Перелёт фрегата «Нормандия» к Цитадели. Недолгая стоянка

— Станислав, необходимо вернуть Отряд на стоянку к Цитадели. — сказал Андерсон, выйдя на связь со старшим помощником командира «Волги». — Вы же получили сообщение с пометкой «Молния»?

— Получил и согласен с вами, капитан. — Титов, сидевший в кресле командира в Центральном Посту крейсера кивнул. — Теперь нас попытается испытать на прочность «Цербер». И если то, что в сообщении в шестнадцатом абзаце правда — мы очень рискуем. Рискуем Станцией, рискуем её населением. «Цербер», ведомый Жнецами, теперь не будет церемониться — это ясно. Я поддерживаю ваше решение о направлении кораблей Отряда к Цитадели. Остальное завершат экипажи кораблей группировки и кораблей Командования операцией «Вторжение наоборот». — Титов коротко выдохнул. — Ночь прошла спокойно… Но много ли у нас впереди таких вот относительно спокойных ночей?!… Не знаю. Боюсь только предположить, что очень мало.

— И тем не менее, Станислав, это всё, что у нас теперь есть. — Андерсон принял из рук вахтенного офицера стопку ридеров. — Объявляйте о переходе к Цитадели.

— Хорошо, капитан. — Титов переключил каналы.

Андерсон отдал короткое распоряжение и спустя несколько минут система громкой связи оповестила нормандовцев о том, что Отряд покидает Бахак и уходит к Цитадели.

— Джеф, время перехода? — Андерсон, прослушав сообщение, отложил прочитанный ридер в сторону.

— Четырнадцать часов, командир. — ответил Моро. — Хорошо, если Шепард… очнётся только на Цитадели. Там… там ему будет лучше восстанавливаться.

— Может быть, может быть. — произнёс командир фрегат-крейсера. — Хотя, я всё же думаю, что лучше было бы, если бы он очнулся здесь, на корабле, который он знает и любит. Светлана… не в том состоянии сейчас, чтобы несколько суток страдать и мучиться неизвестностью.

— Вы правы, командир. — согласился пилот, переключая каналы.

Светлана очнулась, с трудом подняв тяжёлую со сна голову. Внимательно взглянув на Джона, она убедилась, что он по-прежнему крепко спит и на его лице не отражаются признаки боли или неудобств. Она всю ночь провела рядом с Джоном в кресле, и теперь легонько массировала его руку. Ту самую, на которую склонила голову, засыпая. Ей было это необходимо — чувствовать Джона вот так. Её и его детям было это необходимо. А сейчас она массировала руку любимого человека и молила высшие силы о том, чтобы Джон выкарабкался. Ей не нужны были детали происшедшего на том астероиде — она читала их по Джону. Он стал для неё открытой книгой. Она верила ему и он верил ей. Этого было для них обоих совершенно достаточно.

Неслышно подошла Чаквас, склонилась над Джоном, провела беглый осмотр и обследование, взглянула на накопители мониторов состояния, просмотрела краткие отчёты на микроэкранах. Успокоительно кивнула напряжённо следившей за её манипуляциями Светлане. Жестом попросила Светлану отойти от кровати.

Стрельцова встала, задёрнула полог, подошла к рабочему столу, по-прежнему внимательно наблюдая за Чаквас, зная, что эта врач способна не показать озабоченность даже в самых критических ситуациях.

— Присаживайтесь, Света. — тихо сказала Карин, пододвигая каперангу полумягкое кресло. Сама умостилась на полужёстком, рабочем. — У Джона всё в норме. Он… выздоравливает, есть положительные изменения, но нужно ещё несколько часов полного покоя. Сколько — я не знаю. Честно. Впереди у нас — Цитадель.

— Переводить его туда… — словно размышляя, произнесла Светлана.

— Согласна. Особой необходимости в этом нет. Он должен очнуться здесь, на знакомом ему корабле. Я в курсе, что Цитадель — под прицелом «Цербера». Цитадельцы в курсе угрозы и готовятся к отражению атаки «Цербера». Не скрою, предполагаю, что нападение будет… очень серьёзным. В полученных мной материалах есть признаки угрозы применения диверс-групп. А если так, то Штаб-Квартира — будет в числе приоритетных целей. Поэтому будет лучше, если Джон побудет на «Нормандии». Да и вам, Света, будет… спокойнее.

— Я решила, Карин. Я буду рядом с ним. До тех пор, пока он полностью не оклемается. Только тогда, когда вы подтвердите официально и документально, что он здоров, я вернусь на «Волгу». — тихо сказала Светлана. — Раньше я не покину борт фрегата.

— Понимаю и согласна с вашим решением, Света. — помолчав, сказала Карин. — Ему, — врач корабля посмотрела в сторону занавески, — будет необходимо ваше присутствие. Ваше и ваших детей. — она кивнула вошедшей несмелыми шагами в медотсек Дженни. — Вот и Дженни пришла.

— Я принесла обед. Тройная порция. — Дженнифер поставила контейнеры на столик рядом с рабочим столом врача. — Гарднер превзошёл сам себя, ночью готовил особые порции. Сказал, что вам, Света… надо хорошо питаться, чтобы Джон… — Дженни всхлипнула, — чтобы Джон был спокоен. Поешьте. Я — уже поела, так что я… Разрешите, Карин?

— Разрешаю. — кивнула врач. — Только тихо и недолго, Дженни.

— Обязательно. — лучший биотик человечества тенью скользнула за занавеску. Чаквас принялась распаковывать контейнеры, отодвинула свой рабочий инструментрон:

— Поешьте, Светлана. — мягко заметила Карин. — Вам это сейчас надо. А после трапезы вам нужно полежать. Как врач… советую.

— Подчиняюсь, Карин. — Светлана принялась за еду и только сейчас ощутила, насколько она голодна. — Умм. Вкусно! Гарднер — волшебник. Добрый волшебник кастрюль и половника. — без улыбки отметила каперанг, поймав одобрительный взгляд Чаквас.

Вернувшаяся в «кабинет» Дженни вытирала уголком платка глаза. И с некоторой опаской посматривала на Светлану.

— Сядь, Дженни. — Стрельцова закончила есть, допила второй бокал травяного настоя. — Сядь. — повторила каперанг, ожидая, пока Дженни опустится в стоящее напротив кресло. — И давай договоримся раз и навсегда. Я знаю, что ты любишь Джона. Ты имеешь право его любить — Джон заслуживает твоей любви, я в этом уверена. И я знаю, что Джон не будет тобой манипулировать, не будет ограничивать твою свободу. Я также знаю, что ты понимаешь пределы, за которые заходить не следует. Поэтому пока ты не приблизилась к этим пределам — я не буду вставать между тобой и Джоном, который тоже любит тебя. Мне это хорошо известно и я это понимаю и принимаю нормативно. Договорились? — она вперила в глаза Дженнифер прямой и в то же время очень мягкий взгляд.

— Да. Договорились, Светлана. — тихо сказала биотик, вставая. — Я… я пойду. У меня скоро время тренировки…

Чаквас молча проводила взглядом уходившую из медотсека девушку. Светлана складывала посуду и столовые приборы в контейнеры, перекладывая коробки на маленький столик.

Приняв душ, Светлана переоделась в новую формёнку — старая уже была маловата в талии. Выйдя из санузла, каперанг увидела Чаквас, набиравшую что-то на инструментроне. Кровать, выделенная Стрельцовой, уже была разобрана. Оторвавшись от «писанины», Карин взглядом указала Светлане на койку и шутливо погрозила пальцем — дескать, не нарушай режим и не ставь под угрозу своих первенцев. Светлана, едва заметно благодарно кивнув, с наслаждением опрокинулась на матрас кровати и постаралась расслабиться. Если Джон спит и с ним всё в порядке, то и она может поспать спокойно рядом с Джоном. Спустя несколько минут Стрельцова крепко спала, не заметив, как Карин задёрнула полог между её кроватью и своим «кабинетиком».

Дженнифер и в самом деле опаздывала на тренировку. В этот раз она дала себе волю, только немного ограничив мощь биотики, чтобы не разнести в щепки всю небогатую мебель зала. Она жалела только об одном — что ей не дали возможность убить эту Кенсон и её сотрудников. Лично убить всех этих индоктринированных. Сейчас хаск-Кенсон сидела в изолирующем контейнере и о её комфорте и удобствах никто из нормандовцев не беспокоился — она уже не была человеком, не была личностью. Хаск он и есть хаск. Даже Явик не проявлял к Аманде ни малейшего интереса. За войну с Жнецами, ту, старую войну, он, вполне вероятно, насмотрелся на всевозможных хасков. Насмотрелся до отвращения к ним. И теперь не желал смотреть на очередного хаска.

Рассылая по залу биотические молнии и шары, Дженнифер благодарила Светлану. Благодарила молча, мысленно, но ярко, ясно и чётко. Светлана права — она, Дженни, любит Шепарда. Любит и ничего не может с этой своей любовью к женатому мужчине сделать. Не не хочет, а не может. И если её любовь поможет Шепарду — она, Дженни, будет этому только рада. Шепард её ни к чему не принуждает, он ею не командует, не вмешивается в её жизнь. Она впервые за долгие годы обрела семью, в которой чувствует себя своей не формально, а фактически. Да, у неё есть мама, любимая и родная мама, но теперь у неё есть и вторая семья — экипаж и команда «Нормандии». Семья воинов, семья разумных существ, для которых защита слабых и безоружных стала не только профессией, но и призванием, абсолютной потребностью.

Придёт время и она, Дженни, полюбит мужчину, который станет её мужем, а потом — отцом её детей. И она будет знать, что она для него — всё. Так же как это знает Светлана о Джоне. И ещё Дженни будет знать, что она стала такой, достойной любви другого, вне всякого сомнения, очень достойного мужчины, благодаря тому, что рядом был такой человек, как Джон Шепард.

Карин за рабочим столом заполняла очередные «форматки». Постепенно ситуация выправлялась, Шепард явно пошёл на поправку, едва только Светлана оказалась в медотсеке — об этом говорили все данные объективного приборного контроля. Об этом говорил и весь врачебный опыт Чаквас.

Она, врач корабля, ясно и полно увидела, что Шепард невероятно дорог большинству нормандовцев, хотя он был и очень строг, и очень требователен, и беспощаден. Оказалось, всё это не воспринималось нормандовцами как недостатки, а наоборот, воспринималось как достоинства не только старшего помощника, второго по значимости офицера на борту после командира фрегата, но и как мужчины, как человека. А уж Светлана Стрельцова… Как она спокойно и свободно и в то же время чётко и определённо расставила акценты. Она не запретила Дженни любить Шепарда, но сделала всё, чтобы Дженни не замкнулась на Джоне, осталась свободной в своём выборе. Наверное, это и есть частичка мастерства, женского семейного мастерства управления взаимоотношениями.

— Командир, на связи — диспетчера Цитадели. — доложил вахтенный «Нормандии». Нас видят и уже опознали. Рады приветствовать и готовы принять.

— Передайте ранее согласованное решение, офицер. — сказал Андерсон, на несколько секунд оторвавшись от чтения очередной пачки файлов.

— Есть, командир. — вахтенный помедлил. — Простите, тут Вакариан запрашивает, почему нет марки Шепарда? Что ему ответить?

— Ответьте, что Шепард находится в медотсеке. Сейчас он — пациент доктора Чаквас. Подробности Гаррусу сообщит Хлоя Мишель. Те, которые разрешит сообщить доктор Чаквас.

— Передано, командир. Вакариан удовлетворён. Связь окончил.

— Добро. — Андерсон вернулся к работе.

Корабли отряда вошли на внешний рейд гигантской станции. По плану вся связь с Цитаделью должна была осуществляться только с помощью челноков — станция готовилась к отражению нападения и теперь корабли не швартовались непосредственно к кольцу, а должны были присылать челноки. Для «Нормандии» были готовы сделать исключение — у фрегата был свой собственный док в «Кольце», но Андерсон решил не пользоваться этим преимуществом — ему необходима была свобода действий.

Выспавшаяся Светлана очнулась теперь нормативно. Плавно и без рывков она встала, подошла к кровати Джона, прикоснулась к его руке. Джон явно выздоравливал — забота Карин делала своё дело. Взглянув на карту-экран, Светлана отметила, что и «Нормандия» и «Волга» уже находились на внешнем рейде. Отойдя от кровати Джона, Светлана задёрнула полог, присела на свою кровать, включила инструментрон, приняла пачку докладов, вчиталась в резюме. Всё было на борту крейсера нормально — необходимости в её прямом вмешательстве не было.

— Карин… — Светлана подняла взгляд на подошедшую Чаквас. — Спасибо вам. Спасибо за Джона. Я видела и чувствовала — он выздоравливает.

— Он, Света, выздоравливает благодаря вашему присутствию. — ответила Чаквас. — Только вашему. Вы и только вы помогаете ему выкарабкаться больше, чем способна помочь я. Понимаю, что ради вас он вернётся отовсюду. Приводите себя в порядок и покушайте.

— Хорошо, Карин. Можно вопрос?

— О Дэвиде? — проницательно спросила врач. — Можно. Да, мне известно, что он любит меня. И я люблю его, Светлана. О нашей любви знают нормандовцы. Мы немного нарушили традицию командирско — капитанской изолированности от экипажа. И Дэвид не давит на меня. Не торопит. Он понимает, что я пока что замужем за своей работой. Он умеет ждать. И я это очень в нём ценю и уважаю. Мы… вместе. И нам обоим пока этого уровня вполне достаточно. А Джон… Знаю, он тоже любил меня. И любит сейчас. Но, как только он понял, что я отдала предпочтение Дэвиду, он сразу отошёл в сторону. И не стал ни настаивать на некоей своей приоритетности для меня, ни преследовать меня. Для него, для Джона, Андерсон — авторитет высшего порядка. Может быть, сам Джон об этом и не задумывается, но он… он действует как ученик Дэвида. Хороший ученик, о котором мечтает любой настоящий учитель. А Дэвид способен научить многому, особенно, если будет у него хороший ученик. Джон не стоит между мной и Дэвидом, Света. И я за это уважаю Шепарда ещё больше.

— Спасибо, Карин. — Светлана скрылась за дверью ванной. Через несколько минут она сидела рядом с Чаквас за её рабочим столом и поглощала двойной обед. — Когда?

— Может быть, к вечеру, Свет. — ответила Чаквас, поняв, что Светлана интересуется временем пробуждения Шепарда. — Я пока подержу его на препаратах, но во второй половине дня проведу полное обследование и, если не будет оснований для продления курса терапии, где-то после шести вечера он вполне сможет очнуться. Плавно так очнуться. Ненасильственно, самостоятельно.

— Поняла, Карин. — Светлана прибрала посуду и приборы. — Тогда…

— Только осторожно и ненадолго, Светлана. — чуточку ворчливо сказала Чаквас. — Вы ещё не полностью вошли в норму. Прогуляйтесь, только не грузите себя работой.

— Есть, мэм. — шутливо козырнула Стрельцова, пододвигая кресло к столу и поворачиваясь к выходу из медотсека. — Будет сделано, мэм.

— Давай, давай. Подвигайся. — Чаквас включила инструментрон, намереваясь проконтролировать состояние здоровья тех членов экипажа, которые подали заявки на выход на Цитадель.

Светлана вышла из медотсека. Несколько часов она ходила по фрегат-крейсеру, проявляя живейший интерес ко всем мелочам. Нормандовцы были рады присутствию командира «Волги» и жены старпома, не видели в её появлениях ни попыток спастись от вынужденного безделья, ни желания понадоедать занятым разумным. Остановившись в одном из коридоров корабля у иллюминатора, Светлана поймала себя на мысли, что ей совершенно не хочется покидать фрегат. Конечно, она вернётся на борт крейсера, вернётся к своему экипажу, к своей команде, к своим собачатам. Не сейчас. Только когда Шепард выздоровеет окончательно. Его и её детям нужен здоровый и крепкий отец. И Светлана намеревалась сделать всё, чтобы Шепард восстановился.

Гарднер обрадовался появлению Стрельцовой, мигом накрыл стол, не обратив ни малейшего внимания на неурочное время. Светлана вынуждена была съесть двойной обед и выпить почти литр витаминных и травяных настоев. Поблагодарив повара, она прошла в БИЦ фрегата, где уже шла работа по стояночному варианту. Посты специалистов боевых частей и вооружения тоже не пустовали — фрегат был готов к встрече с кораблями «Цербера».

Получив последние данные о предполагаемой атаке «Цербера» на Цитадель, Светлана задумалась и ей остро захотелось попросить Карин не пробуждать Джона ещё несколько суток. Когда она спустилась к медотсеку, навстречу ей шагнули Сарен и Кайден. Турианец и человек жестами попросили Светлану задержаться и Стрельцова остановилась.

— Светлана, простите. Быть может моя просьба покажется вам неуместной. — сказал турианец. — Мы знаем, что Джон ещё не полностью восстановился. И хотим сказать — мы сделаем всё сами. Пусть он восстанавливается и не стремится снова под огонь. «Цербер» будет наказан. И мы, — турианец переглянулся с Кайденом, — просим вас о том, чтобы капитан не сомневался: слуги трёхголового пса поплатятся по полной программе. А Джону — наши общие пожелания: восстановиться и побыть рядом с вами как можно дольше. Для вас обоих это сейчас важнее. А мы… мы будем знать, что Шепард — всегда рядом с нами. Он нас многому научил, быть может и не стремясь учить.

— Хорошо, Сар. — Светлана едва заметно кивнула. — Спасибо вам. За понимание и за пожелания. — она увидела, как турианец и человек почти синхронно делают два шага назад, освобождая проход. — Ещё раз спасибо. — Стрельцова шагнула вперёд, оставляя легендарного Спектра и офицера-биотика позади.

Едва только она переступила порог медотсека, Чаквас подняла на неё понимающий взгляд:

— Просили?

— Просили. — подтвердила Светлана, осторожно присаживаясь в кресло у рабочего стола. — Любят они его. И уважают.

— Он заслуживает этого. — Чаквас встала. — Я тоже думала над тем, чтобы Джон… подольше пробыл здесь. Понимаю, что если он очнётся до момента нападения на станцию, его будет сложно удержать в рамках.

— Я верю Джону, Карин. — сказала, подумав, Светлана. — И считаю, что он не склонен делать глупости. Так что будет лучше, если он очнётся сегодня вечером. Не надо держать его на препаратах. Если он восстановился, то он не бросится в огонь только потому, что это вроде ему нужно делать снова и снова. Сейчас он на корабле, а не на станции и не на планете и не на астероиде. Так что… пусть он очнётся сегодня вечером. И всем нормандовцам будет легче видеть его здоровым и бодрым, чем лежащим и спящим здесь, в медотсеке.

— Я поняла, Свет. — Чаквас встала. — Что-ж. Тогда подождите, я проведу обследование, потом обработаю результаты и решу.

— Согласна, Карин. — Светлана откинулась на спинку кресла, приготовившись ожидать. Чаквас включила инструментрон, раскрыла средний экран и шагнула за полог.

Едва только Карин вышла, задёргивая полог, Светлана поднялась на ноги.

— Сидите, Света. — Чаквас подошла к рабочему столу, выключила инструментрон. — Если кратко, то Джон почти пришёл в норму. Я отключила медпрепараты и теперь он проснётся после пяти часов вечера. Проснётся почти здоровым. Почти, подчёркиваю. Так что… если ему и приспичит прогуляться на Цитадель…

— Он пойдёт только под мощной охраной. — закончила Светлана. — И я лично прослежу, чтобы он никуда не полез в одиночку.

— Это будет едва ли не самый оптимальный вариант, — согласилась Чаквас. — Ему ещё нужно пройти недельный курс реабилитации, а с учётом угрозы атаки кораблей «Цербера» на Цитадель… Сложно ожидать, что он, как пай-мальчик будет посещать медотсек, исправно путая его с кафе-мороженым.

— Я вернусь на крейсер только тогда, когда Джон полностью придёт в норму, Карин. — сказала Светлана. — Всё равно сейчас на «Волге» почти всем командует Станислав, Алла меня едва ли не запирает в командирской каюте, так что лучше, если я здесь помогу Джону и всем остальным нормандовцам.

— Только не думайте о том, что я не буду следить за вашим режимом и состоянием, Светлана. — ворчливо заметила Чаквас. — Алла переслала мне все необходимые материалы.

— Я, похоже, попала. — с полуулыбкой на лице сказала Стрельцова.

— Пока не родите нормально — будете попадать. — тоном умудрённой жизненным опытом бабушки сказала Карин. — А сейчас вам нужно поспать после обеда. Знаю, Гарднер уже сообщил, что накормил вас. К пяти часам вы будете в полной форме, а там и Джон проснётся.

— Подчиняюсь, Карин. — сказала Светлана, проходя в свою выгородку и осторожно присаживаясь на кровать. — Надеюсь, проспать мне вы не дадите?

— Вы сами не проспите. — Чаквас притушила силу света софитов. — Вы в нём, а он — в вас. Отдыхайте.

— Есть, мэм. — сонно произнесла Светлана, устраиваясь поудобнее.

Чаквас вернулась в свой кабинетик, перебрала укладки с лекарствами, несколько упаковок положила в контейнер со знаком старпома. Как бы там ни было, а Шепард нуждался в лечении.

Проснувшись за пятнадцать минут до того момента, как часы медотсека показали бы «17.00», Светлана привела себя в порядок и присела в кресло рядом с кроватью Джона. Карин проверила показатели следящей медицинской аппаратуры, указала Светлане на транспарант «естественный сон» и вышла из выгородки.

Шепард открыл глаза и первое, что он увидел, это было лицо его Светланы.

— Света?! Ты как здесь? И где я?! — Джон приподнялся на локтях, огляделся. — Уф. В медотсеке «Нормандии». Ничего не помню с того момента, как вошёл в зал с артефактом.

— И не надо помнить, Джон. Главное — ты на борту своего корабля.

— Сколько времени прошло? — Шепард нащупал взглядом часы и карту. — Я спал больше суток? И мы уже у Цитадели?! Не, мне определённо надо…

— Пока что вам, Джон, надо оставаться в медотсеке. — в выгородку вошла Чаквас с ридером. — И вам пора вспомнить, что вы прежде всего — старший помощник командира фрегат-крейсера, а не только командир десантного экипажа.

— Но, Карин. Это же Цитадель. И там столько работы… — в голосе Шепарда появились явные просительные нотки.

— Работа подождёт. Или будет выполнена другими. — Чаквас подошла, провела беглый осмотр. — Вы так до конца и не восстановились, Джон. Так что о выписке забудьте. На ближайшие сутки — во всяком случае. И благодарите Свету — она провела рядом с вами все эти несколько суток.

— Карин… — Светлана посмотрела на врача корабля. — Я обещаю, что он никуда ни от меня ни от охраны не денется.

— Обещаете? — Чаквас чуть исподлобья взглянула на Стрельцову. — Ладно. Если у него будет охрана и он не сбежит куда-нибудь в одиночку — разрешаю побывать на Цитадели. Но если он сбежит или попадёт под огонь — ближайшие несколько месяцев он проведёт у меня на положении пациента-узника.

— Готов поклясться чем угодно, Карин. — Шепард, сев в кровати, молитвенно сложил руки перед грудью. — Я буду просто пай-мальчиком. От Светы я всё равно убежать никуда не способен, а охрана… Если вы считаете, что она мне необходима… Что-ж, повинуюсь.

— Тогда — попробуйте для начала встать на ноги, Джон. И помните, что Света…

— Я помню. — Шепард ухватился за бортик кровати, спустил ноги, встал, сделал несколько шагов. — Уф. Думал будет хуже. — он подошёл к Карин, склонился перед ней, целуя ей руки. — Спасибо, Карин. Вы спасли меня.

— Вас спасла она. — Чаквас взглядом указала на смутившуюся Светлану. — Без её присутствия здесь я бы мало что смогла сделать.

— Света. — Джон развернулся к жене, заключая её в крепкие и нежные обьятия. — Спасибо. Спасибо, родная. — он целовал лицо любимой и боялся, что она увидит слезинки в уголках его глаз. И Светлана действительно видела их. Видела, отвечая на поцелуи самого дорогого для неё человека.

Карин тихо вышла в лабораторию, оставив Джона и Светлану наедине.

— Старпом — на мостике! — возгласил вахтенный офицер, едва только Джон и Светлана появились в пределах БИЦ. Шепард увидел, как работавшие за пультами специалисты и техники почти одновременно повернулись к ним и их лица осветили явно обрадованные улыбки. — С возвращением, сэр! — офицер мигом разложил оба кресла на постаменте у Звёздной Карты.

Подождав, пока осторожно присядет в кресло Светлана, Шепард подошёл к Карте, вгляделся в экраны, транслировавшие отчёты об обстановке на корабле, на рейде и на Цитадели.

— С возвращением, Джон. — услышал он голос командира. Развернувшись на месте кругом, Шепард вытянулся и козырнул. — Не надо строевых приёмов. Пока что Карин вас не выписывала и вы на положении пациента, Джон. — Андерсон подошёл к карте поближе. — В общем и целом, я могу вас отпустить на Цитадель. Всё же это большая, крупная станция, твёрдая почва под ногами. Да, Станция ждёт атаки кораблей «Цербера». Мощной атаки. Там всё готово. Хотя большинство прогнозов указывают — противостояние будет сложным. И, как вы уже знаете, теперь вы пойдёте на Цитадель только под охраной. Я не хочу оправдываться перед Светланой за ваши безрассудства, Джон.

— Я всё равно пойду на Станцию вместе с ним, Дэвид. — сказала Стрельцова. — А там он от меня сбежать не сможет. Я об этом позабочусь.

— Ну, если так, то как обычно — два челнока и полный состав группы высадки. Марк и Легион остаются здесь. Остальные — уходят вместе с вами. И помните, Джон, вы обещали не только мне быть разумным человеком.

— Так точно, сэр. — Шепард козырнул вторично, но сделал это абсолютно официально. — Обещаю, что проблем и хлопот я никому не доставлю. Кроме церберовцев, конечно.

— Нет, Джон. В этот раз вы будете только командовать. — к Андерсону подошла Чаквас. — Я официально предупреждаю вас, что вы — пациент, а не действующий офицер. Не заставляйте Светлану нервничать — ей и так не легко. Помните: вы только командуете.

— Подчиняюсь, мэм. — Шепард козырнул Чаквас. — Разрешите идти готовиться?

— Идите. — кивнул Андерсон, наблюдая, как Джон помогает встать из кресла Светлане, как они взявшись за руки спускаются вниз, к лестницам в каютную часть корабля. — Они — прекрасная пара, Карин. И каждый раз подтверждают, что созданы друг для друга.

— Да, Дэвид. — Карин лукаво улыбнулась. — А мы с тобой?

— И мы с тобой тоже — прекрасная пара. — сказал Андерсон.

Вахтенный офицер сделал вид, что ничего не услышал.