Глава 55

Пострадавшего погрузили на носилки и увезли в центр. Порядько так и не пришёл в себя, а медики сказали, что он не задохнулся угарным газом только благодаря случайному совпадению. После удара о стекло Тарас потерял сознание и упал лицом вниз, а летевшие сверху подшипники ещё больше усугубили положение. Дыхание пострадавшего почти остановилось, поэтому он не вдыхал угарный газ в том объёме, который в другой ситуации стал бы смертельным. Шапка на голове смягчила удары, поэтому травмы головы оказались совместимыми с жизнью. Большего они сказать не успели, оставалось надеяться на благосклонность судьбы, распорядившейся в этот день по-своему.

В посёлке новости любого характера, а тем более такого, как этот, разлетаются быстро. К полудню около ворот комбината собралась толпа зевак, которые искали в каждодневной скукоте хоть малейшую отдушину для себя. Они толпились и спрашивали друг у друга, что случилось.

Котов, как положено, сообщил о случившемся в милицию, и сел за стол, заваленный журналами, правилами, кодексами, инструкциями. Взъерошенные волосы, красное лицо, гора салфеток для промачивания влажного лба — вот не полная картина первого дня недели. Медянов, сидевший напротив директора, имел совсем удручающий вид. Галстук висел на грязной рубашке до самого пола, оторванные пуговицы, погнутая перекладина очков, исцарапанные трясущиеся руки — этот стиль был так непривычен Александру Михайловичу.

— Саш, ты, случайно, не выписывал ему наряд? — с надеждой в голосе спросил Котов.

— Сергей Дмитриевич, у него есть своя инструкция, в которой прописаны такие работы, как… кхм… та, — поперхнулся Медянов, снова воспроизведя в мыслях всё случившееся. — Тут что-то не так. Пусть разберутся, здесь есть подвох, только вот в чём? Бумаги у нас все в порядке, Сергей Дмитриевич.

— Дай бог, дай бог… — прошептал Котов, комкая очередную салфетку.

Дементьев тоже слышал о происшествии в гараже комбината. Ни один мускул не дрогнул на его опухшем лице, когда он стоял в дверном проёме кабинета Колодина.

— Слышь, Иван? Что там на комбинате? Отправь меня.

Старший лейтенант, в отличие от своего подчинённого, не смог сдержать своих эмоций, его передёрнуло от негодования и отвращения к стоящему перед ним человеку.

— Уже назначил! Краснухин пойдёт.

— Вань, но я там уже был, знаю — что и где. Всё посмотрю, напишу отчёт — и готово. Да ты чего?

Колодин поиграл желваками и решил, что будет лучше, если эта физиономия исчезнет на сегодня из участка.

— Иди, только сделай всё, как положено, ничего не упусти. Все документы перешерсти там…

— Знаю, будь спокоен.

Фёдор закрыл дверь кабинета, вернул довольную гримасу, от которой в полумраке коридора отпрянул бы даже покойник, и пошёл к выходу. «Один-ноль в нашу пользу! Но… рано, рано ещё. Ждите, я направлю ваши мысли в нужное русло. Я иду к вам, тупые бараны!»

— Завьялов, дай машину!» — ошарашил он сержанта, который решил в свой выходной поковыряться под капотом УАЗика.

— Ну товарищ лейтенант… Нельзя ей, ремонт нужен.

— Ничего с ней не будет, не скули. Дай ключи.

Завьялов опустил голову, понимая, что с машиной можно прощаться. Он уже пожалел о том, что так воспитан, совесть не позволяла ему солгать, даже если это была бы ложь во спасение. Что ему мешало поменять с вечера наконечники свечей местами и сказать в нужный момент, что двигатель не запускается? Но он не может этого сделать, не в его это силах. Остаётся только тащить на своём горбу всю жизнь тяжесть своих проблем, да ещё и другие норовят подкинуть ему свои.

— Можно, я поеду с вами? Возьмёте?

Фёдор почесал подбородок, почуяв затруднение в решении такого внезапного вопроса. С другой стороны, свидетель разборок лишним не будет, да и что от него требуется — увидеть, как участковый, будто невзначай, наткнётся на фамилию Савушкина в журнале? Маслика не поймали, всё должно быть чисто, чего бояться?

— Ты же не дежуришь сегодня, зачем тебе тогда? Хотя… крути свой руль, поехали.

Ворота комбината были открыты, поэтому УАЗик заехал на территорию без проблем, и остановился перед ангаром.

— Посигналь.

— Зачем, товарищ лейтенант?

— Посигналь, тебе говорю!

Завьялов не любил подобных вещей, поэтому с трудом погасил волну негодования внутри себя. Он нажал на гудок. Как по волшебству, через несколько секунд на крыльце административного корпуса показались две фигуры, спешащие к гостям. Лицо Фёдора ничего не выражало, если только не вглядеться повнимательнее. Его рот был чуть приоткрыт, а фиолетовые губы обрамлялись еле видимыми кончиками зубов. Он охотился: сейчас он сделал выстрел, а его приученные псы бегут к нему и несут добычу. Сегодня зверёк будет доволен. Кровь пущена, скоро она потечёт бурным ручьём, такая тёплая, липкая, желанная.

— Что дальше, товарищ старший лейтенант? — спросил сержант, единственным желанием которого было поскорее сбежать с этого спектакля гордыни и лицемерия. Его бросало в жар, он считал себя виноватым перед уважаемыми людьми, к которым он собственноручно доставил такого подлеца.

— А дальше — смотри и учись. Запомни — виновные есть всегда, просто так ничего не бывает. Я знаю, что этот случай — не исключение. Будь внимательным, если хочешь найти правду.

И Завьялов согласно кивнул головой, хотя ему не нужны были поучения такого дикаря, как Дементьев.