Звёздная система Память

После завершения отработки Таларии Отряд направился в систему Память, располагавшую четырьмя планетами. Все планеты в системе были названы в честь трагически погибших советских-российских космонавтов: Волков, Пацаев, Добровольский и Комаров. Перегон от Оплоса занял девять с половиной часов и на этот раз Моро не пытался сократить время пути, понимая, что командиру и экипажу «Волги» следует подготовиться к встрече со столь знаковой для них системой.

Теперь «Волга» шла впереди.

— Прошу разрешения убыть на крейсер, командир. — Шепард козырнул сидевшему за своим рабочим столом Андерсону. — На время пребывания кораблей Отряда в системе Память.

— Разрешаю, Джон. — Андерсон встал, подошёл к своему первому помощнику и заместителю. — Когда мы будем покидать эту систему, мы отдадим дань памяти погибшим космонавтам-первопроходцам. Как полагается отдадим. — он вернулся за стол. — Идите, челнок вас уже ждёт. И… помогите Светлане справиться с волнением.

— Обязательно, командир. Спасибо. — козырнув, Шепард вышел из командирской каюты. Спустя несколько минут челнок отошёл от фрегата и направился к идущему впереди крейсеру.

Светлана встретила его в ангаре. На ней была обычная формёнка, но Шепард сразу отметил напряжение и волнение, владевшие ею.

— Прости, Джон. Не думала, что это будет так тяжело. — Светлана привела старпома в ту самую маленькую комнатушку с обзорным иллюминатором. — Это единственное место, где иллюминатор не закрыт бронекрышкой. Я посчитала, что так будет лучше. — Она привалилась к стене, неотрывно глядя на приближавшуюся самую дальнюю планету звёздной системы.

Шепард молча обнял её, прижимая к себе и давая возможность спрятать лицо у него на груди. Плечи Светланы вздрагивали. Она едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Только близость Джона помогала ей не разнюниться окончательно. Гладя Светлану по голове, Шепард вспоминал, что ему было известно об этих планетах из Лоций и Кодексов.

Волков — карликовая планета с толстой атмосферой из азота и криптона, на которой ведется добыча иридия. Репутацию планеты описывают словами "богатая, но опасная". На двух лунах Волкова, Женевьеве и Алене, часто скрываются пираты, грабящие грузовые судна. Что еще хуже, Волков находится в поясе Хазова — скоплении астероидов, что приводит к частым метеоритным бомбардировкам его поверхности. Обычно гибель от попадания метеорита считается редкостью, но на Волкове страховка от нее — одна из самых востребованных.

Небольшая человеческая колония, на лунах планеты — пираты. Сложная обстановка и ситуация в районе, учитывая метеоритные бомбардировки.

Когда крейсер приблизился к планете на расстояние, достаточное для включения основных сканеров, Светлана начала свой рассказ:

— Владислав Николаевич Волков, родился двадцать третьего ноября одна тысяча девятьсот тридцать пятого года, в Москве. Окончил Московский авиационный институт — основную кузницу кадров для авиации в России тех времён. Работал в конструкторском бюро под руководством Сергея Королёва, участвовал в создании многих образцов тогдашней космической техники, в том числе таких распространённых в то время кораблей, как «Восток» и «Восход». Был зачислен в отряд космонавтов, как гражданский специалист, в одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом году, свой первый космический полёт совершил в качестве бортинженера корабля «Союз-семь» в одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году. Этот полёт продолжался почти пять суток — для тех времён — очень много. В одна тысяча девятьсот семьдесят первом году совершил второй космический полёт в качестве бортинженера космического корабля «Союз-одиннадцать» на орбитальную космическую станцию «Салют-один». Полёт, включая пребывание на станции, продолжался почти двадцать четыре дня. Есть данные о продолжительности всех полётов с точностью до секунды. При спуске произошла разгерметизация спускаемого аппарата «Союз-одиннадцать» и экипаж в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева… погиб. Прах помещён в Кремлёвской стене. Затем — перенесён в Мемориал Славы России. Владислав Волков имел и государственные и научные награды, его именем впоследствии назвали исследовательское судно, кратер на Луне, улицы, кварталы, во многих городах. По тогдашним правилам полагалось устанавливать бюсты на родине и такой бюст в Москве действительно был установлен. А уж памятных досок, на местах, связанных с его жизнью — и не сосчитать. — Светлана сделала трудную для себя паузу, включая со своего инструментрона настенные экраны с дополнительной информацией. — Пока будем идти к следующей планете… посмотри, я собрала всё, что смогла по его жизни и времени, в котором он действовал.

Не выпуская Светлану из своих обьятий и давая ей возможность успокоиться, Шепард внимательно прочёл и просмотрел все предоставленные материалы. Тогда, в то время Британия не могла похвастаться такими успехами в космической сфере, чему было множество причин. Русские — а для британцев того времени все жители Советского Союза чаще всего обозначались понятием «русские» независимо от национальной принадлежности, пусть и жили тогда намного материально беднее британцев и западноевропейцев, но делали то, на что у остальных обитателей Евразии часто не хватало не только ресурсов, но и просто желания и стремления.

Приближалась планета Пацаев, известная всей современной Шепарду галактике прежде всего тем, что на ней, на покрытой замёрзшим океаном планете находилась самая большая надпись, сделанная человеком. Разорённый в процессе безуспешных поисков нулевого элемента шахтёр Андрей Кобзарь при помощи ускорителя массы, закреплённого на боевом корабле — шестьдесят первом «Богомоле» вырезал во льду надпись на русском языке — «Здесь ничего нет». Именно эту надпись Шепард сейчас ясно видел на экранах, хотя до планеты было ещё достаточно далеко. Вполне возможно, Кобзарь хотел отпугнуть своих последователей, которые, как он, несомненно, догадывался, обязательно будут продолжать поиски столь ценного полезного ископаемого, но достиг он совершенно противоположного результата — теперь к планете Пацаев слетаются толпы туристов, желающих взглянуть на эту примечательную надпись и услышать полную версию истории, с ней связанной.

— Виктор Иванович Пацаев, — сказала тихо Светлана, сумевшая справиться с эмоциями, — родился девятнадцатого июня тысяча девятьсот тридцать третьего года. Отец погиб на фронте. Сам Виктор с малых лет интересовался астрономией, мечтал о полётах в космос и, что примечательно, сам желал страстно взглянуть на планету Земля со стороны. Первые годы его трудовой деятельности были связаны с конструированием приборов для метеорологических ракет, затем он перешёл на работу в конструкторское бюро Сергея Королёва, где работал в конструкторском отделе антенно-фидерных устройств. В одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году был принят в отряд космонавтов, в группу гражданских специалистов. В одна тысяча девятьсот семьдесят первом году совершил полёт в космос в качестве инженера-исследователя на космическом корабле «Союз-одиннадцать», участвовал в работах на космической орбитальной станции «Салют-один». Полёт продолжался почти двадцать четыре дня. При спуске произошла разгерметизация спускаемого аппарата «Союз-одиннадцать». Пацаев, Волков, Добровольский погибли. Пацаев стал первым астрономом среди землян, работавшим за пределами земной атмосферы. Похоронен в Кремлёвской стене, затем — в Мемориале, его именем названы кратер на Луне, улицы, научно-исследовательское судно. Установлены многочисленные мемориальные доски, сооружён бюст. — Светлана прервалась, снова спрятав лицо на груди мужа. — Прости… мне надо… успокоиться.

— Конечно, Свет. — Шепард обнял жену чуть сильнее, прижав к себе. На экранах появились новые материалы, подробно рассказывавшие о судьбе второго погибшего космонавта. Изучая их, старпом и не заметил, как под сканерами крейсера уже оказалась третья планета системы — Добровольский. Безатмосферная каменная планета, размеры которой были сопоставимы с земными. Здесь располагалась база «Алтайских горнопромышленников» — местной компании, известной в Галактике своими успехами в очистке нулевого элемента. Сама планета служила источником алюминия для местных производителей, численность которых росла удивительно быстро для системы, в которой согласно всем Сводам, Реестрам и Лоциям просто не было обитаемых планет. Тем не менее, на Добровольский поставлялась руда со всей системы Шеола, что являлось лучшим примером и доказательством справедливости шахтёрской поговорки: «Где нулевой элемент, там и деньги».

Словно ощутив, что очень скоро «Волга» уйдёт от этой планеты, Светлана очнулась:

— Георгий Тимофеевич Добровольский. Родился в одна тысяча девятьсот двадцать восьмом году в Одессе. В одна тысяча девятьсот сорок четвеёртом году был во время второй Мировой войны арестован оккупационными румынскими властями за хранение оружия, приговорён к двадцати пяти годам каторги. В марте одна тысяча девятьсот сорок четвёртого года был выкуплен местными жителями у охранника тюрьмы, поступил в Одесскую специальную школу ВВС — тогда такие были для подростков и молодых людей, ещё не достигших призывного возраста. С тех пор его жизнь была прочно связана с армией, а точнее — с авиацией. В одна тысяча девятьсот сорок восьмом году он поступает в Чугуевское военное училище, в одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году без отрыва от службы оканчивает Военно-Воздушную Академию имени Гагарина. В одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем году вступает в отряд космонавтов, в его военное подразделение, проходит подготовку к выполнению лунной программы. В июне одна тысяча девятьсот семьдесят первого года участвует в космическом полёте на борту «Союза-одиннадцать» и орбитальной станции «Салют-один». Погиб при возвращении на Землю из-за разгерметизации спускаемого аппарата. Похоронен был в Кремлёвской стене, затем — в Мемориале, был навечно зачислен в списки одной из воинских авиационных частей, его именем назван кратер на Луне, научно-исследовательское судно, проспект, улица и площадь. Памятник на месте приземления «Союза-одиннадцать» был разрушен вандалами, затем восстановлен. — с усилием произнесла Светлана, снова надолго замолчав.

Просмотрев очередную большую порцию материалов, Шепард взглянул в иллюминатор: крейсер направлялся к последней планете — Комаров, также имевшей сходные с земными размеры, но не располагавшей чётко выраженной атмосферой. Старпом знал, что зондирование выявило наличие в коре планеты залежей иридия и вскоре ожидалось резкое оживление в среде добытчиков и промышленников, уже запланровавших разработку этих месторождений и даже нашедших для этого инвесторов.

— Владимир Михайлович Комаров. — начала свой рассказ Светлана. — Родился в одна тысяча девятьсот двадцать восьмом году в Москве. В одна тысяча девятьсот сорок третьем году во время второй Мировой войны он окончил школу-семилетку и поступил в Первую Московскую спецшколу ВВС, стремясь стать лётчиком. Спецшколу он окончил в июле 1945 года, когда война уже в основном была закончена. После окончания школы ВВС стал курсантом Соловской авиационной школы первоначального обучения, а затем — курсантом впоследствии очень широкоизвестного Борисоглебского Военного авиационного училища лётчиков. В одна тысяча девятьсот сорок шестом году был переведён в Батайское военное авиационное училище, после окончания которого в одна тысяча девятьсот сорок девятом году начал службу военным лётчиком-истребителем в одном из авиационных полков истребительной авиации, базировавшемся в городе Грозный. В одна тысяча девятьсот пятьдесят девятом году он окончил Первый факультет Военно-воздушной академии имени Жуковского и был распределён в Государственный Краснознамённый НИИ ВВС, где занимался испытаниями новых образцов авиационной техники. Отсюда он в одна тысяча девятьсот шестидесятом году ушёл в отряд космонавтов и стал членом военной группы Первого набора. Началась подготовка к полётам на космических кораблях «Восток» и «Восход». Первый полёт совершил в одна тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году на борту космического корабля «Восход» вместе с Константином Феоктистовым и Борисом Егоровым». Это был первый в мире многоместный космический корабль. Впервые в составе экипажа были не только лётчик, но и инженер и врач. Впервые в истории космических полётов экипаж совершал полёт без скафандров, впервые была применена система мягкой посадки. Итоговая длительность полёта составила более суток, за это время корабль шестнадцать раз облетел земной шар. В сентябре одна тысяча девятьсот шестьдесят первого года его включили в состав группы подготовки к полёту по программе «Союз», затем в одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом году было принято решение, что именно Владимир Комаров будет пилотировать «Союз-один». Его дублёром назначили Юрия Гагарина. Этот полёт для Комарова и его сокомандников оказался роковым — Комаров и они погибли при завершении выполнения программы полёта, когда во время спуска на Землю не вышел основной парашют спускаемого аппарата. — голос Светланы прервался, — Стропы запасного парашюта скрутились из-за вращения спускаемого аппарата. На огромной скорости спускаемый аппарат врезался в землю в пустынной местности в Адамовском районе Оренбургской области и загорелся. Аппарат был… полностью разрушен при столкновении с землёй и вследствие начавшегося после этого возгорания остатков конструкции. — Светлана помолчала, затем продолжила. — Сообщалось, что программа полёта была выполнена полностью, были приведены достаточно полно детали и причины происшедшей катастрофы. Тогда ещё не скрывали проколов и провалов. Не умели этого делать, а возможно и не хотели. Международный комитет по аэронавтике и космическим полётам отметил подвиг космонавта Комарова орденом «Роза ветров» с бриллиантами. Прах был захоронен в Кремлёвской стене, затем — в Мемориале. Был снят документальный фильм со знаковым названием: «Космос. Первая кровь», там прозвучала полная звукозапись переговоров Комарова с Землёй перед трагическим отрезком спуска. Дважды Герой Советского Союза, Герой Труда Вьетнама. Бронзовый бюст в Москве, памятники и бюсты в других городах, мемориал на месте гибели экипажа. Его именем названо научно-исследовательское судно, улицы, проспекты и площади, жилые кварталы, школы, пионерские лагеря, вулкан и самолёт Аэрофлота. — Светлана отлепилась от Шепарда, взглянула в иллюминатор. — Мы уходим от планеты Комаров. Теперь нам нужно принять участие в траурной церемонии. — она посмотрела на экранчик своего инструментрона. — Титов доложил, что все готовы. Идём в Главный коридор крейсера. Я уже почти в порядке, не беспокойся. На час церемонии меня вполне хватит.

Церемония была короткой. Традиционный метроном Минуты молчания. Отдание воинских и гражданских почестей погибшим космонавтам. Краткое слово комкора Стрельцовой. После разрешающей команды строй волговцев рассыпался и Шепард увёл Светлану в её командирскую каюту, настояв, чтобы она немедленно легла в постель.

— Джон… — Светлана попробовала было поупираться.

— Никаких возражений, Свет. Тебе нельзя рисковать ни собой, ни ребёнком. Ты и так переволновалась. У нас одиннадцать часов перехода в звёздную систему Шеол, где мы отработаем единственную планету Гей — Хином. После этого — будем решать, куда лететь дальше, но не думаю, что на этом всё будет закончено.

— Останешься? — Светлана успокаивающе погладила ластившуюся к ней Зирду.

— Останусь. — Шепард отстучал на инструментроне сообщение на имя Андерсона, получил квитанцию в приёме и согласие командира фрегата. — Андерсон разрешил.

— Тогда…

— Нет, Светлан. Достаточно того, что я посижу рядом. А тебе надо отоспаться. Титов справится. А Явику и синтетам и так нужно дополнительное время поработать с обелиском.

— Хорошо. — Светлана закрыла глаза.

Через восемь часов она проснулась, ощутив успокоение в душе. Открыв глаза, Светлана увидела дремлющего рядом в кресле Джона и, приподнявшись, поцеловала его в лоб.

— Доброе утро, мой Свет. — прошептал Джон.

— Доброе утро, мой Джон. — ответила Светлана, давая себя обнять. — Я прекрасно выспалась.

— Рад. Давай…

— Нет, у меня — командирская вахта. Через три часа входим в Шеол. Так что я приведу себя в порядок и — в Центральный.

— Как скажешь. — Шепард помог Светлане встать. — Я пока с собачатами пройдусь в трюм к Явику.

— Хорошо. — Светлана, посвежевшая после душа, вошла в холл. — Я в Посту.

— Смотри, не очень там…

— Постараюсь. — Стрельцова улыбнулась, закрывая за собой дверь.

Вместе с тремя овчарками Шепард спустился в ангар. Явик соскользнул с верхней грани лежавшего на упорах «штыка» обелиска, подошёл к вошедшему старпому:

— Не знаю, Шепард. Эта находка… самая большая во всех смыслах из всех, что мне известны. Таэла… нервничает, требует постоянно новой информации. Мы и так ей пересылаем пакеты как только формируем, а она требует быстрее и быстрее. Мы закончим к моменту входа в систему Шеол только предварительное изучение поверхности «штыка», а ведь ещё есть и богатые внутренние накопители. Работы — на месяцы. Но я рад, что теперь у меня появилось дело, которому я могу отдаться полностью в перерывах между высадками. Это… гораздо ценнее копания в истории нашего поражения. Заставляет верить в победу над нашим общим врагом. — протеанин прикоснулся к боковой грани обелиска. — столько труда, столько информации, столько веры в будущее… Мы… не можем не победить. Или от нас, от очень многих разумных органиков этого цикла… не останется даже таких памятников. — Явик прикрыл глаза, скрывая излишнее волнение. — Давай я тебе кое-что покажу и расскажу. Это интересно. Да и Таэла пока не отработает уже присланное, думаю, настаивать на следующих порциях не будет.

— Охотно, Явик. — Шепард подошёл к обелиску.

Три часа пролетели незаметно. За это время старпом облазил всю верхнюю грань артефакта, прочёл несколько сотен страниц текстов, написанных иннусанонцами, просмотрел около трёх сотен детальных изображений, извлечённых из первого вскрытого Явиком внутреннего накопителя «штыка». Вместе с протеанином он сканировал часть боковой грани и сам видел, как на экранах консолей медленно проступают убористые строчки пока что ещё нерасшифрованного, но несомненно — текста. Там, где, казалось бы, только голый камень.

— Тысячи строк… — восхищённо говорил Шепард. — Тысячи страниц…

— Именно. — подтвердил Явик. — Мы так и не смогли полностью повторить эту технологию в наших системах межзвёздной связи. Но, по меньшей мере, мы научились как-то читать некоторые уровни этих информационных банков. Только некоторые. Очень надеюсь, что после победы мы сможем прочесть больше и вскрыть более глубокие уровни. Столько информации и мы только сейчас, перед самым Вторжением начинаем понимать её истинную ценность, значимость и важность. Как Светлана, Джон?

— Отоспалась. Сейчас — на командирской вахте в Центральном.

— Ясно. — протеанин отошёл к лабораторному столу. — Сейчас надо будет сканировать очередной участок. Это дело муторное. Лучше будет, если вы, Джон, вернётесь к Светлане. Стоит Таэле увидеть вас — и вы на ближайшие шесть часов будете погребены в этом ангаре. У неё к вам слишком много вопросов и она умеет добиваться полных и чётких ответов.

— Понимаю. — Шепард увидел, как к нему уже спешат все трое собачат. — Идёмте к хозяйке, партнёры. — он жестом указал направление на ворота ангара и Зирда пошла впереди, а Зорд и Грей — по бокам старпома. — Если что, то сразу…

— Не сомневайтесь, Джон.

— Какой глупец мог отдать такой приказ?! — Светлана, сидевшая за своим рабочим столом в своей каюте негодовала, не стесняясь ни громкости голоса, ни жёсткости тона. — Это планета, на которой было обнаружено впервые полностью сохранившееся кладбище протеан! И какая-то компашка «Эльдфель-Эшланд» всё же нашла глупцов, которые протолкнули решение о дальнейшем механизированном «изучении» планеты с целью поиска нулевого элемента. Начали искать, называется. Искали долго, нудно и упорно. Да, несколько обнаруженных захоронений были сохранены, хм, в качестве памятников. Добытчики сделали хорошую мину при очень, очень плохой игре. А потом началось. Лишённая атмосферы планета, близкая к красному карлику, постоянные отливы и приливы, обстановка — хуже не придумаешь, все данные для того, чтобы оставить эту планету на положении акрополя, закрыть её для любой добычи. Так нет. Кому-то свербело в пяти местах одновременно, он, наверное, исчесался весь, болезный. И решил совершить поступок. И результат этого поступка — культурная катастрофа. В поисках нулевого элемента, а попутно и других сокровищ, многочисленные отряды шахтёров планомерно, целенаправленно уничтожали древние захоронения. Ссылаясь на невозможность для их техники действовать хирургически точно и чётко. На этом могильном бизнесе многим удалось разбогатеть. Потрясающе. Я теперь понимаю, почему Явик наотрез отказывается уходить от обелиска — ему легче общаться с наследием иннусанонцев, чем быть свидетелем глупости и тупости наших с тобой современников, Джон. Была бы моя воля, я бы сейчас расстреляла из орудий крейсера все существующие до сих пор на этом небесном теле шахтёрские посёлки и не выпустила бы ни один корабль любого типа за пределы планеты. Да, я в курсе, что официально компания прекратила разрушение гробниц, знаю, что её шахтёры остаются на планете, разрабатывая вроде бы некие «нейтральные» территории и исправно переправляя добытую руду на обработку в систему Память. Но ведь разборки продолжаются. Продолжаются, Джон! На одной стороне — шахтёры, которым ничего не надо, кроме как покопать руду, а на другой — учёные, для которых протеанские руины — кладезь новейшей информации. А в результате — снова кровь, боль, смерть. Ох, — Светлана уловила сигнал инструментрона. — Да, Стрельцова на связи.

— Командир, принято изображение разбитого корабля кварианского производства. Свеженький по виду и характеристикам, но идентифицировать корабль… невозможно. Количество форм жизни, которые есть поблизости — приборы не могут определить, на результаты биологического сканирования может влиять местная фауна.

— Район? — Стрельцова разом посерьёзнела.

— Не слишком спокойный, командир. — честно сказал Титов. — Пересылаю карту и кадры.

— Вижу, принимаю. — Светлана взглянула на настенные экраны, посерьёзнела ещё больше. — Включите главные сканеры. Мне всё равно, что они забьют сканеры учёных мусором — там не всё так просто. Жду результаты.

— Есть, командир. — Титов исчез с экрана инструментрона.

— Ты куда? — Шепард с долей удивления наблюдал, как Светлана натягивает тяжёлый бронированный скафандр и вырывает из упоров настенных креплений оружие и кейсы с приборами и оборудованием.

— Нюхом чую, что там не обошлось без катастрофы. И там есть выжившие. Хотя бы одна. Я должна видеть это лично.

— Я — с тобой. — Шепард быстро привёл себя в боевое состояние и схватил оружие и укладки.

— Рада, Джон. Идём вдвоём. Нам толпа не требуется. Спускаемся в ангар. Челнок ждёт.

Пока они двигались к ангару, козыряя встречным и обгонявшим их членам экипажа крейсера, Светлана приняла от Титова на свой инструментрон дополнительные файлы и сразу раскрыла средний экран, благо собачата неплохо справлялись с указанием пути и просто не давали ни хозяйке ни Шепарду уклониться от маршрута.

— Бардак. Лагерь, одно живое существо, по всем характеристикам — кварианка. Что она, интересно, там забыла? Подарочек для Тали будет: по всему видно — слишком молода. Её подопечная, явно. — Стрельцова буквально влетела в ангар и сразу поднялась на борт одного из ближайших челноков. — Полетели, Джон. Нам толпа не требуется, вдвоём справимся.