Глава 34. ОПАСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Утро выдалось пасмурным и серым. Спустившись к завтраку в уютное кафе на первом этаже О’Рейли обнаружил сидящего там коллегу с запотевшим стаканом минералки. Сделав глоток, Сид тут же прикладывал его к голове и на некоторое время застывал в этой позе. Завидев, Пола он страдальчески улыбнулся и привстал.

О’Рейли плюхнулся в соседнее кресло, жестом подозвав официанта, заказал себе омлет и кофе.

— Как самочувствие коллега?

— Хуже не бывает, — Крауч болезненно скривился, — что это было?

— Чивас…, двенадцатилетней выдержки…, — Пол щелкнул пальцами в воздухе, — хорошая штука.

— Я не об этом….

— Ааа…, если бы я сам что-нибудь понимал мой друг. Знаю только, что мир оказался не совсем таковым как я его себе представлял. И именно таким как мне рассказывали неоднократно.

— И как же теперь быть? — Сид с мольбой смотрел на детектива, словно и впрямь ожидал, получить ответ на все вопросы.

— Никак…, друг мой…, никак…, делай, что должен…, если конечно сможешь, и когда-нибудь ты узнаешь, правильно ли ты поступал. А что собственно тебя так поразило?

— Ну, как…? Демоны…, нечистая сила…, — Крауч не мигая, смотрел на коллегу не понимая, к чему тот клонит.

— Сид…, насколько мне известно, ты добрый христианин…, и глубоко верующий человек.

— Да…, это так.

— И ты абсолютно уверен в существовании бога?

— Конечно…, — Крауч перекрестился.

— Тогда скажи мне Сид, почему тебя так удивляет существование дьявола, демонов, бесов и прочей нечисти. Разве тебе не рассказывали тысячу раз о том, что они существуют?

— Эээ…, да…, но вот так в обычной жизни…, я никогда не с чем подобным раньше не сталкивался.

— Я тоже…, вздохнул Пол, — но это совершенно не означает, что всего этого не было раньше, просто по какой-то причине нас до поры держали в резерве. А сейчас…, сейчас видимо пришло наше время, сделать свой выбор.

— Думаешь…?

— Знаю…, не могу сказать, откуда…, но знаю — Пол несколько раз утвердительно кивнул головой.

Он вдруг поймал себя на мысли, что боится этого выбора. Так легко и доходчиво объясняя все своему молодому коллеге, он сам, тем не менее, был в смятении. Хуже всего было то, что ему приходилось скрывать свои чувства от окружающих.

Уплетая яичницу с беконом О’Рейли пытался разобраться отчего у него, человека умудренного опытом с пятью огнестрельными и двадцатью шрамами от колото-резанных ран, вдруг где-то между желудком и диафрагмой поселился отвратительно ноющий страх.

Смерти он давно не боялся, это чувство, временами возникавшее в начале карьеры постепенно притупилось, а потом исчезло совсем. Разложив все по полочкам, Пол пришел к выводу, что боится скорее перемен в жизни которые неизбежно придут в свете недавних событий. Снова и снова он возвращался к их разговору с Элигосом. Что-то щелкнуло тогда, словно кто-то внезапно включил свет и освещенные им предметы и люди вокруг вдруг в одночасье стали другими, изменив свой привычный облик.

О’Рейли и раньше подозревал, что где-то, совсем рядом, идет постоянная непримиримая борьба…, теперь он это знал точно, не только знал, но и участвовал в ней. Лгать себе он никогда не умел, а потому совершенно четко представлял, что быть в стороне от происходящих событий он уже не сможет.

Кроме того…, Сильвия…, девушка с солнечным зайчиком на лице, как он окрестил ее, вызывала в нем странное душевное волнение. Это не было похоже не на одно из его предыдущих увлечений. Никогда прежде он не вспоминал женщин, с которыми его сталкивала жизнь вот так на несколько минут.

Не было в эту минуту в его душе ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало сексуальное влечение. Смешанное чувство восторга и благоговения, с которым он вспоминал зеленые лучистые глаза, слегка прищуренные от солнечного зайчика, назойливо устроившегося на матово бледной щеке. Нежные и ласковые, словно китайский шелк руки прохладным прикосновением поглаживающие его разгоряченный лоб будто вливали в него жизненную силу. Это было так странно…, так необычно и так не похоже на него.

— Что вы будете делать теперь…? – Крауч в упор смотрел на коллегу, прижав холодный стакан к болезненно пульсирующему виску.

— Что…? – переспросил Пол, прерывая размышления.

— Я спросил, что вы будете делать дальше?

— Я? В принципе…? Ничего…, отправлюсь домой…, лягу спать…, кстати, если вас не затруднит коллега, вызовите мне машину и вертолет.

Сид тяжело поднялся, подошел к барной стойке и, набрав номер, коротко произнес несколько фраз в черную пластмассовую трубку.

Вернувшись за стол, он первым делом указал официанту на стакан с водой и жестом попросил его повторить.

— И, пожалуйста, побольше льда, — бросил он ему вдогонку и уже обращаясь к Полу, — а как же ваш подозреваемый?

— Никак…. Видите ли, коллега…, это не наша юрисдикция, — О’Рейли мрачно усмехнулся. – Поэтому делать я ничего не буду, а в отчете напишу, что подозреваемый скрылся. В любом случае это проще чем рассказывать всем правду.

— Думаете, не поверят…?

— Если просто не поверят так это пол беды…, а вот если упекут в психушку это хуже. Очень не хочется провести остаток дней своих на больничной койке, изображая овощ.

— Мдааа…, могут…, — Сид, остервенело почесал затылок.

— Во всяком случае, еще неделю назад я поступил бы так, если бы кто-то рассказал мне то, свидетелем чего мы стали.

Два часа спустя Пол, пожав Краучу на прощанье руку и похлопав его по плечу, забрался в вертолет. Тот же пилот что два дня назад привез О’Рейли в пригород Нортгемптона взмахом руки поприветствовал детектива и поинтересовался как прошла операция.

— Пожалуй, что успешно, — задумчиво произнес Пол, — впрочем, результаты оказались несколько неожиданными.

Следующий час он провел, молча, углубившись в размышления, чему не мог помешать даже нещадный гул и тряска чертовой летающей машины.

Вернувшись, домой, детектив долго стоял под упругими струями контрастного душа, пытаясь таким способом привести в порядок тело и душу. Когда, наконец, спустя час он почувствовал прилив жизненных сил и здоровое чувство голода, О’Рейли выбрался из душевой кабины, до красноты растерся полотенцем и, одевшись, бодро сбежал по ступенькам.

Теплый ветер ласково лизнул лицо, словно молодой игривый пес, уличный шум, временами вспыхивающий резкими сигналами клаксонов, ударил по ушам. Для него это был великий блюз родного города, к которому он был приучен с детства. Настроение неотвратимо улучшалось. Как нельзя, кстати, из магазинчика, Аарона Криптовича, который находился рядом, донеслось:

Hello, Dolly,......this is Louis, Dolly

It's so nice to have you back where you belong

You're lookin' swell, Dolly.......I can tell, Dolly

You're still growin'...you're still crowin'...you're still goin' strong

Пол подхватил песню на первой же строчке и…, вещь совершенно небывалая для него, напевая ее себе под нос, направился через дорогу в маленький, уютный ресторанчик, в котором на протяжении последних десяти лет замечательный повар с труднопроизносимым странным русским именем Евлампий Гуськофф, готовил блюдо с еще более странным названием «пельмени». Пол любил пельмени и особенно то, как их делал Евлампий.

Этот светловолосый русский медведь ростом выше семи футов и весом около трехсот фунтов скорее был похож на метателя молота, чем на повара, но был настоящим кудесником кухни.

В этот ресторанчик Пол ходил уже давно…, так давно что уже и не помнил, как попал туда в первый раз, он знал всех от владельца, до посудомойки, соответственно его знали все, а потому относились к нему с особым вниманием.

Заняв привычное место у огромного окна, он окинул взглядом просторный зал, который в это время был почти пуст. Увидев в дальнем конце зала официантку, Пол помахал ей рукой. Впрочем, и без того девушка, едва завидев детектива, со всех ног бросилась к постоянному и уважаемому посетителю.

— Здравствуйте мистер О’Рейли, давненько вы к нам не заходили, — прощебетала Шейла, — вам как всегда?

— Да…, только еще сыр и блины с икрой, я голоден как волк, — Пол хищно ощерился и щелкнул зубами.

— Ой…, страшно, – притворно испуганным голосом пропищала Шейла и умчалась на кухню.

Когда детектив уже доедал блины к нему по давно установившейся традиции подошел Евлампий, неся в каждой руке по рюмке русской водки. Рюмки на необычно высоких ножках опять же по традиции были тщательно заморожены, отчего на стеклянных боках вырисовывались причудливые узоры.

— Вкусно?

— Потрясающе…, как всегда…, ты большой мастер, — ответил О’Рейли, принимая рюмку из рук повара.

— Ну…, будем…, — этот традиционный тост Евлампий произносил на протяжении десяти лет, менялись в нем только интонации…, от ободряюще жизнеутверждающих до философски жизнестойких. В дословном переводе на английский, это вообще звучало странно. Наверное, потому Евлампий всегда произносил его по-русски.

Для Пола этот не совсем понятный тост олицетворял все мифы о загадочной русской душе.

— Непременно…, — в тон ему ответил О’Рейли.

Звонко чокнувшись, они одновременно выпили и закусили маленькими малосольными огурчиками, которые Евлампий делал сам.

Повар сгреб в охапку рюмки и, похлопав по плечу детектива, отправился на кухню.

Полу нравился этот простодушный русский гигант с лицом большого ребенка. Во всем его облике чувствовалась какая-то надежность и основательность. Говорил он мало, но каждая его фраза была емкой и глубокой.

Как-то от самого Евлампия, Пол услышал русскую фразу, определяющую отношение к человеку, «в разведку я бы с ним не пошел». О’Рейли тогда подумал, что уж с этим удивительным русским он пошел бы в любую, даже самую опасную разведку не колеблясь.

Пол расслабился. Уютная обстановка, простенькие, но ослепительно белые льняные скатерти, вкусная еда, радушие сотрудников окончательно привели его в хорошее расположение духа. Для себя еще там во чреве тарахтящего вертолета он решил что его службе в полиции пришел конец. Что он будет делать, дальше детектив пока не определился, скорее всего, попытается найти Элигоса и Сильвию и попытается им помочь. При этом он задавал себе вопрос: а чем, собственно говоря, он может быть им полезен.

Его наблюдательность, жизненный опыт, умение стрелять из любого положения и практически из любого вида оружия как показала практика в данной ситуации вряд ли пригодиться. Безграничной верой, которая могла служить опорой и удесятерять силы, он не обладал, вернее он шел к ней, но находился где-то в самом начале пути.

Достав из пачки “Dunhill” сигарету О’Рейли аппетитно затянулся. Краем глаза он заметил какое-то движение у входа. Многолетний опыт работы в полиции, давал о себе знать, мозг по прежнему с фотографической точностью, фиксировал все детали происходящего.

Через зал, к его столику семенящим шагом, ловко лавируя между столами, шел джентльмен в великолепном сером с отливом костюме из очень дорогой ткани. Светло розовый галстук, какие обычно носят топ менеджеры крупных фирм или начинающие поп звезды, был завязан большим узлом и слегка ослаблен. Брюки тщательно отутюжены, кожаные элегантные черные туфли на тоненькой подошве сверкали лучезарным блеском.

Скуластое смуглое волевое лицо азиата. Вытянутые в ниточку тонкие губы выдавали в нем человека жестокого и беспощадного. Серые глаза смотрели прямо и чуть насмешливо. Крупный хищный нос был совершенно идеальной формы. Светлые прямые волосы очень коротко пострижены, а идеальный пробор казалось, расчесывался по линейку. Волосы при этом, были настолько редкими, что кое-где сквозь них просвечивался розовый череп.

Был он высок ростом и широкоплеч, походка и движения его говорили о том, что боец он был отменный и в случае необходимость мог двигаться очень быстро. Ослепительная белозубая улыбка была обращена к детективу, весь его вид излучал здоровье, уверенное спокойствие и доброжелательность.

— Вы позволите…, мистер О’Рейли…? – Незнакомец взялся за спинку стула стоящего напротив.

— Мы знакомы…? – Нахмурился детектив.

— О…, нет …, что вы, просто в последнее время вы стали очень популярны.

— В таком случае прошу меня извинить…, у меня не так много времени….

— Не спешите детектив…, это займет несколько минут, кроме того, наш разговор гораздо важнее для вас, чем для нас, — улыбка джентльмена приобрела зловещий оттенок, — мое имя Демиан Дарк.

— Для кого это для вас и что вам угодно? – Пол начинал терять терпение.

— Инспектор…, в последнее время вы оказались в эпицентре событий, которые…, как бы это, помягче, выразиться…, могут круто изменить вашу жизнь, и не только жизнь, я послан сюда, для того чтобы вы по незнанию или недопониманию не приняли неверного решения.

Демиан мягко, словно большая кошка опустился на стул напротив детектива.

— Какая трогательная забота…, — съязвил О’Рейли, начинавший понимать, что происходит.

— Итак…, — Дарк пропустил его слова мимо ушей, — вы знаете, что есть две силы…, люди по ошибке считают одну из них хорошей, а другую плохой должен вам сказать, что это совсем не так.

— Да ну…, — детектив скорчил недовольную гримасу.

— Да…, да, разногласия между нами состоят лишь во взгляде на перспективы развития человечества. По сути…, мы лишь органично дополняем друг друга. Ну, к примеру, как черный и белый цвет. Никому ведь не придет в голову утверждать, что белый цвет, хороший, а черный плохой.

— С этого момента поподробнее, пожалуйста, — Пол подложив кулак под подбородок, картинно изобразил внимание.

— Видите ли…, мы исходим из того, что человек существо разумное, а значит вполне в состоянии строить свой мир самостоятельно, без оглядки на всякие ограничения, мы предлагаем позволить людям самим решать свою судьбу, мы за честное партнерство, без почитания и восхваления. Это не всем понятно…, но вдумайтесь к чему все эти ограничения и заповеди, человечество достаточно взрослое, для того чтобы решить, что для него хорошо, а что плохо. Мы за свободу…, за абсолютную свободу личности. – Дарк не мигая, смотрел на детектива, — вы понимаете, о чем я?

— Я не понимаю, зачем вы мне все это рассказываете, — ответил Пол.

— Это как раз, для того чтобы обеспечить свободу вашего волеизъявления, вы сами должны решить, на чьей вы стороне, прежде чем мы предложим вам помочь самому себе.

— Вы хотели сказать помочь вам, — усмехнулся О’Рейли.

— Думаю…, вы должны понимать, что организация, которую я представляю, настолько могущественна, что способна возвысить или уничтожить любого. Мы предлагаем вам вступить в наши ряды.

— Послушайте мистер…, как вас там…?

— Дарк….

— Вот именно…, Дарк…, перестаньте напускать туман, говорите, зачем пришли…, или проваливайте…, — детектив сделал нетерпеливое движение рукой. — Оставьте свои проповеди…, для прыщавых юнцов.

— Хорошо…, мне это по душе…, и значительно упрощает задачу, — произнес после некоторого раздумья Дарк, — мы хотим, чтобы вы нашли мистера Элиота Бигора, и передали его в наши руки…, мы понимаем, что дело это не простое…, сопряжено с расходами…, более того мы высоко ценим услуги наших партнеров…, назовите вашу цену.

— Вот как…, интересно…, есть какие-нибудь ограничения?

— Только ваше воображение…, — просиял Дарк.

— Итак, вы хотите, чтобы я помог вам задержать…, или убить Абигора Элигоса? – Пол изобразил задумчивость.

— Вы знаете кто он…? — Дарк откровенно ел его глазами, — ну что ж тем лучше, значит, мне ничего не придется объяснять. Итак…, что вы решили.

— Я решил…, — выражение лица О’Рейли стало мечтательным, — послать вас ко всем чертям. Туда…, откуда вы пришли.

За миг до того как детектив произнес эти слова, которые возможно будут стоить ему жизни, он понял, что собеседник уже знает ответ. В следующее мгновенье Пол с великим трудом увернулся от летящего ему в лицо длинного четырехгранного стилета, который, оставив глубокую борозду на щеке, скользнул по виску.

Повинуясь многолетней привычке, детектив откинулся назад и дважды выстрелил в грудь соперника. Пули оставили две ровные дырочки на пиджаке и рубашке. Демиан замер на секунду, лицо его исказила гримаса боли, но уже в следующее мгновенье он, ощерившись, двинулся к детективу.

— Вы все-таки непроходимый тупица, мистер О’Рейли, — улыбнулся Дарк, и двинулся к Полу обходя стол.

Появление на сцене Евлампия, не заметили оба, обратив на него внимание лишь тогда, когда получивший удар огромным кулаком в затылок, Дарк снес несколько столов. Казалось после такого удара, Демиан должен был, как минимум оказаться в больнице, однако, совершив кувырок, он вновь оказался на ногах.

Смерив противника взглядом, Дарк ринулся в атаку, позабыв о детективе, который, остолбенев, взирал на поле битвы, по-прежнему сжимая в руке оказавшийся бесполезным пистолет.

— Сегодня не твой день, паладин. — С невероятной скоростью, выписывая стилетом в воздухе пируэты, Демиан двигался навстречу сопернику. – Сегодня ты умрешь.

— На все воля божья…, — Евлампий, стоял, словно скала, с совершенно невозмутимым лицом, будто ему предстояло всего лишь приготовить очередную порцию пельменей.

— Жалкий, презренный червь….

Неожиданно для всех, особенно для самого себя, детектив вдруг ринулся вперед и, проехавшись спиной по гладкому полу, в подкате сбил Дарка с ног. Удар был не сильный, но тот на долю секунды потеряв равновесие, угодил в смертельные объятия Евлампия. Вздулись мышцы на руках могучего повара, захрустели кости.

Извиваясь всем телом, Демиан пытался вырваться из стальных тисков, но тщетно. Постепенно теряя силы, он слабел. Раздался громкий хруст, и тело его безвольно повисло на руках Евлампия.

Швырнув противника на пол, словно тряпичную куклу, неожиданный помощник Пола опустился на одно колено, перекрестил неподвижное тело и начал густым басом нараспев читать молитвы, на русском языке.

С первыми словами молитвы Дарк начал извиваться и биться в конвульсиях. В уголках губ багровыми пузырями повисла пена, сквозь зубовный скрежет пробивалось рычание и стоны. Через минуту все стихло.

— Что это…, Евлампий…? – к Полу, наконец, вернулся дар речи.

— Одержимый…, в последнее время от них житья нет, особенно здесь на севере. Мы, конечно, пытаемся контролировать ситуацию, но, похоже, наступают тяжелые времена, для всех нас.

— Кто это мы…? – Пол уставился на старого знакомого, словно увидел его впервые.

— Паладины….

— Кто…?

— Воины господа….

— Ааа…, воины значит…. И чем же вы занимаетесь?

— Война…, мистер О’Рейли…, война не прекращается не на секунду, и мы солдаты этой войны. Борьба с тьмой, во всех ее проявлениях, наша цель.

— Я думал…, что ты повар…, — усмехнулся О’Рейли, — похоже в эту битву вовлечены все кроме меня.

— Придет и твое время…, брат, — Евлампий размашисто перекрестил его.

— Что же дальше? Как стать паладином? Ну…, в смысле, что для этого надо сделать?

— Не знаю, это ведомо только тебе и всевышнему. Иди своей дорогой…, с верой в душе, и силой в сердце…, и однажды ты им станешь.

— Так просто…?

— Это совсем не просто…, но чем сложнее путь, тем скорее рассвет.

— А стать учеником паладина можно?

— Это бессмысленно…, пойми…, у каждого своя дорога к богу…. Я не могу тебя ничему научить, поскольку знаю только свой путь, мой опыт для тебя бесполезен. Для каждого из нас у бога свои слова, но все они ведут нас в одном направлении…, к свету. Главное помни…, всевышний никогда не пошлет тебе испытаний, больше чем ты сможешь вынести.

— Хм…, и что же мне делать, — Пол нахмурился.

— Ты знаешь…, или скоро узнаешь…, будь готов. В любом случае будь осторожен, к тебе проявили интерес и думаю, что они не успокоятся.

Евлампий крепко, до боли в пальцах сжал ему руку, неотрывно глядя ему в глаза, словно пытаясь понять, достоин тот такой чести, или нет, и видимо так ничего и не решив, удалился на кухню.

Эксперты приехали довольно быстро, выслушав рассказ Пола, в котором он предусмотрительно опустил некоторые подробности, принялись скрупулезно изучать место происшествия.

Только Клинсман, взяв его под руку, отвел в сторону, и пристально глядя ему в глаза, сквозь дымчатые линзы очков, спросил.

— Больше ты ничего не расскажешь?

— Нет, — ответил детектив, — скажу только, что ты был прав, это сверхъестественное. И я влез во все это, по самые уши, даже не зная, чем все это закончится для меня.

— Он охотился на тебя…, — утвердительно произнес эксперт.

— Нет…, он сделал мне предложение, от которого, по его мнению, я должен был быть в восторге.

— И что?

— Я отказался…, так, что, думаю это не последняя попытка.

— Тебе надо спрятаться на время, возьми отпуск и уезжай куда-нибудь.

— Куда…?

— Не знаю…, на материк…, в Россию…, в Африку…, к черту…. Главное подальше отсюда.

— В этой ситуации расстояние вряд ли имеет значение…, впрочем…, как ты сказал…, к черту? Пожалуй…, стоит попробовать.

Клинсман проводил его до выхода, пожал на прощанье руку и, пожелав ему удачи, вернулся в ресторан. Работу никто не отменял.

Пол шел по тротуару, задумчиво глядя себе под ноги. Мысли его витали где-то далеко. Пытаясь проанализировать все, что ему удалось узнать за последнюю неделю, он пришел к выводу, что ни на шаг не продвинулся в своих изысканиях. По-прежнему было непонятно, как бороться с демоническими силами, что противопоставить их мощи. Святая вода…, что еще…, серебро…, молитвы…. К своему стыду Пол вдруг обнаружил, что не знает ни одной молитвы.

После смерти Сары…, он не очень верил в существование бога…, ему казалось, что существуй всевышний на самом деле, он не допустил бы подобной несправедливости. Поэтому, Пол почти не посещал церкви. Если же вдруг по каким-то причинам оказывался там то всегда стоял в стороне от толпы молящихся и, погрузившись в себя, пытался разобраться в собственных проблемах и мыслях.

Дойдя до перекрестка, он повернул налево, чтобы перейти улицу. Сделав шаг на мостовую, он вдруг вздрогнул от неожиданности, чья-то сильная рука бесцеремонно и требовательно схватила его за плечо, резко дернув назад.

О’Рейли чуть было не упал, на секунду потеряв равновесие. Почти одновременно с этим перед ним дохнув в лицо жаром выхлопных газов, и ревя клаксоном, словно железнодорожный экспресс, пролетел огромный двухэтажный «Неоплан». О’Рейли обернулся. Перед ним стоял молодой человек крепкого телосложения, с чисто выбритой головой, весело блестевшей в лучах осеннего солнца, и доброжелательно улыбался.

— Будьте осторожны инспектор…, — произнес он, на ломанном английском и задорно подмигнул.

— Спасибо…, только и смог пробормотать ошарашенный Пол и двинулся дальше.

Через десяток шагов до него вдруг дошло, что человек спасший минуту назад ему жизнь, по всей вероятности знал кто он такой. Остановившись, он повернулся и поискал глазами спасителя, но тот словно испарился….