Разведкрейсер «Волга». Встреча с «Нормандией»

— Капитан, — доложил вахтенный офицер фрегата сидевшему у Звездной Карты Андерсону. — разведывательный крейсер Российской империи «Волга» в пределах видимости сенсоров, сэр. Передает разрешение на использование челноков. Готов к их приему.

— Хорошо. — Андерсон сверил данные, включил спикер. — Шепард, вы — со мной. Пресли, Аленко, принять вахту по кораблю на время нашего отсутствия.

— Да, сэр. Есть, сэр. — откликнулись названные офицеры. Пресли занял командирское кресло у карты, Аленко устроился в кресле старшего помощника. — Вахту по кораблю принял, сэр. — доложил штурман.

Выслушав доклад о приеме вахты от лейтенанта, капитан Андерсон направился к ангару, где уже стоял подготовленный к вылету челнок. Водитель подождал, пока старшие офицеры корабля разместятся в салоне и сразу вывел машину за пределы защитного поля фрегата, направляя челнок к зеву шлюза крейсера, стоявшего на значительном отдалении от фрегата.

— Громадина. — сказал Шепард, обозревая увеличивающийся в размерах по мере приближения корабль. — Имперцы любят большие корабли.

— Такие корабли просто так… не появляются. Основную разведку ведут также как и у нас, фрегаты. Они, конечно, немного больше «Нормандии», но все равно, имперцы не используют разведкрейсера в простых случаях. — словно размышляя вслух, отметил командир фрегата.

— Наш случай, капитан, явно не простой. — сказал Шепард.

— Именно. — Андерсон встал, уловив кивок водителя. Челнок вошел в защитное поле крейсера. — Прибыли. Пять челноков, пять шаттлов. Да, настоящий разведывательный крейсер. Нас встречают. — он указал на несколько офицеров и сержантов со старшинами, стоявших на огражденной площадке трапа. — Стив. — обратился командир крейсера к водителю. — На борт челнока…

— Никто не войдет, сэр. Экстерриториальность имперцы блюдут. — отозвался водитель, вгоняя машину в захваты. — Прибыли.

— Да. — Андерсон вышел на площадку трапа и подошел к женщине, стоявшей чуть впереди остальных встречающих. — Капитан ВКС Альянса Систем Дэвид Андерсон, мэм. Рад встрече с вами. — он почтительно откозырял хозяйке корабля.

— Капитан первого ранга Российского Астрофлота Светлана Стрельцова, сэр. Рада встрече с вами. Прошу пройти за мной в зал для переговоров. — женщина повернулась и первая вышла из ангара.

В зале для переговоров рядом с командиром разведывательного крейсера остался только старший помощник. Остальные члены экипажа откозыряли гостям, после чего, получив разрешающий кивок Стрельцовой, покинули зал.

— Присаживайтесь, господа. — сказала Стрельцова. — Можем официально, за столом, а можем — в уголке отдыха, неофициально. Нам предстоит работать вместе достаточно долго, поэтому предлагаю неофициальный вариант.

— Не могу не признать, мэм. — сказал Андерсон. — Вы точно определили желательный формат для закладки фундамента нашего дальнейшего сотрудничества.

— Спасибо. — Стрельцова первая заняла мягкое кресло за низким столиком. Рядом в другом кресле разместился старший помощник командира «Волги», сразу раскрывший инструментрон. Андерсон и Шепард разместились напротив, Шепард также приготовил свой инструментрон, раскрыв большой экран. — Итак, мы с вами должны отработать станцию «Цитадель». Объект сложный, но наши специалисты подготовили предложения. Мой первый помощник, капитан третьего ранга Станислав Романович Титов готов озвучить их. Начинайте, Станислав Романович.

Титов сразу перешел к основным моментам, не тратя времени на введение. Шепард и Андерсон внимательно слушали, с интересом знакомились с предъявляемыми вторым офицером имперского разведкрейсера данными, выводимыми на большие настенные экраны зала. Обсуждение заняло три с половиной часа, после чего старшие офицеры двух кораблей приступили к согласованию планов действий.

— Рада, что нам удалось достичь столь значительных результатов, господа. — Стрельцова встала. — Приглашаю вас на обед.

— Охотно, мэм. — кивнул Андерсон.

— Тогда — прошу в нашу офицерскую столовую. — сказала Стрельцова.

Вахтенные быстро подали на стол сразу первые и вторые блюда. Во время еды почти никто не стремился говорить сколько-нибудь много, в большинстве случаев офицеры обменивались отдельными репликами.

— Спасибо. Было очень вкусно. — Андерсон промокнул губы бумажной салфеткой, сложил ее и положил на блюдце. — Полагаю, мы можем продолжить обмен мнениями?

— Охотно, капитан. — кивнула Стрельцова. — Тогда, если не возражаете, вернемся в зал для переговоров. — она отдала несколько распоряжений подошедшему вахтенному офицеру.

Уточнение деталей и проработка резервных планов и процедур заняли еще четыре часа. Стрельцова предложила отужинать в офицерской столовой и Андерсон с Шепардом приняли предложение. После ужина командир «Волги» устроила для гостей небольшую обзорную экскурсию по кораблю, которая продолжалась два с половиной часа.

— Рада была встретиться с вами, господа. — сказала Стрельцова, когда оба старших офицера разведфрегата поднялись на борт своего челнока. — Буду рада видеть вас у себя на борту.

— Мы тоже будем рады видеть вас, мэм. И ваших коллег — тоже. — Андерсон старательно, с шиком откозырял. Шепард обменялся уставными воинскими приветствиями со старшим помощником. — Хорошо, что мы о многом достигли взаимопонимания. Полного взаимопонимания, отмечу.

— Счастливого возвращения на свой родной корабль, господа. — Стрельцова подождала пока вахтенный закроет люк челнока. — Отлет челнока — разрешаю.

— Есть, командир. — кивнул вахтенный офицер, включая на пульте программу отлета. Трап плавно пошел назад, захваты дрогнули, поднося челнок к зеву шлюза. — Челнок выведен за пределы защитного поля, командир. Включил двигатели. Лег на курс. Все в норме. Вышел за пределы охранной зоны крейсера, командир.

— Приняла. — Стрельцова, обдумывая содержание и результаты встречи, направилась в свою каюту.

Шепард сидел в салоне челнока, привалившись к жестковатой спинке. Парадный скафандр с легкой броней был полуоткрыт, но капитану казалось, что под слоями пластика и брони царит жар. Андерсон, также обряженый в парадный скафандр, смотрел в окно салона и, казалось, думал о чем-то своем. Старший помощник усилием воли заставил жар утихнуть. Часть сознания с подсознанием обрабатывали полученную информацию — это была рутина, но значительную часть мыслей Шепарда теперь прочно занимала Стрельцова. Он вспоминал ее лицо, идеально выглаженную и кристалльно чистую форму — как хозяйка и командир крейсера, Стрельцова не одела парадный скафандр, чтобы не смущать и не напрягать гостей. Он вспоминал как она говорила, как смотрела на Андерсона, как общалась со своим старшим помощником. Шепард понимал, что хозяйка крейсера отметила интерес старшего помощника к ней и нормально восприняла тот факт, что этот интерес далеко выходит за рамки, предусмотренные службой и протоколом. Она спокойно и свободно сбалансировала общение с гостями, выдерживая процедуру и в то же время отдавая должное внимание необходимости снизить уровень формальности встречи и общения.

— Часть блюд, которыми нас… накормили. — тихо сказал Андерсон. — приготовлены лично командиром крейсера. У них на борту… есть такая традиция. Ее старший помощник тоже принял участие в приготовлении пищи, которую мы… отведали на ужине. Вы заметили, Шепард, как к ней относятся члены экипажа?

— Да, капитан. — сказал старший помощник. — Она для них — намного больше чем командир. Она для них — мама. На борту… много молодых рядовых, сержантов. Служба у имперцев — не сахар, это точно. А Стрельцова… старается поддерживать на крейсере, насколько это, конечно, возможно, домашнюю обстановку. И не стремится навязать свои национальные традиции гостям экипажа и корабля. Она даже принимала нас в обычной форме, хотя по традиции в полете имперцы не снимают скафандры с броней… большую часть суток. Чего мы, альянсовцы, к сожалению, не делаем. Да, я знаю, у имперцев мощные системы жизнеобеспечения, корабли разделены на изолируемые секции. Но приятно, что она принимала нас не в скафандре, а вот так, в форменном комбинезоне.

— Заметили, насколько форма у них чистая и выглаженная?

— О, да. При таком… командире по-иному — просто быть не может. — ответил Шепард.

— Джон, похоже… нам очень повезло с нашими… партнерами… — сказал Андерсон. — Я раньше мало сталкивался с имперцами, но… то, что я увидел, услышал и почувствовал сейчас… мне понравилось. И, Джон, я отмечу, что вы… понравились Стрельцовой.

— Дэвид…

— Не говорите ничего, Джон. Я все же несколько… старше вас. Она… имеет право выбирать. И, если я хоть что-нибудь смыслю в женщинах, то скажу, что уверен — вы у нее в списке выбора. И — не на самых последних позициях. Скорее всего — даже намного выше средних позиций. Она… интересный и глубокий человек. На таком посту… люди часто ломаются, становятся сухарями, солдафонами, сатрапами. В наших ВКС такого добра… полно. У имперцев… несколько по-иному, но там… свои сложности. Если она сумела создать на корабле домашний уют и атмосферу семьи… То это значит, что она — прекрасная хозяйка и очень цельная личность, а не просто обладатель высокого офицерского звания и лицо, принадлежащее к корпусу дальней астроразведки России. Хорошо, что мы договорились о том, чтобы не светить ее крейсер в работе с Цитаделью без особой на то… необходимости. Нам нужно иметь как можно больше козырей в запасе, чтобы обойтись… без потерь. В том, что потерь в будущем избежать… не удастся… я уверен, даже убежден… Но сейчас мы должны избегать потерь среди наших партнеров.

— Это правда, капитан, что она летает… с тремя овчарками? — спросил Шепард, отметив появление на сканерах челнока марки фрегата.

— Да. Зирда, Грей, Зорд. Дама и два ее кавалера. Стрельцова правильно поняла — первая встреча должна пройти без участия ее непременных и неизменных спутников. В дальнейшем, не удивляйтесь, Джон, вы часто будете видеть рядом с ней ее собачат.

— Как вы сказали, Дэвид — «соба…»? — удивился Шепард.

— Собачат, Джон. Она их, своих питомцев, так называет, им это нравится, они к этому привыкли. И, поскольку она командир и профессионал, да еще и женщина… командование Разведастрофлота России разрешило ей такое вот отступление от правил и даже распорядилось создать для собак соответствующие скафандры и броню. А экипажу это дает возможность расслабиться полнее, чем все наши альянсовские изыски. На крейсере больше места, но и больше людей, а собаки… всегда были друзьями и верными спутниками человека.

— Возможно вы и правы, Дэвид.

— Ладно. Главное, что нам удалось установить с имперцами нормальные взаимоотношения. А что и как будет дальше — покажет время.

— Вы становитесь немного философом, командир. — отметил Шепард. — Подлетаем.

— Да? Возможно, не заметил. — Андерсон дождался, когда челнок войдет в ангар и открыл дверцу салона. — Спокойного отдыха вам, Шепард. И спасибо. Я доволен вашей работой.

— Вам также, капитан. — Шепард кивнул, сходя по трапу следом за командиром фрегата.

Вернувшись после командирской двухчасовой вахты в свою каюту, командир разведкрейсера нашла там всех троих своих овчарок. Собаки плотно оккупировали спальню и вопросительно смотрели на нее.

— Уже почувствовали, собачата? — спросила Стрельцова. Овчарки почти синхронно кивнули головами. Свою хозяйку они знали слишком хорошо и для них было очень важно поддержать ее в трудные минуты. — Я действительно, похоже, влипла. — улыбнулась офицер. — Стоило мне принять предложение адмирала — и вот нате, пожалуйста. — она прошла к рабочему столу, умостилась в кресле и положила руку на загривок подошедшей и севшей рядом с креслом Зирды. Зорд и Грей остались лежать на своих ковриках, не спуская взглядов с хозяйки. — Влюбилась. — рука Светланы нашарила сенсор инструментрона. — Алла Кирилловна, можете зайти ко мне? Ненадолго, ничего срочного нет.

— Через десять минут буду, командир. Только разберу укладки.

— Хорошо. Жду. — Стрельцова отключила связь и задумалась.

Вошедшая главный врач медицинской службы крейсера заняла стоявшее рядом с рабочим столом свободное кресло и, взглянув в лицо своей подруги, сразу поняла причину вызова.

— Влюбилась. И, если не ошибаюсь, именно в Джона Шепарда. — сказала врач. — И как ты себе мыслишь дальнейшее, дружочек?

— А что тут думать, Алла? — сказала Стрельцова, не выныривая из задумчивости. — Вот даже моих собачат переполошила. Они сразу просчитали, что я крупно и крепко увязла. Даже командир фрегата отметил, в чем я уверена, что большей частью я смотрела не на него, как полагается по протоколу первой встречи, а на его старшего помощника. Андерсон просто джентльмен, он сразу просчитал ситуацию. Возраст… имеет одну особенность — начинаешь читать молодых на раз. Он меня и прочитал. Хотя я вроде как не особо молода. — невесело усмехнулась Стрельцова. — Как там у классиков? Погуляла баба простоволосой, пора кокошник надевать?

— Ну, примерно так. — согласилась врач корабля. — Тем более… если хочешь мое профессиональное мнение — вы друг друга с Шепардом… стоите. Нормальная пара будет. И, думается, адмирал об этом… благодаря аналитикам и разведке Астрофлота… уже догадывается. Или рассматривает эту ситуацию как возможную и даже наиболее приближенную к порогу реализации.

— Вот и реализовалась эта, как ты выразилась, Алла, ситуация.

— Не надо, Света. Встречу ты провела нормально, все детали ситуации вы обсудили в полной мере. Ошибок нет, твое состояние психики не помешало тебе, ты же мертво держишь свой профессионализм в узде — весь экипаж крейсера в этом архиуверен. Твой старпом нормально поучаствовал, ты правильно делаешь, что привлекаешь его. Пора ему вкусить командирской работы в реальном масштабе. А тебе действительно пора подумать о том, что ты не только офицер, командир, но и женщина.

— Приглашаешь в медотсек на обследование? — без улыбки спросила Стрельцова.

— Ну, я не настолько кровожадна, чтобы сразу тебя волочь под сканеры, все же ситуация этого не требует. — возразила врач корабля. — И к тому же, если я правильно поняла, вы с Андерсоном договорились, что крейсер пока побудет на линии скрытых козырей. Ох, бережет тебя старик-командир.

— Скажешь тоже, Алла. Старик. Да он еще мужик… ого-го. И профессионал не последнего десятка. Два Спектра-человека на борту фрегата-разведчика — это показатель.

— Кстати, а ведь они почему-то пришли только вдвоем, без своего третьего члена командного состава. — отметила Селезнева.

— Ты о протеанине Явике? Ну Андерсон все же не пил перед посещением нашего крейсера. Да и протеанина светить… Не скрою, он обязательно выступит как главная ударная сила «Нормандии» на Цитадели, но ведь это нормально — в битве с таким врагом, как Жнецы нам потребуются все козыри, какие только есть. А Цитадель, как центр паутины ретрансляторов, заблокировавших расам Млечного Пути возможность развивать независимые транспортные артерии с кораблями прокола пространства… должна быть взята под управление. Ты же сама знаешь, что такое Цитадель. Даже можешь не подтверждать или отрицать — уверена, что знаешь. Это не такой уж большой секрет. Многие расы об «этой» Цитадели догадываются.

— И ты уверена, что адмирал…

— Алла, я уверена, что люди, какую форму бы они ни носили, остаются здравомыслящими разумными существами. В своем большинстве. Когда вопрос стоит о том, чтобы выжить… Все остальные дрязги и противоречия должны отойти на второй и третий планы. Не до жиру, быть бы живу, как говорят в народе. А наш адмирал — человек не из последних. У России есть только два союзника — армия и флот. Так было во все времена и потому Андерсон и Шепард, желая преодолеть раздрай в политическом крыле Альянса Систем, пытаются что-то сделать вне политической трескотни и подковерных согласований. Если уж они сумели договориться с протеанами…

— То есть ты утверждаешь, что Явик не один?

— Алла, это же очевидно. Ну не может даже самый крутой протеанин выжить в одиночку. Даже если он будет на полном обеспечении на корабле другой расы. Явик — воин, военачальник, и это сейчас крайне ценно. А в том, что Шепард помог ему найти и спасти своих соплеменников — я в этом уверена, на Иден-Прайм много всего интересного произошло. Хоть об этих событиях ни у кого почти что точной и полной информации нет. Ну и хорошо, что нет, меньше отвлекаться от своих функций и обязанностей будут. — сказала командир крейсера. — Я вот хотела тебя спросить, как врача. Что думает о Шепарде Чаквас?

— Много чего думает, Светлана. — вздохнула Селезнева. — Поначалу, конечно, опасалась. Все же эн-семерка, десантник, а назначен был на должность старшего помощника командира фрегата. Чаквас даже подумала, что Шепарду дадут возможность сместить Андерсона. И такие варианты… рассматривались. Но он… остался на второй позиции, Андерсон остался на первой, они прекрасно поладили и Шепард… получил возможность заниматься и кораблем, и экипажем, залезая во все детали и готовя людей и технику к тяжелейшим операциям… А затем… он начал менять людей… менять в смысле давать им возможность раскрыть свои возможности и способности полностью. Ты же в курсе, фрегат отправили в тестовый полет, насовали полисменов, поскольку считали, что маяк… хм, требует какой-то сверхусиленной охраны. Двенадцать полисменов на маленьком кораблике, где и развернуться-то проблема. Экипаж… мягко говоря, вследствие этого штабного беспредела оказался предельно неукомплектован, формально никто бы не пошел на то, что сделал Шепард — он просто дал возможность полисменам вспомнить свои гражданские специальности, а тем, кто их не имел — предоставил возможность овладеть курсом молодого бойца под руководством опытных инструкторов.

— А Дженкинс и Аленко?

— Светлана… — врач корабля укоризненно посмотрела на командира. — Дженкинс — капрал, салага. Детство, короткие штанишки, опоздал на свой борт, сунули на «Нормандию» — не держать же эту проблему на базе до посинения. Чаквас с трудом сдерживалась, чтобы не построить этого салабона. Тянулся этот недомерок к ней, как к родной мамке… Ну… Шепард и провел с ним воспитательную работу. Это был едва ли не первый общеизвестный случай проявления… мягко говоря очень нестандартных, но крайне полезных способностей и возможностей старпома. С того момента и началось. Дженкинс стал наращивать свой профессиональный уровень с весьма похвальным качеством и скоростью. Полисмены поняли, что они не просто дуболомы и усмирители, а нечто большее. Остальные… тоже поняли, что это — военный корабль, а не экспериментальная баржа. Аленко… Так ведь никто и не доказал, что ему помочь невозможно. Ну не повезло парню, поставили проблемный имплантат. Так ведь он еще легко отделался. Ну поработал с ним Шепард. Так ведь теперь лейтенант не испытывает приступов мигрени и смог вернуться к выполнению своих офицерских обязанностей в требуемом объеме и с необходимым качеством. Так что в принципе никому уже сейчас, сегодня не особо интересно, как это сделал Шепард — стандартно или не стандартно. Главное — сделал. Заставил таки уважать себя, понять, что пришел старший помощник командира корабля, который способен и в детали вникать и стратегией заниматься, помогая командиру, а не отбывая номер. Ты же обратила внимание, что они оценили весьма… положительно, что ты вышла к ним не в бронескафе, а в форменном комбинезоне. Знаю, этому нас учат и мы считаем это нормальным, но ход был абсолютно правильным. Поскольку они сами знают — именно имперцы не вылезают из скафандров почти круглые сутки и мало кто в Альянсе так делает на своих кораблях.

— Обратила, конечно, Алла.

— И как мыслишь дальше, Свет? Ну не в смысле службы и совместной работы, а по личному, по семейному формату?

— Не тот Шепард человек, чтобы нахрапом попытаться меня завоевать, Алла. Но не будет он и ходить вокруг да около. Не скрою, мне приятно, если меня попытается завоевать такой, как Джон, но… Ал, честно… — командир погладила овчарку, положившую голову ей на колени. — Мало у нас времени на такие вот политесы. Шепард… горячий парень. Если прижмет — он никого не пожалеет. Мне уже сейчас за него… боязно.

— Вот мы все тут, бабы. Полностью и без остатка. — сказала Селезнева. — Попадется нам стоящий мужик… И мы все, в полный раздрай впадаем. Бояться начинаем, то да се.

— Алла, так ведь их, стоящих-то, прежде всего и убирают… И в прямом, и в переносном… — грустно констатировала Светлана. — А он…

— Да, не спорю, Свет. Он, конечно, ценный кадр. Во всех смыслах. — кивнула врач корабля. — То, что мне рассказала Чаквас о его… методике возвращения из небытия азари Бенезии и турианца Сарена… Если бы я не доверяла Карин… Я бы посчитала, что Карин при всей своей неспособности пить по-крупному, таки крепко выпила. И много выпила. Но, к сожалению, у меня нет оснований не доверять настолько своей подруге и я охотно верю, что он совершил всамделишное чудо. По меньшей мере он не превращает небольшой военный корабль в перенаселенную общагу. Подлечили и…

— Уточняю, Ал. Турианец остался. Сарен — на борту. — сказала Светлана.

— Да помню я. Но турианцы — воины. И все их общество… военное в своей основе. А азари… обе азари, как и кварианка… слишком мягкотелы. — отпарировала Селезнева. — Шепард правильно рулит ситуацию — на борту должны оставаться только воины. Это — военный фрегат, а не гражданский лайнер.

— Тали — дочь адмирала. — уточнила Стрельцова.

— Светлана, я все это помню. Но она пока что не адмирал. И ей самой еще предстоит собрать, вооружить и подготовить свою собственную армию. Да, армию молодых кварианцев, да, строить она их будет, после терапии, проведенной силами Явика и Шепарда, не по-детски. Но если она их не построит — можно кварианцев списывать в утиль. Всем флотом. И всей расой. Ты сама то как мыслишь насчет… приближения к себе Джона?

— Как мыслю… — помедлила Стрельцова. — Обычно. Поскольку крейсер на линии запаса, и, скорее всего активного участия в операции принимать не будет, ну разве что на завершающих этапах… То пусть и у Джона будет нечто большее чем выгородка в трюме, мало напоминающая каюту. У меня все же крейсер, места побольше, да и Джону будет интересно и полезно переключиться. С Титовым пообщается попроще, без протокола, с десантниками поспаррингует, с техниками попилит железки. В общем — все блага цивилизации для развитого мужика. Собачата мои к нему присмотрятся…

— Вот вот, присмотрятся.

— Да, присмотрятся. Им, если что, с ним сосуществовать придется. А их мнению я доверяю. Посидим вдвоем в офицерской столовой поздними вечерами, поговорим о том, о сем. Посмотрим друг на друга. — продолжила Стрельцова. — С Цитаделью придется разбираться долго, нужен же будет старшему помощнику какой никакой, а тыл.

— Во-во, Светлана, ты уже себя в качестве тыла предлполагаешь.

— Предполагаю, ты правильно выразилась, Алла. Времени у нас на длинные подходы нет. Не понравится он мне, не понравлюсь я ему — мы взрослые люди — разбежимся. Протокола, ритуала и политеса нам вполне хватит, мы — люди военные.

— Сухарка ты, Свет.

— Я, Алла, командир разведывательного крейсера, пилот с усиленной разведподготовкой с допуском на операции литерной сложности. — сказала Светлана, не желая чеканить слова. — Моя жизнь вся прошла в армии. И если я создала на своем корабле что-то вроде семьи, так это хорошо и для меня и для моего экипажа. Потому и держатся люди за корабль, не хотят уходить на другие борты, как их ни сманивают. В армии при всех экстримах должно быть достаточно того, что дарит внутреннюю и внешнюю стабильность. Вот и пытаюсь это делать. Так, как умею. И я не хочу и не буду рисковать достигнутым, чтобы просто…

— Света… — предостерегающе проговорила врач.

— Не знаю, Алла. Не знаю. С одной стороны — Шепард мне жутко интересен, как человек, как личность, как мужик в конце концов. Но с другой — он… альянсовец, что бы там кто ни говорил. Другая культура, другие закидоны. Имперцев, кстати, Альянсовцы не любят. Не знают — потому и не любят. А мы, имперцы, собственно и не навязываемся. Думаешь, я не знаю, что на него Бенезия с Лиарой очень масляно смотрели и Тали тоже имела значительные виды на этого парнишу? Да и сейчас, при всей своей ветренности и молодости имеет. Маленьким девочкам нравятся состоявшиеся мужики. Бенезия, конечно, здесь вроде как и не показатель, но когда тебя вытащили с того света в прямом и в переносном смысле… Трудно не отдаться своему спасителю во всех смыслах.

— Ты беспощадна.

— Ну, тебе ли в этом сомневаться, Алла. Я ведь помню и об азари Шиале, которая сохнет по нему на Феросе. Так что у Шепарда — широчайший выбор. И я не хочу быть ни пятой, ни сто двадцать пятой. Только первой или никакой. Вот такая я стерва.

— Эк тебя зацепило.

— Возможно. С химией любви спорить трудно. Ослепляет, заставляет забыть о рассудке, о безопасности наконец. Но я-то разведчик, мне нужна холодная голова… За мной — экипаж из непоследних профессионалов и личностей.

— Ты не родилась разведчиком, Света.

— Эт точно. Не родилась. К сожалению, Ал. Вот это меня и бесит. Как было бы проще рождаться сразу с узкой профспециализацией. И не мучатся.

— Вспоминаешь, небось, раскладываешь покадрово?

— Привычка.

— Тебя и так в разведастрофлоте считают недотрогой, Светлана. Но пора бы уже подумать и о детях…

— У меня уже…

— Да, я помню, целый экипаж целого разведкрейсера в качестве твоих и только твоих детей. Не смешно, Светлана. Может быть для твоего старпома Титова такое пояснение и прокатит, но я-то врач.

— Опять сканеры.

— Надо же… бесстрашная командир боится моих маленьких пушистеньких сканеров.

— Ну должна же я чего-нибудь неопасного бояться, Ал.

— Должна, как же. Непременно должна. Для равновесия. — улыбнулась Селезнева, вставая. — Ладно, Светлан. Давай-ка баиньки. А то оглядываться мужики и дамы твои на тебя начнут… Авторитет поползет. Слухи пойдут.

— И то правда, — Стрельцова поднялась, провожая гостью до дверей каюты. Зирда не тронулась с места, только искоса посмотрела на хозяйку, словно сомневаясь, что она удержится от длинных речей. — Спасибо, Ал.

— На то и существуют подруги, Свет.

— Истинная правда. Спокойного отдыха.

— Спокойного отдыха.