Глава 76

Иван Колодин медленно шёл по заросшей дорожке, озираясь по сторонам, ощущая холод на коже. Когда он был тут последний раз, он видел этот двор совсем в других красках. Пушистый щенок бегал и пытался укусить колесо маленького велосипеда, на котором рыжий карапуз, звеня смехом, убегал от него. Цыплята рассыпались весёлой гурьбой, спасаясь от этой шумной ватаги, а на крылечке стояла стройная красавица с полотенцем на руке, грозила маленьким пальчиком проказнику Стеньке и смеялась от счастья. Зоя Георгиевна сидела в тени яблоньки и шелушила в тарелку стручки гороха. Морщинки её были чуть заметны, она слегка встревожена чем-то, как будто боится потерять это короткое счастье и покой.

Мрачное пугало с грязными лохмотьями на фоне голубого утреннего неба раскинуло костлявые руки в поисках пернатых жертв. Ивану показалось, что где-то там, в зарослях травы есть ноги, на которых пугало твёрдо стоит, готовое сделать шаг. Пустые грязные бельевые верёвки между домом и сараем провисли почти до земли, прищепки скатились к середине и притаились за крапивой.

Дверь в сарай поскрипывала на ржавых петлях, то открывая тёмную щель дверного проёма, то снова пряча её. Странный запах исходил из этой темноты, он пробирался в ноздри и собирался в комок, перекрывая верхнюю часть пищевода. «Боже, да что у тебя там, чан с дерьмом, что ли?» — подумал Колодин, зажимая нос. Он поспешил отойти подальше от сарая, подошёл к дому и хотел уже постучать в дверь, как та приоткрылась, будто по заказу. Ни звука не доносилось из-за неё, но просто стоять и смотреть на облезлую краску двери было уже невмоготу. Колодин заглянул за неё и резко отпрянул: чудовищное лицо, жёлтое и опухшее, с глубокими нарывающими царапинами глядело на него из полумрака помещения. Только лишь по форменной рубашке, вернее, по тому, что от неё осталось, Иван определил, что перед ним стоит его подчинённый. Колодин смог смотреть на Фёдора только в пол-оборота, не решаясь задержать на нём взгляд надолго.

— О, боже! Что с тобой случилось?

— Не важно! Упал, поцарапался. Чего надо?

— Ты второй день не выходишь на работу, ты не позвонил, не предупредил и, элементарно, ты хамишь мне сейчас!

Фёдор хотел было ухмыльнуться, но этим только вызвал приступ боли и оставил свои попытки.

— У врача был? — не понятно для чего спросил Колодин, когда заметил висевшую над глазом оторванную бровь.

— Ни к чему это.

— Послушай, Фёдор, ты вообще в курсе, что происходит в посёлке? То диверсия, то нападение.… И какого чёрта у тебя так воняет?

— Какое нападение? — поинтересовался Фёдор, распрямив спину.

— Послушай, ты где работаешь? Я уволю тебя, ты меня просто бесишь! С центрального звонят, про тебя спрашивают, а ты тут дерьмом зарос. Как ты думаешь, какое им до тебя дело?

Фёдор молчал. Его единственным желанием сейчас было хлопнуть дверью перед носом своего начальника и влить в горло что-нибудь из спиртного.

— Где твой сын? Ты его взаперти держишь? Он жив вообще?

— Не лезь в мою жизнь, Иван. Лучше уходи, — сквозь зубы процедил Фёдор, чувствуя, что в висках уже начинается отстукивание знакомого ритма. — Мне всю жизнь не везло, как-то сразу не заладилось. С детства мне тычут в нос, что я не такой, как все, отрава для общества, для семьи. У меня никогда ничего не было, что я мог считать своим, всё как будто занял у кого-то, а отдать нечего. Даже сейчас, когда у меня уже нечего требовать, я прижат к стенке.

Фёдор подошёл вплотную к Колодину, всё ещё оставаясь по другую сторону порога, и толкнул его в плечо.

— Иди отсюда, что не понятно?!

Колодин схватил руку Фёдора за запястье и попытался выдернуть его на свою сторону, но ему пришлось приложить немалую силу, чтобы сдвинуть такую массу с места.

— Мы ещё не закончили, приятель! — выкрикнул Колодин.

— Я так не думаю! — ответил Фёдор, размахнувшись кулаком. Иван не ожидал нападения, но реакция в этот раз его не подвела, и он увернулся от удара. Однако, одним взмахом кулака дело не закончилось. Фёдор тут же ударил противника левой рукой в живот, отчего Колодин согнулся, не в силах сделать вдох. Удар правой в лицо не заставил себя долго ждать. Уже лёжа в крапиве, Иван прикидывал, откуда у Фёдора, опухшего, практически невменяемого, такая реакция и не дюжая сила.

— Пошёл отсюда, товарищ начальник. Тебя сюда не звали.

Колодин с трудом откашлялся, потрогал разбитую губу и приподнял голову.

— Чтобы больше духу твоего не было в участке!

Тут его взгляд привлекло что-то блестящее и светлое, явно не имеющее отношение к той мрачной обстановке, которая встретила Ивана в этом негостеприимном дворе. Он пригляделся и увидел, что в метре от его головы в траве лежит женская лаковая сумка. Но даже не это вызвало удивление, граничащее с шоком. Кусок окровавленной трубы лежал рядом с сумочкой. «Удар металлическим тупым предметом, возможно — трубой…» — как далёкое эхо прозвучали слова медиков, поднимающих Ольгу из лужи её собственной крови. «За что?» — второе эхо накрыло предыдущую мысль в его голове. Он медленно повернул голову в сторону Фёдора, их взгляды встретились. Теперь в лицо Колодина смотрели две чёрные дыры ружейного ствола.