Глава 57

— Здравствуйте, тёть Оль! — прямо с порога, войдя в магазин, поздоровалась Женя. Она часто заходила сюда, иногда даже просто так, без повода. Большая пальма в кадушке, занявшая угол возле окошка, уже давно перешла под присмотр Жени. Зимой она забегала, бросала портфель и взлетала на табуретку, чтобы протереть каждый листочек от пыли, подрыхлить землю. В такие моменты Оля просто останавливалась возле прилавка, подпирала руками подбородок и млела, тихонько наблюдая за девочкой. Пальма всегда блестела нежной зеленью, и зимой, и летом.

На летних каникулах, когда природа цветёт и благоухает, Женя часто приносит букет и ставит его в вазу на окне. «Женина ваза», так её называет Оля, если посетители обращают внимание на очередной красивый букет на подоконнике. Букет ромашек занял своё почётное место на окне, сменив засохший.

— Твои любимые?

— Мне кажется, тёть Оль, что ромашки — это волшебные цветы, они не просто так растут в природе.

— А что же в них волшебного, Женя? — подперев ладошкой подбородок, спросила задумчиво Оля.

— Ну как же, ведь они могут ответить на очень важный вопрос…

— А-а-а…, любит или не любит? Прошлый букет тоже был ромашковый, — улыбнулась Оля.

Женя опустила глаза, на щеках проступил чуть заметный румянец.

— А я считаю, что многие цветы обладают волшебными свойствами, — решила поправить ситуацию Оля. Женя вздрогнула и приподняла свои длинные ресницы.

— А какие ещё? Расскажите, тёть Оль.

— Ну как же, взять, хотя бы, незабудки. Их ведь не зря так назвали. Маленькие голубые бутончики могут так в душу запасть, что так и останутся там навсегда.

— Как это? Я их часто вижу, но мне они нравятся так же, как и все цветы.

— Это верно, но их волшебное свойство проявляется не всегда. В обычной ситуации это просто цветы, часто даже странно, почему они называются незабудками. Люди думают, что именно цветы они будут помнить, но это совсем не так. Ты торопишься, Женя?

— Нет, тёть Оль, у меня есть время, я дома все дела сделала, а мама ушла на телефонную станцию.

— Хочешь, я тебе расскажу одну историю, в которой есть место и незабудкам?

— Да, конечно, хочу!

— Тогда возьми табуреточку, что возле кадушки с пальмой, и садись рядышком со мной. Это было очень давно, в 1938 году, вроде бы. Знаешь бабу Марью, через дорогу от меня живёт? Хотя, наверное, не знаешь.… Так вот, эту историю она рассказала, когда я однажды шла домой с букетиком незабудок. Она стояла возле калитки, увидела меня, и вдруг у неё полились слёзы из глаз. Тогда она сразу ушла в дом, но однажды, придя ко мне в магазин, всё-таки рассказала, что случилось.

Оля тронула пальцем клочок бумажки, торчащий из-под кассового аппарата, о чём-то с грустью подумала, и продолжила рассказ.

— Когда баба Марья была молоденькой, как ты вот сейчас, она не была красавицей. Как раз в этом доме, где сейчас магазин, тогда была школа. Марья с большой неохотой ходила на уроки, так как насмешки одноклассников над собой она переживала очень болезненно. Часто после уроков ей приходилось убегать первой или задерживаться, насколько это было возможно, лишь бы не переживать очередное унижение. Однажды, уже в мае, перед самыми каникулами, несколько мальчишек спрятались за углом школы и стали поджидать Марью, когда та выйдет. Все дети уже разбежались, поэтому она не думала с кем-то столкнуться. Но странная жестокость мальчишек в этот день искала жертву, и имя ей было — Мария. Они схватили её и заволокли за школу.

Дёрганьем за косички они не удовлетворили свои зверские желания, они сорвали с неё платье, одели ей ранец на голое тело, просунули ладони под лямки и привязали к ним верёвочками большие пальцы. Они не забыли связать и ноги, после чего со злобным смехом убежали. Марья так и осталась стоять за углом школы, с ранцем за плечами, в одних трусиках, со связанными ногами и обездвиженными руками.

Скоро начались занятия у ребят постарше, они учились во вторую смену. Вот и они начали расходиться по домам, но один парнишка немного отстал. Когда шум скрывшихся вдалеке школьников стих, он услышал еле уловимые всхлипывания. Звуки шли из-за угла школы, он в этом не сомневался. Коля, так звали того мальчика, поспешил в сторону этого звука, но вдруг резко отпрянул и закрыл ладонью глаза. Когда он рискнул снова их открыть, то увидел это ужасное зрелище.

Оля сверкнула слезами в глазах, а Женя смяла в кулачках своё платье в районе коленок.

— Что же было дальше, тёть Оль?

— Мальчишка с трудом пришёл в себя, подбежал к девочке и развязал затёкшие пальцы на руках, помог снять портфель и развязал ноги. Марья сильно замёрзла. Как она смогла стоять всё это время — так и осталось загадкой, но как только Коля развязал её, она повалилась на него и потеряла сознание. Мальчик успел удержать её, посадил на траву и отыскал в кустах её платье. Не дожидаясь, когда девочка придёт в себя, он одел её, водрузив поверх платья свой свитер, который оказался ей велик и висел до самых колен.

Когда Марья открыла глаза, то первое, что она увидела — незнакомый мальчик слюнявит платочек и вытирает ей лицо от грязных разводов. Тогда Коля проводил её до самого дома, пообещал защищать её и попросил ничего не бояться. На следующий день девочка немного приболела, замёрзла она сильно накануне, школу пришлось пропустить.

Оля краем салфетки промочила слёзы в уголках глаз и вздохнула.

— Тёть Оль, что же дальше? А незабудки будут? — не терпелось Жене.

— Будут, будут. Посидев один день дома, Марья побрела в школу. Конец года, скоро экзамены, пропускать уроки нельзя. Её трясло от озноба, а может быть, от страха, но она поборола слабость и шагнула в класс. Те мальчишки были не все в школе, а кто пришёл, шарахнулись от девочки, как от огня. В тот день на их лица без содрогания невозможно было смотреть — фонари под глазами, разбитые губы, царапины на щеках. Учительница так и не смогла добиться от них правды в тот день, когда Марья не пришла в школу. Краем уха она услышала, что они вчера сунулись за школу, а там их поджидал мальчишка из старшего класса. Чем всё закончилось, никто так толком и не узнал, но с тех пор те мальчишки обходили Марью стороной, боясь даже глянуть ей в глаза.

Оля нашла изъян на краске, которая так неровно прилегала к поверхности прилавка, что только вмешательство её ногтя могло исправить это недоразумение. Её взор затуманился, как будто она на секунду вселилась в ту самую Марью, которая только теперь получила частичку внимания к себе, такого желанного и недоступного.

— Тёть Оль…, — с надеждой в голосе воскликнула Женя. Оля улыбнулась, догадываясь, чего ждёт от неё девочка, и продолжила рассказ.

— Марья тогда догадалась, кто расправился с мальчишками. А в конце лета он и сам пришёл к её забору. В руках у него был огромный букет незабудок, состоявший из множества связанных нитками в небольшие пучки цветов. Девочка скромно стояла напротив старшеклассника, опустив глаза.

— Тебя Марьей звать? — спросил он.

— Да, — тихонечко ответила она.

— А меня — Колей. Ты прости, что раньше не пришёл, не решился. А теперь вот — нельзя не прийти. Это тебе…

Он протянул ей удивительное голубое облако, а она кое-как обхватила его.

— Мы с мамой уезжаем в Оренбург. Я тебе напишу письмо, если можно. А насчёт своих обидчиков не беспокойся. Они тебя больше никогда не тронут.

Марья смотрела на море голубых бутончиков, а из глаз рекой текли слёзы.

— Они ещё встретились? — с надеждой в голосе поинтересовалась Женя.

— Они переписывались почти два года, а потом Коля ушёл на войну. С тех пор она и ждёт его, одна одинёшенька. Она так и не смогла его забыть, видать, большим тот букет незабудок был.

Женя не выдержала, перегнулась через прилавок, встав коленками на табуретку, и обняла Олю.

— Спасибо вам, тёть Оль! Пойду я, до свиданья…

— До свидания, моя хорошая.