Глава 59

— Товарищ старший лейтенант, разрешите подмениться, — выпалил сержант Завьялов, стоя на крыльце участка, встречая начальника.

— Вот те раз, заявления с утра! Ни здравствуй тебе, ни… кхм. Что стряслось?

— Ой, простите, товарищ старший лейтенант… Здравия желаю!

— Ладно, надо, так надо. Где твой сменщик? Дежурку бросил, сам на улице…

— Подойдёт, товарищ старший лейтенант.

— Ладно, Сашка. Иди, давай, я покараулю телефон пока. Ах, слушай… одна просьба будет, ты зайди к Савушкину, по случаю в гараже который проходит. Скажи, пусть с утра зайдёт ко мне. Ну, всё, давай!

Завьялов сбегал к Павлу, который уже был готов к походу в участок, и побежал переодеваться в гражданское. Он торопился в центр, дорога была каждая минута. Сержант с самого начала не верил в виновность Савушкина, тем более, эти следы, окурки, да ещё и нож. Завьялов порывался рассказать всё Колодину, но в последний момент что-то его удержало. Дементьев, слишком близко он ко всем этим событиям, слишком легко он предопределил судьбу человека, уважаемого специалиста. Последняя зацепка, тоненькая ниточка может быть легко потеряна, порвана. Не мог Завьялов позволить этому случиться, не смог бы он поселить тень в своей душе и носить её, воспитание не то. Он с радостью примет неизбежный укор со стороны Колодина, этого не миновать, но он будет счастлив, спокоен и чист перед своей совестью. Сержант нащупал продолговатый свёрток в кармане, и сел на десятичасовой автобус.

Павел постарался отнестись ко всему спокойно, хотя и искал косые взгляды по пути в участок, которые так и не нашёл. Дежурный был предупреждён о его приходе, поэтому сразу направил Павла к начальнику.

— Товарищ Савушкин? Прошу, садитесь. Итак, Павел Сергеевич, не обессудьте, но я вынужден задать вам несколько вопросов, прежде чем комиссия не подъехала.

— Надо, так надо, что уж теперь, — смиренно ответил Павел.

— Моя задача — это завести папочку с вашими данными, актом участкового о случившемся и кое-какими наблюдениями, замеченными при первичном, беглом осмотре места происшествия.

— Вы знаете, товарищ старший лейтенант, как-то тяжело всё это переварить: папочка, осмотр…

— Так вот, Павел Сергеевич, насчёт папочки: а ведь заводить ничего и не пришлось. Есть такая — вот она, и фамилия ваша, и имя-отчество. Вы, оказывается, имели привод в отделение, хоть и было это много лет назад. Что вы на это скажете?

Павел сжал зубы и поднял глаза на Колодина. Его искусственное спокойствие и сдержанность утекали, как вода сквозь пальцы.

— Я отсидел пятнадцать суток, судимости у меня нет, так в чём может быть проблема?

— Вы поймите, Павел Сергеевич, я помочь вам хочу. Во-первых, эта папка попадёт в руки комиссии. Факт буйности не скрыть, не я буду с вами разговаривать и не тут, к сожалению.

Павел соскочил со стула, но встретился взглядом с Колодиным и медленно осел. Он понял, что будет хуже, поэтому решил воспользоваться советом сержанта Завьялова.

— Я продолжу, с вашего позволения. Фамилия Дементьев вам о чём-то говорит?

Павел шевельнул усами и опустил голову, не собираясь отвечать на вопрос.

— Вижу, что говорит. Так вот, Павел Сергеевич, я подозреваю, что Дементьев не забыл тот случай, он обязательно будет маячить перед комиссией и трясти дополнительными фактами, имея ввиду тот случай. Я мог бы уничтожить её, но теперь просто связан по рукам.

— Понятно, товарищ Колодин. Что от меня требуется? А то, пойду я, наверное.

— Подождите, я ещё не закончил. Павел Сергеевич, мне показалось несколько странным, что Дементьев оформлял место происшествия, в котором вы оказались фигурантом, он сам попросился туда, как будто пользовался моментом. После того случая со столбом вы каким-то образом пересекались с Дементьевым?

Павел вспомнил разговор с Олей у калитки, свою затаённую злобу, всколыхнувшую гладкую воду спокойной жизни, но не решился открыть душу этому человеку в погонах. Ни к чему это — жаловаться, признавать свою слабость. Желание придушить того подонка никуда не делось, и осуществилось бы, возможно, если бы не просьба Марины, которой он не может сделать плохо.

— Я не могу уничтожить эту папку, но уверяю вас: у меня огромное желание это сделать, и я это сделаю, если всё сейчас обойдётся.

— Пойду я, с вашего разрешения…

— Подождите, ещё один момент. Почитайте, это интересно.

Колодин подвинул Павлу лист бумаги, точнее, бланк, заполненный крупным размашистым подчерком. «Довожу до вашего сведения, что мной обнаружены факты, нарушающие общественный порядок и спокойствие граждан, проживающих в посёлке Тулинском.

Проживающие по адресу улица Полевая 35, Савушкины держат в пределах своего частного…»

Павел бросил взгляд на Колодина, тяжело дыша. «Вот как оно прилетело. А я-то думал, когда это случится?»

«…щенка дикого животного, предположительно, волка, способного вызвать определённое беспокойство среди населения, возможные инциденты, и даже…»

Павел не мог читать дальше. Слова расплывались перед глазами. Он отодвинул от себя лист и опустил голову. Он вдруг представил маленького беспомощного зверька с глазами небесного цвета, который вызывает беспокойство у кого-то.

— Догадываетесь, Павел Сергеевич, кто это писал?

— Да.

— Я знаю, что вы неплохой человек. Котов вчера телефон оборвал, заступаясь за вас, но я хочу уверить — всё, что сейчас происходит — не в моей юрисдикции. Об одном прошу — не совершайте пока никаких действий, избегайте ненужных встреч.

Павел встал, не в силах больше сидеть на стуле.

— И, как бы мне не было жаль это говорить…, избавьтесь от животного. Сейчас оно совсем не кстати, извините за прямоту. Всего хорошего.