что дочь должна быть именно справа от матери, хотя бы просто потому, что маме так будет удобнее. Сам он вполне довольствовался местом слева от мамы и никогда не претендовал на то, чтобы занимать место сестры. Мария во все глаза смотрела на экраны, на которых исчезала дымка облаков, закрывающих обзор. Пока другие экраны передавали локационную картинку — уже прошедшую аппаратную и программную очистку от помех, несколько экранов транслировали истинное видеоизображение и именно на них смотрела Мария. Александр, как знала Светлана, переводил взгляд с экранов видеоконтроля на экраны локаторов и потому мог в очередной раз сравнивать. Дети волновались, но привычно сдерживали себя, не желая нарушать атмосферу рабочей обстановки, царившую в Центральном Посту.

— Под нами — «Ликино», командир. — тихо сказал Титов. — Выходим на «коробочку».

— Принято, Станислав. — так же тихо отозвалась Светлана. Ей не было нужды касаться клавиатур и переключателей на пульте — пока всё на борту крейсера было штатно и её вмешательство не требовалось. — Передайте указание о подготовке к построению у корабля.

— Передано на экраны внутрикорабельной системы оповещения и на инструментроны, командир. — ответил Титов, исполнив несложный пассаж на клавиатурах. — Экипаж и команда готовятся к построению.

— Хорошо. — Стрельцова кивнула, возвращаясь к слежению за мониторами индикаторов обстановки на корабле и в околокорабельном пространстве. Когда на экране видеоконтроля проступила башня командно-диспетчерского комплекса она со всей остротой и определённостью осознала — крейсер прибывает домой. Теперь он сможет получить должное техобслуживание, а экипаж, наконец, получит возможность нормально отдохнуть, многие волговцы — пусть даже ненадолго — вернуться к родителям, к своим семьям. Это важно. Это необходимо. Война закончилась и теперь команда и экипаж смогут ощутить, что такое мирная жизнь. Конечно, двое-трое суток всем волговцам придётся провести на космодроме — корабль требовал заботы, да и обычные регламенты послеполётных процедур никто не отменял, зато потом… Она сможет вернуться в семью, увидеться с родителями, с многочисленными близкими и дальними родственниками. У неё — большая семья. Александр и Мария смогут вдоволь пообщаться со всеми Стрельцовыми — а их больше двух десятков и они, конечно же, уже знают, что крейсер возвращается именно сегодня на Землю. Возвращается с войны.

Подумав о родителях, которые, вне всяких сомнений, ждут встречи с ней, своей дочерью, Светлана остро пожалела, что не сможет придти в родительский дом с Джоном — он должен был поучаствовать в освоении иден-праймовской базы фрегат-крейсера. Если раньше, когда фрегат «Нормандия» был прототипом и по документации и по реальным характеристикам, он мог ещё вернуться на Землю на один из британских военных космодромов, то теперь, став фрегат-крейсером, «Нормандия» нуждалась в особой, предназначенной только для неё базе. И такой базой стал один из космодромов на Иден-Прайме.

— Мы готовы, мам. — сказала Маша, приложившая определённые, как почувствовала Светлана, усилия, чтобы оторвать взгляд от экранов забортной обстановки. Что и говорить, зрелище наплывающего космодрома «Ликино» было завораживающим. А если учесть ещё и то обстоятельство, что крейсер не ложился над космодромом в дрейф, а впервые за долгие месяцы совершал механическую посадку на поле космодрома и затем закрывался в гигантском ангаре, то ситуация воспринималась крайне необычно.

— Да, мам. Мы — готовы. — тихо подтвердил Саша. Он всегда в таких случаях отдавал первенство сестре, не стремился к лидерству. Папина школа.

Светлана искоса взглянула на детей — сначала на дочь, потом — на сына. Да. Они ненадолго выходили в командирскую каюту и теперь пришли в Центральный Пост уже в полупарадных комбинезонах со знаками, однозначно указывающими на их принадлежность к составу экипажа крейсера. Да, они, конечно, не имели никаких воинских званий, но, как дети командира корабля, пользовались многими возможностями, предоставляемыми статусом членов экипажа «Волги». К тому же они были самыми старшими детьми, родившимися на борту крейсера и это обстоятельство тоже давало им известные преимущества.

— Хорошо. — Светлана не стала добавлять «дети» и сын и дочь едва заметно улыбнулись — им это понравилось. Они очень хотели как можно скорее стать взрослыми и здесь, в Центральном Посту родного без всяких скидок и условностей корабля они и чувствовали себя взрослыми. — Как остальные?

— В порядке, мам. — ответила Мария. Александр только кивнул, подтверждая слова сестры.

— Хорошо. — односложно ответила Стрельцова, поворачиваясь к пульту и кладя руки на клавиатуру. Теперь ей предстояло поработать — на посадке такого типа требовалось вмешательство командира корабля. Да она и сама ни за что бы не упустила возможность непосредственно поучаствовать в без всяких сомнений исторической процедуре.

— На посадочном. — отрывисто бросил Титов. Его руки порхали над тремя клавиатурами. — Крен — норма. Площадка — чистая.

Последняя фраза, озвученная старшим помощником, означала, что посадочный стол, на который предстояло опуститься «Волге» полностью готов к приёму своей постоялицы, становящейся теперь хозяйкой.

— Манёвр. Зависание. — отметил Титов чётким, суховатым голосом. — Двести. Сто восемьдесят. Сто семьдесят. Сто шестьдесят.

Зависший над посадочным столом — «площадкой» крейсер медленно, осторожно опускался.

— Сто. Девяносто. Восемьдесят. Семьдесят. Шестьдесят. Пятьдесят. Высота принятия решения, командир. — Титов не стал поворачивать голову, не стал смотреть на Стрельцову. Он, вне всяких сомнений, чувствовал её настроение и только ждал протокольной команды — решения.

— К посадке. — коротко бросила Светлана.

— Есть. Крейсер — к посадке. — распорядился Титов по трансляции и по каналам оповещения. — Сорок. Тридцать. Двадцать. Десять. Ноль!

Только приборы, наверное, в полной мере зафиксировали момент касания крейсером поверхности посадочного «стола». Несколько секунд в центральном посту, да и во всём корабле царила напряжённая тишина — люди проверяли состояние своего обиталища, обретшего, наконец, возможность опереться на родную планету.

— Посадка — выполнена. — Титов закончил проверку. — Всё — в норме.

— Поздравляю экипаж и команду крейсера с возвращением на родную землю. — Светлана встала, слыша, как ремни привязной системы с шелестом уползают в пазы. — Полёт завершён.

Только после этой фразы тишина в Центральном отступила окончательно. Люди словно очнулись, задвигались, многие вставали, делали первые шаги вокруг своих пультов, осваиваясь с тем, что теперь крейсер — на своём родном космодроме и совсем скоро вокруг корабля вырастут стены ангара.

Светлана не торопилась, мягким взглядом оглядывая Центральный Пост. Пусть её коллеги и друзья почувствуют, как это приятно и прекрасно — вернуться на родную планету, прибыть на родную землю и понять, что теперь корабль не дрейфует и не пристыкован к какой-то космической станции, а находится на своём родном космодроме. Вокруг — на многие километры — имперская, российская земля.

— Идёмте. — она обняла сына и дочь и шагнула к центральному проходу. Волговцы расступались, давая возможность командиру пройти к выходному шлюзу Центрального Поста. У выхода их встретили все трое собачат, окружили хозяйку и её детей «колечком». Собаки тоже были немного возбуждены, они чувствовали, что наконец-то вернулись домой. — Пройдём в каюту, соберёмся. Через четверть часа — построение.

— Мы помним, мам. — кивнула Мария. — Будем готовы — вовремя.

Светлана знала, что по-иному и быть не может. Как бы ни манила детей родная земля, как бы им не хотелось отодвинуть в сторону все протоколы и ритуалы, они — и сын и дочь — были детьми старших офицеров ВКС, потому предпочитали не бездельничать, а работать. Вот и сейчас, подхватив укладки с самыми необходимыми за пределами родного корабля вещами, Мария и Александр подождали маму, принимавшую послепосадочные рапорты служб и боевых частей корабля, после чего в сопровождении Зорда и Грея направились к выходным шлюзам крейсера.

Большая часть подготовки к торжественному построению по случаю возвращения корабля и экипажа на родную планету на свой космодром была выполнена ещё на Цитадели, поэтому сейчас Светлана и её дети в сопровождении овчарок спокойно спустились по трапу на плиты площадки и, уступив трап другим волговцам, отошли в сторону. От командно-диспетчерского комплекса к посадочному столу, на котором размещалась «Волга» уже шла колонна машин. Обычные военные колёсные машины. Стрельцова знала — прибывает командир эскадры со свитой. Кроме «Волги» в состав эскадры входили ещё четыре однотипных с «Волгой» крейсеров, но сейчас на посадочных столах размещались только два из них — «Енисей» и «Байкал». Остальные два — «Иртыш» и «Нева» находились в плановых разведывательных полётах: окончание войны с Жнецами уже стало историей, а планы работы Разведастрофлота Империи были адаптированы под новые, перспективные потребности и нужды.

— Здравия желаю. — подошедший адмирал откозырял Стрельцовой. Та откозыряла в ответ. — С возвращением.

— Здравия желаю. Спасибо, командир. — Светлана обменялась с комэском крепким рукопожатием. У разведчиков — свои ритуалы и протколы, здесь никто не занимался шагистикой, здесь не любили показухи. — Все вернулись.

— Рад. — коротко ответил комэск, здороваясь с Александром и Марией. Саша привычно отступил назад, чтобы с командиром эскадром первой поручкалась Маша. — Мы включили «разлиновку». — он указал на разноцветные линии, указывающие место построения экипажа.

— Станислав. — Светлана прикоснулась пальцем к клавише наушного спикера. — К построению.

— Есть к построению. — отозвался старший помощник. — Будем вовремя.

Слова заместителя командира крейсера не разошлись с делом. Не прошло и несколько минут, как, облачённые в полупарадные форменные комбинезоны волговцы с явным удовольствием и радостью выстроились в пределах обозначенной площадки. Пока не прозвучала команда «Смирно», члены экипажа и команды крейсера с интересом оглядывались по сторонам, отмечая изменения, происшедшие на космодроме за время их отсутствия. Да, на Лунной базе Астроразведки во время переподготовки они уже получили самую точную и самую полную информацию о том, что произошло на одной из крупнейших баз Астроразведки Империи. И всё же было очень важно увидеть всё своими глазами. Конечно же, волговцы с интересом рассматривали и свой родной корабль — редко когда им удавалось вот так увидеть его сразу после посадки.

Светлана обменялась с комэском оперативной информацией. Из подошедших машин выгрузились офицеры штаба эскадры — время начала короткой торжественной церемонии приближалось. Офицеры крейсера обменялись с ними планшетами и ридерами с информацией, приняли последние изменения для систем и автоматики корабля.

— Время, командир. — Светлана взглянула на часы, обернулась к Титову. — Готовность.

— Первая, командир. — кивнул старший помощник. К Стрельцовой приблизились собачата, окружившие дочь и сына. Дети не мешали маме говорить с командиром эскадры, всё это время они провели на зелёном квадрате, обозначающем зону повышенной безопасности. Зорд, Грэй и Зирда охраняли детей, но и за хозяйкой присматривали.

— Хорошо. — Светлана в сопровождении детей и Титова направилась к «коробочке» экипажа, заняла место на правом фланге. Дети остались рядом с ней — для них построения не были в новинку — на крейсере они проводились регулярно даже во время войны с Жнецами. Овчарки тоже остались рядом с хозяйкой — начинавшееся действо не было для них чем-то необычным.

— Экипаж. — Светлана не стала прикасаться к клавише наушного спикера — сработала система голосовой активации канал общеэкипажной связи. — Смир-но!

Напротив «коробочки» экипажа разведывательного крейсера выстроились офицеры штаба эскадры — прибытие одного из кораблей эскадры было событием, достойным того, чтобы все штабники приняли участие в торжественном построении. Потом, когда такие прибытия на Землю для «Волги» станут обычными, уже не будет таких построений и таких встреч, а сейчас, когда крейсер вернулся на место постоянного базирования впервые после окончания войны с Жнецами — такая встреча — торжественная была необходима.

Командир эскадры обратился к экипажу и команде крейсера с кратким приветственным словом. Он поздравил волговцев с завершением войны с Жнецами, подтвердил, что в самое ближайшее время корабль пройдёт перевоооружение и дооснащение, после чего получит первый ранг по новой классификации и продолжит участвовать в разведполётах литерного уровня сложности. Слова комэска были встречены уставным воодушевлённым возгласом «ура».

Несколько минут — и «коробочка» преобразуется в парадный строй для прохождения торжественным маршем. Светлана занимает предназначенное ей место во главе строя. За ней выстраивается знамённый взвод — Боевое Знамя крейсера нечасто покидало борт корабля, но сейчас в этом была прямая необходимость и полотнище плескалось на ветру, свободно гулявшем по площадке посадочного стола. Александр и Мария с собачатами отходят за ограничительные цветные линии, чтобы не мешать прохождению. На предназначенном для него месте выстраивается военный оркестр — имперцы не нарушали традицию и никогда не оскорбляли воинов принуждением к осуществлению прохождений под фонограмму.

Офицеры штаба эскадры отходят на предназначенное время. Комэск вышел чуть вперёд. Светлана оглянулась, цепким взглядом прошлась по рядам своих коллег и сослуживцев. Всё в порядке. По-иному просто не могло быть — тренировки осуществлялись во время стоянки у Цитадели постоянно, так что к первому после долгого перерыва наземному прохождению все волговцы были подготовлены прекрасно.

Чёткая команда — и оркестр заиграл марш. Строевой, торжественный. По команде Стрельцовой колонна выровнялась, знаменщик вставил древко в стакан перевязи, полотнище Боевого Знамени затрепетало сильнее, поймав ветер. Несколько десятков шагов и, достигнув обозначенной точки, старшие офицеры корабля вскидывают ладони к вискам, одновременно поворачивая головы вправо, к офицерам штаба эскадры. Плитки посадочной площадки сотрясают слаженные шаги — экипаж крейсера проходит от кормы к носу своего корабля. Так принято в Империи. Миновав обозначенную на плитках точку, Светлана опускает руку, отмечает, что то же самое сделали и другие старшие офицеры корабля. Шаги волговцев становятся тише — строевой парадный шаг сменяется простым строевым. Поворот — и колонна снова преобразуется в «коробочку». Минута — и строй волговцев замирает. Комэск в сопровождении Стрельцовой и Титова проходит вдоль строя, затем, достигнув левого фланга, возвращается к центру. Звучит уставное приветствие и команда «Разойдись». Строй рассыпается. Офицеры штаба эскадры оказываются в плотном кольце волговцев. Светлана видит, как к ней бегут дети в окружении овчарок.

— Мы вернулись, Света! — к Стрельцовой пробилась Алла, обняла подругу. — Мы — вернулись! — главный врач корабля не скрывает своего удовлетворения, не прячет эмоции и чувства под бронёй офицерской отстранённости. — Наконец-то мы — на Земле и в России!

Светлана не стала ничего говорить, молча обняв подругу, она смотрела в небо, на котором не было ни облачка — только синева. Синева земного, родного, российского неба. Слова не были нужны. Она почувствовала, как её обнимают сын и дочь, как тыкаются носами в ноги собачата и остро пожалела, что рядом с ней нет Джона.

Пока волговцы и офицеры штаба эскадры обнимались и поздравляли друг друга с Победой и с возвращением, на площадку въехали комфортабельные автобусы — командование космодрома постаралось со своей стороны обеспечить прибывших всем необходимым по самому высшему классу. Волговцам предстояло за декаду вместе с наземными службами проверить весь корабль, устранить неполадки и перевести крейсер в полустояночный режим. Крейсер заслужил отдых, а его команде и экипажу предстояло определиться с тем, куда убыть в длительный отпуск.

Светлана с детьми и собачатами разместилась во втором автобусе, успев пообщаться с Аликс, Лекси и Зарой. Все три киборгессы приняли участие в торжественном построении, а вот в прохождении торжественным маршем они не участвовали — эта честь принадлежала только кадровым волговцам. Зато киборгессы успели предоставить техникам и инженерам космодромам уточнённую информацию по проблемам, связанным с техническим состоянием «Волги» и теперь наземные службы избавлены от необходимости проводить сплошную проверку. Общая проверка, конечно, будет проведена, в её осуществлении все три киборгессы непременно примут самое активное участие, выявляя по ходу дела новые неисправности и несоответствия — такова традиция разведастрофлота Империи. Одна из многих деловых традиций. «Оружие любит ласку — чистку и смазку» — этот принцип в российской армии соблюдался неукоснительно. По настоянию Светланы всех киборгесс поселили на одном этаже с ней. По-иному и быть не могло — это были жена и дочери Джона.

Пятикомнатный люкс принял семью Шепардов-Стрельцовых. Овчарки быстро заблокировали холл, Саша и Маша расстелили для них коврики, поставили поилки с водой и Зорд с Грэем и Зирдой, благодарно облизав своих младших хозяев, устроились подремать, вылакав почти всю воду из поилок — на открытом пространстве посадочного стола, несмотря на ветер, было достаточно жарко.

— Как устроились? — спросила Светлана у Аликс по аудиоканалу своего наушного спикера.

— Спасибо, Свет. Прекрасно. Зара и Лекси уже подключились к местным линиям связи и встали на зарядку. Инженеры и техники постарались — характеристики тока прекрасные. Как раз то, что надо. Мы уже приступаем к обработке обычных объёмов информации. Всё в порядке, не беспокойся.

— Не могу не беспокоиться, Аликс. Ты же меня знаешь. — ответила Стрельцова.

— Знаю. Отдыхай. Ты слишком напряжена, Света. — ответила старшая киборгесса. — Я уже отправила маме полную информацию о встрече и о построении. Несколько секунд назад получила подтверждение о получении. Там пока всё стабильно.

— Хорошо. — Светлана переключила каналы, зная, что если будет необходимость — киборгессы выйдут на связь с ней моментально.

Сняв полупарадный комбинезон, Светлана с наслаждением понежилась в ванне, потом облачилась в отрядовскую офицерскую форму и села на двуспальную кровать, отметив, что она снова остро пожалела об отсутствии рядом Джона. Что поделать, у него на Иден-Прайме полно хлопот. Там и база для фрегат-крейсера специальная выстроена и нормандовцы решили помочь местным жителям убрать первый послевоенный урожай. Они помогут быстро и качественно — в этом Стрельцова не сомневалась.

Решив, что она в самое ближайшее время обязательно просмотрит в записи все выпуски галактических новостей за последние две декады, Светлана разрешила себе расслабиться. Её плечи опустились, голова склонилась и, если бы не руки, предплечьями упёршиеся в ноги…

Ей стало вдруг так грустно… Там, на крейсере, уверенно идущем на посадку, во время построения, во время торжественного прохождения она ещё не ощущала со всей определённостью, что война с Жнецами подошла к концу. А сейчас… Сейчас она вдруг ощутила это столь остро, что почти все физические силы ушли на то, чтобы удержать эту остроту в рамках допустимого. Война закончена. Одержана победа. Сейчас Стрельцова не знала, как она будет жить и действовать в мирное время. Да, будут новые разведвылеты литерной сложности. Будут новые высадки, будет немало разведмиссий на планетах. Всё это будет. Но никогда больше, к счастью, не увидит Галактика такого врага, как эти полумашины-Жнецы.

Светлана прикрыла глаза и увидела перед собой эту двухкилометровую креветку. Сколько их было — десятки? Нет, сотни и даже тысячи. Они нанесли галактике и её обитателям колоссальный ущерб. Многие разумные органики попали под индоктринацию и больше никогда не вернулись в нормальное состояние. А многие, очень многие — погибли, защищая свой звёздный дом от этих оккупантов и поработителей. Многие были тяжело ранены и сейчас проходили лечение в многочисленных госпиталях. Врачи, средний и младший медперсонал делали всё, чтобы раненые, травмированные вернулись к нормальной жизни.

Пройдёт декада, вторая и она сможет с детьми вылететь к семье, увидеть маму, папу, сестёр, братьев. Многих других родственников. Она всегда знала, что у неё — огромная семья, несколько поколений, живущих рядом. И теперь совсем скоро — эти декады пролетят как одно мгновение — она увидится с ними не на экранах терминалов дальней космической связи, а сможет их обнять, расцеловать. Они так поддержали её все эти месяцы… Все они воевали — и в гражданском Ополчении и в рядах армии России и её флота. Многие Стрельцовы работали на заводах, в конструкторских бюро, научных лабораториях.

Сейчас она понимала — это просто возвратная реакция. Сама её суть, суть Светланы Стрельцовой тяжело перестраивалась с военного на мирный лад. Армия мирного времени — другая армия. Хорошо, что она служит в разведке, у которой, как известно, мирного времени не бывает в принципе. Разведка всегда на войне, тем более — астроразведка. Если бы она служила в обычной армейской части — переход от войны к миру для её сути был бы, вне всякого сомнения, ещё более тяжёлым, ещё более сложным.

Сколько она вот так, сгорбившись, просидела, Светлана не отследила. Может быть — десять минут, может быть — полчаса или даже больше. Дети всегда понимали и знали, когда их маме нужно побыть одной. Они разместились в двух комнатах люкса, разместились по-походному, догадываясь, что пройдёт совсем немного времени — и они встретятся со своими бабушкой и дедушкой по материнской линии. Встретятся с ними уже лично, а не с помощью видеоканала дальней космической связи. А сейчас они просматривали запись прилёта «Волги» на космодром и запись торжественной встречи и радовались, обмениваясь репликами. Они — на Земле. Они — в России. Война с Жнецами — закончилась.

Медленно подняв голову, Светлана посмотрела на закрытую дверь спальни. Она слышала, как играют Саша с Машей, как возятся собаки, снова окружившие детей и радующиеся возможности побузить. Совсем немного побузить, ведь и дочь и сын чувствуют состояние мамы и стараются шуметь не очень громко. Светлана остановившимся взглядом смотрела на дверь спальни и всё острее и глубже понимала, что переключиться с военного боевого формата жизни на мирный обычный формат она сможет далеко не сразу.

Встав с кровати, Стрельцова подошла к креслу стоявшему в углу спальни. Села, сложив руки на коленях, чуть склонила голову вперёд и вправо, задумалась. Ей снова вспомнилась прошедшая война. Вспомнилась отрывками. Эпизодами. Картины, как живые представали в сознании генерала спецслужб Империи.

Вот на финальном этапе войны она снова возвращается на «Волге» в Азарийское пространство, чтобы помочь синекожим девам в очередной раз, но теперь уже — окончательно и бесповоротно изгнать Жнецов и их пособников из миров азари. Она стоит на краю боевой бронеплощадки тяжёлого челнока, держится за поручень левой рукой, в правой у неё пистолет, а она смотрит на огромный азарийский мегаполис, тонущий в огне. Корабли Имперских Эскадр уничтожают висящие над планетой десантные и артиллерийские катера, с планеты их обстреливают батареи противокосмической обороны и знаменитые «Мечи Азари». Последних здесь мало — всё же война с Жнецами это была война с опытным, сильным, изворотливым противником. Потому Имперские Эскадры и пришли снова в Пространство Азари. Пришли, чтобы оказать помощь. Операция «Возмездие» осуществлялась по плану, шла зачистка пространств ключевых рас Галактики от оккупантов и агрессоров.

Стрельцовой вспомнилось, как «Волга» пришла к Цитадели. Станция была потрёпана, на лепестках зияли множественные вмятины, виднелись и сквозные отверстия. Станция выдержала несколько десятков массированных атак Флотов Жнецов — полный их перечень с минимальными данными занимал больше пяти страниц мелким шрифтом. Вокруг Станции располагались несколько крейсеров и линкоров. Фрегатов было больше трёх десятков. Район Станции снова и теперь, хотелось в это верить, окончательно был взят под плотную охрану Флотами Сил Сопротивления. На Цитадели уже начались восстановительные работы, Станция снова начала принимать и отправлять корабли, хотя кольцо Доков пострадало и далеко не все сегменты могли работать в прежнем режиме.