Глава 23

В то утро, когда Стенька шёл по дороге в центр, Фёдор поднял голову над столом, заваленным окурками и колбасными объедками. На его лбу был большой красный отпечаток от рук. Он с силой двинул рукой и смёл всё на пол, стаканы и пустые бутылки рассыпались осколками, слившись чудным звоном с отвратительным рыком проснувшегося чудовища. Даже не умывшись, Фёдор накинул рубаху и пошёл в опорный пункт на службу. «Этот щенок так и не был наказан!» — было первым, что пришло ему в голову. Он шёл тяжело, голова давила на шею, ноги, словно сваи, не хотели сгибаться в коленях. Мысли о матери его не волновали, они его даже не посетили в это утро, впрочем, как и мысли о ненакормленных свиньях. «Малолетний выродок! Я найду тебя, и ты пожалеешь, что появился на свет!» — гудело в голове Фёдора. Так он дошёл до участка на окраине посёлка.

Зелёный забор из редкого штакетника огораживал небольшой белый домик с высоким крылечком. Над окошком чердака прибита вывеска, на которой большими синими буквами написано «Милиция», а возле двери — вывеска чуть меньшего размера — «Опорный пункт №3 Возвышенского р-на». Коричневая дверь, обитая, почему-то, дерматином даже снаружи, имела ещё одно странное отличие от обычных дверей. С наружной её стороны был прибит синий почтовый ящик, который грохотал при любом действии с дверью. Почтовый ящик начал слегка громыхать, когда Фёдор ещё только вошёл в калитку. По мере его приближения к крыльцу грохот металла возрастал, извещая дежурного — сержанта Сашку Завьялова о посетителе. Когда дверь резко открылась и с грохотом закрылась, звякнув пружиной и умирающим синим ящиком, сержант Завьялов положил шариковую ручку в раскрытый журнал и стал ждать нападения. Через пару секунд ужасный запах перегара и кислой капусты напал на него через полукруглое отверстие в стекле дежурки.

— Здорово! Дай ключ.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант…, — дежурный приподнялся со стула и козырнул Фёдору. — Вас искал старший лейтенант Колодин.

— Ключ давай, говорю! Колодин…, — проворчал Фёдор и пошёл в кабинет к начальству.

Несмотря на сложившуюся иерархию в участке, где Иван Колодин был начальником, он кроме своих обязанностей взваливал на себя и работу с населением. Всего два месяца прошло с его повышения в звании и в должности, но как только он отошёл от участковой работы, всё пошло кувырком. Весь стол Ивана Колодина был завален папками, заявлениями, планами, отчётами, а двое участковых — Михаил Краснухин и Фёдор Дементьев, не могли бы покрыть территорию всего посёлка при всём желании. Тем более, похоже, что для Фёдора служебные обязанности давно утратили смысл, и помощи от него ждать не приходилось.

— Здорово, Иван, — без малейшего оттенка уважения к старшему по званию и должности произнёс Фёдор. Иван Колодин посмотрел исподлобья на своего подчинённого и глубоко вздохнул.

— Садись, Фёдор. Выпей воды.

— Обойдусь! Ну чего хотел-то?

Ивана начало немного потряхивать от этого открытого проявления наглости.

— Ты опоздал на целый час, это во-первых,…

— Ну немного на работе задержался, ты же знаешь…, на Лесную 25 заходил по поводу кражи белья, — как ни в чём не бывало, объяснил Фёдор.

— Ковалёва уже была тут, с утра, незадолго до тебя ушла! Никого у неё не было! — возмутился Иван.

— Наверное, разминулись…

— Всё, хватит. Что ты мне тут лепишь? Опять пил всю ночь?

— Немного выпил, имею право.

Иван Колодин взял стопку папок, приподнял их над столом и с громким шлепком бросил обратно.

— Ты видишь, что происходит? Ты хоть понимаешь, что я в полной заднице? Фёдор, мы же с тобой нормально работали раньше, что сейчас-то случилось?

Фёдор встал со стула и развязно произнёс:

— Ладно, начальник, пойду я…

— Стой! Сейчас пойдёшь на комбинат, там ящик с подшипниками украли. Разузнай там всё и доложишь. Если дело серьёзное, то пусть пишут заявление. У нас же их не хватает! — с упрёком в голосе произнёс Иван, снова подняв стопку бумаг и бросив их на стол.

— Ладно, схожу. Давай папку с делом.

— Слушай, Фёдор, ты спишь, что ли до сих пор? Я же говорю — не писали заявление ещё, какая папка с делом? Иди, узнай, там может дела никакого не надо. Посмотри, кто работал, что делали, перешерсти журнал.… Да что я, учить тебя должен?

— Всё, понял я, — сказал Фёдор, встал со стула и без лишних церемоний вышел из кабинета.

В коридоре он засунул голову под кран железного умывальника и долго держал её там, пока не замёрз. Возле окошка дежурного он остановился, порылся в карманах и вытащил ключ от комнатушки с табличкой «Участковый»

— Забери, сегодня он мне не понадобится.

Фёдор не собирался возвращаться в участок. Порученное ему дело займёт не больше часа, но у него есть другие дела, более важные, чем какие-то подшипники, украденное бельё, драки, кража гусей и поджог. «Скоро я займусь тобой! Тебе просто надо объяснить всё по-мужски. Воспитывать тебя надо жёстче. Сам попросишь меня об этом, только попадись мне, тварёныш», — гудело в голове Фёдора сплошным шумом, в котором смешалось всё — детство, смерть отца, увидев которого он обмочил штаны. Это был первый раз, но не последний. Самое страшное, что это повторилось на виду у нескольких человек, когда Павел Савушкин выбил из его рук нож и привязал к столбу. Все видели, как под столбом образовалась лужа. Там была Марина, там была Ольга, толпа зевак стояла и смотрела, смеялась и сочувствовала, пока не прибыл наряд милиции и не освободил его. Это невозможно забыть, и Фёдор помнил всё это.

Впереди показалась железная ограда комбината, кирпичное одноэтажное здание с примыкающим к нему большим полукруглым металлическим ангаром. «Это дело выеденного яйца не стоит, но я найду эти грёбанные подшипники, раз вам так будет угодно», — подумал Фёдор. «Это не помешает мне закончить более важные дела, а погоны мне ещё пригодятся»