Глава 38. Грешная душа

Шутер, верхом на коне, уже поравнялся с церковью и успел ступить на дорогу, ведущую к ранчо, как совсем рядом просвистела пуля и оставила отметину в каменной кладке стены. Неожиданный выстрел со стороны леса застал его врасплох. Не рискуя ехать дальше, он дернул поводья и повернул обратно в город. Кому понадобилось его убивать, было ясно без всяких рассуждений.

Пролетая мимо церковной двери, Шутер краем глаза заметил знакомую фигуру. Он быстро посмотрел назад, следуя любопытству, и в облаке поднявшейся пыли увидел, как Кэтлин шагнула на дорогу с поднятой рукой и что-то крикнула. Конь резко остановил движение, повинуясь команде седока, и развернулся, чтобы подвезти его ближе к церкви. Там Шутер спрыгнул на землю и, не мешкая, вошел внутрь. За ним поспешила женщина, но не успев открыть рот, наткнулась на горящий взгляд темных глаз.

— Теперь твой папаша начал на меня охоту?

Кэтлин опешила от еле сдерживаемой ярости, прозвучавшей в громких словах, а Шутер продолжил:

— Уж, конечно, теперь он не упустит случая со мной разделаться. Ведь так? Поверь, дорогая моя, если бы не обещание, данное губернатору, то я давно бы избавился от этой гадюки!

— Генри!

— Гарет Прайс обречен! Если он не желает убраться добровольно, значит будет брошен в тюрьму и кончит на виселице, как только губернатор разберется в его темных делах. Запомни мои слова! Запомни и попытайся вразумить этого упрямого… Господи, да кому я объясняю?! — воскликнул Шутер, всплеснув руками, и тут же добавил: — Передай своему отцу, что дело его дрянь. Пусть собирает пожитки и сматывается, пока не поздно!

— Ты говоришь так, будто я в чем-то виновата! — не выдержала она.

— Да вы, мисс, сама невинность! — с сарказмом высказал он. — Жаль терять такую партию накануне свадьбы! — Он ткнул пальцем в ее плечо. — Запомни одно, Кэтлин Прайс: ты продалась! И продалась собственному отцу!

— Да как ты смеешь?!

— Или ты действительно хотела за меня выйти? Давай же, скажи! — Он повысил голос и, сделав несколько шагов назад, вознес руки к потолку: — Время откровений! Мы в церкви, а тут не принято лгать!

Зеленые глаза заблестели.

— Я прав, — разочарованно произнес Шутер. — И прав был Бенито, когда говорил, что с вашим семейством лучше не связываться. А теперь старик мертв.

— И офицер тоже! — вставила она в негодовании.

— Ах да, офицер! Про него-то мы и забыли!

— Он всего лишь защищался, а ты взял и застрелил его! Зачем ты это сделал?

— Затем, что он такой же мерзавец, как твой отец! Или был им.

— Признайся, Генри Бланко, — с презрением сказала Кэтлин, — таким, как ты, просто нравится убивать! Вот и все объяснение.

Шутер почувствовал, как в груди что-то сжалось. Он не мог не ответить на ее вызов. И сейчас, находясь в церкви, ему было это особенно важно.

— Видит бог, — внезапно охрипшим голосом проговорил он. — Когда придет моя очередь стоять перед небесными вратами, мне придется признаться в убийстве, но только лишь в одном… А сейчас… Прошло слишком много лет, чтобы о нем вспоминать.

На лице Кэтлин отразилось изумление.

— Много лет?! Ведь это случилось несколько дней назад!

Шутер засмеялся, и горький смех прокатился вдоль стен, как вихрь, едва не погасив свечи.

— Неужели ты веришь всему, что говорят в городе?

— Но ведь ты сам только что сказал!..

— Да, я застрелил его, — не раздумывая, ответил он. — Только офицер оказался слишком живучим и каким-то чудом выбрался с того света.

— Алан? — спросила она, будто не верила в реальность произнесенных им слов.

Отвернувшись, Шутер проследовал к лестнице, ведущей в комнату святого отца. Ему не было дела до того, что подумает Кэтлин. Сейчас его больше заботило отсутствие священника.

Шутер уже успел преодолеть десяток ступеней, как впереди показалась фигура в церковном облачении. Святой отец выглядел бледно и одной рукой опирался на стену, а каждый шаг отражался на лице болезненной гримасой.

— Что с вами? Позвать доктора?

— О нет, не стоит волноваться. Его услугами я уже воспользовался. Лучше помогите мне спуститься.

Они дошли до ближайшей скамьи, и Шутер помог ему сесть.

— Что произошло, отец? Вы выглядите так, будто только что упали с лошади.

— Уж лучше бы иметь дело с животным...

— Чем с кем? — с подозрением спросил Шутер, начиная догадываться о произошедшем.

Священник вздохнул и бросил взгляд в сторону, туда, где все еще стояла Кэтлин, о чем-то глубоко задумавшись.

— Снова шериф? — мрачно произнес стрелок.

Тот помедлил, так как не хотел вызывать к себе жалости. Но собеседник всем своим видом требовал ответа.

— Как оказалось, у него довольно крепкая рука, особенно когда в ней находится кнут.

— Проклятье! — вырвалось у Шутера. — Он поплатится за это!

— Да будет так! Даже у Бога иногда заканчивается терпение. Скоро придет конец его бесчинствам. Слишком много дурных дел натворил в последнее время этот презренный человек.

— Что он хотел от вас?

— Денег, — просто ответил святой отец и пожал плечами. — Разве вы не слышали? Подобным образом шериф допросил всех наших мужчин и вот добрался до меня.

Шутер отвернулся, чтобы скрыть гнев. Что пришлось пережить людям, пока он преспокойно сидел в своем доме?! Он подверг опасности десятки жизней ради одной офицерской и даже ни разу не поинтересовался обстановкой в городе, упрямо отгородившись от всего мира. Снова промах. Куда бы ни пошел, что бы ни делал, всюду его вина! И, похоже, это никогда не закончится.

— Поднять руку на священника! Боюсь предположить, на что еще способен ее отец! — произнес Шутер в сердцах, оглянулся на Кэтлин и увидел, как она направилась к выходу. — Явиться в церковь после такого. Да в их семействе напрочь отсутствует понятие совести, скажу я вам. Вряд ли она приходила, чтобы извиниться.

Перед самой дверью женщина на секунду задержалась, быстро посмотрела на стрелка и, встретив его холодный взгляд, шагнула за порог.

— Рад, что вы ошибаетесь, — к удивлению Шутера, сказал священник. — Эта грешная душа еще может получить исцеление. О, не удивляйтесь так! Да-да, люди меняются. Кажется, однажды я уже говорил вам об этом.