Глава 48. ЧАРЛИ

— Вы больны…, серьезно больны…, за последние два месяца, что я вас наблюдаю, видимых улучшений нет. Вы по-прежнему упорствуете, рассказывая всем про демонов, которые якобы бродят по дорогам Англии, про то как они спасают девиц и сражаются со злом. – Доктор поверх очков смотрит на отца Бернара как изголодавшийся удав на обреченного кролика.

— Доктор…, я говорю правду, — тяжело вздохнув, бормочет святой отец, — я действительно все это видел.

Исхудавший с желтой пергаментной кожей на выпирающих скулах он по-прежнему смотрит твердо и уверенно. Только сейчас эта твердость другая, показная, будто пытается он убедить самого себя в том, что не болен, и все случившееся с ним за последние две недели, происходило на самом деле. От этого его взгляд кажется еще более болезненным.

— Только вдумайтесь в то, что говорите…, святой отец, при всем уважении к вашему сану, вы путешествовали в обществе демона. Разве в реальном мире, существуй демон на самом деле вы бы встали на его сторону…, вы служитель церкви, священник.

— Он восстал против ада…, он защищал невинную душу, — Бернар упрямо мотнул головой, — я ничего не выдумал.

Он действительно сейчас похож на сумасшедшего, во всяком случае, на первый взгляд, изможденное лицо, лихорадочно блестящие глаза. Однако стоит ему заговорить и его тихий, но твердый голос, заставляет сомневаться в том, что этот человек находится в подобающем месте.

Неумолимых врачей это совершенно не убеждает. Бесконечные уколы и таблетки, способны свести с ума любого, особенно когда все наперебой твердят тебе, что последние несколько недель ты не путешествовал в компании своих друзей, демонов и экзорцистов, а провалялся на больничной койке, пуская слюни, и изображая овощ в период созревания.

— Поймите же вы наконец…, ничего этого не было, — доктор Слейд гипнотизирует его своим змеиным взглядом, — не было, и быть не могло, поскольку все это время вы находились здесь.

По подсчетам святого отца, он находился здесь всего четвертый день. Хотя иногда…, а в последний время все чаще, и чаще, он начал сомневаться. — Может и вправду, ничего этого не было, может, он действительно болен, и Сильвия, Элигос, Бридж, всего лишь плод его больного воображения. Ведь не могут они врать…, все без исключения.

В заговор он не верил. Слишком незначительной фигурой он был, и тратить такие силы только для того чтобы заставить его поверить в собственную болезнь. Глупо, и не рационально. Постепенно под воздействием лекарств и окружения он начинал утрачивать грань между реальностью, вымыслом и бредом.

Иногда он беседовал с Элигосом, иногда с Сильвией. Временами его навещал Бридж, и они подолгу говорили о разных вещах. Уэйн всегда кипятился, доказывая ему, что он должен проявить больше агрессивности и смелости в борьбе с дьявольским отродьем. Так он называл весь персонал клиники.

Потом когда его отвлекали от беседы с друзьями, он долго не мог вернуться в реальность, а когда, наконец, приходил в себя, снова и снова твердил себе, что это был сон, и он не имеет никакого отношения к реальности.

— Но я помню все…, до мельчайших деталей, — пытался он убедить доктора Слейда.

— Друг мой…, вы глубоко симпатичны мне и я желаю вам добра и скорейшего выздоровления. Но поверьте мне, я давно занимаюсь практикой, больное человеческое сознание способно нарисовать еще и не такие картины. И самое ужасное, что вы не можете отличить правду от вымысла. Попробуйте с этим бороться.

— Интересно, как он отреагирует, если я расскажу, как беседую с Бриджем, — подумал отец Бернар, — пожалуй…, не стоит, иначе я останусь здесь до старости, — и сказал, — я постараюсь, доктор.

— Ну…, вот и славно, вместе мы победим вашу болезнь.

Шаркающей походкой столетнего старца, Бернар вышел из кабинета врача. У двери его встретил прогуливающийся Чарли, местный долгожитель.

Он жил здесь дольше всех, около двадцати лет, его давно не лечили, считая это пустой тратой лекарственных средств, но и не выпускали, полагая, что он опасен для общества.

Два десятилетия назад Чарли попал в автокатастрофу, да так неудачно, что раскроил себе череп, который впрочем, вполне успешно заштопали. Но после такого потрясения он стал видеть будущее. Естественно это не осталось незамеченным, поскольку Чарли решил на этом заработать. Открыв контору, он стал довольно активно практиковать, предсказывая всем желающим будущее. Поначалу все шло хорошо, но однажды некоему господину он предсказал, что тот скоро умрет от рук собственной супруги. В тот же вечер, почтенный господин, отец семейства, пристрелил свою жену. За преднамеренное убийство он был приговорен к смертной казни.

В следующий раз он внушил солидному бизнесмену, что через некоторое время тот разорится и умрет в нищете. Занервничавший бизнесмен, чтобы избежать краха ввязался в сомнительную авантюру, сулившую огромную прибыль и действительно разорился. Умер он, как и предсказывал Чарли, от порции яда не имея ни цента за душой. Родственники подали на Чарли в суд, в результате которого он оказался в клинике для душевнобольных.

— Что? Убеждали тебя, что ты псих? – многозначительно произнес он, с видом заговорщика глядя на святого отца.

— Как всегда, — кивнул тот.

— Ха…, они даже не знают, что клиника кишит слугами дьявола. И при этом считают себя разумными.

— В каком смысле?

— В прямом…, вчера я долго говорил с Пилатом.

— С кем?

— С Понтием Пилатом…, — нахмурился Чарли, недовольный непонятливостью собеседника.

— И что?

— Он сказал, что нам надо быть начеку, особенно мне.

— Почему именно тебе?

— Не знаю точно, в чем там дело, но им в аду нужен серьезный прорицатель, а лучше меня никого нет.

— Понятно…, и что делать будешь.

— Ты должен мне помочь…, а я за это предскажу тебе будущее.

— Чем я могу тебе помочь? – святой отец говорил совершенно серьезно. Жизнь научила его ничему не удивляться, и ничто не отрицать, не проверив.

— Ты должен помолиться за меня…, к тебе господь прислушается.

— Хорошо, помолюсь.

— Спасибо…, и, запомни, придет освободитель, он тебе поможет.

— Демон?

— Нет…, человек…, демон мертв. Только он пока далеко…, но скоро придет, может даже сейчас. Хотя он еще и сам не знает, что придет.

— Понятно. Пойдем обедать Чарли.

Они бок о бок направились в столовую.

Чарли не смог предсказать собственную смерть, которая настигла его через минуту после их разговора. Может…, его способности не распространялись так далеко. Ведь сказано: «Никому не дано знать собственной судьбы»

Чарли вошел в столовую первым, шедший позади него святой отец не сразу сообразил, в чем дело. Один из больных которого все называли Биг Бен, из-за его огромных габаритов, обычно спокойный и меланхоличный, набросился на него и сломал ему шею, прежде чем подоспели санитары. Бернар, пытался оторвать Бена от Чарли, но это было все равно, как пытаться остановить тепловоз на полном ходу.

Чарли умер мгновенно, не успев даже крикнуть.

В этот день у святого отца случился нервный срыв, после того как он увидел как тело Чарли, небрежно бросив на носилки, унесли к выходу, чтобы там бездушно швырнуть в машину и увезти в морг.

— Идите к дьяволу…, вы отродье сатаны…, вы презиравшие его при жизни и обращающиеся с ним как с мусором после смерти, — услышал в ответ медбрат, поинтересовавшийся, почему он не притрагивается к еде, — и вы и врачи, и весь персонал этой чертовой клиники, ненавидите и убиваете все человеческое. Вам кажется, что вы не подсудны, что нет той силы, которая призовет вас и спросит с вас за ваши злодеяния. Ошибаетесь…, жестоко ошибаетесь, наказание для вас уже уготовано и будет оно страшным мучительным и долгим. Господь видит все и знает все, вы не укроете свои черные прогнившие души под белизной халатов. Мука…., вечная мука…, ждет вас за порогом вечности. Нет вам прощения, мерзавцы…, скоты….

На него надели смирительную рубашку, и, вкатив лошадиную дозу транквилизатора, уложили в кровать.

Отец Бернар провалился в тяжелый беспокойный сон, временами он вздрагивал и стонал, веки его судорожно шевелились.

Он лежал на прохладном каменном полу в подземелье под замком Тристана, тщетно пытаясь заставить себя встать и идти. Сил не хватало даже на то, чтобы пошевелить пальцем. В душе росла тревога…, он чувствовал, что преследователи близко, но тело не подчинялось ему.

Откуда-то справа раздались шаги, гулкие, неторопливые, словно кто-то прогуливался. Но он знал, что это не так…, знал, это идут за ним. Склонившись к нему, так близко, что на лицо отца Бернара упали длинные пряди волос, кто-то внимательно вглядывался в его лицо.

Страх сковал все тело…, страшно было открыть глаза…, страшно было дышать…, страшно было думать, казалось, страшный преследователь может прочесть его мысли. Не было сил бежать, не было сил бороться. Он затаился, стараясь дышать как можно тише…, может враг сочтет его мертвым, и уйдет. Медленно текло время, враг не уходил. Его тяжелые шаги, слышались совсем рядом.

Его глухое бормотание, то удалялось, то вновь приближалось к самому уху.

— Святой отец…, — послышался тихий голос, — откройте глаза.

— Бридж? Как ты меня напугал.

— Я не хотел…, извините. Давайте я помогу вам подняться.

Бридж протянул руку и, подхватив святого отца легко, без усилий поставил его на ноги.

— Уэйн…, когда вы перестанете приходить ко мне…, я ведь так окончательно свихнусь.

— Я только стараюсь помочь.

— Боюсь…, вам это не удастся. Кстати где это мы? Мне кажется, что это подземный ход под замком Тристана.

— И да, и нет. Это тоннель перехода…, но видимо вы его видите таковым.

— Перехода…, куда?

— Отсюда много путей, — ответил Бридж, многозначительно подняв вверх указательный палец.

— Зачем мы здесь? – отец Бернар только сейчас заметил, что на нем не больничная пижама, а сутана, и стал стряхивать с нее пыль.

— Надо кое с кем повидаться. А вот, кстати, и он.

В темном углу тоннеля внезапно возникло светящееся пятно, и стало стремительно увеличиваться. Через некоторое время в ореоле света появилась человеческая фигура. Свет постепенно начал тускнеть, а фигура человека приобрела вполне реальные формы.

— Что это, Бридж? – Вскричал святой отец, показывая пальцем, — кто это мог сделать, с ним?

Нагое тело появившегося, было истерзано. Сплошь покрытое язвами с содранной кое-где до костей, кожей. Лицо представляло собой сплошную кровавую маску, на которой местами выделялись мышцы, покрытые ожогами. Запекшаяся кровь, словно панцирем закрывала грудь и руки. Человек открыл глаза, полные боли и страдания, и улыбнулся.

Бернар невольно отшатнулся, насколько ужасным был вид человека, настолько же чистыми и ясными были его черно-карие глаза, сочувственно смотревшие на него.

— Элигос? Это вы? Что с вами….? – только взглянув в глаза, святой отец узнал собеседника.

— Здравствуйте святой отец…, рад видеть вас в добром здравии. Не пугайтесь…, это дьявольские штучки, — Элигос вновь улыбнулся.

— Элигос…, прекратите улыбаться, не то его хватит удар, — Бридж скорчил уморительную гримасу и захохотал.

— Что…? Так страшно?

— Вы даже не представляете насколько, — пролепетал Бернар.

— Не бойтесь…, ничего не бойтесь…, и постарайтесь продержаться до моего прихода. Я скоро приду за вами…, — силуэт Элигоса внезапно растаял в воздухе, оставив после себя лишь запах озона.

— Пожалуй, я тоже пойду, — произнес Бридж, — у меня еще куча дел.

— Уэйн…, но ведь это всего лишь сон.

— Ну, да…, и относитесь, этому как к сну…, вещему сну…, — последние слова долетели до святого отца уже из воздуха, мертвый экзорцист исчез.

Бернар открыл глаза, с него грубо стягивали смирительную рубашку, все тело затекло и сейчас кровь, вновь получившая доступ к телу словно несла с собой тысячи иголок.

Подхватив под руки, его подняли и поволокли в кабинет врача.

— К сожалению, я должен перевести вас в палату для буйных, вчерашняя ваша выходка, говорит о том, что в болезни наступил рецидив, и вы становитесь опасны.

— Но, Чарли…, вы видели, что с ним сделали?

— Да видел…, и это всего лишь, несчастный случай. Гораздо больше меня беспокоит, ваша реакция. Отведите его к доктору Джексону, — произнес он, повернувшись к санитарам.