Глава 34. Время пришло

Волнения утихли только к вечеру. Но в городе до сих пор слышались возмущенные голоса. В таверне царило безумие. Обрадованные одержанной над солдатами победой и успешным освобождением друзей, мужчины бросились отводить души, играя в карты и развлекаясь. Однако никто из бандитов этим вечером так и не решился туда зайти, сегодня они ограничились своим кругом и выдавали едкие шуточки только в присутствии членов банды.

Тем временем на ранчо Каталано стояла тишина. Майк и Билли, уставшие с дороги, отдыхали в одной из комнат. Бенито зажигал свечи, неторопливо передвигаясь по дому. Сью тихонько посапывала в кроватке.

Молли заканчивала стирку. Рядом с ней лежала куча мокрой одежды, которую предстояло развесить. Она сложила ее в корзину и вышла на крыльцо.

Здесь, покачиваясь на стуле и раз за разом касаясь спиной деревянного дома, находился Шутер. Он выпускал в воздух кольца табачного дыма и, сузив глаза, смотрел на дорогу.

Молли прошла мимо и принялась развешивать белье, а когда направилась обратно, замерла на полпути.

— Ваше плечо! Вы весь в крови! Как я могла забыть!

Ругая себя за невнимательность, она сбегала за бинтами и чистой водой.

— Снимайте рубашку, — скомандовала она. — Нужно промыть рану.

Стрелок повернул к ней задумчивое лицо и через минуту вновь отвернулся.

— Мистер Шутер, — прозвучало неуверенно.

Он неторопливо вынул изо рта сигару и бросил ее в ведро. Их взгляды пересеклись.

— Зовите меня Генри.

От его холодного тона и поразительного спокойствия по спине Молли пробежали мурашки. В темных мужских глазах она разглядела что-то необъяснимо пугающее, какую-то свирепую энергию, которую он удерживал в себе и не давал прорваться наружу.

Она дождалась, когда он отведет взгляд, и встала перед ним, не принимая отказа.

— Вы можете быть в каком угодно настроении, но я не позволю вам ходить в таком виде. Снимайте рубашку!

Шутер приятно удивился ее напористости. Снял шляпу, повесил на гвоздь, а запачканную рубашку бросил на перила.

— Повернитесь сюда. Вот так.

Она обработала рану, стараясь обходить болезненные участки, и аккуратно начала накладывать бинт.

— Вам нужно показаться врачу. Мне не нравится покраснение вот здесь. — Она слегка дотронулась до кожи и заметила, как он вздрогнул. — Простите… Генри. Непривычно называть вас этим именем.

— Это ненадолго.

Ее руки замерли, но вскоре продолжили движение.

— Да, Молли, ненадолго.

— Зачем вам уезжать? У вас есть ранчо, есть помощники, Бенито и… Майк с Билли… И я.

Шутер смотрел на нее, почти не мигая, разглядывал ее смущенное лицо и, помолчав немного, произнес:

— Вы должны понимать.

Молли закончила с перевязкой и с грустью опустила голову.

— Но Генри...

Не договорив, она перевела взгляд на дверь. Шутер повернулся туда же. За спиной стоял Майк. Он выглядел устало и прихрамывал на одну ногу. На его лицо набежала странная тень, будто ему открылось то, что видеть неприятно.

— Он проснулся. Хотел попросить тебя заварить чай.

— Конечно, одну минуту.

Молли взяла вещи и ушла в дом, а Майк присел на ступеньку, сложив руки на коленях.

— Генри, значит, — уязвленно произнес он, глядя на дорогу. — Эти женщины кому угодно язык развяжут, да?

Шутер не счел нужным что-либо объяснять. Вообще, не в его правилах было отчитываться о своих действиях. Если он не раскрывал имени, значит на то имелись веские основания. Вот и все.

Они просидели так минут десять. На горизонте никого не было. Казалось, про них все благополучно забыли.

— Если избавиться от главаря, они покинут город, — нарушил тишину Шутер. — Банда распадется, а за место вожака они перебьют друг друга и без нас.

— Есть план?

— Извинись за меня перед Чиро, когда он приедет. Ему не понравятся мои методы.

Подумав с минуту, Майк провел рукой по волосам и вздохнул.

— Я пойду с тобой.

— Ты нужен здесь, — отрезал стрелок. — Больше некому их защитить.

Майк взглянул на него, но промолчал. Снова пауза. Шутер решил сменить тему.

— Ты что-нибудь слышал про Оуксвилл?

— Деревня-призрак?

— Так вы ее называете? — Он передернул плечами и поморщился.

— Говорят, по ночам там можно увидеть привидений. Ее сожгли дотла, когда я был еще мальчишкой. Никто не выжил.

— Так говорят? — По телу Шутера пробежала мелкая дрожь. — Может быть, ты знаешь, кто это сделал?

— Никто не знает. Местные считают, что это устроили мексиканцы, другие грешат на индейцев. Но правды уже не найдешь. Мертвецы не разговаривают.

— Знаешь старика Каррингтона?

— Этого чудака? Да кто его не знает! Постоянно молчит, в доме ни одной свечки, ходит словно тень.

Молли позвала всех ужинать и разговор оборвался. Шутер пропустил вперед Майка и вошел в дом, заперев за собой дверь. Потом сходил за чистой рубашкой и взялся за еду, предварительно переставив стул спинкой к стене и лицом ко входу. В глазах Билли отразилось непонимание, но Майк взглядом остановил его вопрос.

Ужин продолжался недолго. Неожиданно стрелок отложил тарелку и, вставая, нащупал револьвер. Он подошел к окну и осторожно выглянул.

— Уйдите, — обратился он к Молли, затем взял ружье и бросил Майку. — Не встревай раньше времени.

Все, кроме двух мужчин, спрятались в дальней комнате. Когда шериф с офицером оказались на расстоянии десяти шагов от дома, Шутер распахнул дверь и встал в проеме. Всадники спешились.

— Убери свою пушку, — произнес Прайс. — Мы с тобой не враги. Я не затем сюда приехал.

— Но взял с собой подмогу.

— После того, что ты выдал, я побоялся ехать один. В последнее время ты сильно изменился. Может объяснишь, что происходит?

— Ты перегнул палку.

Прайс подошел к крыльцу.

— У тебя что же, разрешения надо спрашивать?

— Уясни одно, шериф, — процедил стрелок, как будто это слово было ему противно. — Тех, кто живет в моем доме, и пальцем не трогать.

— А причем тут Сандерс?

— Жаль, что до тебя не доходит. — И он плюнул ему под ноги.

Шериф начал злиться, рука потянулась к поясу.

— Это оскорбление, дружок. Хочешь пострелять?

Но тот стоял с каменным спокойствием, будто просто ждал, когда уйдут эти двое. Как непробиваемая стена, он загородил собой тех, кого считал почти что семьей. И в этой его уверенности сквозила неприкрытая, немая угроза. Обстановка накалялась.

Прайс вдруг вспомнил первую встречу с Купером и почувствовал, как спину обдало холодом. "Ганфайтера всегда выдает своеобразная манера носить оружие". Он опустил взгляд на оружейный пояс Шутера. Кончик пальца почти касался кобуры, а сам стрелок казался максимально сосредоточенным и напряженным, как заведенная пружина, готовая в любую секунду сорваться.

— Послушай. — Губы шерифа пересохли. — Согласен, в чем-то может я не прав. Но у нас с тобой одно дело. И нужно довести его до конца.

Не дослушав, Шутер перевел взгляд на дорогу, где в появившемся облаке пыли мелькнул еще один всадник. За ним, на небольшом расстоянии, ехали еще двое.

Фитчер посмотрел туда же.

— К нам гости.

Это был Люк Каррингтон. Спрыгнув с коня после бешеной скачки, он подбежал к крыльцу, собираясь что-то сообщить, но помедлил, бросив взгляд на каждого в отдельности.

— К чему такая спешка? — Шериф был рад, что обстановка разрядилась. — Что за новости? Говори!

Стрелок согласно кивнул.

— Ваш человек, — сказал Прайсу прибывший, — которого вы наняли, убил солдата. Они играли в карты, но тот, со змеиными глазами, все проиграл. Я видел, как он поймал его за углом и застрелил в упор.

Шутер стиснул зубы. История повторилась, и повторится еще не раз, пока он не разрубит чертов узел.

— Вот что я нашел там. — Люк протянул руку, но Шутер уже знал, что увидит. Черный туз с красным крестом посередине.

Он медленно взялся за рукоятку револьвера, и холодный металл блеснул, дюйм за дюймом появляясь из кобуры. Грудь стрелка вздымалась, а глаза загорелись темным пламенем. Почуяв перемену, шериф в страхе попятился. А Фитчер пораженно сверлил обоих взглядом.

За спиной Шутера появился Майк и тихо произнес:

— Не надо. Не сейчас.

Стрелок не шевельнулся. В нем шла отчаянная борьба с самим собой. В эту минуту он чувствовал дикое желание убить человека, стоящего перед ним, и положить конец всем проблемам. Но он поклялся священнику. И себе. Оружие опустилось обратно в кобуру.

— Люк, — сказал он хрипло. — Убери их отсюда.

— Сэр… — Парень коснулся руки шерифа, но тот вдруг как с цепи сорвался.

Не скрывая ярости, Прайс запрыгнул в седло и развернул лошадь навстречу двум подъезжающим — ими оказались местный лавочник и бармен.

— Черт возьми, Шутер! — Не выдержав, он дернул повод и снова оглянулся, его терзал вопрос. — Еще немного и я поверю в чужие бредни!

На лице стрелка появился интерес.

— Кое-кто наплел мне, что ты ведешь двойную игру. Естественно, я не поверил! Но твои странные поступки все больше вводят меня в заблуждение. Ответь, как мужчина: ты все еще на моей стороне?

— Скажу тебе прямо, раз такое дело. — Шутер усмирил свои нервы, голос звучал ровно и грозно, как натянутая струна. — Ты слишком увлекся и все больше становишься похожим на своих псов. А вести дела с убийцами не в моем вкусе.

— И готов отказаться от всего, что я тебе даю?

— Лучше жить бедным, чем с клеймом на лбу. И даже твоя дочь не спасет положения.

— Ах да, ты же нашел ей замену! — Шериф усмехнулся. — Поддался речам этой сладкоголосой красавицы. Видели мы, как вы воркуете в уединении!

Сзади чертыхнулся Майк, а глаза Шутера метнулись к офицеру. Тот улыбался.

— Так и есть, — нагло произнес он. — Разве ты не держал ее за руку, когда...

— Заткнись! — Стрелок пока еще совладал с собой, но каждое слово больно впивалось в мозг.

— Пусть скажет, Генри. — Майк боком обошел Шутера и сжал ружье так, что костяшки пальцев побелели.

Генри?! Брови Прайса ошарашенно поползли наверх. Он нервозно затеребил воротник, как будто стало трудно дышать.

— Не слушай его! — Шутер был непоколебим.

— Хороши друзья! Не можете поделить одну женщину. — Фитчер наслаждался превосходством.

— Ты свое не упустишь, верно, офицер? — Стрелок понизил голос. Он боялся, что Майк сорвется, но и сам уже был на пределе.

Бармен и лавочник держались в стороне, оставаясь наблюдателями. Люк мрачно следил за сценой. Фитчер резво повернулся к напарнику.

— Знаешь, шериф, а ведь табачник был прав! Теперь мы видим его настоящее лицо, но не знаем настоящего имени.

Прайс побледнел.

— Все слишком далеко зашло! Уходим!

Он был ослеплен и напуган собственными догадками, но до последнего не хотел в них верить.

— Чего тянуть, Гарет? — Фитчер прищурился, осматривая Шутера с головы до ног. — Вскроем карты, и дело с концом.

— Я просил тебя! — грозно, но с заметным опасением, бросил шериф офицеру.

— Скоро все закончится. Никто не вспомнит твоего имени. А они… — Тот кивнул в сторону молчаливых зрителей. — Будут свидетелями величайшего провала в истории ордена. Все, что тебе осталось, — проверить его руку.

Волнение Прайса сказалось на лошади. Она забила копытами, стремясь как можно скорее броситься в бег. А всадник в оцепенении не мог вымолвить ни слова, глаза перебегали с одного лица на другое.

— Ты чужой в этом городе, Шутер, — продолжал офицер. — И это жалкое ранчо, увы, скоро снова останется без хозяина.

Стрелок неспешным шагом спустился с крыльца и, не отрывая глаз от Фитчера, произнес:

— Время снимать маски, не так ли?

Он принял удобную позицию, расставив ноги. Руки опустились и застыли в ожидании.

— Ты неплохо стреляешь. — Офицер выпрямился. — Но мне приходилось видеть, как человека губила обманчивая самоуверенность.

В дверях появился Бенито и что-то пробормотал вполголоса. Майк поймал его за локоть, когда старик рванул вниз. Фитчер захохотал.

— Алан… — робко пролепетал шериф. — Ты не понимаешь!

В голове Прайса крутилось одно: Алькон, Шутер, Генри Бланко, и тяжкая мысль прожигала сознание — Фитчер этого не знает. Не знает, кто перед ним на самом деле!

— Другого случая может не быть, — предвкушая победу, заявил офицер. — Доставь мне это удовольствие, Гарет.

— Не будь же дураком и уходи! Это приказ!

— Он знает, — произнес Шутер как факт, — и он прав. Вам лучше уйти.

Фитчер не скрывал неприязни по отношению к стрелку. Он сделал несколько шагов вперед и окинул его презрительным взглядом.

— Не хочешь пачкать руки?

Не выдержав напряжения и понимая безвыходность ситуации, Прайс выругался и погнал лошадь в город. Фитчер обречен, а ему уже нечего тут делать. Прежде чем добраться до середины пути, он несколько раз оглянулся, будто опасался выстрела в спину.

Офицер стоял боком к крыльцу и даже немного впереди, и казалось, не замечал возникшего там движения. Бенито беззвучно спустился со ступенек и пошарил рукой под лестницей. Майк хотел его остановить, но грозный взгляд старика приковал его к месту. Бенито выпрямился и медленно повернулся к офицеру, дрожа от ненависти. Он имел на это право, имел возможность отомстить за смерть своего хозяина, и все об этом знали. Но ему было не одолеть крепкого мужчину, как ни пытайся.

Фитчер все еще посмеивался, когда Бенито неслышно шагнул в его сторону.

— Не надо, он тебя видит! — выкрикнул Шутер, неожиданно для всех перейдя на итальянский.

— Что? — не понял Фитчер.

А стрелок все так же продолжил, словно обращался к непонимающему его офицеру, а не к Бенито:

— Вернись в дом, не совершай ошибку, во имя всего святого!

Старик на секунду замер, но потом на лице его отразилось все, что он сейчас чувствовал. Скопившаяся в душе обида, гнев, презрение к человеку, стоящему к нему спиной, разрывали его. Он был готов и знал, что умрет.

Отбросив осторожность, Бенито вскинул руки, в которых блеснула сталь, и кинулся к врагу. Но добраться до цели ему было не суждено. Фитчер мгновенно развернулся, в движении выхватив револьвер, и два выстрела заставили всех содрогнуться. Первый взметнул песок у ног старика, второй отбросил его назад.

Шутер сорвался с места и кинулся на Фитчера. В борьбе ему удалось выбить проклятое оружие из рук офицера. Оно отлетело в сторону, и Люк подхватил его, пробегая мимо катающихся в пыли мужчин.

Солдат склонился над бедным стариком и разорвал рубашку на его груди. Когда Шутер увидел, с каким потрясением и безысходностью опустился рядом с раненым Люк, он зарычал от невыносимой боли, откинул офицера и, словно обезумев, бросился к старику.

— Бенито! Не смей умирать! Слышишь ты меня?!

Поднявшись с земли, Фитчер устало качался на ногах и вытирал кровь на подбородке, даже не стремясь напасть на противника. В глазах его появились замешательство и ужас.

Люк сидел на песке, глядя на безуспешные попытки стрелка вернуть к жизни мертвого человека. Наконец Шутер встал, глубоко дыша и сжав кулаки. Потеряв над собой контроль, он развернулся и быстрым шагом пошел к офицеру. Тот испуганно отступал, почуяв надвигающийся конец. На стрелка было страшно смотреть, и Фитчер уже знал, что сейчас случится. Он проиграл.

Вынув револьвер, Шутер остановился перед офицером, страшный и бешеный, словно зверь. Дуло смотрело прямо в сердце.

— Я не хотел… — Фитчер сделал еще несколько шагов назад. — Я ошибся! Я не...

Грохнул выстрел и все замерло.

Шутер почувствовал, как дрожат его руки. Он вернул оружие на место, резко разжав ладонь так, что револьвер упал в кобуру под собственной тяжестью, словно обжег ему кожу, и молча ушел в дом.

Наблюдавший за всем этим лавочник бросился в город, а бармен подбежал к старику Бенито. Люк поднял глаза и с горечью произнес:

— Сделай все как надо. Он был хорошим человеком.