Глава 64

С утра Павел снова направился в участок, на этот раз, без приглашения. Сашка Завьялов, как всегда, стоял возле заборчика, надеясь, что с минуты на минуту Колодин остынет и окликнет его, но вот уже два дня, как он в немилости у начальника, и ничего не меняется.

— А, Саша. А я к начальнику твоему иду, тебе бы тоже не помешало там быть.

Сашка не ожидал такого поворота, удивлению его не было предела, как и страху перед расправой над ним Колодиным.

— Но как? Как я пойду, меня же отстранили? И самое главное — для чего?

— Пойдём, пойдём. Сейчас ты главный герой, в коридоре постоишь, если что, поддержишь мою версию.

Дежурный доложил, что к Колодину прибыли два человека, как бы этого не хотел скрыть Завьялов. Он весь сжался и остался стоять в коридоре, пока начальник не выкрикнул в открытую Павлом дверь.

— Ну а ты чего там прячешься? Давай, заходи уже, Шерлок Холмс, раз пришёл.

Колодин удивился желанию Павла посетить его кабинет без приглашения, поэтому пытался какое-то время прочитать причину на его лице. Усы с пробивающейся сединой будто жили своей жизнью, они неустанно шевелились, словно сговорились с прищуренными блестящими глазами. Что-то пыталось вырваться наружу из этого человека, и это могло быть признание в совершённом, покаяние, но как объяснить это интригующее лицо? Завьялов тоже не сводил взгляда с Савушкина, но решил молчать и не шевелиться, чтобы лишний раз не попадаться Колодину на глаза.

— Итак, Павел Сергеевич, вы пришли с какими-то… Хорошими? Новостями, я надеюсь.

— Так точно, товарищ старший лейтенант, — ответил Павел, сделав, почему-то, особое ударение на его звании.

— Ну, ну. Давайте, выкладывайте, что там у вас. Вижу, что-то серьёзное, раз с группой поддержки прибыли, — мотнул он головой в сторону сержанта.

— У меня есть предположение, чей ножичек, который сержант нашёл под погрузчиком.

— Вот как? И чей же он, по-вашему?

— Я такой ножик видел в руках у Маслика, в моём проулке живёт. Давненько, правда, уже это было. Он тогда подряжался печку у меня подремонтировать. Так вот, я хорошо запомнил тот нож, небольшой, с тонким острым лезвием и зелёной перламутровой ручкой. Может быть, я и не прав, подозревая Маслика, но нож этот точно его.

— Брать его надо, товарищ старший лейтенант. Если он каким-то образом узнает про то, что у нас есть этот нож, хитрить начнёт, найдёт сто способов, чтобы выкрутиться. А тут ещё и кража магазина, навалом надо брать, сразу, чтобы не успел опомниться. Извините, товарищ старший лейтенант.

— Горяч ты, Сашка, но я тебя понимаю и поддерживаю. Только не так мы поступим. Короче, одевай форму, хватит отлынивать и заборы отирать.

Завьялов расцвёл, да так внезапно, что решил скрыть свои эмоции, и отвернулся к двери. Красные уши спрятать было, всё же, невозможно, поэтому они, как стоп-сигналы на УАЗике, светились ярким светом.

— Спасибо, товарищ старший лейтенант. Спасибо за доверие.

Колодин положил руки на стол, накрыв ими лишние в данный момент бумаги, словно открывая новую веху в истории.

— Итак, новая папка будет потолще, чем та, ваша, Павел Сергеевич. Так, Саня, ты тогда был выходным? Так вот, ты ошибаешься. У тебя было особое задание, а отчёт о проделанной работе ты мне сейчас напишешь, поставишь то самое число, я подпишу. Ножичек нужно официально приложить к нашему делу. А вам, Павел Сергеевич, спасибо большое за ваше терпение, отдыхайте пока, раз уж вы в отпуске. Я вас не задерживаю более.

Вскоре документы были готовы, осталось только дать им ход.

— Ладно, Саш. Потом оденешь форму, некогда сейчас. Вот это нужно передать Ильченко, и чем скорее, тем лучше. Автобус… ммм… через два часа, время ещё есть. Я пока позвоню в центральное и предупрежу о тебе.

— Товарищ старший лейтенант, так может, я на старушке нашей, а?

— Ну, как знаешь. Давай.

Завьялов с некоторым трепетом взял папку и вышел на улицу. «Вот оно, настоящее дело. Это не какие-то посиделки за стеклом с трубкой телефона. Я был на задании по приказу начальства, понимать надо».

Дементьев стоял возле подоконника, заваленного кипами старых пыльных бумаг, и смотрел на дворик перед входом в отдел. Его план удался на славу, но пора продумать дальнейшие действия. Пока ничего стоящего, заслуживающего его одобрения, в голову не приходило, а какие-то намёки, завязь, хоть немного имеющая смысл, уничтожалась барабанной дробью, посещавшей его черепную коробку по вечерам. Фёдор в последнее время не помнил, как ложился в постель. Он даже мечтал, чтобы его посетила банальная бессонница, от которой наутро щипало бы глаза и закрывались веки, но эти ощущения давно уже утеряны. Каждое утро начиналось одинаково: его будили соседские петухи, вдалбливая в виски информацию о времени, застигая его всё чаще в крапиве возле дома или, в лучшем случае — на полу веранды.

Сейчас он стоял и пытался вспомнить, какие идеи по реализации плана мести он мог зачать в своей голове вчера, но ощущал только гул под костью. Вдруг, он заметил Завьялова, который почти бежал к машине, а в руках у него была странная папка. «Что бы это могло значить? Торопится, одет в своё, на машине.… Какая-то папка, явно в центр собрался. Ничего не могу понять…» Фёдор взялся за голову и попытался её раздавить ладонями, но почувствовал вялость в руках и бросил это занятие.