Глава 31. ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ

О’Рейли открыл глаза, словно внутри сработал будильник. Чувствовал он себя необычно, будто сбросил сразу лет двадцать, тело было легким и невесомым. Впервые за многие месяцы ему вдруг захотелось петь и смеяться. Голод возвестил о своем появлении низким совсем не мелодичным урчанием в желудке.

Легко соскочив с кровати, он выбрался в коридор. В мотеле было тихо, лишь невнятный звук похожий на плачь, пробивался снаружи сквозь закрытую дверь. Детектив подошел к двери и присев на одно колено замер прислушиваясь. Всхлипывания прекратились…, снаружи теперь доносились только странное сопение.

Он достал пистолет и взвел курок, кто бы там ни был, пока он не проявлял явной агрессии, но последние события научили его не доверять даже собственным глазам.

— Кто там? Черт возьми…, предупреждаю…, я буду стрелять, — О’Рейли приоткрыл дверь и расхохотался. В образовавшуюся щель пролезла лохматая собачья голова, и мокрый черный нос доверительно ткнулся, в руку детектива.

— Откуда ты…, бродяга…. Ходишь тут пугаешь людей…, — пес поднял голову и внимательно слушал его, будто понимая, что ему говорят. Детектив потрепал его по голове и почесал за ухом.

Пес был какой-то чудовищной помеси, довольно большой с крупной головой и торчащими вверх, словно антенны ушами. Видимо хозяин мотеля подкармливал его время от времени, поскольку он совершенно спокойно поплелся за Полом, когда тот пошел в свою комнату в поисках съестного.

Две пачки печенья, плитка шоколада и кукурузные хлопья это все что ему удалось отыскать в номере. Устроившись на кровати, он стал грызть затвердевший шоколад, отдав собаке печенье. Не успел он дважды откусить от плитки как, опустив глаза, наткнулся на несчастные собачьи глаза и оставшиеся от печенья несколько мелких крошек.

— Ну…, ты даешь дружище…, пищу надо тщательно пережевывать или тебя этому не учили.

Пес дважды гавкнул в ответ. Видимо на собачьем языке это означало, что надо есть, пока дают, а в желудке все и так переварится.

— Как знаешь…, — пожал плечами О’Рейли и высыпал перед ним горку кукурузных хлопьев.

Пес принялся самозабвенно хрустеть, временами закрывая глаза от удовольствия.

— Тебе никто не говорил, что ты неприлично чавкаешь…, псина…, да и воняет от тебя совсем неаппетитно, мыться ты видно совсем не любишь – он, наконец, вспомнил, что необходимо позвонить в полицейский участок и вызвать машину. Отыскав телефон, он набрал номер местного детектива, тот моментально поднял трубку, словно все утро ждал его звонка.

— Детектив Крауч…, слушаю вас.

— Сид…, это О’Рейли. Пришлите за мной машину и…, следственную бригаду здесь труп.

— Сэр я приеду сам…, буду у вас минут…, через двадцать.

— Хорошо…, жду…, — детектив повесил трубку и, повернувшись, взглянул на пса, с тем творилось что-то неладное.

За минуту до того спокойное дружелюбное животное присев на задние лапы оскалило крупные желтоватые клыки. Грязная шерсть на загривке стояла дыбом, а крупные лапы скребли облупившиеся деревянные полы. Пес затравленно смотрел на входную дверь.

— Эй…, красавчик…, что с тобой…, хлопья, что ли несвежие, — О’Рейли положил руку ему на шею и погладил ее, пытаясь успокоить собаку. Тот оглянулся жалобно и настороженно посмотрел на детектива и вновь зарычал на дверь.

— Ну, ну…, успокойся.

В коридоре послышался топот тяжелых шагов.

— А вот и местная власть…, оперативно, — О’Рейли толкнув дверь, вышел в коридор.

Навстречу ему широким размашистым шагом шел мужчина лет пятидесяти в черном смокинге, длинные черные волосы окладистая борода и черные крупные глаза над мясистым крючковатым носом.

Остановившись в двух шагах от детектива, он величественно кивнул и заговорил. Низкий трубный голос действовал завораживающе.

— Мистер О’Рейли будьте любезны сообщить мне местоположение господина который называет себя Элиот Бигор.

Полу захотелось сразу же послать солидного господина подальше, но сначала он удивился этому своему странному желанию, а когда прошло изумление он не смог произнести ни слова. В голове вновь поселилась головная боль, и возникло ощущение, будто в черепе кто-то активно и довольно бесцеремонно орудовал скребком.

— Итак, вы не знаете…, — произнес важный господин, не дожидаясь ответа, — но вы его видели? Как давно?

Вместо ответа О’рейли потянулся за пистолетом, но рука замерла на полпути, он пытался бороться, но противник был явно сильнее.

Господин в черном, сделал два шага навстречу и стоя теперь почти вплотную протянул руку к лицу детектива.

— Перестань сопротивляться…, это бессмысленно и небезопасно – приветливое лицо солидного господина исказила гримаса злобы и раздражения, — я все равно все узнаю…, а ты закончишь в психушке….

Договорить он не успел, внезапно огромное серое пятно стремительно мелькнуло перед глазами Пола.

Пес, до того сидевший прижав уши и благоразумно помалкивая, среагировал на последний жест незнакомца. Совершив бросок, который сделал бы честь даже серьезному тренированному псу, тем более, дворовому бастарду, он вцепился клыками в шею солидного господина. Черная борода незнакомца моментально окрасилась кровью.

О’Рейли почувствовал облегчение, сознание словно вырвалось на свободу, руки потянулись к кобуре, он выхватил револьвер и трижды выстрелил в голову незнакомца.

Пули со злобным чавканьем впивались в лоб, оставляя на нем лишь симпатичные красные отметины, зато, вылетая с обратной стороны, выбрасывали целые фонтаны крови и ошметки черепа.

Впоследствии, вспоминая этот момент, он никак не мог понять с чего вдруг он стал палить из пистолета в безоружного человека. Раньше за ним подобное не водилось. Он предпочитал вначале говорить, а стрелял лишь, в крайнем случае. Но видимо подсознательно он почувствовал опасность, и пытался ее предотвратить самым действенным способом. На поверку оказавшимся пустой тратой патронов.

Противник упал на спину, но пес отчаянно продолжал рвать ему горло.

— Эй…, напарник…, хватит уже…, хватит, он мертв, — прикрикнул детектив на собаку.

Но та, рыча и разбрызгивая кровь вперемешку со слюной, продолжала терзать несчастную жертву.

То, что произошло, потом не укладывалось не в какие логические рамки, солидный господин, лежа на спине с прострелянной в трех местах головой и порванным горлом, поднял руку с крючковатыми пальцами и, схватив животное за загривок, размашисто швырнул его на стену. Раздался хруст костей…, пес в последний раз взвизгнул, и дважды дернув лапами, будто пытаясь убежать, замер.

Остолбеневший детектив смотрел на труп собаки, словно ждал, что она сейчас вскочит и приветливо завиляет хвостом, выпрашивая лакомства.

Незнакомец тем временем молча, не издавая не звука, поднимался с колен. Пятна на лбу превратились в застарелые шрамы. О’Рейли выстрелил еще дважды, и того вновь швырнуло на пол. Детектив послал еще две пули в уже лежащего господина в черном, но тот вновь поднялся сначала на колено, а затем во весь рост, глаза его неотрывно смотрели на детектива. Мгла застелила все глазное яблоко и они стали абсолютно черными.

Пол вновь почувствовал, как в его сознание вмешивается какая-то сила. Перескочив через поднимающегося незнакомца, он устремился к выходу и в дверях столкнулся с Краучем.

— Уходите Сид…, уходите.

Крауч внимательно оглядел с ног до головы забрызганного кровью О’Рейли, покачал головой и двинулся дальше по коридору.

— Вы арестованы…, лечь на пол и показать мне руки…, чтобы я их видел, — послышался голос Крауча.

Следом за этим прозвучал хлопок выстрела и еще какой-то звук от которого у Пола чуть не лопнули барабанные перепонки, и местный сыщик вылетев вперед спиной сбил с ног О’Рейли. Дальше они продолжили полет уже вдвоем, выбив входную дверь, со всего маху растянулись на лужайке.

Скорее повинуясь инстинкту, чем среагировав на движение Пол откатился в сторону и в ту же минуту в место где он только что лежал, вонзился кинжал попутно пришпилив руку Крауча к земле.

В дверном проеме показалась зловещая фигура незнакомца, улыбка с которой он смотрел на поверженных противников, не сулила ничего хорошего.

Вопль Сида слился с двумя выстрелами, которые успел сделать О’Рейли лежа и вновь попал в голову. Солидный господин, отброшенный вглубь коридора, через мгновение вновь показался на пороге. Крауч в порыве отчаяния принялся беспорядочно палить по нему.

Шесть пуль, две из которых пробили череп, а четыре впились в тело, причем одна из них видимо попала в сердце, свалили незнакомца и подарили детективам передышку, однако те ею не воспользовались.

Когда солидный господин в черном, вновь стал подниматься, припав на одно колено из-за угла вынырнул Элиот и сходу подлетев, нанес ему удар в голову. Совершив кувырок, тот оказался лицом к новому противнику.

— Ты все-таки законченный идиот Элигос, сам пришел…, ну а где твоя сучка…, надеюсь, ты притащил ее с собой, — лицо незнакомца расплылось в зловещей кровавой улыбке, мы славно развлечемся, я приготовил для вас массу грязных, но очень интересных пыток. Впрочем, тебя я могу убить сразу, по старой дружбе, или ты предпочитаешь помучиться.

— Лучше помучиться, Вельзевул…, непременно помучиться, — Элиот расхохотался, в руке его блеснул кинжал, который он только что вырвал из руки вопившего от боли Крауча.

Выпрыгнув вперед и буквально зависнув над противником, он всадил клинок в висок

Кинжал, издал неприятный чавкающий звук, пробивая левый висок и аккуратно показывая острие из правого. Вельзевул повалился набок. Элиот не обращая внимания ни на что, опустившись на одно колено начал читать заклинания. Временами, повышая голос, иногда переходя на шепот, он произносил слова на непонятном гортанном языке. Это продолжалось несколько минут, оба детектива еще не оправившись от случившегося, все это время стояли рядом и наблюдали за происходящим.

У О’Рейли на лице было написано удовлетворение, которое приходит к человеку нашедшему вдруг подтверждение своим мыслям и сомнениям.

Крауч стоял, растерянно держась за руку, из которой сочилась кровь с выражением такого ужаса на лице, что Пол случайно взглянув на него, забеспокоился о последствиях для рассудка младшего коллеги.

Наконец Элиот поднялся с колена. Переводя взгляд то на одного, то на второго детектива он казалось, некоторое время раздумывал, как поступить.

— Не рассказывайте никому…, не надо…, тем более что никто и не поверит,- наконец произнес он.

— Он мертв? – О’Рейли с сомнением взглянул на скрюченное тело Вельзевула, как будто ожидая, что тот вновь поднимется.

— Не думаю…, он слишком могущественен…, даже мне не по зубам, — Элиот разочарованно покачал головой.

— Смотрите…, смотрите…, что это…, — Крауч с выражением неподдельного ужаса и отвращения указывал на тело Вельзевула.

— Уходит…, — мрачно произнес Элиот, глядя как прямо на глазах, тело демона сначала распалось на кусочки, а затем и вовсе рассыпалось в прах.

Через несколько секунд от солидного господина в черном, осталась лишь серая кучка пепла.

— А…, это…, обычное дело мой друг…, не удивляйтесь, — Пол улыбнувшись, взглянул на коллегу.

Послышалось рычание двигателя, и на лужайку выехал минивен, из которого тут же стали выскакивать полицейские в штатском, а некоторые вообще в белых халатах.

— Там в доме труп…, — произнес О’Рейли когда понял, что Крауч не в силах вымолвить ни слова.

Когда следственная бригада всосалась в распахнутую настежь дверь мотеля, Пол, первым делом поманил к себе приехавшего врача.

— Заштопайте ему руку, пока он не ослабел окончательно, — произнес О’Рейли тоном, не допускающим возражений, и кивнул в сторону Сида.

Через несколько минут, врач аккуратно подрезал концы нити, Пол ухватив за рукав коллегу, и кивнув Элиоту, чтобы тот следовал за ним, потащил их в находившийся неподалеку ресторанчик.

— Выпейте Сид…, вам станет легче, — О’Рейли протянул ему стакан почти до краев полный виски, — какой вы…, однако впечатлительный.

— Я не пью….

— Сейчас это не имеет никакого значения…, пей.

Крауч схватил стакан, глядя на него выпученными от страха глазами, и залпом опрокинул в себя, после чего глаза его еще больше вывалились из орбит.

— Мне пора…, я и так уже задержался, — Элиот поднялся.

— Куда вы теперь? – Пол поднял глаза на него.

— Думаю вам не нужно этого знать.

— Вы правы…, как выяснилось…, я не могу гарантировать вам секретности.

— Не расстраивайтесь детектив…, никто не может, в этом мире, хранятся лишь высшие тайны, — Элиот кивнул и медленно побрел к дверям.

— Почему он так сказал…, коллега? — Глядя ему, вслед пробормотал, заикаясь Крауч, — а…? Почему?

— Потому мой юный друг, — назидательно начал О’Рейли, разглядывая захмелевшего коллегу, — что лабиринт это тайна только для того кто бродит в нем…, а для того кто смотрит на него сверху, это открытая книга.

— Дааа…? — Изумленно проблеял Сид и, свалившись на лавку, захрапел.

— Дааа…!!! — передразнил его в ответ коллега, поднявшись, бесцеремонно взвалил его на плечи и поволок к выходу, по дороге выслушивая его пьяные бормотания.

Дотащив Сида до машины, он свалил его на заднее сиденье небрежно, словно мешок с картошкой, и сев за руль отправился на поиски другого мотеля.

Примерно через три километра он увидел мотель, который как две капли воды напоминал тот, который они только что покинули, с той лишь разницей, что назывался он: «Тень сэра Ричарда».

— Это похоже на издевательство, и где они берут эти названия, — проворчал Пол, но направился вовнутрь.

Может быть, он и выглядел так же как предыдущий и назывался хуже, чем тот, но здесь было несомненное преимущество. Он был светлый внутри…, и выкрашен свежей краской.

У стойки рецепшна его встретила дама средних лет с округлыми радовавшими глаз формами.

При одном взгляде на ее розовые щеки было понятно, что уж она то не потерпит никакой нечистой…, да и чистой силы на своей территории.

— Чем могу быть вам полезна сэр? – приятным грудным голосом пропела она.

— Будьте добры два номера и…, помогите мне дотащить моего друга до постели.

— О…, да конечно мы всегда помогаем инвалидам…, он у вас инвалид?

— К сожалению да…, последний час ну может чуть меньше, — Пол улыбнувшись, подмигнул ей.

Она понимающе кивнула и, обойдя стойку, вышла к нему навстречу. Несмотря на природную склонность к полноте двигалась она грациозно и легко.

— Ну…, пойдемте…, показывайте, где ваш временный инвалид…, надеюсь, он не буйный.

— Что вы…, что вы…, он совсем смирный как…, — О’Рейли некоторое время подбирал сравнение и не нашел ничего лучше чем брякнуть, — труп.

Глаза ее испуганно округлились…, но тут детектив открыл дверцу машины и указал ей на пьяно улыбающегося Сида.

— Д – об — рый…, де — нь…, Мэри – произнес тот по слогам и громко икнул, — про – стии — те…, рад вас видеть.

Мери всплеснула руками и приобняв полицейского, стала вытаскивать его из машины. Сид активно пытался ей в этом помочь, но создавал лишь неразбериху, кончилось тем, что Полу пришлось вытаскивать из машины обоих.

— Как же это вас так угораздило мистер Крауч…, вы же не пьете совсем, — первое что произнесла она оказавшись наконец на ногах, при этом она укоризненно качала головой глядя на О’Рейли. Резонно посчитав, что именно Пол причина подобного состояния коллеги. Сид стоял рядом, покачиваясь и пьяно, но многозначительно улыбался.

— Вот…, вот…, я…, рань — ше тоже так ду — мааа – ал…, а теперь…, — и он торжественно провел по себе рукой, давая понять, вот он я какой теперь, полюбуйтесь.

— Срочно в постель, — Мэри, наконец, привычно взяла бразды правления в свои руки.

— Мэри…, это мой друг…, — он ткнул пальцем в грудь О’Рейли, — тссс…., никому не слова…, это тайна…, страшная…, он лучший сыщик в Англии.

— Пойдемте…, мистер Крауч вам нужно отдохнуть, — она подхватила его за талию и в одиночку поволокла в номер. На полдороги она обернулась, и недовольно взглянув на Пола, проворчала:

— А вам мистер Шерлок Холмс…, нужно особое приглашение?

О’Рейли вздохнул и молча поплелся за хозяйкой мотеля.

Некоторое время спустя, он приняв душ в раздумье лежал на кровати пуская в потолок кольца густого дыма.

Впервые в жизни он не знал, как быть дальше, конечно можно было вернуться домой, закрыть дело под каким-нибудь благовидным предлогом, и сделать вид, что ничего не произошло. Но сможет ли он все забыть и спокойно жить дальше. Сможет ли спокойно ходить на работу и расследовать уголовные дела, зная, что совсем рядом, скрытая покровом тайны идет непримиримая, нескончаемая, ожесточенная борьба со злом. С тем самым злом, про которое он слышал с самого детства, но в существование которого, никогда до конца не верил.

Избрав, однажды своей профессией защиту общества и людей от преступности он со свойственной ему педантичностью и бесстрашием принялся за дело. Однако сегодня все изменилось, столкнувшись со злом столь древним и могущественным что трудно было даже представить, он впервые за много лет испытал страх. Ощущение беспомощности и какой-то ничтожности, которое возникло у него там, в мотеле, когда он безрезультатно, раз за разом всаживал пули в голову нападавшего, подействовало на него удручающе. Он еще не решил, как поступить, но одно он знал точно, по-прежнему уже никогда ничего не будет. Теперь для него начинается новая жизнь…, совсем другая жизнь, в которой слово «опасность» приобретает совсем другой смысл, а слово «логика», вообще его теряет. Инстинктивно он чувствовал, что раз вступив на эту дорожку, приоткрыв завесу тайны, с нее уже не сходят. Разве, что посмертно.