Глава 35. Отшельник

Три дня спустя на главную улицу города въехал Джей Купер. Он добрался до таверны, бросил поводья на коновязь и, отряхнувшись, ступил на деревянный настил.

Вдруг дверь перед ним распахнулась, оттуда кубарем вылетел человек, и снова закрылась. С трудом держась на ногах и еле ворочая языком, толстяк погрозил пальцем кому-то внутри и, чуть не упав во время поворота, уставился на прибывшего.

— А вот и ты! — радостно протянул он. — Сам пожаловал! Эй, слышите, мужики? Скоро я стану богат!

— Что ты мелешь, пьяница?

— А то, что ты попался! — Он едва не запутался в ногах, когда резко крутнулся, обращаясь к слушателям. — Заметьте все, я узнал его первым!

Но вокруг никого не было. Конь громко фыркнул, как будто усмехнулся. Купер оттолкнул толстяка и под возмущенный возглас сзади вошел в таверну.

Разговоры притихли, когда его фигура остановилась при входе. Быстрым и внимательным взглядом он осмотрел помещение и, оценив обстановку как сносную, подошел с стойке.

— Смотрите, это по наши души, — протянул кто-то с издевкой. — Кого выбрал, охотник? Уж мы тут все с богатым прошлым.

Купер глянул на наглеца, но промолчал.

— Тебя отсюда не выпустят. — Какой-то игрок, сдвинув шляпу на затылок, злорадно улыбался. — Всем нужны деньги. И черт побери, я сам потратился не меньше других! — Тут он встал и смахнул недопитый стакан со стола.

— Уймись. — Сидящий рядом, пока еще не потерявший рассудок, дернул его за рукав, и тот грохнулся обратно на стул.

— Они выпили почти весь алкоголь, — произнес подошедший бармен. — Не задерживайтесь здесь, если дорога жизнь.

— Да вижу, что у них мозги набекрень, — хмыкнул Купер. — Пока я сюда ехал, в меня два раза стреляли и один раз чуть не угодили камнем. Воздух что ли здесь такой?

По правую руку от него стоял какой-то бородач и медленно тянул свою выпивку. Оглянувшись на разговор, он хищно улыбнулся и мотнул головой в ту сторону, где висели плакаты. На самом видном месте располагалась физиономия Купера с довольно кругленькой суммой.

— Каков соблазн, а?

— Вот оно что! — "Подельник Алькона" сорвал со стены бумагу и с довольным видом стал рассматривать. — Художник ни к черту.

— Пойди скажи это шерифу. — Бородач засмеялся, отчего часть жидкости из стакана выплеснулась на стойку. Он допил остатки и ушел, прихватив шляпу.

Глаза бармена быстро перебегали с одного лица на другое. Он опасался шайки бандитов, расположившихся за столиками, но по понятным причинам прогнать их не мог. Купер склонился к нему, когда рядом никого не оказалось.

— Я надеялся, что в городе порядок. Какого черта здесь делают все эти рожи?

— Затишье перед бурей, сэр.

— Затишье? — Он на секунду обернулся и осмотрел людей. — Разве Шутер не пнул под зад этого проклятого законника с его стадом?

Кто-то потребовал очередную порцию выпивки, и бармен на минуту отлучился. Вернувшись, он взял тряпку и стал протирать стол. Купер упрямо смотрел на него, ожидая ответа.

— Похоже, Шутер не в том состоянии, сэр, — наконец отозвался собеседник. — Или не в настроении. Или еще черт знает в чем. Знаю только, что уже три дня, как он сидит у себя на ранчо и носу не показывает.

— На ранчо?! — Глаза Купера округлились. — Он что, свихнулся?

— Вроде того. Никого не впускает и не выпускает. С тех пор, как застрелил Фитчера, он сам не свой.

— Шутер убил офицера?! — Он не поверил собственным ушам.

— Да, сэр. В него словно дьявол вселился!

— Случайная пуля — еще не убийство, — проговорил Купер, словно надеялся, что все не так плохо.

— Если бы. — Бармен разочарованно покачал головой. — Но Фитчер сам нарвался, вот и получил свинца.

Купер не мог найти слов. Его будто по голове ударили. Он провел ладонью по лбу, не понимая, что вообще происходит. Затем поправил свою черную шляпу и собрался уходить.

— Если сможете попасть на ранчо, то заберите хотя бы тело, а то не по-человечески как-то.

— Какое тело? — не понял Купер.

— Офицера, кого же еще. — Бармен пожал плечами. — Мы похоронили только старика Бенито. На кой черт этому сумасшедшему покойник, одному богу известно.

Озадаченный новостями, Купер направился было к выходу, но путь преградил один из бандитов, прилично накачавшийся алкоголем.

— Посмотрите-ка! — начал он, прищурившись на один глаз. — Куда это отправились наши денежки, а? Ну-ка назад, охотник!

Надвигаясь на Купера под взрывы хохота, он заставил его отойти обратно к стойке.

— Как там у вас делается? Брось оружие и подними руки? Ха-ха! Так что ли?

С безразличием отвернувшись от пьяного, Купер положил локти на стойку и подозвал бармена:

— Налей-ка виски или что они тут пьют.

За спиной послышалось тяжелое дыхание.

— Ты! — Угрожающе щелкнул курок. — А ну повернись!

Бармен с тревогой наблюдал за сценой. Он вылил из бутылки остатки спиртного и поставил перед посетителем, а потом произнес, с укором глядя на бандита:

— Стрелять в спину — последнее дело! Сам знаешь, что за это бывает.

— Бросай свой чертов пистолет!!! — проревел тот. — И смотри на меня, если не трус!

Повернувшись со стаканом в руке, Купер окинул взглядом противника.

— Да ты на ногах еле стоишь!

Бандит, багровея от злости, поднял оружие. Дуло то и дело меняло цель, как будто в эту минуту они находились на палубе корабля, попавшего в шторм. Рот бандита раскрылся, чтобы выдать очередную порцию грязи.

— Остынь, вояка! — прервал его Купер. Он неторопливо вынул револьвер и положил на стойку. — Так лучше?

Под одобрительные возгласы бандит чуть опустил руку и растянул губы в усмешке. А Купер постучал пальцем по своему стакану и продолжил, не обращая внимания на остальных:

— Видишь, он еще не опустел, да и силы не равны. Клади сюда свою пушку, а потом я угощу тебя выпивкой.

— Хватит трепаться!

— Все будет так, как я сказал, и все это слышали! — отчеканил Купер. — Не думаю, что кто-то из вас захочет опозориться, выстрелив в безоружного. Хочешь драки? Давай. Только для начала выпьем. А потом делай со мной все, что хочешь. — Он направил указательный палец в пьяное лицо противника. — Это будет только твоя драка. Победишь — получишь денег за мою голову. А слово я держу, приятель.

Тот снова ухмыльнулся и посмотрел по сторонам. Почувствовав всеобщую поддержку, с презрением и издевательским смешком он положил револьвер на стойку. Отказаться от выпивки? Да никогда!

— Отлично. — Купер выпрямился. — А теперь угощайся! — И порция спиртного выплеснулась в лицо бандита.

Ночь накрыла черным куполом город, не оставив места даже для лунного света. Тайком пробираясь к ранчо, Купер заметил пару фигур, наблюдающих за дорогой. Обойдя их стороной, он выбрал другой путь и незаметно подошел к темнеющему дому.

Ранчо казалось мертвым, ни намека на свечу, и тишина. Купер постучал в дверь. Почти невидимый, он сливался с деревянной стеной и неслышно переминался с ноги на ногу. Не дождавшись ответа, он спустился с крыльца и обошел дом. Окна в комнате Шутера оказались плотно занавешены. Он постучал.

— Генри!

Молчание. Постучал еще раз.

— Генри! Бога ради, я должен тебя увидеть!

Но ничего не менялось. Ни шороха, ни скрипа половиц. Купер был уверен, что его слышат, и во что бы то ни стало хотел проникнуть внутрь. Он направился было обратно к двери, но замер. Перед ним тонкой тенью стоял мальчишка. Он поманил мужчину за угол, подальше от окна.

— Не выдавайте меня, — прошептал Билли, приложив палец к губам.

Они подошли к другому окну на противоположной стороне дома, и оттуда выглянуло женское лицо.

— Зачем вы здесь? — послышался шепот.

— Мне нужен Генри.

— Говорите, что хотели, и уходите.

— Я хочу его видеть.

— Это невозможно. Если он заметит...

— Молли, — перебил ее Купер. — Не оставляйте его одного.

Она непонимающе посмотрела туда, где темнели глаза собеседника, а тот продолжал:

— Если офицер умрет, мы потеряем и Генри.

— Но откуда вы...

— Неважно. Скажите, что нашли записку под дверью. Скажите ему, что губернатор уже близко. Уже скоро он будет здесь, слышите?

— Хотела бы я верить.

Купер выдержал паузу.

— Он совсем не выходит?

— Если бы вы его видели… — расстроенно прошептала Молли. — Утром разговаривает с врачом, а вечером сам с собой перед телом этого несчастного.

— Плохо дело. Но вы все запомнили?

Она кивнула, а потом взгляды пересеклись в молчаливом понимании, и Купер тихо растворился в ночи.