Глава 26. МИРАНДОЛИНА

Спускаясь по лестнице, он столкнулся с Мирандолиной одной из ночных бабочек, которая иногда подрабатывала в отеле.

— Какого черта ты все еще здесь, — по привычке проворчал он недовольно, — твое время ночь и оно кончилось, убирайся немедленно. Только не забудь заплатить.

Джордж выжидательно остановился напротив нее, та, порывшись в потрепанной сумочке, с виноватым видом протянула ему две мятые купюры.

— Что это такое? У тебя, что проблемы с головой, – Коул уставился на нее так, словно готов был ее проглотить, — я что нищий…, что за милостыню ты мне суешь?

— Но…, мистер Коул работы совсем нет и всю эту ночь, я просидела в баре…, эти чертовы болельщики, думают только о футболе. Я же не могу затаскивать их в постель насильно.

— Мне наплевать удалось тебе вцепиться зубами, в чей то член или нет…, — он рассвирепел не на шутку, дико вращая глазами, схватил ее за горло и стал душить, — если я говорю, что за работу здесь ты должна платить пять фунтов за ночь…, это означает пять фунтов и ни пенсом меньше.

Слезы брызнули из глаз Мирандолины, лицо посинело, а он все продолжал и продолжал сдавливать ей горло и орать, отвратительно брызгая слюной.

— Если каждая грязная шлюха, будет устанавливать здесь свои законы…, как ей вздумается, то это будет бордель, а не приличный отель, — глаза его налились кровью, унижение испытанное им несколько минут назад давало о себе знать.

Когда он, наконец, отпустил ее, она вдохнула глоток свежего воздуха, закашлялась и просипела чужим голосом:

— У меня…, совсем ничего нет, не пенса…, если вы позволите, я принесу деньги завтра.

— Нет…, никаких завтра…, сегодня до конца смены и добавишь пять фунтов за просрочку платежа, я не занимаюсь благотворительностью. И не вздумай меня надуть, иначе…, — он вновь схватил ее за горло, — ты знаешь, что с тобой будет. А сейчас пойдем со мной, я желаю получить компенсацию за моральный ущерб, — он, довольно заржав, схватил ее за руку и потащил за собой.

Мирандолина не сопротивлялась, лишь слегка качнув в знак протеста головой, покорно поплелась за ним, словно провинившаяся ученица за строгим директором.

Пережитый стресс требовал выхода, а испытанное унижение требовало унизить кого-нибудь.

Через двадцать минут, когда Коул уже собирался покинуть номер, застегивая на ходу ширинку и довольно улыбаясь. Зазвонил телефон. Запыхавшийся, словно за ним гнались тысяча чертей, Кривой Боб проорал в трубку, что постоялец, которого они ждали, только что, вошел в фойе и направляется прямиком к себе в номер.

— Пошла вон, — рявкнул он, на стирающую платком с лица слезы вперемешку с остатками спермы и макияжа Мирандолину, не дожидаясь пока она выйдет, пнул ногой дверь и выскочил в коридор, где нос к носу столкнулся с Элиотом. Встреча была настолько неожиданной, что он остановился как вкопанный, невольно растерявшись на некоторое время. Однако тут же взял

себя в руки и придал лицу самое невинное выражение, на какое только был способен в данной ситуации. Прислонившись спиной к стене, Коул старался не смотреть в его сторону, при этом он непроизвольно судорожно сжимал в кармане кинжал мокрой от ледяного пота рукой.

Неожиданно для самого себя Джордж, вдруг поднял глаза, и взгляды их встретились.

— Он знает…, — обреченно подумал помощник управляющего, — он все знает…, но откуда? Каким образом.

В насмешливом взгляде Элиота читалось презрение и вызов…, именно так…, никакой ненависти…, никакой злости…, никакого страха…, лишь презрение и вызов. Тем не менее, он прошел мимо Коула, и спокойно повернувшись к нему спиной, взялся за ручку двери.

Джордж отчетливо слышал, как гудят, словно басовые струны на ветру его натянутые нервы. Как выбивают барабанную дробь об ручку кинжала дрожащие руки, и кишечник издает странные звуки. Ему казалось, что все это слышат, от этого страх становился все сильнее. Он не выдержал.

Не дождавшись, пока Элиот войдет в номер, он ринулся к нему, на ходу выхватывая кинжал, намереваясь со всего маху вогнать его в широкую спину. Онемевшая рука не чувствовала тяжести клинка, а дрожащие ноги толкали ковровую дорожку и медленно двигали тело вперед. Всего шаг оставалось сделать Коулу, чтобы ненавистная спина врага оказалась в пределах досягаемости, и тут он почувствовал, как чья-то влажная мягкая ладонь легла на его руку. Время замедлилось настолько, что им обоим показалось, будто они поворачивались целую вечность.

Элиот первым увидел свою старую знакомую, которая стоя за спиной помощника управляющего, цепко держала маленькими болезненно худыми покрытыми синяками ручками, его за запястье. Глаза ее при этом были огромными, и в них сквозило такой животный страх, и такое неподдельное удивление, словно она сама не могла понять, как решилась на такое. Наверное, также выглядела бы антилопа, напавшая в припадке отчаяния на огромного льва.

В руке Джорджа тускло, играя всеми гранями, излучая свет который пробивался сквозь выгравированные руны, блестел кинжал. Выпученные в бешенстве глаза готовы были испепелить некстати вмешавшуюся, Мирандолину.

Элиот не успел. Не успел буквально на долю секунды. За мгновенье до того как помощник управляющего упал замертво со сломанной грудной клеткой, тот вонзил в грудь Мирандолины по самую рукоятку клинок. Она умерла мгновенно, не издав не звука.

Подхватив уже мертвое тело, Элиот бережно опустил его на ковровую дорожку. Черты ее лица разгладились, и мертвые губы сложились в спокойную сдержанную улыбку. Глаза неотрывно смотрели на него…, сквозь него…, и дальше куда-то очень далеко, словно там она видела то, что было недоступно ему.

Ее бледное скуластое лицо, избавившись от печати земных забот, было необычайно красиво. Смерть изменила ее внешность, сейчас она была прекраснее, чем при жизни, даже руки, всегда покрытые синяками и ссадинами, сейчас были мраморно белыми.

Элиот провел рукой и не без труда закрыл подернувшиеся пеленой смерти глаза.

В ту же секунду он увидел как от тела медленно пульсируя, словно с трудом отрываясь от корней, поднялось легкое туманное облачко, постепенно густея и приобретая очертания человеческой фигуры, примерно в метре от пола.

Туманный сгусток оформился в полупрозрачное тело, она вновь смотрела на него и улыбалась доброй и открытой улыбкой, которой ей так не хватало при жизни.

Он услышал шепот и опустил глаза.

— Беги демон…, беги…, скорее…, спасайся…, от тебя теперь зависит, сбудется ли пророчество — шептали мертвые губы.

Элиот взялся за рукоять кинжала и резким рывком выдернул его из груди Мирандолины. Крови почти не было. Взвесив его на руке, он усмехнулся, этому клинку было около двух тысяч лет, но что такое срок годности, когда речь идет об артефактах.

Атам – ритуальный кинжал, изготовленный древними алхимиками и кузнецами под руководством Уфира, демона владеющего всеми тайнами естествознания и понимающего суть вещей и материалов.

Великолепно сбалансированный клинок, покрытый слоем митрила и особым, очень твердым сплавом серебра и стали. На лезвие его были нанесены священные руны, имевшие большую власть над душами и сущностями. Особенную силу он приобрел, когда в рукоять его, был вложен мощнейший артефакт, который полностью подавлял магическую энергию и при определенных обстоятельствах и правильном применении с учетом необходимых знаний, мог убить любого из вечных.

Элиот видел его однажды, но в руках держал впервые, это была одна из страшных и строжайше оберегаемых тайн ада и если уж его извлекли из тайника, то дело действительно принимало серьезный оборот…. Очень серьезный…. Очень опасный.

Только сейчас он вдруг осознал, что совершенно не предвидел нападения помощника управляющего и поведения Мирандолины. Более того он стоя перед дверью гостиничного номера совершенно не чувствовал что или вернее кто ждет его в номере. Его способности явно кем-то подавлялись, и этот кто-то был невероятно силен.

Элиот опустил кинжал в карман, вновь взялся за ручку двери и, решительно вошел в номер.

В коридоре демонстрировали способности к высшему пилотажу парочка крупных и мерзко жужжащих, наглых мух. Все встало на свои места, лишь один демон вызывал своим появлением этих насекомых. Лишь один демон, мог управлять полчищами мух.

— Вельзевул…, — мрачно подумал Элиот, — тяжелая кавалерия вступает в бой. Высоко же они меня ценят, если здесь сам Вельзевул повелитель мух, великий князь ада, второй дух в иерархии после самого Люцифера.

Он повернулся к двери, которая вела в спальню, и собирался, было войти, когда внезапно почувствовал удар, словно тяжелый молот обрушился ему на спину. Стена вместе с дверью вдруг ринулась ему навстречу.

Проломив головой, дверь, Элиот снес часть бетонной перегородки, которую зацепил плечом, и неуклюже свалился к ногам восседавшего в кресле Вельзевула.

Следом за влетевшим в спальню Элиотом в образовавшийся проем вошел старый знакомый, огромный загорелый гигант с желтыми пылающими глазами, совершенно невредимый и без единой царапины…, Андрас.

Вельзевул придавил упавшего Элиота ногой, словно многотонной плитой, так, что поначалу тот не мог даже пошевелиться, и чувствовал себя словно полевой цветок, зажатый между страницами толстой книги в которой прилежный ученик делает гербарий.

— Ну, что воин…, доигрался, — ощерился Вельзевул, — окончился твой путь в обоих мирах.

— Пошел ты…. Не хватало еще выслушивать твои нравоучения, — Элиот попытался вырваться.

— Прими достойно то, что заслужил, забвение все же лучше чем вечные непрерывные адские муки. Так, что это своеобразная милость со стороны хозяина. Цени….

— Давай поподробнее, что, по-твоему, достойно, а что не очень, — голос Элиота при этом был абсолютно спокоен, он просчитывал варианты возможных выходов из ситуации. К сожалению их, было не так много, да и те были не самые радужные, — может просто хозяину нужно изолировать меня, сделать так чтобы я не мог вмешиваться в события?

Он вдруг с удивлением отметил, что нога князя ада, которая бесцеремонно топтала его горло, начинает подрагивать. Он всегда догадывался, что великая сила Вельзевула отнюдь не в его физических данных. Что же касается его магической силы, видимо атам отчасти делал свое дело, даже мирно покоясь в кармане Элиота.

Андрас тем временем медленно обходил огромную кровать, на ходу вынимая из ножен за спиной длинный тонкий покрытый рунами и заклинаниями меч. Он не улыбался…, нет…, он откровенно ржал, обнажая большие желтые лошадиные зубы, и демонстрируя розово синий язык.

— А может просто твоя гордыня стала столь непомерна, что это надоело даже несущему свет? – Вельзевул придавил ногой чуть сильнее.

— Завидуешь…? – прохрипел Элиот.

Андрас тем временем, проделав свой путь, оказался рядом с Элиотом, молодцевато крутанул сверкающий меч в руке с такой скоростью, что стал похож на огромный вентилятор и, перехватив его двумя руками, нанес молниеносный удар сверху вниз.

Клинок, пробив толстый ковер, углубился в пол дюймов на тридцать, но жертвы, которой предназначался этот удар, на месте уже не было.За секунду до удара Элиот, схватив черного князя за крупную кривую ступню, обутую в черный ботинок из мягкой кожи, откатился к кровати, в последний момент, уходя из-под смертоносного лезвия.

Звук разрываемых связок голеностопа ласкал слух, словно пение юной девы. Вельзевул не издал ни звука, однако, следуя вращательному движению ноги…, запоздало, но все-таки слетел с кресла и неуклюже ткнулся лицом в угол кровати.

Мгновение понадобилось Андрасу, чтобы высвободить застрявший меч и Элиоту этого оказалось достаточно для принятия решения. Выхватив из кармана атам, он размашисто всадил его в широкую спину князя тьмы.

Вельзевул был гораздо опаснее Андраса, это был самый могучий демон преисподнии, правая рука хозяина, и Элиот прекрасно понимал, что шансы справиться с ним были ничтожны…, нет…, не ничтожны они были практически равны нулю. Поэтому решение вывести его из игры представлялось ему единственно верным.

Впрочем, он не был абсолютно уверен, погибнет ли дух Вельзевула или лишь покинет ставшее неподвижным, а значит ненужным тело. Он не представлял, как работает атам и сможет ли магический клинок уничтожить такого сильного демона, каким был Вельзевул.

Едва оторвав руку от рукояти кинжала, Элиот был уже на ногах и что было сил, врезал ногой под правое ребро Андрасу который, вырвав застрявший меч, не успел среагировать на удар. Пролетев несколько футов, Андрас сгруппировался, очень быстро оказался на ногах и ринулся в атаку.

Следующие несколько секунд Элиот лишь уворачивался от сверкающего меча. Положение становилось угрожающим, противник уже дважды достал его. Колотая рана на левом плече и порез на бедре были не глубоки, но сильно кровоточили, он слабел, поскольку был вынужден затрачивать энергию на заживление ран.

Андрас был в бешенстве, зарубить безоружного противника ему представлялось делом не сложным, но он никак не мог нанести решающий удар. Каждый раз, когда он готов был разрубить противника, того на месте не оказывалось, и меч со свистом разрезал пустоту. Это не могло продолжаться бесконечно хотя бы, потому что пространство было ограниченно и рано или поздно он должен был прижать соперника.

Оказавшись зажатым в угол и перескочив через кровать, Элиот вдруг устало плюхнулся в глубокое кресло, забросил ногу на ногу и демонстративно сложил руки на груди.

— Послушай дружище…, где ты научился так сражаться?

— Как? – Андрас на секунду остановился, удивленно таращась на противника, который в самое неподходящее время решил устроить себе передышку.

— Как крестьянин…, тебе бы мотыгу в руки ты бы смотрелся гораздо симпатичнее. Может тебе действительно заняться сельским хозяйством? Может у тебя призвание?

— Сначала я уничтожу тебя, выпотрошу твое тело и уничтожу твой дух — заревел Андрас и одним прыжком покрыл расстояние разделявшее их.

Сверкнул в воздухе меч, и стальное жало вошло в спинку кресла, разрубив его до половины, но Элиота в нем уже не было, одновременно с этим Андрас получил удар снизу и, выпустив меч из рук, снес спиной остатки перегородки.

Элиот прыгнул вперед, намереваясь добить поверженного врага, но тот был уже на ногах и встретил его серией ударов, которые впрочем, он отбил довольно легко, при этом, отступая, заставлял противника все время наклоняться вперед.

Бой затягивался…, и надо было что-то делать, в любой момент к Андрасу могла подтянуться помощь и тогда обессилевшему Элиоту придется туго. Ему, к сожалению как всякому одиночке рассчитывать на помощь не приходилось.

Отпрыгнув назад, он схватился за рукоять меча и уперевшись ногой резко выдернул его из тяжелого кресла, получив при этом удар в спину. Оборачиваясь назад, он описал довольно длинную дугу мечом, но Андрас успел пригнуться. В этой позе его и застал чудовищный удар снизу, в который Элиот вложил всю силу.

В искусстве владения мечом, саблей или шпагой Элиоту не было равных во всех трех мирах. Огромный опыт он приобрел, участвуя во всех конфликтах, которые когда-либо устраивало человечество, почти реактивная скорость, и великолепная интуиция, делали его смертельным опасным соперником для любого бойца.

В свое время он побывал у викингов и прожил около двух лет рядом с конунгом Виглафом, по прозвищу Огненный Бык за ярко рыжий цвет волос и необузданную натуру. Бык был берсерком, и его боялись все, но он уважал и побаивался Элиота, потому что видел его в деле. Викинги звали его Эйнар-Рука Одина. Некоторое время он и сам был конунгом, но ему это очень быстро наскучило, и он предпочел вовремя умереть, оставив, как и полагается после смерти завещание.

Он участвовал во всех крестовых походах, причем в разное время на разной стороне, христиане называли его Олле Смерть, а мусульмане Али Непобедимый. Древние греки знали его как Ахиллеса Бессмертного, римляне у которых он командовал двумя легионами, называли его Эллин и дали ему прозвище Гнев Богов.

Элиот в разное время командовал целыми армиями или служил рядовым, был спецагентом, служил в диверсионной бригаде. Разрабатывал тактику танковых атак третьего Рейха и участвовал в разработке крупных войсковых операций союзных войск. О войне он знал все. На войне он умел все. Если бы не дефицит энергии, которую он так щедро транжирил, последние несколько дней, Андрас был бы уже трижды мертв. Но судьба распорядилась иначе.

Впрочем, теперь преимущество было, несомненно на стороне Элиота, и противник прекрасно это осознавал, как и то что двигается он гораздо медленнее соответственно шансов уйти от клинка у него практически нет.

Элиот несколько секунд насмешливо разглядывал противника, затем, крутанув меч над головой, бросил его в стену, так что клинок вошел ровно наполовину. Пристально глядя на Андраса, он показал ему пустые руки.

— Ты все-таки неисправимый тупица, — бросил Андрас, — я бы убил тебя не задумываясь ни на секунду.

— Я знаю. И в этом разница между нами, — Элиот улыбнулся, — поэтому ты всегда будешь только убийцей, но никогда воином.

— Воин должен убивать врагов и не важно как он это делает, а твоя благородная чушь и обилие дурацких принципов, только все усложняет. Люцифер свидетель ты сам выбрал свою судьбу, — с этими словами Андрас неуловимым движением достал откуда-то из-под полы пиджака нож и бросился на улыбающегося противника.

Слегка уклонившись в сторону, Элиот пропустил его мимо и, поймав на встречном движении, ударом ноги снес ему голову. Обезглавленное тело по инерции долетело до стены и упало рядом с кроватью, заливая все вокруг темно красной почти черной кровью.

Он наклонился, придавил коленом остывающий труп, собрав все силы начал вполголоса читать заклинание духов. Некоторое время ничего не происходило. Затем над телом возник извивающийся в магическом танце туманный силуэт, который никак не мог оторваться от мертвого тела. Так продолжалось несколько минут затем энергетический сгусток, который при жизни назывался Андрасом, постепенно затих и потерялся в глубине окровавленного тела.

Теперь он не сможет покинуть тело и его похоронят вместе с ним, впрочем, если кто-нибудь, когда-нибудь откопает могилу, и произнесет правильные слова то…, но это будет уже другое время и другая история. Если будет вообще.

Окончательно ослабевший Элиот, пошатываясь, вышел из номера.

Их было трое, Велиал со своей неизменной тростью и двое гигантов полукровок довольно крупные ребята с низкими лбами, но с изрядно накаченными мускулами. Оба светловолосые с голубыми глазами и загорелой кожей. Поигрывая бугристыми мышцами, мелкими шажками двигались вперед и насмешливо разглядывали загнанного противника. Они никуда не спешили…, даже на первый взгляд было видно, что Элиот был не способен к серьезному сопротивлению.

— Ну…, вот и все друг, а я ведь тебя предупреждал, — Велиал укоризненно покачал головой, — поверь мне неприятно это делать, но ты перешел все границы.

Сейчас он был больше похож на преподавателя старших классов, который застал своих учеников за курением в мужском туалете. Поглаживая набалдашник трости, он, тем не менее, следил за каждым движением противника, осознавая его силу даже сейчас, когда он был настолько ослаблен.

— Каждый сам выбирает свою дорогу,- мрачно усмехнулся Элиот, — каждый сам решает, в какую сторону делать первый шаг.

— И ты выбрал не ту…, поэтому твоя дорога закончилась слишком быстро. Поверь мне искренне жаль. Я всегда хорошо к тебе относился, ты всегда мне нравился.

— Не лги…, — Элиот устало оперся о стену, — ты конечно мастер обманов и мистификаций, но я знаю тебя не первое столетие, все равно тебе не верю. Мое падение принесет тебе дивиденды, и не говори, что ты об этом не думал. Твое влияние уже возросло, а если Вельзевула больше нет, и ты устранишь меня, у тебя будут все козыри.

— Ты не так глуп, как кажешься…, в конце концов, каждому свое…, тебя волнует будущее системы, а меня только мое положение в ней. Это нормально…, во всяком случае, я не лицемерю и не пытаюсь корчить из себя благородного героя. Весь ваш показной героизм при внимательном рассмотрении оказывается банальной попыткой возвыситься над другими и за счет других.

— Если честно, то мне наплевать на твои мысли по этому поводу, впрочем, стабильность системы меня тоже мало волнует, она уже поколебалась и дала трещину, ты не хуже меня знаешь, что это означает. Грядут перемены…, серьезные перемены, — Элиот поморщился, — впрочем, думаю, что тебе это как сейчас говорят на земле по барабану, ведь вся твоя игра только для того чтобы получить пару лишних кусков со стола хозяина.

— Я не очень понимаю, зачем ты все это затеял, с самого начала было ясно, что это пророчество не осуществимо или ты рассчитывал, что тебя примут там? – Велиал показал пальцем наверх. — Глупо…, это закрытый клуб. Туда принимают только умелых лизоблюдов, готовых пресмыкаться перед всевышним. Ты не мог этого не понимать. Тогда зачем тебе все это было нужно…, зачем?

— Ты не поймешь…? – Элиот грустно улыбнулся и опустился на пол, опершись спиной о стену.

Ему нужна была передышка, чтобы восстановить силы, и он тянул время, при этом внимательно контролируя каждое движение противника. Будь он в нормальном состоянии, ему хватило бы нескольких секунд, чтобы расправиться с ними. Но сейчас…, он понимал что, во-первых, они наверняка не одни и, во-вторых, у него не хватит сил справиться даже с полукровками. Нужно время …, еще совсем немного времени. Времени…, которого у него не было.

Велиал сделал знак рукой, и полукровки как послушные псы медленно двинулись к Элиоту. Усталость свинцовой тяжестью давила на плечи, но он все-таки поднялся. Полукровки, мягко ступая по ковровой дорожке, обходили его с обеих сторон.

Но…, они были не одни…, на лестнице громоподобно пробухали шаги и из-за угла выскочил взмыленный тяжело дышащий косматый медиум, победно потрясая огромным тесаком в левой руке. Элиот впервые был рад его видеть.

Взмахнув правой рукой, Бридж запустил стеклянную колбочку в Велиала. И тот совершил ошибку…, инстинктивно прикрывшись тростью. Врезавшись в трость, колба разлетелась на мелкие осколки, но содержимое ее залило лицо и голову демона.

Схватившись руками за дымящуюся голову, Велиал свалился на ковровую дорожку. Один из полукровок развернувшись, бросился на Бриджа. Не проявив должного уважения к сопернику, он тут же поплатился, получив мощный апперкот, растянулся на ковровой дорожке рядом со своим хозяином.

Второй, бросив удивленный взгляд на подельника достал из-за спины короткий меч похожий на римский гладий и стал медленно кошачьим шагом подбираться к Бриджу.

Медиум не стал дожидаться, пока тот бросится на него, и сам ринулся в атаку. Раздался звон метала. Противники стоили друг друга. Сильные размашистые удары говорили о том, что оба имели отдаленное представление о фехтовании. Однако, обладая недюжинной силой и хорошей реакцией, были опасными соперниками.

Исход схватки на взгляд Элиота предугадать было не сложно, меч был гораздо тяжелее и крепче обычного тесака, а соответственно Бридж мог продержаться лишь некоторое время. Словно в ответ на его мысли лезвие тесака переломилось и, со звоном, громко вибрируя, вонзилось в стену.

Медлить было нельзя. Шансов выжить у медиума не было.

— Эй, полукровка повернись, чтобы мне не пришлось убивать тебя сзади, — крикнул Элиот и тяжело поднялся на ноги.

Тот на мгновенье остановился, тяжело переводя дыхание, и оценивающе посмотрел на противников, видимо прикидывая, кто из них более опасен. Слава Элиота как опытного и опасного бойца видимо перевесила грозный вид медиума, тем более что выглядел тот довольно растерянно.

Полукровка бросился на Элиота, выставив вперед свое грозное оружие. То, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие правила боя, светловолосый гигант упал захлебываясь кровью, собственный меч, пробив челюсть снизу, застрял где-то в недрах головного мозга.

Два удара ногой, которые нанес Элиот в локоть и кисть противника сначала изменили направление меча, а затем придали ему еще большее поступательное движение, были проведены так быстро, что никто из участников сцены ничего не понял.

Второй подручный Велиала, отдыхавший все это время на полу, вскочил на ноги и влепил косматому ногой под дых с такой силой, что того согнуло пополам. Следующий удар справа в голову свалил медиума на пол. Однако долго отлеживаться по соображениям сохранности собственной шкуры он не стал, вскочил на ноги и, корчась от боли, принялся отбиваться от наседающего противника.

Тем временем сам демон лжи и порока, оправившись от действия святой водой, которая хоть и причинила ему сильную боль от ожогов, убить его была не способна, поднялся и, сжимая в руке трость, двинулся на Элиота.

Выглядел он устрашающе обгорелое черное лицо, покрытое крупными водянистыми волдырями, выпавшие и висящие, словно грязная пакля остатки волос висели по бокам. Кое-где на лице кожа потрескалась и сквозь трещины проглядывала розовая сочащаяся кровью плоть, только светло сиреневые глаза были живыми и источали ненависть, и страх, отчего выглядел он еще ужаснее. Тяжелая трость вращалась в его руках с такой скоростью, что казалось, будто он держит в руках огромный круглый сверкающий щит.

Элиот дважды увернулся от просвистевшей над головой трости. Велиал продолжал наседать, постепенно прижимая обессилевшего противника к стене. Но всякий раз, когда казалось что тому уже некуда деваться, Элиот находил способ увернуться. Дважды Велиал запускал в него огненные сгустки энергии, но они не достигали цели.

Тем временем медиум, изловчившись, нанес сокрушительный удар в челюсть полукровки и тот кулем свалился на пол. Встав на четвереньки, мотая головой из стороны в сторону, он пытался отползти на безопасное расстояние от косматого. Однако медиум настиг его и чудовищный удар огромным серебряным крестом, проломившим затылок, успокоил его навеки.

Бридж остановился, тяжело переводя дух, и обвел глазами поле битвы, затем, поколебавшись несколько секунд, достал из-за пазухи две колбы со святой водой запустил их в маячивший неподалеку обгорелый затылок Велиала.

Первая колба раскололась, едва соприкоснувшись с макушкой демона. Взвизгнув, Велиал обернулся и вторая колба, разбившись о стену, залила святой водой все его лицо. Он упал, схватившись за голову, и принялся кататься по ковровой дорожке, обильно орошая ее кровью. Элиот наступил ему на шею и одним движением ноги сломал ему позвонки, Велиал затих.

— Сил чтобы привязать его к телу не хватит, — с сожалением подумал Элиот.

В наступившей тишине бывшие соперники, и недавние союзники тяжело дыша, сверлили глазами друг друга.

— Пожалуй, если он нападет я в теперешнем состоянии не смогу с ним справиться, — запоздало подумал Элиот и машинально сделал шаг вперед.

Словно зеркальное отражение, медиум повторил его движение и тоже остановился.

— Странный ты демон…, — еле слышно проговорил Уэйн Бридж, — очень странный…, и как же мне поступить с тобой.

— Поступить со мной…? – Элиот криво усмехнулся, — не слишком ли ты много на себя берешь, или тебе прошлого раза показалось мало.

— Хмм…, нет…, вполне достаточно — примирительно улыбнулся Бридж, ощупывая уже пожелтевший синяк на шее, — только ведь ты меня не победил, потому что я жив и готов к схватке.

— Ты еще жив только потому, что я не стал тебя убивать. Впрочем, не важно. Мне некогда дискутировать…, я должен идти.

— Даа…, — иронично произнес медиум и склонил голову набок, срочные дела? И куда же ты направляешься, если не секрет?

— Тебя это не касается, — огрызнулся Элиот, он начинал терять терпение. Похоже, у этого парня был просто талант выводить его из себя. – Только учти, в следующий раз я тебя не помилую.

— Эй…, эй…, эй…, сбавь обороты, по-моему, я только что спас тебе жизнь, или как она у вас там называется. Кажется, я заслужил благодарность, ну …, или хотя бы признательность. Кроме того, я знаю, куда ты сейчас направишься.

— Да…?

— Да…, к очаровательному существу с большими зелеными глазами по имени Сильвия, — Бридж кривлялся, его тонкий голос перешел в откровенный фальцет.

— Откуда ты…, черт возьми…, кто сказал тебе? — Элиот подозрительно уставился на самодовольного экзорциста.

— Вот…, — назидательно произнес тот, задрав палец кверху, — ты же даже не знаешь, что этой ночью я спас ее от целой армии демонов. Между прочим…, рискуя собственной жизнью, и собственной бессмертной душой.

— От армии…, — Элиот недоверчиво прищурился,- не больше не меньше?

— Не веришь? – Медиум наклонил голову и набычился, словно намереваясь растоптать обидчика

— Ну что ты, как я могу….

— Да…, — неопределенно протянул Бридж, глядя на собеседника и пытаясь определить, не смеется ли тот над ним.

— По-моему самое время покинуть поле боя, пока не появились новые действующие лица, — произнес Элиот и двинулся в сторону лифта.

— Согласен…, тем более что я, кажется…, убил человека, — кивнул медиум и слегка прихрамывая, двинулся следом.

— Полукровки…, — Элиот задержался лишь на секунду, чтобы прихватить кейс из номера, где его оставил помощник управляющего, которому тот уже был не нужен. Через несколько секунд они покинули гостиницу.

Временное перемирие, которое было объявлено по обоюдному молчаливому согласию обеих сторон, позволило им скоротать время по дороге к кафедральному храму неспешной беседой о разных пустяках.