Светлана Стрельцова. Встреча с родными на базе «Ликино» (часть 1.)

Поезд дальнего следования подходил к станции города Лагутино. На часах, мерцавших над дверями вагонного коридора, светились цифры «04.10». Валентина Северцева в последний раз пробежалась взглядом по купе, по четырём сумкам — и хотела бы взять больше, да Василий запретил перегружаться, сказал, что не в голую степь едем, а к дочери на вполне благоустроенный космодром. Ох, Вася, какой там оборудованный?! — подумала Валентина. — Дочка форму носит, куда чаще чем любое мыслимое платье, а у военных ведь как — минимум. Минимум! Да тем более сейчас, после такой войны… Какие уж там благоустроенные космодромы — было бы Светлане где голову приклонить! Небось, спит сейчас на привычно жёсткой армейской полке-койке… Придётся… Да нет, разве Света позволит лишний комфорт себе, когда его, этого самого комфорта, её волговцы лишены?! Она ведь для них мама, а не просто хозяйка и командир. Заботится о них, думает круглосуточно, волнуется. По-другому — не может.

— Всё мы взяли, Валя, не беспокойся. — Василий подошёл, он ходил к проводникам прощаться и заодно — относил бельё и посуду. Хороший поезд. В кои веки выбрались в такую даль, а Вася верен себе — только международный вагон, говорит, к дочери ведь едем. Так что какой-никакой комфорт себе должны позволить. Она ведь не успокоится, расспросит. Да что там расспросит — она только в глаза отцу-матери посмотрит — и всё поймёт. И как сели и как ехали и как доехали — всё узнает. Она ведь такая…

— Поверю, Вась. — женщина подхватила сумку. Одну. Больше муж не позволил — сам взял три сумки. Овчарка, их Мэри, привычно пристроилась позади — охраняет, защищает. Ну и контролирует, конечно. Как бы чего с обожаемыми хозяином и хозяйкой не произошло плохого всякого-разного. — Идём.

Василий, как всегда, пошёл впереди, так что Валентина почувствовала себя в «рамке». Вот так всегда. Муж считает это правильным, Мэри его безмолвно и деятельно поддерживает в этой уверенности.

Они прошли по коридору, попрощались с проводницами, вышли в тамбур. Поезд плавно притормозил, дверь открылась, выдвинулись ступени. Василий сошёл на платформу, поставил сумки, принял сумку из рук жены, потом подал Валентине руку, та опёрлась и сошла на пластик платформы, обернулась. Мэри не стала прыгать, как обычно, а сошла чинно, осторожно. Остановилась, принюхалась, огляделась. Садиться не стала.

Больше из вагонов не вышел никто — остановку Стрельцовы заказывали у начальника поезда, заранее. Занимался этим, конечно же, Василий. Оставил Мэри с Валентиной, сам собрался и ушёл. Начальник поезда согласился. Несколько минут — и лестница-трап втягивается внутрь, дверь закрывается автоматически, сквозь стекло виднеется фигура и лицо младшей проводницы — пришла в тамбур проверить, всё ли в порядке. Василий кивнул ей, прощально махнул рукой и поезд стал набирать ход.

— Четыре пятнадцать. — Валентина подхватила сумку, подошла к лавочке под изящным навесом. — Успели восстановить. Почти всё — новое. И всё же, Василий, как мы будем действовать дальше? Ведь Света знает, что мы прибываем послезавтра. На этом простом факте она строит все расчёты своей занятости. А мы вот так — раз и — как снег на голову. Она ведь не отдыхает здесь, работает. Говорила, что корабль на сертификацию идёт, первый ранг присвоят её крейсеру. Это ведь какая работа большая и сложная! Всё должно быть в ажуре для того, чтобы комиссия приняла решение и командование это решение поддержало. А тут — мы. На двое суток раньше.

— Валя, успокойся. Видишь, — Василий взглядом указал супруге на козырёк подземного перехода, из которого как раз выходили трое мужчин и две девушки. — Готов поклясться, что это — за нами. Вот и Мэри того же мнения. — он взглянул на насторожившуюся овчарку, вскочившую и выдвинувшуюся вперёд хозяев.

— Приветствуем вас. — одна из девушек подошла к супругам. — А мы действительно за вами. — Она предъявила военную ай-ди карту, дала её прочесть и Василию и Валентине. — Техник-лейтенант Кимрова Марина Тимофеевна. — отрекомендовалась она. — Ребята, берите багаж, идёмте в вокзал. У нас машина, не беспокойтесь. — правильно поняла глава группы причину медлительности встречающих.

— Ну, если так. — Валентина кивнула и отдала подошедшим офицерам сумки. — Мы рады. Как раз думали, как добраться до… — она осёклась, взглянув на вторую девушку. — Простите…

— Зара, дочь Аликс. — отрекомендовалась киборгесса. — Наверное, вам моё лицо показалось очень знакомым. Я участвовала в нескольких сеансах видеосвязи.

— Да как же я не признала няню моих внуков!… — охнула Валентина, постаравшись проговорить всё это очень тихо. — Вот память стала!… Извините! — она взяла супруга под руку и они направились к козырьку подземного перехода. — Как неприятно…

Василий едва заметно усмехнулся, видя недовольство подруги.

— Ничего. — киборгесса указала на поворот в один из тоннелей. — Нам — туда, на стоянку.

Пятнадцатиместный флайер уже ждал их. Один из мужчин сел за управление, двое других быстро погрузили багаж прибывших в грузовой отсек, Зара открыла дверцу салона, помогла Валентине взобраться и войти внутрь.

— Располагайтесь. — кивнула она и супруги уселись в кресла. — Пусть Мэри будет рядом с вами. — она взглянула на овчарку, вспрыгнувшую в салон и устроившуюся в ногах хозяев. — Теперь хорошо. — киборгесса села в кресло у салонной двери, подождала, пока двое офицеров-десантников займут ближайшие кресла. — Игорь, можем взлетать. Всё в порядке.

Всю дорогу от вокзала до окраины города старшие Стрельцовы слушали рассказ Зары об истории района, где размещалась база «Ликино». Кое-что они и сами уже знали, но рассказ киборгессы был, конечно же, намного более полным. Лейтенант Кимрова вставляла свои дополнения, офицеры-мужчины тоже рассказали о нескольких фактах и событиях, связанных с местной жизнью.

— Приближаемся к «Ликино». — сказала Зара, когда на горизонте возникла лесополоса охранной зоны. — Не беспокойтесь, мы пройдём спокойно. Нас уже опознали, пропустят.

— А… — Валентина хотела было продолжить, но, видимо, Зара уже поняла, о чём хочет её спросить гостья.

— Мы проведём вас прямо на борт корабля. Светлана Васильевна сегодня решила остаться на «Волге», в гостиницу она не поехала. Дети тоже там. И собачата — все трое — тоже там.

— Жаль, что Джон не смог вырваться пораньше на Землю. — сказал Василий.

Зара кивнула, указав на один из немногочисленных огромных ангаров:

— Это — ангар «Волги». Мы прибыли.

Машина начала плавное снижение и вскоре замерла у входных ворот ангара.

Двое вахтенных, увидев, как из салона прибывшего флайера выгружаются гости и их сопровождающие, открыли створки пошире.

— Мама! Папа! — в проёме ворот возникла фигура Светланы.

— Встретила таки, дочка. — Валентина обняла младшую Стрельцову, расцеловала, отстранилась, чтобы рассмотреть получше, не размыкая объятий. — И ведь почти не изменилась!

— Рядом с Джоном, мам, я всегда молодею. — отшутилась Светлана, подходя к отцу. — Пап, привет!

— Привет, стрекоза! — Василий обнял дочь, поцеловал её в макушку. — А где твои компаньоны? Мэри…

Договорить он не успел — из проёма ворот выметнулись три овчарки, Мэри рванулась им навстречу и собаки закружились в приязненном «танце», обнюхивая друг друга.

— Видишь, пап. Всё в порядке. Они тоже рады. Зирде полегче будет, теперь у неё хоть подруга рядом. — усмехнулась Светлана. — Коллеги, спасибо. Остальное я сделаю сама. — она кивнула Марине. — Зара, останься. Надеюсь…

— Рады приветствовать вас. — из проёма вышли две киборгессы. Впереди шедшая Аликс поклонилась Василию Стрельцову, подошла к Валентине, поклонилась ей. — Я знала, что будет лучше, если вас встретит моя дочь. А мы обе, — старшая киборгесса усмехнулась. — встретим вас уже здесь. Сейчас придёт гравитележка, погрузим сумки. Каюта для вас на командирском этаже корабля уже приготовлена.

— И каюта… — восторжённо вздохнула Валентина.

— Так ведь… на командирском этаже, Валя. — уточнил Василий.

— Именно. — Аликс отступила в сторону, давая возможность подойти к гостям своей дочери.

— Лекси. — узнала киборгессу Валентина. Та кивнула, поклонилась матери командира крейсера, затем поклонилась её отцу. С лёгким шелестом подлетела и остановилась рядом гравитележка. Поставив на её площадку сумки, Зара набрала на пульте код и тележка исчезла в проёме ангара.

— Надеюсь… — начала было старшая Стрельцова, но Зара опередила её:

— Ваш багаж отправлен в командирскую каюту. Тележка останется пока там, если потребуется, на ней он будет переведён в вашу каюту.

— Спасибо. — Валентина снова внутренне восхитилась скорости понимания, продемонстрированной киборгессой.

— Идёмте, мам, пап. — Светлана, взяв маму и папу под руки, вошла в ангар. — У нас тут всегда людно, мы работаем почти круглосуточно, посменно. Готовимся к получению сертификата на ранг. Ну и вахтенное расписание… — она подождала, пока родители не ступят на трап. — Ну вот, не утерпели. — в проёме верхнего люка крейсера появились Александр и Мария. Дети, увидев дедушку и бабушку, с визгом и радостными криками ринулись вниз, перепрыгивая сразу несколько ступенек трапа. Несколько секунд и Василий подхватывает на руки Машу, а Валентина обнимает и целует внука.

— Как выросли-то… — старшая Стрельцова улыбается, глядя, как мальчик даёт себя обнюхать подбежавшей Мэри.

— Настоящая мамина помощница. — усмехнулся Василий, доставая из кармана коробочку. — Это — тебе, Маш. Старинный ридер, назывался ещё «электронной книжкой». Мне от прадеда достался. Теперь — твоя очередь им владеть и пользоваться.

— Спасибо, деда! — Маша раскрыла коробочку, провела пальчиками по кожаному переплёту, сняла застёжку, открыв экран с немногочисленными кнопками внизу. — Мне он очень пригодится. Спасибо. — она закрыла застёжку, вернула крышку коробки на место, убрала коробочку в поясную укладку и, обняв деда, поцеловала его. — Я рада. Спасибо.

Поднимаясь по трапу, старшие Стрельцовы оглядывались по сторонам. Светлана и её дети не мешали родителям знакомиться с интерьером ангара, в котором стоял крейсер. Младшей Стрельцовой было приятно сознавать, что родители явно прибыли сюда не на одни сутки, а как минимум на несколько дней. И ещё больше её радовало то, что они прибыли первыми. За ними, без всяких сомнений, подтянутся и другие Стрельцовы, да и не только Стрельцовы.

— Хорошая каюта. — одобрительно кивнула Валентина, оглядев холл командирского обиталища, когда вернулась туда, заглянув в каждую из смежных комнат. — Уютно.

— Спасибо, ма. Мне приятно. — Светлана пригласила родителей устроиться в уголке отдыха в креслах. — Саш, постели Мэри подстилку, дай поилку и миску.

— Бу сде, мам. — мальчик в сопровождении хвостатой гостьи исчез на кухне, вышел оттуда уже со свёртком и двумя мисками. Мэри заинтересованно обнюхивала обновки — ей они определённо нравились. Налив в поилку воды, Саша расстелил подстилку и Мэри, поймав разрешающие кивки Светланы и Валентины, улеглась.

В каюту вошли три киборгессы, присоединились к сидящим в креслах в уголке отдыха Стрельцовым. Собачата — все трое — разместились на своих ковриках, улеглись, изредка поглядывая на людей и киборгесс, оживлённо обменивавшихся репликами и рассказами.

Несколько часов пролетели незаметно.

— Мам, пап. Время завтрака. Так что приглашаю в офицерскую столовую. Потом пройдём в старшинскую. Такая традиция у меня на борту. — Светлана встала. — Идёмте.

— Хорошая традиция, доча. — вставая, сказала Валентина. Василий кивнул, усмехнувшись одними губами, но младшая Стрельцова ощутила — отец доволен и удовлетворён царящими на крейсере порядками.

Гостей офицеры корабля встретили, как и положено, учтиво встав со своих мест. Светлана подождала, пока родители коротко поговорят со старшими офицерами крейсера, провела маму и папу на предназначенные для них места за «командирским» столом.

— Михаил и Семён, Света, наконец-то остепениться решили. Выбрали таки себе, наконец, половинки. — тихо говорила Валентина, склонившись к дочери. — Правда, как ты знаешь, скрытные они до невозможности, но я всё же узнала. Сердце материнское подсказало — склонили они свои знамёна перед достойными девушками. Скоро, может, через несколько месяцев, свадьбу сыграем. И не одну. Семён, конечно, артачится, не хочет первым свадьбу играть, Мишу вперёд пропихивает. А тот в свою очередь сопротивляется, желает, чтобы средний брат свадьбу раньше сыграл. Их избранницы пока молчат, видимо, считают, что братья сами между собой разберутся. А ты-то как считаешь?

— Мам… — Светлана отставила в сторону суповую тарелку. — Пусть Миша с Сёмой сами разберутся. Это — их праздники. Ведь в принципе, они могут и одновременно сыграть свадьбы. Две в один и тот же день, в один и тот же час. А как с детьми?

— И в этом их избранницы на высоте оказались. Обе желают родить как минимум троих детей. Каждая! Так что род Стрельцовых продолжится новыми ветвями, Света. — ответила Валентина. — Ух, знала бы, что у тебя на борту столько незамужних красавиц — спроворила бы Мишу с Сёмой сюда. Приехали бы все вместе и уехали наши сыновья уже окольцованными. Счастли-и-выми! — мечтательно протянула старшая Стрельцова.

— Не, мам. Самое главное — они сами уже выбрали себе спутниц. — улыбнулась Светлана. — А мои незамужние красавицы — почти все — заняты. Скрытные они, конечно, не без этого, но — почти все заняты. Указывать на оставшихся свободными не буду — ни к чему теперь это. — Светлана обошлась без улыбок, привычно сканируя зал. — Вот пройдёт сертификация, получим ранг, внесём изменения и сможем уделить внимание личной жизни.

— Личной. — тихо фыркнула старшая Стрельцова. — Свет, как Джон-то умудрился тебя отпустить?

— А у него был выбор, мам? — Светлана взглянула на Валентину. — Иден-Праймовцы чуть ли не на коленях умоляли его и остальных нормандовцев прибыть как можно скорее, ведь они так старались, строили базу, оснащали её. Ты же понимаешь, Джон не смог бы проигнорировать такое. Тем более и фрегат-крейсеру нужно постоянное обиталище. Специальное, особое, только для него. Никто ведь не планировал такой судьбы для «Нормандии» — из невзрачного полудохлого прототипа — в легендарную красавицу фрегат-крейсерского класса. Я тут почитала спецификации — при желании Андерсон вполне может подать рапорт о присвоении «Нормандии» первого ранга по британской классификации.

— Насколько я помню, доча, тогда «Нормандия» должна возглавить эскадру. — помолчав, заметила Валентина.

— Вот то-то и оно. Потому Андерсон молчит, а Джон, полагая, что командиру корабля виднее, делает всё, что может, чтобы и без высокого официально присвоенного первого ранга его любимая «Нормандия» была лучшей. Всё же удалось «пробить» создание Спектровского Командования ВКС Земли и теперь у «Нормандии» есть достойные корабли — наследники. И в первую очередь — фрегаты. Крейсеров там почти нет. Во всяком случае — пока нет. И сейчас Джон не только базой и кораблём занят, мам. Они там удумали принять самое непосредственное и сверхактивное участие в уборочной кампании. Боюсь, что мало кто из нормандовцев останется в стороне. Естественно, никто из нормандовцев не допустит, чтобы Карин портила руки рычагами и штурвалами комбайнов и грузовозов — ей и в местном Медцентре района предостаточно консультационной работы будет. Хорошо, что не хирургической. — Светлана помолчала. — Мам?

— Свет… прости. Ты покажешь мне медотсек?

— Спрашиваешь, мам. Вместе с Аликс пройдёте и всё посмотрите. Сейчас из детей-волговцев у нас уже целая группа в местном детсаду образовалась. Специальная, конечно, ведь и Зара, и Лекси и Аликс принимали самое непосредственное участие в их воспитании. Ну плюс регулярное общение с нашими постоянными отрядовцами — Сареном, Найлусом, Явиком, Мордином. Только вот они все по самым разным причинам, а может быть и по единой понятной решили остаться на «Нормандии». Как ни крути — им этот корабль и экипаж ближе. А я вот… летаю с тремя киборгессами. И чувствую себя виноватой. Ведь Аликс — жена Джона. А Зара и Лекси — его дочери. И он их уже декаду, посчитай, не видел иначе, как на экранах видеотерминалов связи. Если, конечно, не считать аудиоканалов и переписки. Да, знаю я, что на борту фрегат-крейсера остались Марк и Оливия, но… Всё равно как-то неприятно.

— Свет… понимаю я. Куда я денусь. Да, сложно, да, трудно. Но ведь…

— Ты, мам, о том, что мне надо заняться семейной и личной квартирами? — спросила Светлана, равнодушно и аккуратно дожёвывая кусочек котлеты и дочищая вилкой картофельное пюре с тарелки.

— И это тоже, доча. Вот займёшься этим вплотную, будет тебе всё же полегче. Воспринимать многое станешь по-другому. А сейчас… Наверное ты просто ещё не смогла принять весть об окончании войны…

— Мам… — помедлив, сказала тихо Светлана. — Ты же знаешь, где я служу. У нас нет понятия «мир». Да и быть такого не может, чтобы не было проблем в Галактике, достойных нашего внимания, а то и вмешательства. Уже сейчас Служба Слежения поставляет нам пачки данных о таких вот проблемах. И эти проблемы — совсем не игрушечные. Помнишь ведь, как быстро закончилось предвоенное время и наступил ад галактической войны, мам? Кто же тогда мог поверить в то, что такое вообще реально возможно? Мало кто! Даже нам, имперцам, пришлось выложиться по-полной, чтобы хотя бы не слишком пострадать от этих полумашин. А менее защищённые страны Земли… — она помолчала несколько секунд. — Сама ведь знаешь, преподаёшь ведь.

— Знаю. — подтвердила Валентина. — И понимаю. — она едва заметно кивнула. — Всё же поверь, что даже в ожидании новой войны, не дай бог, конечно, или, что вероятнее — в ожидании новой серьёзной проблемы, что, даже на мой непрофессиональный взгляд, намного реальнее и возможнее, у тебя всё равно есть время уделить Джону самое большое внимание. И прежде всего — созданием особого домашнего уюта. Где бы этот уют ни был — в семейной или в личной квартире, Света.

— Угум, мам. Извини. Я действительно не могу, не умею переключаться так быстро с военного режима на мирный. И за Джона я теперь боюсь ещё больше, чем раньше, когда вокруг была война с Жнецами. С этими креветками-полумашинами. Ведь он такой… помнишь ведь: «мне бы шашку и коня — только-б видели меня!». Неуёмный, неуспокоенный. Вечно ищет проблемы, а когда находит — всё остальное, ну почти всё — для него перестаёт существовать. Ему оставили статус Спектра Совета Цитадели, который очень скоро будет преобразован в Совет Галактики. Не сомневаюсь, что этот статус он сохранит за собой и потом. А мне боязно за него. Даже не знаю, мам. Боязно. Если он… уйдёт… я… я не смогу жить без него. — чего стоило Светлане сохранить в этот момент внешнее спокойствие, подобающее высшему офицеру корабля, знала, наверное, только она.

Мама молча взяла её за руку, накрыла пальцы её правой руки своей рукой:

— Всегда так было, дочка. Не у всех, конечно, людей, даже в России, в Империи… Но было. — Валентина помолчала. — Люб он тебе. Вижу и знаю это, доча. И хорошо, что люб. У вас — дети, у них — родители. И мама, и папа. По нынешним временам, доча, это такое счастье… словами не выразить.

— Джон — наверное, я — эгоистка, но я привыкла считать, что до встречи со мной он был сиротой. Понимаешь, мам, был сиротой! И уж чего он точно своим детям не хотел — так это — сиротства. Сам меня отпихивал от любой опасности к себе за спину, считая, вполне предсказуемо, что у детей должна остаться мать… Слишком долго, к сожалению, отцов за людей не считали в очень многих семьях. Матерям детей отдавали после разводов, а отцов… — младшая Стрельцова поднялась. — Прости. Надо перейти в старшинскую столовую…

— Поговорим об этом позже, доча. — сказала старшая Стрельцова, идя за командиром корабля к выходу из офицерской столовой.

Разместившись за столом в старшинском зале, Стрельцовы молчали. Но, окончив трапезу и выйдя за пределы зала, старшая Стрельцова требовательно взглянула в глаза дочери. Та поняла — разговор надо будет продолжать.

— И что же там насчёт отцов? — спросила Валентина.

— А то. Мам, ты же знаешь. Джон очень долго обращался со мной… ну чуть свободнее, чем с тонкостенной фарфоровой, уж не знаю, китайской или японской вазой. Да, это делает ему большую честь, но… сама ведь понимаешь, что отношения… они в основе своей стандартны, различны только в деталях. Я уж было всерьёз подумала, что он детей от меня не хочет… Только потом поняла — бережёт он меня. Бережёт так… я такого от британца, мам, ожидать бы никогда не смогла. Да, понимаю, стереотипы восприятия, но ведь он был… детдомовцем, мам. Это у нас в Империи ребёнка любого возраста сразу забирают в семью, а ведь в Британии — не так. Там потерявший по самым разным причинам отца и мать ребёнок — затратен для взрослых, для тех, кто решился его взять, признать сыном или дочкой. Не каждый британец и не каждая британка на это согласятся и по материальным, и по всяким другим соображениям. Знаю, он был закрыт… и потому, что любил… Её звали Дэйна, ты о ней знаешь, мам. — младшая Стрельцова запнулась. — Наверное, я это учла и тоже не особо спешила… А потом… потом пришлось действовать быстро.

— Но ты ведь успела, дочка?! — то ли спросила, то ли утвердительно подытожила старшая Стрельцова, остановившись у открывавшейся двери командирской каюты.

— Успела, мам. — Светлана переступила порог, подошла к мягкому креслу уголка отдыха, села, сложила руки на коленях. — Успела. Чудом успела. Ты тут права. Стопроцентно права. Хотя… Это ещё как посмотреть, успела ли… Ведь Джон любит детей и я хотела подарить ему очень много сыновей и дочерей… А тут…

— Вот и сделай всё, чтобы быть рядом с ним, Света. — Валентина села в соседнее кресло, придвинув его почти вплотную к тому, где сидела дочь. — Сделай всё так, чтобы окружить его именно сейчас заботой, вниманием, лаской, нежностью.

— Мам… Ему нужны дети. Я это знаю и я это чувствую. — тихо сказала Светлана.

— Ему нужна ты, Света. — не приняла слов дочери старшая Стрельцова. — Ему нужна ты. Здоровая и живая. Такая, какая ты только рядом с ним. Только наедине с ним.

— Прости, мам. Но… я же не могу подарить ему ни одного ребёнка! Я пуста! Он же не допустит, чтобы я погибла при родах, а возможно — и вскоре после них! Страдает, уже сейчас.

— А ты сама-то как считаешь? В смысле — насчёт приёмных детей?

— Нет, мам. Здесь Джон оставил всё право окончательного решения мне. Если я не приму ребёнка — он тем более не примет дитё. Какого бы возраста оно ни было. А я не приму не родного мне ребёнка. Увы, мам. — Светлана замолчала, всем своим видом показывая, что решение её окончательное и обсуждению никакому, даже с родной матерью чуть ли не наедине — не подлежит.

— Ладно. — тихо сказала старшая Стрельцова. — Не поясняй ничего вслух, понимаю. Если ты так решила и Джон с твоим решением согласился — быть по сему.

— У нас мало времени, Сёма. — Михаил подождал, пока брат устроится в «штурманском» кресле флайера и закроет дверцу. — У Светы — сложная ситуация, родители прибыли на два дня раньше и теперь она должна менять свой график работы на ходу. У неё, конечно, вот такой старпом Титов. — старший брат поднял большой палец, ловя согласный кивок Семёна, — но она очень устала. Встреча с мамой и разговор с ней — а я уверен на сто процентов, что она обязательно поговорила с мамой на очень многие важные и трудные темы, — были для Светы далеко не сахаром. Предполагается большой сбор, а она очень беспокоится за своего Джона, полетевшего на Иден-Прайм, налаживать там базу для легендарного фрегат-крейсера.

— По последним данным — они собираются принять участие в сборе первого послевоенного урожая. — кивнул Семён, глядя, как уменьшаются в размерах под днищем взлетающего флайера строения, окружающие стартовое поле аэропорта «Меново».

— И это тоже. — подтвердил Михаил, кладя машину на магистральный курс. — Ей очень не хватает Джона. И я начинаю думать, что Светлане именно поэтому сейчас очень тяжело выдерживать нормативы. И общения — в том числе.

— Потому и нужен большой сбор. Ты же взял отпуск на декаду, Миш? — Семён потянулся за ридером, лежавшим на боковой полке.

— Конечно. Очень надеюсь, что его не придётся продлевать. — кивнул старший брат, чуть откидывая спинку пилотского кресла. — Вот, получено предварительное согласие на пролёт в пределы охранной зоны космодрома «Ликино». — он указал на маленький боковой экранчик.

— Не космодрома — базы. — уточнил Семён, не отрываясь от чтения.

Михаил промолчал. Иногда Семён становился просто невыносим — он любил точность, а уж когда дело касалось Светланы — его точность приобретала характер микронной. Пожалуй, именно Семён знал о сестре больше всех в семье. Часто — даже больше обоих родителей.

Предстояло два часа провести в полёте. Да, в основном — по магистральной трассе, где флайер мог изредка набрать максимальную возможную для этой модели скорость, но затем придётся взять управление на себя — при подлёте к «Ликино» включались системы блокировки и ограничений.

Взять отпуск сейчас было невероятно трудно, тем более — столь длительный. Обычное вроде бы дело — получить несколько дней для отдыха, но — работа прежде всего. Только то обстоятельство, что «Волга» впервые вернулась на свою базу после недолгого пребывания на орбите Луны, где экипаж проходил переподготовку, а корабль — небольшое дооснащение и довооружение, дало возможность братьям получить разрешение на столь длительный отпуск. Иначе максимум — двое суток. А что можно сделать путного за двое суток, когда помощь и поддержка требуется сестре. Младшей сестре.

Может быть и много можно сделать, но не после окончания такой войны и не тогда, когда она вернулась на Землю без своего горячо и верно любимого Джона. Командиру регионального Центра по чрезвычайным ситуациям, полковнику спецвойск Михаилу Стрельцову было ясно, что сестре очень тяжело. Не физически. Психологически. Потому, поручив руководство Центром своему первому заместителю, Михаил постарался как можно быстрее согласоваться с братом и теперь они вдвоём направлялись в «Ликино». Хорошо, что родители — и мама и папа — уже там, на месте. Они поддержат Светлану. Пообщаются с ней. Помогут.

Семён равнодушным взором скользил по расстилавшимся внизу ландшафтам. Имперская Картографическая служба уже несколько декад не знала покоя. Шло массированное восстановление специнфраструктуры, на орбиту выводились новые спутники, вводились в строй новые дата-центры, позволявшие резко повысить точность и полноту крайне необходимых жителям Империи данных. Невозможно ничего эффективно планировать, не имея точной, исчерпывающей информации о реальном состоянии ресурсной базы. Потому Семён, получив в Имперском Управлении Картографии разрешение на декадный отпуск, понимал — впоследствии он уже не сможет отдохнуть больше нескольких суток подряд. Да, выходные будут. Редкие, но будут, а вот полноценный отпуск отодвигается на неопределённый срок. Ему, начальнику региональной имперской Службы геодезии и картографии, было так же ясно — он должен быть постоянно на связи со своими коллегами. Так что отпуск для него — весьма условное понятие.

Светлана была рада, что мама поняла её правильно, согласилась с её решением. Она знала — мама поддержит любое её мнение. Она доверяла дочери. Пока она тихо говорила с мамой, расположившись в уголке отдыха, отец ушёл в её рабочий кабинет. Пусть. Если ему интересно, а ему всегда было интересно не только где обитает, но и где работает дочка, то пусть смотрит.

Пиликнул инструментрон. Высветилось сообщение вахтенной службы крейсера, проинформировавшее командира корабля о том, что через полтора часа в зону базы «Ликино» должен войти флайер, на борту которого — Михаил и Семён.

— Мам. Братья уже на подлётном курсе. Полтора часа — и они здесь. — тихо сказала Светлана, гася экран настольного инструментрона.

— Хорошо. — Валентина кивнула, улыбнулась, увидев, как улыбка тронула губы дочери. — Как же они удержатся от встречи с тобой, дочка…

— Я рада, что им предоставили отпуска, длительные, на декаду. Сейчас отпуска такой длительности получить очень сложно.

— Но ведь твой корабль, Света, впервые прибыл на Землю после такой войны. Наверное, это обстоятельство и сыграло основную роль в том, что почти всем Стрельцовым сейчас предоставили столь длительные отпуска. — кивнула старша Стрельцова.

— Может быть, мам. Очень даже может быть. — Светлана увидела вышедшего из командирского кабинета отца, встала. — Пап, не удивляйся. Я в основном проводила время в Центральном Посту. Ну и в «блужданиях» по кораблю, конечно. Так что в кабинете я бывала редко. Потому и стол установила в холле.

— Понимаю, доча. — Василий обнял Светлану, она доверчиво прижалась к нему. — Прилетят братья — полегче тебе будет. — он, не размыкая обьятий, прошёл с дочерью к мягкому уголку, усадил Светлану в кресло, потом сел рядом в другое. — Уже, небось, распланировала?

— Да. Гостиница будет нужна для размещения ближайших родственников волговцев. Их будет много. Потому мне пришлось задействовать мощности городских гостиниц, пап. По понятным причинам на базу пропустят и разместят в базовой гостинице только ближайших родственников членов экипажа и команды крейсера. Остальным — предоставят места в городских гостиницах. Ну и пансион с культурной программой, конечно обеспечат. В сопровождении местных офицеров Службы Безопасности Базы все смогут ознакомиться с космодромом, частично — с кораблём. Но в основном культурная программа будет осуществляться в пределах города, а не базы — мы продолжаем готовиться к сертификации и доступ на корабль будет очень ограничен. Равно, как и в ангар. — Светлана не старалась говорить детально, но знала, что её родители достойны знать гораздо больше, чем могли бы узнать родственники других волговцев. — Младшая Стрельцова помедлила, вставая навстречу вошедшей в холл Аликс. — Пока у Аллы есть свободное время, давайте пройдём в Медотсек. Али, составишь нам компанию?

— Конечно, Свет. — кивнула киборгесса. — Я Аллу уже предупредила. Она готова нас принять. — Аликс сделала два шага назад, пропуская вперёд родителей Светланы.

Игорь Сергеевич Ваганов смотрел в окно флайера, подлетавшего к городу, рядом с которым располагалась база «Ликино», на который прибыла «Волга». Получив от Светланы сообщение, он отбросил последние сомнения и попросил руководство Медцентра предоставить ему служебную разъездную машину и декадный отпуск. Машину он собирался отпустить, едва прибудет в город, а декадный отпуск… До сих пор он не был уверен, что поступает правильно. Светлана ослабела, ей требовалась поддержка и помощь. Наверное потому она и написала ему короткую записку. По содержанию — приглашение и одновременно — зов о помощи.

Игорь вспомнил, как он в последний раз видел Светлану. Тогда он сел в вагон межобластного монорельса, устроился у окна, увидел Светлану и поразился, ощутив какая она холодная. Тогда он не понимал причину этой холодности. Она вполне обычно попрощалась с ним, подождала, пока он поднимется в вагон. Он отвлёкся на несколько секунд, чтобы помочь молодой маме с младенцем устроить вещи на багажной полке над рядом сидений, а когда снова посмотрел в окно, ища взглядом Светлану — он её не увидел. Что-то подсказало ему — она ушла, воспользовавшись тем, что он обернулся к молодой женщине.

Вскоре он женился, переехал в другой город. Родился сын, затем — дочь. Изредка он получал короткие известия о Светлане, о её жизни. Она как то резко и быстро ушла в армию, а потом вообще исчезла, войда в состав Разведастрофлота Империи. Что поделать — секретная служба, информации вовне о ней — почти полный ноль. Так что он не особо и рассчитывал, услышав краткое информационное сообщение о возвращении крейсера «Волга» на российскую землю, что это будет иметь для него хоть какое-то особое значение. Ну вернулся и вернулся корабль. Да, достаточно известный, но Светлана — уже замужем, у неё — двое детей. И по всем стандартам межличностных взаимоотношений выходило, что ему нечего появляться в «Ликино».

Светлана решила по-иному. И Игорь не стал скрывать полученное сообщение от своей жены и детей. Те, к его искреннему удивлению, в один голос сказали: «Поезжай». И он решил поехать.

— Даже не знаю, как сообщить об этом Светлане. — Аликс просмотрела на экране текст пришедшего сообщения. — Через час это сообщение пройдёт по серверам Гражданской Информационной Сети. И оно обязательно попадёт в приоритетном порядке на инструментрон Светы. — старшая киборгесса посмотрела на Лекси, вошедшую в зал дата-центра. — дед Трофим и сейчас среди лучших и самых компетентных полярных исследователей, основатель и руководитель мощной научной школы. Он дал возможность Светлане провести два месяца на льдине в составе экспедиции на дрейфующей полярной станции. — она помолчала. — Рисковал, конечно, но решился и не прогадал. Света тогда окончательно утвердилась во мнении о том, что только работа в составе дальней астроразведки удовлетворит её, ведь там уже тогда требовались не только «чистые» разведчики, но и исследователи, и учёные.

— Только вот Света сейчас не захочет возвращаться к большой науке, мам. — сказала Зара, пролистав на экранах данные о Трофиме Викентьевиче Знаменском. — Она не захочет уходить в отставку и переключаться на гражданскую науку и на гражданские исследовательские проблемы. Похоже, она окончательно решила связать свою судьбу с армией.

— Ты ведь знаешь, Лекси, что Трофим Викентьевич в своих экспедициях во время войны с Жнецами выполнял и многие военные заказы. И выполнял качественно. За что вполне заслуженно был удостоен боевых и воинских наград.

— Знаю, мам. Будет лучше, если мы с тобой вдвоём придём к Светлане. — Лекси просмотрела расписания на экране своего наручного инструментрона. — В ближайшие пятнадцать минут. Пока Света не ушла на очередной командирский обход.

— Ты права, Лекси. — старшая киборгесса просмотрела на экранах расчасовки занятости. — Зара вернуться не сможет вовремя из военного дата-центра особой защиты — там требуется сейчас её мощь. Идём.

Светлану они встретили на пути в Центральный Пост, ставший обычным местом пребывания командира корабля даже здесь, в ангаре на базовом космодроме. Усевшись в своё рабочее кресло и подождав, пока киборгессы присядут на раскладные табуреты, Стрельцова вопросительно взглянула на Аликс. Лекси, поймав короткий взгляд матери, подала Светлане ридер. Прочтя короткое сообщение о случившемся, Светлана замерла на несколько секунд, потом, очнувшись, вызвала на экран своего наручного инструментрона фотографию деда Трофима.

— Он почти всю жизнь провёл там, где большую часть года — очень и очень холодно. — тихо сказала младшая Стрельцова. — А когда я была рядом с ним, мне было неизменно очень тепло. — она помолчала и добавила. — И очень спокойно. — пальцы Светланы коснулись экрана. — Он не любил никакой другой одежды, кроме свитеров. Пиджаки не признавал совершенно. Я, когда его увидела впервые, даже стала сомневаться, одевал ли он когда-нибудь вполне обычные мужские брюки или всегда ходил только в тёплых «полярных» штанах. Оказалось, я была недалека от истины — он даже возвращаясь из-за Полярного Круга, был крайне консервативен в одежде. Зато за бородой ухаживал. Говорил, что борода спасает от холода и делает мужчину мужчиной. Не всякого, конечно, — помедлив добавила Светлана. — Но его она действительно делала внешне мужчиной. Потому что он был мужчиной внутренне. Мужчиной с большой буквы. Рядом с ним было спокойно. И совершенно не страшно. Что бы ни случилось. — она всмотрелась в глаза деда Трофима. — Я всегда звала его только дедом, хотя мне он — прадед. И ему это обращение нравилось. Он любил сажать меня на колени и часами рассказывать о том, что происходит за Полярным Кругом. Это были рассказы человека, влюблённого в Север, знающего Север. И Север платил ему взаимностью. Он признал деда Трофима своим. Хорошо, что дед ушёл за Грань там, за Полярным Кругом. Там он был и остался навсегда своим. — Несколько минут она неотрывно смотрела на фотографию, затем выключила и свернула экран, посмотрела на киборгесс. — Спасибо, что сообщили раньше. Я теперь смогу написать письма его родным и обязательно — детям и внукам. Немного расскажу им о том, каким был дед Трофим. Каким знала его только я одна. Спасибо вам, Аликс, Лекси. За то, что пришли и сказали. С Зарой я уже говорила и понимаю — она очень загружена работой. Спасибо. — Светлана повернулась к пульту, включила клавиатуру. — Мне надо поработать, скоро командирский обход корабля.

Киборгессы встали и табуреты, свернувшись, спрятались в пазах пульта и постамента. Отходя от «командирского полукружья», Аликс оглянулась — Светлана сидела над клавиатурой сгорбившись, пальцы её рук медленно и даже несколько осторожнее, чем обычно, перебирали клавиши, набирая на маленьком экране пультового инструментрона строки какого-то документа. Аликс и Лекси спустились по трапу к выходу из ангара, взошли на гравиплатформу и полетели к зданию дата-центра. Работа продолжалась.

Зинаида Яновна волновалась. Во дворе Экспертного Регионального управления, на стоянке, уже полчаса стояли три многоместных грузо-пассажирских флайера — служебные разъездные машины, под совершенно «гражданскими» корпусами которых скрывалась совершенно не «гражданская», а вполне специальная и даже боевая оснастка. Хозяйка кабинета ходила кругами вокруг стола для совещаний и не могла решить, следует ли ей надевать форму или может, следует лететь в «Ликино» в гражданском. Впрочем, какое там «Ликино»: в сообщении, пришедшем на её имя, прямо указывалось, что разместят её с семьёй в городской, а не в базовой гостинице. Если информация о происходящем в «Ликино» полная, там сейчас аншлаг — прибыли ближайшие родственники практически всех волговцев и базовая гостиница оказалась перегружена. Потому обычное дело — размещение всех остальных прибывших на базу в городских, а не в базовой гостинице.

Она ведь, эта базовая гостиница и без того не безразмерная, а там ещё и другие разведкрейсера стоят, с немаленькими экипажами. Так что волговцы привычно умеряют свои потребности, не желая выходить за строгие рамки. Светлана — такой командир, у которой не забалуешь. Она строгая, но справедливая. И к своим волговцам — требовательная, но — без экстремизма. «Волга» впервые после войны совершила посадку на своей базе и этот момент командование Разведастрофлота Империи использовало на всю катушку, разрешив волговцам пригласить своих близких и родных и на базу, и на корабль.

Короткое сообщение от Светланы Кибрит получила на свой личный инструментрон. Младшая Стрельцова верна себе — она не нагружает официальные каналы, когда дело касается вот таких вот договорённостей, таких вот встреч. Понимает, что Зина очень занята — у неё и сложные экспертизы, и выезды на места происшествий, и научная работа, и преподавание на Экспертном факультете Центральной Имперской Полицейской Академии. Нагрузка, загрузка. Да ещё и служба. Нет, конечно, она форму носит реже, чем Светлана — всё же эксперту не обязательно светить свои погоны.

В дверь кабинета постучали.

— Войдите. — спокойным тоном ответила Кибрит, остановившись у рабочего стола.

В проёме возникли фигуры хорошо знакомых ей офицеров Полиции России — Томина и Знаменского.

— Зин, мы в курсе, что ты тут как львица в клетке ходишь кругами. Но все уже собрались, машины готовы лететь по самым прямым маршрутам. — первым шагнувший внутрь обиталища коллеги полковник Томин взял инициативу в разговоре на себя и следователь Знаменский не возразил — оперативник Томин был в своём репертуаре. — У тебя будет предостаточно времени в полёте — лететь больше трёх часов до города, час — до гостиницы, так что подумать обо всём сумеешь капитально. Да и в гостинице — тоже. Ведь отдельный номер. Или? — Александр насторожённо скользнул взглядом по лицу коллеги и подруги.

— Нет, Саш. — Кибрит опёрлась о столешницу. — С семьёй всё согласовала, изменений и возражений не последовало. Сын посчитал, что ему лететь не обязательно — у него полоса переводных тестирований, а вот муж не утерпел, сказал, что не отпустит меня одну. Так что — я с мужем рядом. Он, знаю, уже придерживает для меня место в машине. — взглянув на коллег, она уловила, что оба поняли несказанное ею вслух. Только вот решить никак не могу — в форме или в гражданском мне быть. Уж извини. Обычные женские заморочки. Вы-то привыкли…

— Ну так я, как видишь, в гражданском. Хотел, конечно, в отпускном наряде — футболку с шортами приготовил, а потом подумал — слишком уж это по-пляжному выглядеть будет. Света-то нас сразу на корабль потащит, конечно, посмотрим и космодром, и ангар, куда же без этого. А там такой «отдыхальный» вид не особо интересен и приемлем. — он прошёл по кабинету, остановился над сумками. — Зин, я же просил… — недовольно протянул Томин, обозревая четыре сумки. — Ты, я понимаю, всего набрала, в том числе и для дрессировки местных экспертов, но…

— Саш… — Кибрит выпрямилась, повернулась к фотографии семьи, висящей на боковой стене кабинета. — Привычка. Сам понимаешь. Подозреваю, что Светлана не переключилась до сих пор на режим мирного восприятия окружающего мира. Ну и я вот — тоже самое. Ты же знаешь мой принцип — всё своё вожу с собой. Вот. Пока что у меня другого нет и я пока переключаться не стала.

— Помогу, Зин. — Томин сграбастал сумки, направился с ними к выходу, на ходу обернулся, чуть замедлив шаг. — Зин, мы не будем возражать. Ты в форме — сногсшибательно красива. — он поймал взглядом довольную улыбку коллеги-эксперта. — И Светлана будет рада увидеть тебя во всём служебном блеске. Полковник полиции России — что ни говори — звучит и впечатляет. Звание ты получила всего декаду назад, так что вполне ещё можно порадовать Светлану. Пофорсить — тоже. Ты это умеешь. И умеешь — хорошо.

— Уверен? — хитро прищурилась Кибрит, подходя к своему коллеге и другу.

— Убеждён, Зина. — Томин перешагнул порог кабинета. — Всё. Возражения и задержки — не принимаются и не воспринимаются. Жду в машине. Тебе там кресло-трон приготовили. Как в перине будешь сидеть. Отдохнёшь, подумаешь. — он свернул влево и скрылся из вида.

— Саша добрый. — тихо сказала Зинаида. — Сколько его знаю, Паш, всегда удивляюсь, как он умеет сохранять в себе такую доброту при его-то работе. — она повернулась к стоящему у книжного шкафа полковнику Знаменскому. — Ты тоже считаешь, что мне лучше прилететь в город в форме? — она чувствовала, что должна отвлечь друга и коллегу от очередного витка нелёгких воспоминаний и размышлений, но одновременно понимала, что её усилия увенчаются слишком незначительным успехом. И не ошиблась:

— Почему нет? — глухо сказал Знаменский. — Если захочешь — в машине переоденешься. Здесь проблем не будет.

— Тогда — пойдём, Паш. — тихо ответила Кибрит, беря Знаменского под руку. — Ксения ждёт, не надо её заставлять волноваться. — добавила она, выходя в коридор и закрывая дверь кабинета на код.

В салоне она села рядом с Ксенией и Павлом. Села не в тот флайер, в котором для неё было приготовлено место, «забронированное» мужем. Знала — её присутствие рядом нужно будет обоим Знаменским. Слишком свежа была потеря.

Облачённая в строгое чёрное платье, Ксения Петровна Знаменская мёрзла, потому куталась в тяжёлую шаль. Сейчас в ней мало кто из коллег с лёгкостью узнал бы строгого генерал-майора Службы Имперской Охраны, одну из лучших специалистов по поиску уязвимостей в системах обеспечения безопасности.

Павел Павлович подвинулся в кресле, приобнял жену, но она не стала менять позу, не расслабилась. Зинаида Яновна знала, что сын Инги — маленький Валентин остался рядом с отцом — Георгием Петровичем Веденеевым — начальником Инструкторского Отдела эскадры дальних перехватчиков. Георгий увёз сына на Луну, на базу перехватчиков. Сейчас быть на Земле, в России, для них обоих слишком тяжело — их тянуло быть поближе к космосу, где, защищая почти безоружный конвой от атаки десантного транспорта Жнецов, погибла Инга. Кибрит не сомневалась — Светлана Стрельцова в курсе мельчайших подробностей случившегося, но, конечно же, не будет почти ничего рассказывать ни Ксении, ни Павлу.

Три флайера взяли курс на «Ликино».

— Света, ты слишком напряжена. — в кабинет дочери в командирской каюте вошла Валентина. — Я понимаю, ты волнуешься о Джоне…

— Не только, мам. Ты же сама понимаешь, у меня предостаточно всяческих оснований для того, чтобы волноваться. Сейчас я больше волнуюсь, потому что через несколько часов сюда прибудут братья, затем вообще начнётся паломничество, включая Знаменских с Томиным и Кибрит.

— Да, это тяжело. — помолчав, согласилась старшая Стрельцова. — И как мыслишь?

— Придётся встречать. А для этого мне надо будет…

— Да не надо тебе ничего будет. — Валентина присела в стоявшее у стены кабинета кресло. — Ты — командир, у тебя — полно толковых и знающих помощников. В конце концов — ты встречаешь не незнакомых людей, а родных. Понимаю, что у тебя душа не на месте, тебе хочется увидеться с Джоном…

— И это тоже есть. Но я также чувствую, что Знаменские из меня собираются душу вынуть, но докопаться до того, что случилось реально с Ингой.

— Их право, доча. Если они хотят это знать — я не вижу причин это им не рассказать.

В кабинет быстро, даже стремительно вошла Аликс. Кивнув Валентине, старшая киборгесса подала Светлане включённый ридер. Пробежав взглядом текст на экране, младшая Стрельцова положила ридер на столешницу и киборгесса устроилась в другом кресле, стоявшем у стола.

— Вот, мам. Аликс принесла мне расчасовку прибытия наших… — тихо сказала Светлана. — График достаточно свободный, но этим придётся заниматься до вечера.

— Так за чем же дело встало, Света? — подняла на дочь взгляд старшая Стрельцова.

— Наверное, ты права. Может и стоит часть забот перепоручить кому-то…

— Свет, я могу с дочерьми часть твоих встретить. Скажи только, куда проводить. — Аликс сверкнула глазами, повернув голову к командиру крейсера, сидевшей за своим рабочим столом.

— Спасибо, Али. — Светлана взяла ридер, подхватила из углубления на столешнице стилус. — Тогда смотри. — она вполголоса обрисовала киборгессе предварительный план. — Я буду тебе очень благодарна… Не чувствую себя спокойной. Потому не хочу волновать своим неуравновешенным видом и состоянием наших…

— Сделаем, Света. — старшая киборгесса встала и быстро вышла из командирского кабинета, прикрыв дверь.

— Уф. — Светлана поднялась с кресла, прошлась по кабинету, остановилась у иллюминатора. — Не понимаю, что со мной… Или я действительно не могу переключиться на мирный график работы, или… Наверное, меня просто напрягает предстоящая встреча.

— Что и говорить особо, доча. Встреча действительно необычная. Впервые за много лет наша семья встречается в столь расширенном составе. Но зато и повод есть. — Валентина подошла к дочери, приобняла её за плечи. — Хороший повод.

— Посмотри, нас, похоже, встречают. — сказал Семён, когда флайер приблизился к ангару, где, согласно полученной с командно-диспетчерского центра космодрома, стояла «Волга». — Это ведь те самые киборгессы. Все трое — мама и её две дочери. Красотки!

— Ага. — поддакнул Михаил, делая круг над ангаром. — Интересно, куда Светланка приказала им нас отконвоировать.

— Ну зачем сразу отконвоировать? — усмехнулся Семён. — Проводить разве что. Да ещё мягко. Да, я помню, что они — роботы, но мы вроде бы перед Светланой не проштрафились ничем, чтобы им становиться неласковыми по отношению к нам обоим.

— Может быть. — старший брат опустил машину на плиты приангарной «дорожки», открыл «фонарь» кабины и встал. — Приветствую вас.

— Здравствуйте, Михаил. — первой к машине приблизилась старшая киборгесса. Зара и Лекси последовали за ней, но держались в двух шагах от матери, отдав ей первенство и, видимо, право вести гостей. — Здравствуйте, Семён. — она кивнула второму брату, вставшему со своего места и намеревавшемуся перешагнуть через борт. — Выходите, пожалуйста. Мы машину на автопилоте отправим на стоянку. Вещи, если потребуется, доставят на борт фрегата или в гостиницу — как Светлана скажет. С ней, кстати, сейчас рядом её мама. — киборгесса подождала, пока братья покинут машину и подойдут ближе. — Идёмте. — Аликс развернулась на месте и, не оборачиваясь, направилась к ангарным воротам, охраняемым двумя вахтенными. Михаил и Семён, рассудив, что вещи могут подождать в машине, пошли следом за старшей киборгессой. Семён, оглянувшись, увидел, как Зара набирает на клавиатуре своего инструментрона несколько команд и флайер, повинуясь им, отлетает на стоянку, расположенную за пределами ангарной площадки.

— Светлана, вы правы, Михаил, волнуется. — сказала Аликс, когда гости вошли в ангар и поднимались по трапу к входным шлюзам крейсера. — Ей не нравится, что Джон не смог быть сейчас рядом с ней и она беспокоится о том, что не сможет всем своим родным уделить достаточно внимания — подготовка к получению ранга продолжается и ей необходимо активно участвовать в этом процессе. — Старшая киборгесса указала на командирский коридор. — Света сейчас в своей командирской каюте, в кабинете. Вторая дверь налево от входной двери. Извините, нам надо вернуться к площадке.

— Спасибо вам, Аликс. — Михаил открыл дверь командирской каюты, пропустил вперёд Семёна. — Распакуй цветы. Оба букета.

— Сделано. — брат легонько встряхнул «веники». — Порядок. Открывай дверь.

— Угум. — Михаил взялся за ручку, дверь скользнула в сторону. — Света, привет. — он первым переступил порог, подавая сестре букет и отступая в сторону, чтобы Семён мог вручить свой букет маме. — Окопалась в своём кабинете, как командарм в блиндаже.

— Работа, Миш, такая. — Светлана обняла и расцеловала старшего брата, потом обняла и расцеловала младшего, не отпуская старшего. — Я рада видеть вас обоих здоровыми и целыми, братики. — она помедлила. — Давайте без чинов, а?

— Как скажешь. Ты ведь в этот раз — главная причина встречи, так что тебе — и карты в руки. — усмехнулся Михаил.

— Присаживайтесь. И рассказывайте. — Светлана отпустила братьев из своих объятий, позволила им сесть на диван. — По-простому, братики, по-простому. Без протокольщины.

— Ну, раз без протокольщины… — улыбнулся Семён. — Тогда, если позволишь, начну я. — он посмотрел на тихо беседующего с матерью Михаила. — Ну, в общем…

Светлана слушала брата внимательно, изредка искоса посматривая на Михаила, продолжавшего свой уже казавшейся ей бесконечным разговор с мамой. Ладно, пусть. Миша и так слишком занятой человек, пусть хоть сейчас в присутствии брата и сестры отведёт душу за откровенным разговором с мамой, ведь он знает, что никто — ни Светлана, ни Семён не будут проявлять никакого интереса к тому, что он говорит и что ему отвечает мама. Пусть поговорят.

Отец улетел на космодромном флайере в городскую гостиницу. Что ему там понадобилось — не говорил, но если ему надо — значит, надо. Пусть. Семён всегда любит детализацию, его интересно слушать, да и не только слушать. — Светлана достала ридер, черкнула пару строчек стилусом на экранчике. — Заметки по поводу тоже надо делать. Хорошо, что братья прилетели следом за родителями — это хоть немного, но успокаивает. Интересно, кто там в списке Аликс следующий? — она задумалась на несколько секунд, вспоминая. — Дед Георгий. Настоящий Каменный Гость или Командор. Да, он строг, жестковат немилосердно, немногословен, но зато… зато ей он дорог… По многим причинам. Не только потому, что он её дед. Наверное, папа улетел в город в гостиницу и потому, что хочет подготовить номера для дальних родственников в самом лучшем виде. Помогает он ей. Ведь ничего не сказал о причинах, побудивших его лететь в город, а сейчас она чувствует — он и этим там займётся. Делает всё, чтобы ей было полегче, поспокойнее, чтобы она не так сильно напрягалась, не так сильно волновалась. Как любой достойный мужчина, он выражает свою любовь делом. Да и дед Георгий не будет здесь, на космодроме, останавливаться, он наверняка обоснуется в гостинице, а здесь будет бывать наездами — с утра до вечера, а если будет нужно — то и сутками. Звание и должность… обязывают, но не только они. Он тоже ей… поможет.

— Товарищ адмирал. — голос адъютанта вырвал Георгия из тумана дремоты, густо смешанного с маревом воспоминаний. — Мы уже миновали границу космодрома, выходим на «коробочку». И нас уже встречают. — офицер указал на экран видеотерминала. — Те самые трое киборгесс.

— Ага. Аликс и её дочки. Зара и Лекси. — сказал Георгий. — Видимо, Света им поручила заниматься встречей.

— Докладываю: нам уже приготовлены номера в городской гостинице. — адъютант подал ридер. — Вот — данные. Бронь — на любой срок. Считая с сегодняшних суток, адмирал.

— Это хорошо. Но сначала — встреча со Светой. — кивнул офицер, окончательно пробуждаясь и садясь в кресле поудобнее. — заканчивай коробку, киборгессы ждать не будут, нам ещё на борт корабля подниматься, а это — минут десять.

— Есть, адмирал. — адъютант кивнул и направил машину по пологой траектории к земле, где уже горели четыре вешки, обозначавшие посадочную площадку для прибывающего транспортного средства.

— И ещё. Моя внука не любит излишнего чинопочитания, так что пока не прижмёт — давай без чинов, Олег.

— Хорошо. — адъютант посадил машину, открыл дверцы.

Выходя из флайера, адмирал немного пожалел, что у него только трое суток на то, чтобы пообщаться со Светланкой и с другими Стрельцовыми. Он уже ощущал нутром столько интересного и полезного, а тут — трое суток. Декады может не хватить.

Отбросив колебания, он шагнул навстречу киборгессам. В шедшей впереди он безошибочно узнал Аликс — легенду Цитадели.

— Здравствуйте. — киборгесса протянула ему руку. Он осторожно и не слишком сильно пожал её, отпустил. Аликс кивнула. — Мы проводим вас в командирскую каюту, Георгий. На борту уже родители и братья Светланы.

— Вы со мной, Олег. — чуть обернувшись к подошедшему адьютанту, бросил адмирал. — И не отнекивайтесь. — он уловил согласный кивок старшей киборгессы. — Светлана будет рада. Потом по обстоятельствам — будем посмотреть.

Олег кивнул, не решившись противоречить и вскоре шагал следом за младшими киборгессами. Адмирал шёл впереди рядом со старшей киборгессой. Позади остались огромные ворота ангара, открытые едва ли на четверть, под ногами заструился трап, уходивший к шлюзовым порталам корабля. Крейсер стоял в ангаре, тускло освещённый прожекторами. Вокруг сновали люди, подготовка к сертификации и присвоению ранга продолжалась и была, судя по всему, в самом разгаре. Наверное, всё же комиссия Имперского Регистра прибудет уже после того, как адмирал вернётся на линкор и покинет Землю.

— Деда! — из-за поворота, оттуда, где располагались ленты лестниц, выбежала Мария. — Приехал! — девочка и не заметила, как оказалась на руках гостя. — Саша сейчас в двигательном, его от железок не оттащишь.

— А ты-то откуда сбежала? — усмехнулся Георгий.

— Я? Я почувствовала, что ты уже на борту и бросила расшифровку очередной порции информации из «штыков». Явик очень просил поторопиться с расшифровкой. — она улыбнулась. — Но он поймёт.

— Взрослая ты совсем стала, Мари. — Георгий перешагнул порог командирской каюты. — А вот и хозяйка. — он внимательным взглядом окинул вставшую на пороге командирского кабинета внучку. — Здравствуй, Светлана!

— Здравствуй, дед Георгий. — тихо сказала младшая Стрельцова, заключая адмирала в крепкие объятия. — Рада тебя видеть.

— Взаимно. — адмирал обнял внуку одной рукой, не выпуская Машу и той это очень понравилось — она в свою очередь обняла маму и деда. — Сидишь в кабинете?

— Да. Братья тут и мама. — Светлана отшагнула в сторону, давая возможность адмиралу войти в кабинет. — Извини, мы тут в полумраке сидим.

— Ничего. Я привык к полумраку. Это для меня теперь вроде как рабочий уровень освещения. — адмирал опустил Машу на пол, подтолкнул к креслу. — Садись, Маш, поприсутствуй.

— Ой. А можно?! — усмехнулась девочка, занимая кресло.

— Можно. — серьёзно ответил Георгий, обмениваясь рукопожатиями с Михаилом и Семёном. — Если мама, конечно не против. — он поцеловал руку Валентины, сел в свободное кресло. — Я, наверное, прервал ваше общение?

— Нисколько, деда. — улыбнулась Светлана, садясь в кресло рядом с адмиралом. — Собственно, мы уже почти закончили. — она взглянула на киборгесс, перевела взгляд на стоящего у дверей кабинета адьютанта. — Олег, присаживайтесь тоже.

— Спасибо. — офицер сел в кресло, становясь удивительно незаметным.

Киборгессы, убедившись, что всё в порядке, вышли из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Несколько минут — и Светлана подтверждает администратору городской гостиницы прибытие адмирала и его адьютанта, договаривается о предоставлении стоянки для служебного адмиральского флайера. Глядя на внучку, сосредоточенно орудующую клавиатурой инструментрона, адмирал ещё раз остро пожалел, что у него только три дня.

В кабинет матери тихо просочился Александр, подошёл к деду, поручкался с ним, присел на диван. О чём-то спросил Олега, тот ответил, между ними завязался разговор. Адмирал прислушивался к разговору между Светланой и Михаилом с Семёном, Валентина погрузилась в чтение поданного дочерью ридера — там, вероятно, было много больших файлов, на чтение которых нужно было потратить не менее получаса. Спокойная, ненавязанная обстановка — как раз то, что нужно. Никакой официальщины, строевщины. Умеет Светлана. Нет, конечно, потом будет и экскурсия по кораблю, и экскурсия по базе — всё это будет. А главное — будет общение.

Маша подошла к сидевшему в кресле адмиралу, тот подвинулся, девочка села на освободившееся место, склонилась, устраиваясь поудобнее, к гостю, достала ридер, активировала экран. Георгий и сам не заметил, как включился в обсуждение интересной проблемы, имеющей отношение к астрофлоту Империи. Да, Маша определённо может дать сто очков форы любой своей ровеснице. Хотя… Чего же ещё ожидать от ребёнка, раннее детство — да и не только раннее — которого прошло в окружении трёх ИИ — Аликс и обеих её дочерей. Когда на любой даже самый заковыристый ребячий вопрос следует развёрнутый точный ответ — поневоле озаботишься уровнем своих собственных знаний. Вот Маша и озаботилась. Стала гуманитарием. А Саша — избрал стезю военного. Немудрено сделать такой выбор, когда твоё раннее детство прошло в окружении настоящей галактической войны. Он — мальчик, ему оружие и всё, что с ним связано — ближе, чем Маше. Хорошо, что в семье младших Стрельцовых растёт воин. Значит, традиция продолжает жить.

Устим Маркович спрятал рамку с портретом Светланы в сумку. Скоро, совсем скоро он встретится с самой Светланой. Хорошо бы, если она его встретит, а не встретит — так его встретят её коллеги и сослуживцы — он в обиде не внучку не будет. У неё сейчас — ответственный момент: сдача нормативов на присвоение кораблю ранга. Скорее всего, «Волга» получит первый ранг — по всем мыслимым критериям она этого высокого ранга полностью заслуживает. Решать, конечно Комиссии Имперского Регистра, но… критерии открыты, любой имперец может с ними ознакомиться, потому никаких аппаратно-чиновничьих игр не предвидится. Тем более — на борту аж три ИИ со своими автономными самоходными платформами. При такой поддержке подготовка будет выполнена не иначе, как на пять с плюсом.

По данным, указанным в сообщении, пришедшем на капитанский инструментрон несколько минут назад на «Волге» уже есть гости — родители Светланы и её оба старших брата. Младший, Кирилл, как всегда, задерживается. Уже прибыл адмирал Георгий, но у него, как указывалось в сообщении, только три дня на всё про всё. Мало, конечно, но — служба, её интересы тоже очень важны. Линкор «Двина» — важный и нужный корабль, а сейчас, после войны, мощные корабли — на вес золота. Они не должны простаивать, они должны приносить пользу.

На экране локатора высветился курс, предложенный командно-диспетчерским центром космодрома «Ликино». Отправив на КДЦ квитанционное сообщение с согласием следовать предложенному курсу, Устим Маркович отключил автопилот и взял управление на себя. Хоть он и не профессиональный пилот, но во время войны приходилось и летать на флайерах, чтобы прикрывать морские и океанские корабли с воздуха от атак Жнецов. Так что наловчился.

Посадив машину на указанном КДЦ «пятачке», Устим Маркович открыл «фонарь» кабины, вдохнул космодромный воздух полной грудью и прислушался к симфонии здешних звуков. Интересно. И необычно. Очень напоминает большой порт на побережье океана, но, конечно, есть свои отличия.

Задумавшись, он и не заметил, как к флайеру подошли три девушки.

— Устим Маркович? Здравствуйте. Мы — за вами. Я — Аликс.

— Здравствуйте, Аликс. — капитан встал, выходя из машины и поворачиваясь к киборгессе.

— Здравствуйте. — Аликс кивнула и улыбнулась, когда гость церемонно поцеловал ей правую руку. — Это — мои дочери. Зара и Лекси.

— Здравствуйте. — капитан поклонился младшим киборгессам. — Э-э-э, Аликс, только вот не надо хватать мою сумку. Я вполне в состоянии…

— Вы — гость, Устим Маркович. — сказала киборгесса, открывая фонарь кабины пошире и намереваясь добраться до сумки как можно быстрее.

Капитан успел положить руку на сумку первым:

— Я-то гость, это верно. А вы — женщина. Потому со своей сумкой я управлюсь сам.

Аликс кивнула, отступая на два шага. Поняв, что ни старшая, ни младшие киборгессы больше не проявляют повышенного интереса к его багажу, Устим Маркович вынул сумку и закрыл фонарь кабины флайера.

— Гм. Ведите, Аликс. Я правильно понимаю, Света на борту?

— В командирской каюте, капитан. — улыбнулась старшая киборгесса, отходя от машины и поворачиваясь к воротам ангара. — Прибыли её родители, старшие братья и Георгий.

— Ясно. — Капитан вступил под своды ангара, ответил на уставные приветствия стоявших у ворот вахтенных.

Несколько минут — и он переступает порог командирской каюты. Корабль ему понравился: большой, красивый, ухоженный. Во всём чувствуется женская рука — чисто, опрятно, но без излишеств.

— Деда! — в холл из кабинета вышла Светлана. Следом за ней вышли Валентина, Василий, Михаил, Александр, Мария.

— Надо же! Все меня встречают! — усмехнулся Устим Маркович, обнимая и целуя внучку. — А я уж вознамерился к тебе, Света, в кабинет идти.

— Да мы просто решили немного сменить обстановку, деда. — Светлана отлепилась от Устима Марковича. — Садитесь, где кому удобно! — подождав, пока все Стрельцовы усядутся в кресла, на диван, на банкетки, она выдвинула из-за рабочего стола своё кресло и тоже села. — У меня через четверть часа — командирский обход корабля, я думаю совместить его с экскурсией. Так что пока можем посмотреть короткий фильм о «Волге». — она набрала на настольном инструментроне несколько команд и холл командирской каюты погрузился в полумрак. Засветился экран. — Снимала не только я, но и многие другие волговцы, в том числе и киборгессы. — она знаком попросила Аликс и её дочерей сесть в кресла. — Вахтенные проследят. — уточнила она, поймав согласный кивок старшей киборгессы.

Фильм Устиму Марковичу понравился. Многое ему стало ясно, понятно. Многие вопросы отпали сами собой. Конечно, он желал бы получить больше информации и теперь он был уверен — он получит эту информацию. Он будет говорить со Светланой много и долго, всё же отпуск у него длинный, целая декада. А если что — помощник справится. Ему, его первому помощнику, тоже надо совершенствоваться, расти. Вот если будет необходимость в очередном рейсе — его проведёт экипаж под руководством первого помощника. Самостоятельный рейс будет хорошим дополнением к послужному списку второго после капитана человека на борту.

Смотря на экран, Устим Маркович изредка взглядывал на Светлану. Внучка давала короткие пояснения, изредка поясняли события, происходившие на экране и киборгессы. Да, с такой поддержкой внучка явно не одинока. Да, собственно, теперь она не одинока: рядом с ней — родные люди. Первая послевоенная большая встреча. Хорошо, что для неё есть повод — Светлана вернула корабль и экипаж на российскую Землю. Корабль и экипаж, ставшие неотъемлемой частью легендарного Отряда.

Мэри и Зирда вернулись с прогулки по космодрому. Они отсутствовали несколько часов. Зирда проскользнула из холла в командирскую каюту, через минуту вернулась, Мэри уже подошла к креслу, где сидел Устим Маркович, приязненно обнюхала гостя. Капитан потрепал легонько Мэри по загривку, погладил по голове. Овчарка села рядом с креслом. Зирда устроилась полежать на своём коврике, на её морде в полумраке блеснули капельки воды и Устим Маркович понял — собака не захотела мешать просмотру фильма, потому ушла в кабинет хозяйки, где, вероятнее всего, тоже был приготовлен для неё коврик и поилка.

А Светлана напряжена. И явно обеспокоена. Понятно чем — она очень хотела вернуться на Землю, в Россию вместе с Джоном. Очень хотела вернуться рядом и вместе с ним. Наверное, командование Российского Астрофлота не возражало бы, если бы «Нормандия» несколько декад провела на космодроме «Ликино». Ведь два корабля Отряда стали практически неразрывным целым: невозможно себе представить «Волгу» отдельно от «Нормандии» — они всегда вместе, всегда рядом. Во всяком случае — в войну именно так и было. Редко когда крейсер действовал отдельно от фрегата. А вот послевоенное время «Волга» встречает в одиночестве — «Нормандия» ушла на свою базу на Иден-Прайм. Да, конечно, базу тоже надо освоить, в этом и сомнений нет, но можно, можно было извернуться и дать возможность двум кораблям и двум экипажам прибыть на российскую землю.

Потом, конечно, «Нормандию» бы ждали в Британии, там ей тоже приготовлен ангар и посадочная площадка. Не база, конечно, но всё же какая-никакая стоянка с минимумом-необходимого. Джон в Британии — национальный герой, известный человек, влиятельный. Но — для него прежде всего дело, а праздненства он привычно отодвигает на потом.

Сейчас он занят освоением базы на Иден-Прайме. А потом намеревается принять участие в сборе первого послевоенного урожая. Вместе со всеми нормандовцами. Наверное, опять его коллеги совершат нечто необычное. Они это могут и умеют — уникальный экипаж, уникальная команда.

Мэри тихо направилась к сидящей в кресле Светлане, положила ей голову на колени, прикрыла глаза, радуясь, что хозяйка — теперь рядом, она — не на экране, а вживую рядом. Овчарка уселась рядом с креслом командира крейсера. Светлана продолжала вполголоса давать пояснения по фильму, но теперь её голос потеплел — ей определённо нравилось, что Мэри — её лучшая четырёхлапая подружка — рядом.

Многое, очень многое в фильме снято киборгессами, особенно Аликс. Это заметно и сама Светлана не скрывает это. Старшая киборгесса и её дочери совсем по-человечески смущаются, когда Светлана в очередной раз отмечает их большой вклад в создание такой документальной ленты. Ни кадра неправды, ни кадра постановки. Всё так, как действительно, как реально было.

Прошли финальные короткие титры и софиты залили холл мягким рассеянным светом, щадя глаза людей, не допуская резкого перехода к уровню обычного освещения.

Светлана поднялась со своего кресла после того, как встали все остальные. Овчарки — Зирда, Зорд, Грэй, Мэри — тоже вскочили и, как отметил Устим Маркович, Светлана не стала давать им знак, чтобы они остались на своих местах. Правильно, пусть сопроводят Стрельцовых на этой экскурсии-обходе.

Экскурсия затянулась на несколько часов — гости подолгу задерживались в каждом из отсеков, на каждом из боевых постов, задавали волговцам немало вопросов, выслушивали ответы со всем вниманием. Светлана не торопила никого — она сама внимательно изучала обстановку на каждом рабочем месте, что-то строчила в своём инструментроне, к чему, как отметил Устим Маркович, волговцы отнеслись с полным пониманием. По всей видимости, так командир крейсера действовала не впервые.

Незаметно наступило время обеда и Стрельцовы прошли в офицерскую столовую. Светлана вполголоса переговорила с вахтенными, те быстро провели гостей к свободным столам, предложили занимать места кто где хочет. Когда начался обед, Светлана представила офицерам корабля всех гостей, Устим Маркович отметил, что этому представлению стали свидетелями и старшины и рядовые военнослужащие крейсера — они всё происходившее в офицерской столовой видели на экранах в своей столовой. Обед не затянулся — Стрельцовы были в курсе традиций, царящих на крейсере, потому через пятнадцать минут переместились в солдатско-старшинскую столовую, где провели тоже четверть часа. Капитан сухогруза отметил про себя, что рядовым членам команды и экипажа корабля гости пришлись по душе. Да и он сам выбрал себе возможных собеседников и среди офицеров и среди старшин, и среди рядовых членов экипажа. Будет с кем перемолвится за эту декаду. Интересный корабль, интересный экипаж. Значит, пребывание на борту будет насыщенным, полезным и ценным.

После обеда все Стрельцовы в сопровождении овчарок вернулись в командирскую каюту. Светлана, извинившись, накормила собак, затем прибрала миски и поилки, отметив, что почти все собачата завалились поспать, вернулась в своё кресло.

— Доча… — к просматривавшей на экране инструментрона поступившие документы подошла Валентина. — Тут мне Аликс сказала…

— Да, мам. Я знаю. Скоро прилетает Игорь. — генерал подняла взгляд на подходившую старшую киборгессу. — Али, я его встречу сама. А ты проследи тут пока за всем. Лады? — тихо спросила младшая Стрельцова.

— Лады, Света. — в тон ей так же тихо ответила Аликс. — Иди, времени до прилёта осталось мало.

— Иду уже, иду. — Светлана поднялась с кресла, вышла в коридор и вскоре была уже возле ангара. Вахтенные козырнули командиру корабля, она, отзеркалив, направилась к осветившейся «рамкой» стояночной площадке — именно туда должен был опуститься флайер, на котором должен был прилететь Игорь.

Как-то раньше она особо об Игоре не задумывалась. Попрощалась с ним, посчитала, что дальнейшие взаимоотношения с ним для неё — несущественны, а значит, не нужны. Прошла войну с Жнецами, вернулась на Землю, и вот — решила написать. Пригласить. Сама точно не знала, почему и для чего. Хотя, с другой стороны — он же не чужой для неё человек. Теперь он — реаниматолог, работает в системе Службы Скорой Помощи. На его счету — тысячи спасённых жизней. Да, Игорь Сергеевич Ваганов для неё — Светланы Васильевны Стрельцовой — первая любовь. Человек, с которым связана её личностная инициация. Он женат, у него тоже — сын и дочь. Дети родились не одновременно, с интервалом.

О жизни Светланы он, конечно же, многое знать просто не мог — она ушла в Звёздную Академию, затем — Спецфакультет, что ещё больше сократило объём доступной информации. Она написала ему, едва «Волга» вернулась на Землю, в Россию. И сейчас начинает понимать, видя, как над космодромом заходит на «коробочку» флайер — она поступила правильно. Игорь для неё важен. Потому что он — часть её жизни. Хорошая, важная часть.

Ожидая, когда флайер закончит выполнение «коробочки» над полем космодрома, Светлана взглянула на экран инструментрона — КДЦ «Ликино» уже прислал сообщение о том, что на подходе к космодрому находится истребитель, пилотируемый Валерием Степановичем Стрельцовым — Светланиным прадедом, генерал-полковником авиации.

Задумавшись о прадеде, она и не заметила, как Игорь подошёл к ней вплотную. А в руках у него был роскошный букет. Те цветы, которые она любила тогда и любит сейчас. Через столько лет.

Он подал ей букет, она приняла его, вдохнула аромат живых цветов, улыбнулась, спрятав лицо наполовину в букете. Её глаза сверкнули радостью, счастьем, довольством, а Игорь, отступив на шаг, уже осторожно брал её правую руку. Как когда-то в детстве. Только он так умел брать её руку для того, чтобы осторожно поцеловать запястье. Не тыльную сторону ладони, как большинство мужчин, а запястье. Да, Джон тоже часто целует ей запястье руки, а не тыльную сторону ладони, но… Так целовать умел и умеет только Игорь.

— Спасибо, Иг. Здравствуй. — Светлана опускает букет, улыбается свободно, открыто, весело. Игорь улыбается в ответ. — Можешь меня поцеловать — я протестовать не буду.

— Правда? — улыбка у Игоря стала шире и яснее. — А с Аллой познакомишь? Я её знаю по публикациям и результатам врачебно-лечебной деятельности, но… очень хочу познакомиться лично и поучиться.

— Врачебно-лечебной… — фыркнула Светлана. — сухарь ты, Игорь. Небольшой такой сухарь. — она помолчала, давая гостю возможность обнять себя и поцеловать. Не в губы, конечно. По-дружески, в щёку. Игорь, как она убедилась, ограничения Светланины знает, помнит и не собирается их нарушать. Потому младшей Стрельцовой спокойно и комфортно. — Ладно, познакомлю. Идём. — она повернулась к ангару. — В городе ты уже был, знаю. Как номер?

— Полностью устраивает. — Игорь, взяв сумку из флайера, закрыл кабину и поравнялся с идущей к ангару Светланой. — Спасибо, что встретила.

— Извини, на космодроме в гостинице мест нет — прибудут ещё два крейсера разведки через несколько дней. Места пришлось отдать им.

— Да я понимаю. — Игорь переступил порог ангара. — Красавица. — сказал он, обозревая крейсер, освещённый тускловатыми прожекторами.

— Спасибо. Рада, что тебе нравится. — Светлана увидела спускавшуюся по трапу Аллу. — А вот кстати и наша главврач, Алла Селезнева. — она подождала, пока женщина спустится на плиты ангарной палубы и подойдёт ближе. — Ал, познакомься, Игорь Сергеевич Ваганов, врач-реаниматолог.

— Очень приятно. — Алла подала гостю руку, тот пожал её. — Ого, посещаете спортзал раз в два дня?

— Стараюсь. — смутился Игорь. — Извините, немного не рассчитал.

— Ничего. — главврач крейсера усмехнулась Светлане. — Свет, я забираю этого силача. Думаю, он сможет у меня пообедать. В Медотсеке. — она взяла гостя под руку. — Потом верну тебе. В целости и сохранности. Идёмте, Игорь Сергеевич. — она повлекла гостя к трапу. Светлана, повернувшись, вышла из ангара. Над космодромом заходил на посадку истребитель — Валерий Степанович прибыл.

Пробежав метров двести по ВПП, истребитель зарулил на стоянку. Генерал-полковник не торопился, знал, что Светлане ещё надо как минимум десять минут, чтобы дойти до стояночной площадки. А пока можно откинуть фонарь, отключить не нужные на земле системы, оглядеться. Да, космодром «Ликино» постоянно модернизируется. Немудрено, ведь здесь базируются лучшие или, точнее, одни из лучших экипажи разведывательных крейсеров, которые тоже регулярно проходят модернизацию. Пройдёт совсем немного времени — и Светлана также отдаст приказ о проведении модернизации своей без малейших натяжек, «Волги». Для этой модернизации уже готовятся условия, техника, ресурсы.

Полёт в «Ликино» прошёл нормально. Валерий Степанович был доволен — машина показала себя с самой лучшей стороны. Багаж разместился во второй кабине, там, где сидела когда-то Светлана. Да, попотели тогда техники на аэродроме, подбирая ей костюм и скафандр. Но справились. И Светлана была рада летать с дедом. Прадедом она и не называла его никогда. Во всяком случае — ни вслух, ни письменно. Только — дедом. Ему нравилось летать с внучкой. Не только в тренировочной зоне, но и на маршруты. Поняв, что её не будут ограничивать «лёгкими» полётами, Светлана обрадовалась. И сделала окончательный выбор в пользу армии. Хотя… Он её гонял тогда — сильно. Как всегда пытался проверить — а может, откажется? Всё же армия — даже для мужчины не сахар, а тут — женщина. И ведь не только он лично гонял — у него и других забот и хлопот хватало. Гоняли Светлану и его коллеги. Нагружали. Испытывали. А она была этим нагрузкам только рада. Не только физическим, но и умственным нагрузкам рада.

Потом рядом с ней стал летать младший брат, Кирилл. О котором Светлана всегда очень заботилась. Они понимали друг друга с полувзгляда, с полуслова. Кирилл, конечно, как и положено мужчине, страховал Светлану, помогал ей. И она принимала его помощь. Иногда принимала. А трудные полёты по маршрутам, может быть, помогли Кириллу сделать свой выбор — стать военнослужащим, офицером. И только потом — военным историком, человеком, имеющим полное право писать о военном житье-бытье.

А вот и Светлана. Всё, надо вставать, трап уже развернулся — на этой машине есть свои трапы, а на других… Ничего, он не старый, с двух метров спрыгнуть вполне может безопасно и быстро. А если понадобится — и с большей высоты спрыгнет.

— Деда, здравствуй! — Светлана подошла, обняла гостя, поцеловала в щёки троекратно, отслонилась, внимательно оглядела лицо. — Как долетел?

— Нормально, Света. — генерал-полковник обнял внучку, легонько приподнял. — Ух ты! Большая стала, взрослая!

— Куда ж я денусь-то? — улыбнулась младшая Стрельцова. — Деда, не беспокойся. — она молнией взлетела по второму трапу, вытащила тюки с одеждой и сумки из второй кабины, закрыла её фонарь, спустилась вниз, уложила багаж на подлетевшую тележку. — Знаю, думаешь, где сможешь переодеться. В ангаре крейсера, там, где стоят челноки. Заодно и с коллегами пообщаешься. Мешать не буду.

— Ты не помешаешь, Света. — приобняв внучку, Валерий Степанович пошёл следом за летевшей чуть впереди гравитележкой. — Я уже в курсе того, кто успел прибыть.

— Да? Ты расскажешь последние новости?

— Угум. — Валерий Степанович, пока они шли к воротам ангара, коротко поведал внучке о том, что произошло в его подразделении за последние месяцы. — Вот так вкратце.

— Ладно. Тогда и я взаимообразно, деда. — Светлана козырнула вахтенным, те учтиво откозыряли ей и гостю — уже знали, кто он по должности и по званию, потому откозыряли в полном соответствии с уставными требованиями. Впрочем, как знал Валерий Степанович, они всегда блюли уставные требования — Светлана была хоть и внешне мягким, но внутренне — очень требовательным и въедливым командиром.

Коротко познакомив гостя со своими коллегами — техниками и инженерами, Светлана подождала, пока они помогут генерал-полковнику сменить высотный костюм и скафандр на форменный комбинезон, затем провела гостя на этаж командирского коридора.

— Заходи, деда. Все уже заждались. — она открыла дверь командирской каюты, пропуская Валерия Степановича вперёд. — принимайте очередного гостя, друзья!

— О, властелин неба пожаловал! — возгласил адмирал Георгий, поднимаясь и шагая навстречу входившему генералу. — Ну, теперь полный комплект — и космическая и воздушная защита имеется. И даже морская. — он обернулся к сидевшему в кресле капитану. — Присаживайся. — он подвёл гостя к свободному креслу, подождал, пока тот усядется и устроится поудобнее. — Как всегда, задержавшемуся и не прибывшему на обед — штрафной литр безалкогольного напитка! — он принял из рук Зары бокал, подал его гостю. — Пей и рассказывай. А мы все — внимательно послушаем.

— Внучке я уже рассказал краткую версию. — сказал генерал-полковник, промочив горло фруктовым морсом. — Вам всем расскажу полную. — он посмотрел на Светлану, проходившую в дверь своего кабинета. — За последние четыре месяца…