Глава 3. ДЕТЕКТИВ

В нескольких кварталах оттуда, в узком переулке в это самое время было тесно от обилия полицейских машин, карет скорой помощи, и наглых журналистов.

Полу О’Рейли, детективу пятьдесят восьмого участка, пришлось несколько минут, пробираться к месту преступления, расталкивая полусонных зевак, которых не смущало даже ненастье.

Он был зол, из-за того, что его вытащили из постели…, это был первый его выходной за последние двенадцать недель. А тут еще эта толпа, из журналистов и любопытных, слетевшихся, словно для хорошей вороньей пирушки.

— Чертов век электроники, информация передается со скоростью света, не успеешь чихнуть, как тебе тут же суют под нос гребаный микрофон, и задают идиотские вопросы. — Он давно пришел к выводу, что общение с журналистами дело не только пустое, но и чрезвычайно вредное. Поскольку что бы ты не говорил, и что бы не имел в виду, слова твои все равно извратят и вложат в них смысл, который поднимет рейтинг телеканала или какой-нибудь паршивой газетенки.

Пол ворчал еще и потому, что это был одиннадцатый труп, за последние полгода. Один и тот же почерк, похожие как две капли виски, жертвы, женщины от двадцати до тридцати, и два разреза тонким и острым, как бритва ножом, словно перевернутый крест.

Однажды О’Рейли соединил на карте города все места убийств и почти не удивился, когда получилась довольно ровная и правильная пентаграмма. В действиях маньяка, было так мало логики, что Пол с самого начала предположил появление очередного психа, сдвинутого на почве сатанизма.

Он вспарывал животы своим жертвам всего лишь двумя отточенными движениями и оставлял их держащими в руках собственные внутренности. И обязательная визитная карточка, на которой золотыми буквами на черном фоне было написано:

ПРОРОК

Пол наконец-то добрался до констебля, который стоял у ленточки огораживающей вход в подъезд. Тот видимо знал детектива, хотя Пол готов был поклясться, что раньше никогда не встречался с ним. Но констебль козырнул, и приподнял ленточку, чтобы Пол мог пройти. Слегка пригнувшись, он проскочил под лентой и вопросительно взглянул на него.

— В подъезде…, инспектор, она в подъезде, там уже работают эксперты — и еще раз козырнув, показал рукой на зловеще чернеющий вход.

О’Рейли глубоко вдохнул, и словно в омут, нырнул в полумрак подъезда.

Через месяц и три дня…, будет ровно двадцать лет, как он работает в полиции, но привыкнуть, к этим ужасным изуродованным трупам он так и не смог. Каждый раз, выезжая на очередное убийство, он внутренне сжимался, заранее рисуя себе кошмарные картины преступления. Но действительность всегда оказывалась страшнее, и ужаснее. И, каждый раз первый взгляд на труп вызывал у него желудочные спазмы, которые он подавлял усилием воли.

Когда-то двадцать лет назад, когда он увидел первый труп, и его стошнило, к нему подошел старый детектив Тим Брюс. Этот, гроза преступного мира, с лицом хронического алкоголика, которого боялась и уважала не только вся окрестная шпана, но и серьезные уголовники, тогда сказал…

Как же он сказал…, ах да он сказал:

— Потерпи засранец, пройдет совсем немного времени, и ты сможешь жевать сэндвич, глядя на гору смердящих трупов, поверь мне, ты станешь хорошим доберманом. Я знаю….

Так сказал старый Брюс, при этом, хлопнув его ладонью по спине так, что Пол чуть не подавился собственной блевотиной. Выплевывая остатки завтрака, он подумал, что надо менять профессию, и заняться чем-нибудь менее отвратительным.

Но старина Тим, оказался как всегда прав…, но только отчасти. О’Рейли действительно слыл лучшим детективом на всей территории к северу от Лондона, но так никогда и не научился смотреть спокойно на кровь и трупы.

Вот и сейчас картина, которую увидел Пол, войдя в подъезд, заставила его отшатнуться. На грязном полу, раскинув руки, словно пытаясь кого-то обнять, лежала молодая девушка. Платье ее было задрано до подбородка, а плоский живот располосован в обе стороны. Картина усугублялась тем, что часть внутренностей была вырвана из брюшной полости и тянулась в сторону старой деревянной подвальной двери. Видимо труп нашли не сразу, и здесь изрядно поработали крысы.

Пол поднял глаза, и встретился взглядом с Клинсманом. Тот как всегда излучал спокойствие и хладнокровие. Серо-стальные глаза из-под тонких очков в золотой оправе цепко ощупывали каждый предмет, попавший в поле зрения.

— Вот уж кому на все наплевать, наверное, он очень любит свою работу, особенно эту ее часть — неприязненно подумал он.

Но Клинсман был самым лучшим экспертом из тех, кого он знал, и Пол не мог этого не признать.

Подойдя почти вплотную, тот некоторое время в упор разглядывал О’Рейли, затем, протянув ему вату, смоченную нашатырным спиртом, произнес, ровным высоким голосом, без малейшего намека на эмоции:

— Элизабет Стоун, 23 года, работала машинисткой в пивоваренной компании, сегодня на работу не вышла, но позвонила в 9. 00 и сказалась больной. Живет на соседней улице, в доме номер 14 квартира 22. Из дома вышла в 11.00, ее видела соседка, видимо, направлялась в аптеку за углом. Смерть наступила ориентировочно в 11.10, от двух резанных ударов в брюшную полость острым предметом. Скорее всего, ножом с длинной лезвия 12 сантиметров, и шириной около полутора сантиметров. Это все. Остальное, после вскрытия.

— Есть какие-нибудь отличия

— Нет, все как всегда, только время…, сегодня он сделал это утром.

— Да…, раньше он убивал ночью или вечером.

Клинсман протянул, что-то Полу. Это была визитная карточка, в полумраке подъезда трудно было разобрать надпись, но О’Рейли и так знал, что там.

Выйдя из подъезда, он, наконец, вдохнул полной грудью, и взглянул на карточку.

ПРОРОК

Было написано на ней.

Дождавшись, когда увезли труп, О’Рейли вернулся в подъезд. Около часа, при свете мощного фонаря, он обследовал каждый сантиметр заплеванного подъезда. Хотя заранее знал, что результат будет нулевым. Иногда ему казалось, что это действительно был призрак, или демон, но Пол давно уже не верил в нечистую силу. И однажды он все-таки нашел след…, странный след.

Это был отпечаток подошвы ботинка очень большого размера, с чуть сильнее придавленной внешней частью стопы, как будто у человека очень кривые ноги. И все. Больше ничего, на подошвах нет рисунка, чтобы определить производителя, никаких посторонних запахов, собаки не берут след. Кинологи тогда утверждали что подошвы, обработаны, каким то составом, но определить, что это за состав так и не смогли. К тому же след был, всего один. Складывалось впечатление, что преступник парил над землей, не касаясь грешной своими ногами.

О’Рейли выбил щелчком из пачки сигарету, и, прикурив, глубоко затянулся, мрачно исподлобья разглядывая толпу. Зеваки уже разошлись, но у ограждающей ленты топтались несколько журналистов. Завидев детектива, они тут же защелкали фотоаппаратами, и взяли на изготовку камеры и микрофоны.

— Ну, прямо расстрельная команда — мрачно усмехнулся Пол.

Рослый констебль, вежливо, но твердо отодвинул особо ретивых журналистов, и поправил ленту, затем, повернувшись спиной к журналистам, сочувственно взглянул на детектива.

Пол дружески кивнул ему, и, вздохнув, направился в толпу журналистов, ничего не поделаешь, свобода прессы, черт бы ее побрал.