Глава 83

Женя торопилась. Она понимала, что мальчишки не станут ждать чьей-то помощи и побегут в лес, несмотря ни на что. Ключ висел на гвоздике, как и говорил Витя. Девочка схватила его и побежала к калитке в смежной ограде. Она позвонила в участок и рассказала о случившемся, положила трубку, но через секунду снова подняла и позвонила маме. Когда крики и причитания на том конце провода закончились, Женя попросила её сделать так, чтобы о происшествии узнали все в посёлке, у кого есть телефон.

Марти ещё был жив. Женя сорвала занавески с окон, схватила чайник с водой и побежала к собаке.

— Не умирай, Марти! Дыши!

Глубокая рана, оставленная остриём лопаты, простиралась от уха до нижней челюсти. Женя промыла поражённое место и попробовала стянуть рану, чтобы остановить вытекающую кровь, но у неё ничего не вышло. Слёзы капали на морду пса, а она не могла отвести от него глаз. Внезапно ей пришла одна мысль. Она приподняла псу голову и переложила её на занавеску. После этого она собралась с силами и стянула два конца занавески узлом, оставив свободным только нос собаки.

Через полчаса Женя услышала шум мотора и визг тормозов. Нива Котова резко остановилась возле забора, во двор вбежал Павел, за ним Котов, Медянов и Завьялов. Только теперь Женя почувствовала, что какой-то груз упал с плеч, ей вдруг стало легче, она вздохнула глубже и села в траву. Она не знала, что всё это время её давил страх, он держал её в тисках, сжимая всё сильнее, а сейчас его нет. Она боялась за Витю и его маму, за Марти, даже за Стеньку. Это чувство было так знакомо, она переживала его однажды, когда была совсем маленькой, и боялась столкнуться с ним ещё раз. Тогда она потеряла своего отца. Через мгновение Нива скрылась за поворотом, оставив Жене надежду.

— Ну что, Евгения, прокатимся с ветерком? — заставил Женю вздрогнуть чей-то голос. Сашка Завьялов выкатил Юпитер из сарая и протянул девочке шлем.

— Держись крепче, ты поедешь сзади. Люлька для собаки, спасём пса!

Он аккуратно приподнял собаку и положил в люльку, накрыв полушубком, который попался ему на глаза в веранде.

Витя долго обнимал мамины коленки, не в силах оторваться от неё.

— Мама, я так боялся… Так боялся…

Марина не могла понять, что это за место. Последнее, что она помнила, это удар по лицу, после которого наступила тишина. Силуэт старца, который разговаривал с ней во сне, она так и не вспомнила, зато точно могла сказать, что видела волчонка.

— Витя, я видела Джека! Он был вон там, — она показала на дверной проём. — Или, может быть…, мне показалось?

— Мама, пойдём отсюда скорее.

Они вышли из домика, озираясь по сторонам. Витя не мог понять, куда делся тот страшный человек. Чуть поодаль он заметил Стеньку, который стоял к ним спиной и не шевелился.

— Стеень, — тихо позвал его Витя, но тот только вскинул вверх руку, как будто просил тишины. Он стоял и смотрел на тело отца, лежавшего в траве. Полуоткрытые тусклые глаза глядели в небо, а слегка оскаленный рот сохранил едва заметную улыбку. На шее зияла рваная рана. Фёдор нашёл то, что искал последние годы: вечный мрак и тишину. Существо, тревожившее его разум и терзавшее черепную коробку, исчезло вместе с ним.

Шум ломаемых веток заставил всех насторожиться. Несмотря на то, что виновник всех потрясений лежал в траве и больше не мог никого потревожить, Стенька внимательно всматривался в гущу леса, изредка бросая взгляд на труп отца. Когда к домику подбежал Павел, первым, что он сделал — это закрыл своим телом Марину и Витю. Он просто сгрёб их своими руками, прижал к себе и замкнул за ними пальцы.

— Пап, он мёртв, там лежит, в траве, — прошептал Витя, и только тогда почувствовал, как хватка отца немного ослабла.

— Ты молодец, сынок. Не побоялся так далеко забраться.

— Я был не один, с ним совсем не страшно, — он показал пальцем на Стеньку, скромно стоявшего в стороне. Никто не решался обсуждать произошедшее или давать оценку зверскому поступку Фёдора. Все понимали, что рядом его сын, который теперь остался совсем один.

— Павел, ты бери ребят и Марину, сажай в Ниву и дуйте домой. А мы подождём бригаду из центра там, возле просеки, — сказал Котов, глядя на порванную шею покойника. Никто из присутствующих так и не понял, что могло расправиться с таким великаном, как Фёдор Дементьев.